Штурмовое ружье наводится на цель по открытому секторному прицелу, как у обычного ружья, лазерному целеуказателю или прицельному монитору. Монитор работает в 4 диапазонах: ультрафиолетовом, видимом, инфракрасном и субмиллиметровом. Есть режим захвата цели, наведение подстраивается в пределах поля экрана монитора, поправка на ветер, атмосферное давление и другие воздействия внешней среды выставляется автоматически. Дальность поражения цели зависит от комплекса факторов, и выводится на дисплей.
Компьютер штурмового ружья может автоматически изменять параметры обзора и стрельбы для наилучшего наблюдения и поражения цели. Отдача, как и в любом другом массометном оружии на нереактивной тяге отсутствует. Говоря по-простому - промазать трудно и стрелять может даже ребенок.
Виктор ошалело посмотрел на деда. Половины из того, что сказал брат, он попросту не понял.
А вот маленький Алешка загорелся при виде новой игрушки.
- Ну чего? - спросил Конечников. - Кто смелый?
- Я! - подался вперед племянник. - Дай мне стрельнуть, дядя Федя.
- Подрасти допрежь, - осадил сына Виктор.
- Да ладно, пусть попробует. Он справится. Это просто.
- Ну ладно, - согласился Виктор.
- А сам чего? Так и будешь стоять, глазами хлопать?
- Мудрено как-то… - Виктор поскреб затылок в задумчивости.
- Ничего… - возразил Конечников. - Привыкай. Бери, он не кусается.
Виктор со вздохом вынул второй автомат.
- А ты дед чего стоишь? - поинтересовался Конечников. - Давай тоже бери оружие.
- Нет Федечка… - тяжело вздохнув, сказал дед. - Не знаю, зачем ты эту страсть прикупил, но я до нее не дотронусь.
- А затем, дед, что ночью нас могут убивать прийтить, - отвернувшись в сторону, бросил Виктор. - Тут космонауты каверзу выдумали, как всех нас погубить и денежки наши забрать.
- Какие денежки? - не понял дед.
- А те карточки, которы нам дали, оказывается десять тыщ рублев стоять.
- Это за что же нам всем такое богатство? - поразился дед Арсений. - Эти карточки всем раздали. И женкам и деткам и старикам вроде меня. За что нам такая милость?
- Это за то, что деды наши в Хованке гнили, - с твердой уверенностью в голосе ответил Виктор. - Чтобы дети наши в школе могли учиться и в люди выйти. Чтобы мы дома построили. Чтобы у нас достаток в семьях был. А энти гады решили разжиться за наш счет.
- Верно, говорили про это, когда давали. Дескать, на хозяйство, - подивился дед. - Все так и поняли, рублей по 30–50… Но чтобы столько… Добрый человек князь-император должно быть… Как же нам теперь-то быть? До Бога высоко, до князя-императора далеко.
- Сегодня Федька ходил жалобу подавать, - в голосе Виктора прорезались нотки удивления и искреннего уважения к брату. - Самой дочке князя - амператора.
- Вот как, - поразился дед. - А мы "Федька", "Федька". Большим человеком стал мой внук Федор Андреевич.
- А чтобы не свернули нам головы, надо немного продержаться, - продолжил Виктор.
- Эх, - с горечью сказал дед. - Обидно. Тати эланские нас жгли и стреляли - это понятно, враги. Но чтобы свои… Ждали мы освободителей, а пришли разбойники черные. Сначала прикладами на работу гнали, когда нужно было им блокгаузы строить, глумились, за людей не считали. А теперь оказывается, что ограбили нас. Всем расскажу про обиду, которую нам учинили.
По морщинистой, дряблой щеке деда Арсения пробежала мутная старческая слеза.
- А вот этого и не надо бы. Пока… Мужики поднимутся… Тут их и перестреляют, разбираться не станут. Вам и ружья продали, чтобы было с чем в поселок прийти… И денег не вернете, и сами ни за хрен погибнете.
- Верно говоришь, Федечка, - ответил дед, посмотрел на Алешку и отвернулся, стирая слезы с глаз. - Только когда княжеская дочка соберется помочь? Нас к тому времени и в живых то не будет.
- Экий ты право же деда стал слезливый. Мальца пугаешь. К утру обещала подмогу прислать и поверенного, чтобы разобрался по справедливости.
- Правда? - обрадовался старик. - Тогда - доживем.
- Все путем, - ответил Конечников. - Ночью поселковые, глядишь, и не сунутся. Но подстраховаться не мешает.
Виктор с надеждой взглянул на брата, без слов спрашивая, верно ли то, что он говорит. Федор, поймав его взгляд, кивнул.
- Бери автомат, деда, - сказал Виктор. - Учиться оно никогда не поздно.
- Да сложно это для меня, - сказал старик. - Я лучше дробовичком. Им сподручнее.
- Не боись. Не боги горшки обжигают.
Конечников изрядно помучился, прежде чем дед и брат научились готовить к бою автоматы, снаряжать магазины и пользоваться прицельным монитором.
Зато маленький племянник с острым, живым умом, незамутненным готовыми схемами, буквально с первого раза понял, какие манипуляции нужно производить с оружием, подсмотрев их из под руки Конечникова.
Стрельба по неподвижной мишени тоже получилась у Алешки неплохо. Устойчиво держать тяжелый автомат с полным магазином у ребенка не хватало силенок, но с упора оружие в руках мальчишки уверенно срезало несколько мертвых, гнилых стволов, торчащих из воды.
Оставшуюся часть пути ехали молча, лишь изредка перекидываясь короткими фразами.
Хитрый Алешка держал руку в мешке, не в силах оторваться от металла оружия.
Он, было, попытался выразить восторг по поводу деревяшек, разлетающихся в сотне метров от него под ударами пуль, но Виктор так зыркнул на него, что мальчик счел за лучшее оставить свои впечатления для более благодарных слушателей.
Конечников молчал по другой причине. В голове у него крутились мысли по поводу того, как расставить свои силы для отражения атаки.
В голове возникали картинки. Тяжелая боевая машина, кренясь на виражах, приближается к выселкам. Вот глайдер вылетает из расщелины просеки…
"А может быть они выберут лететь выше деревьев - заметнее, но гораздо безопасней?" - мучительно размышлял он.
Картинка изменилась - бронированный аппарат стал делать круги над темными домами, напряженно рассматривая их через прицелы…
То, что в нем сидят полные валенки дела не меняет.
"Что дальше?" - продолжил размышления Конечников. - "Как они поступят дальше? Вдруг они просто издалека рассобачат весь хутор пушками и ракетами?"
- У поселковых космонавтов, какие глайдеры? "Ашки" или "Вешки".
- Ась? - не понял брат. - Маленькие лодейки?
- Да. Атмосферные или для вакуума? - продолжил уточнять Конечников. - Одна дверь сзади или две по бокам?
- По бокам, пожалуй, будеть, - почесав затылок, ответил брат. - Уверх понимаются, как крылушки.
- Ясно.
Картинка прояснилась. Глайдер, парит над лугом. Из распахнутых дверных проемов торчат стволы ружей, готовые открыть огонь. На носу аппарата рыскает короткий, толстый, словно бревно, ствол скорострельной пушки. У контейнеров с управляемыми ракетами открыты люки. Тупоносые реактивные снаряды решительно и злобно смотрят на белый свет из коротких труб пусковых установок, готовые сорваться в полет к незнакомой, но заранее ненавидимой цели.
"Нет, пожалуй, они не станут тупо обстреливать постройки. Шумно это. Да и они не полные отморозки, чтобы использовать скорострельную пушку, трассы которой видны за десятки километров. Но где они высадятся?" - задумался Конечников.
Он представил себе дорогу, дугой проходящую через плешь в сплошном лесном массиве и ответвление от нее к горным кряжам с торчащим конусом потухшего вулкана - горе Хованка.
В метрах ста от развилки, дорога на гору идет через хутор, огибая конечниковские огороды. Первым на этом пути был дом бабы Дуни, потом древнего деда Пантелея, и после этого - двор Конечниковых. Потом дорога становилась едва намеченной, заросшей травой и мелким кустарником, уходя в лес.
"Как бы я сам атаковал при этой диспозиции?" - подумал он. - "Главное - не дать противнивку уйти в лес. В глайдере 8 мест, включая пилота, а значит, в отряде налетчиков будет не больше 7 человек. Необходимо отсечь пути отхода, поэтому я оставил бы по стрелку с каждой стороны, а остальной группой вошел бы на двор выманил врага из дому. Глайдер оставил бы в воздухе для прикрытия.
Он вдруг почувствовал раздражение. А если враги просто расстреляют подворье из пушки или пустят пару ракет, как только убедятся, что хозяева дома.
- Витька сколько ты говорил, будет наших? - спросил Конечников.
- Трое, - ответил брат.
Конечников чуть не выругался с досады.
"И это против семерых, поддерживаемых с воздуха", - подумал он. - "Вооруженная пташка перемелет не один десяток пеших противников, если только те не призовут на подмогу темноту ночи, родной лес, смекалку и опыт охотников".
- Наши стрелять умеют?
- Спрашиваешь, - с усмешкой ответил Виктор. - Всех положим. Пусть только покажутся.
- Вот этого бы не надо… Чем меньше постреляем, тем легче будет потом… Ладно, - наконец решился Федор. - Действовать будем так…
Конец 19 главы.
Глава 20
ИМПЕРСКАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Яркий, угловатый осколок Крионы стоял в чистом, холодном небе. Словно помогая Конечникову, облака разошлись. Для ночного зрения наступил ярчайший полдень, когда света было достаточно, что бы разглядеть малейшую травинку и каждую ветку на холодных, стылых деревьях.
После криков и причитаний, Тамара согласилась переночевать в старом, пустом доме бабы Евдокии. Николенька, подначенный мачехой орал как резаный, Дуняша злилась и делала все назло, поразительно медленно и неуклюже.
Алешка, которого мужчины признали за взрослого, снисходительно посмеивался. А подогревало его уверенность боевое оружие, которое выдал ему отец - маленький эланский пистолет, подаренный когда-то Дарьей Дреминой Федору. Мальчика поднимало в собственных глазах и то, что он целую ночь будет вместе с дедом стоять на посту, охраняя женщин и дом.
Переезд напоминал изгнание грешников из Эдема. По двору носился Крайт, заливаясь негодующим лаем, выла Тома, припадая к стенам, хватая вещи и тут же ставя их на место.
Дуня казнила отца и дядю сердитыми взглядами.
Ревел Никола, умышленно спотыкаясь на ровном месте и ударяясь то об косяк, то об угол стола, то просто со всей дури налетая на препятствие.
Дед не вынес этого содома и ушел к себе, а братья, вынужденные руководить домашними, остались получать свою порцию неудовольствия.
Виктор орал на дочь, обзывая ее "бестолковой кобылой", периодически встряхивал жену, давал подзатыльники младшему, поднимая его на ноги и поминая при этом всех чертей.
Федор слонялся по двору, пряча штурмовое ружье под тулупчиком и зорко поглядывая по сторонам. Он тихонько посмеивался над домашним бедламом, стараясь, чтобы этого не видели Тома или Виктор.
- Ну вот, в кого тако вот ростеть убоище, - вконец измученный наведением порядка в семействе, спросил Виктор, имея в виду "маленького изверга" Николеньку.
- Да есть в кого, - с улыбкой, ответил Федор. - Помнишь, как я тебя на Хованку волок?
- Не, не помню, - признался брат. - А что было-то?
- Да вот Николка, вылитый ты.
- Да не, быть того не могеть… - отмахнулся Виктор.
- У деда спроси, как я тебя за воротник с земли поднимал.
- Не, не могеть такого быть, - ответил брат, - скажешь тоже…
Постепенно все баулы были перенесены, дети переправлены, Тома, наконец, оторвана от любимых лавок и комодов.
Окна в старом доме Евдокии были закрыты ставнями и заложены изнутри тряпками, на тот случай, если надо будет зажечь огонь. Были включены старинные, найденные как-то на чердаке обогреватели, которые, несмотря на древность, исправно заработали, лишь стоило заменить микросотовые батареи. Томе был дан строгий наказ сидеть тихо, как мышь. Но из-за двери долго доносились бабские причитания и вторивший им голосок мальчишки.
Когда все, наконец, успокоилось, Конечников пошел проверить посты. Виктор днем договорился с приятелями. Те, взяв ружья и запас еды с заходом светила засели на подступах к выселкам.
Пост Пашки Колядкина находился у дороги.
Федор, который вынырнул из кустов, был встречен окриком "Стой" и направленным на него стволом.
- Хоть бы ты одежу свою космонаутскую снял, - облегченно сказал Пашка. - А то ведь пальнул бы, не разобравшись.
Паша, ровесник Конечникова, последовательно прошел обычные стадии: мальчишки, парня и наконец, взрослого, грузного дядьки, обремененного не слишком удачной жизнью, трудной работой и прошедшими годами.
Он стоял у дерева, завернутый в драный термический балахон, из старых дедовских запасов. Древнее одеяние одновременно и согревало и затрудняло обнаружение человека инфракрасными датчиками.
- Это хорошо, что не спишь, - ответил Конечников, подходя ближе.
- Уснешь тут, - заметил Колядкин. - Такой ор твои подняли. У космонаутов небось, слышно было.
- Бабы и дети - страшное дело, - признал Конечников. - С ними свяжешься - горя хлебнешь.
- Эт точно, - сказал Паша. - Сам, поди, теперь не рад.
- Чего? - не понял Конечников.
- Рассказал мне Виктор… - многозначительно сказал Паша.
- Что?
- Про тетку - повариху.
- И что он рассказал?
- Да ты не прикидывайся, - улыбнулся Паша. - Оно дело такое, житейское. Только не пойму, что в поселке баб мало тебе? Али брезговаешь таперича нашими тетками?
- А что тебе Витька рассказал? - поинтересовался Конечников.
- Ну, дескать, полюбовницу в поселке завел. С интендантом сцепился, который допрежь тебя у ентой тетки был. Глаз яму подбил, два зуба вышиб.
- А… - сказал, чувствуя облечение, Конечников. - Приукрасил брательник маленько.
- Но все равно, герой, - ответил Павел. - Одобряю. Так им космонаутам проклятым.
- Так я сам космонавт.
- Ты, хоть и космонаут, но нашенскай, - сказал мужик. - А за нашенских я этим пришлым глотку порву. Было бы за что.
- Не боязно? - спросил Конечников. - А застрелить кого придется? Или в тебя пальнут.
- А чего мне бояться? - улыбнулся Паша. - Ты ведь не простой космонаут, а вроде старшой. Главней, чем тутошние ахвицеры: камандандт и начальник построителей. Ты за все и ответишь.
- Отвечу, коли придется, - согласился Конечников. - Ну, а всеже зачем?
- Была бы причина, пошел бы с мужиками поселковых космонаутов душить. Тятьке мому, так ружейной прикладой по голове дали, что он год после болел и помер, - произнес Павел, стиснув от гнева пудовые кулаки. - А тут свому подмогнуть. Тем более ты за ценой не постоял: пятьдесят целковых кладешь за помоч. Это ж год жить можно семье.
- Ну, деньги дело наживное. На такой случай жалеть не следует, - сказал Конечников. - Ты мне поможешь, я тебе.
Он удивился, но не подал виду. Обычно прижимистый, Виктор тут не поскупился.
- Эт точно, - подтвердил Паша.
- Задачу помнишь?
- Помню, как же. Смотреть за дорогой, за небом, ждать сигналу.
- А кроме того?
- Скрытно сидеть, без сигналу в сражению не вступать, противника пропущать или отходить тихо.
- Хорошо. Какие сигналы у нас условленны?
- Вижу противника - волчий вой с подвыванием, - сказал мужик. - Огонь - как хвилин ореть. Ко мне - как выпь кличет. Но энто твой сигнал.
- Молодец, - похвалил Конечников. - Куда двигаться знаешь?
- А то, - ответил Павел.
- Еще какие сигналы?
- Ежели у дома будет что-то вроде молнии полыхнеть, бежать на подмогу, но розумно, не очертя голову, перебежками. Перед тем правда условлено, - свист будеть, чтобы успеть глаза оборонить.
- А очки на что?
- Да ни пса в них не видно, - ответил Паша
- А сверх того о чем у нас договорено?
- У всех наших будеть бела тряпица на левом рукаве повязана.
- А зачем? - спросил Конечников.
- Зочем, зочем? - усмехнулся Пашка. - Мы в потьмах видим, а оне нет. Чтобы своих не пострелять.
- То-то же ты меня чуть не стрельнул, - заметил Конечников.
- Энто я по-привычке, - виновато сказал Паша. - Шибко эту одежу космонаутску я ненавижу.
- Дай-ка свое ружье.
- А тебе на што? - удивился мужик. - У тебя же их два. Ружьецо на плече и на поясе маленькай шпалер как яго там, - кабуре.
- Показать кой - чего хочу.
- А, тады ладноть, - сказал Паша, протягивая оружие.
Конечников взял армейскую "полтину" в руки. Легким, сотнями повторений отработанным движением, он опустил крышку прицельного монитора.
- Ты чего сделал-то? - не понял мужик.
- "Полтинка", она тоже хорошее оружие, если уметь правильно пользоваться, - пояснил Конечников. - Смотришь в экран и целишься. Дождь, туман, темнота - не помеха.
- Ишь ты, - поразился Павел. - Ярко, однако, слишком. Глазам больно.
- Вот тут устанавливаешь яркость, - пояснил Федор, вращая головку регулятора.
Но экран продолжал слепить, слово прожектор.
- Умнай, однако, - усмехнулся мужик. - Крутили, вертели, только без толку. Витька твой все надписи прочитал. Только ничего не работает.
- А мы сейчас поправим, - сказал Конечников, набирая комбинацию цифр на клавиатуре под дисплеем. - Тут код введен от дурака. По умолчанию 4 нуля.
Оружие пискнуло.
- Ибическа сила, - поразился Паша.
- А вот теперь и яркость установим, и скорость. А если в контейнер пулек насыпать, можно как из дробовика стрелять. Полный магазин - 40 выстрелов. Вот здесь регулируется угол рассеяния. Тут вот крути, а на экране видно, куда пули попадут. Слишком большую скорость не задавай. 500 метров сегодня вполне достаточно.
- Ну ты и спец, - поразился мужик. - Недаром столько лет космонаутствовал.
- Я тебе магазин с пулями принес, - сказал Конечников. - Мог бы и по два взять, но больно они тяжелые. Не с моей ногой носить.
Конечников снял со спины рюкзак и достал контейнер.
- Тяжелый, зараза. Спасибо, Синоптик, - потом поинтересовался. - А второй кому?
- Колбасыру. Ему тоже надо.
- А чего не сказали нам гады, что можно так изделать? - поразился Паша. - Чтой, жалко им было?
- Узнаешь, - ответил Конечников. - Скоро все узнают. Ладно, я на другой пост пойду. Посмотрю, как там Колбасыр стоит.
Он повернулся и двинулся в заросли.
- Чего мы узнаем - то, Андреич? - крикнул в спину Конечникову мужик.
- Если утром большой корабль прилетит, не пугайся. Это наши. С глайдерами поселковыми не спутай, - ломясь сквозь кусты, бросил Конечников напоследок, оставив мужика в глубоком недоумении.