продолжение.
Дома его ждал дед. Он дремал за столом, положив голову на тетрадку. Комнату озарял трепетный огонек в масляной плошке.
Конечников вошел, стараясь ступать как можно тише. Но старик все равно услышал шаги.
- Кто это? - испуганно спросил он, пытаясь спросонья разглядеть вошедшего.
- Я, деда, - ответил он.
- Ну слава Богу, внучок, слава Богу, - вытирая непроизвольно выступившие слезы, сказал дед Арсений. - Витьку не встречал часом?
- Нет. Это он что, с собакой меня искать пошел? Зря. Волки в лесу воют.
- Ну как же, - резво переменил тему старик. - Свадьбы у этих разбойников серых, вот и поют робяты.
- Как бы ему свистнуть, чтобы домой шел.
- Он это…рацию взял. Сейчас я ему крикну по переговорнику, чтобы домой бежал.
Старик произнес в рацию несколько слов. Виктор вскоре отозвался. Слышно было плохо, но Конечников разобрал, что с братом все в порядке и он идет домой.
Он бросил взгляд на стол, где осталось все его добро. На всякий случай скачал на новомодные микрокассеты все данные из компьютера, отстыковал древний накопитель и вернул его в сени, на старое место.
- Убрал? - спросил дед, когда тот вернулся.
- Да, - ответил Конечников.
- Завтра надо его подальше спрятать, от греха.
- Я его в Гремячку кину.
- Хорошо, - согласился дед. - Ложись спать, Федечка. Утром поговорим обо всем.
Ночью Конечникову снилась Лара. Что происходило во сне, Федор не запомнил. Осталось только ощущение чего-то хорошего и радостного.
Утро субботнего дня выдалось сумрачное. Временами накрапывал мелкий противный дождик, облака, казалось, касались верхушек деревьев.
После завтрака, который прошел практически в полном молчании, старик напомнил внуку, что надо пройтись до речки.
Конечников оделся, подождал деда, и они направились к Гремячке, которая шумно несла свои воды по перекатам и омутам. Федор выбрал место поглубже, и швырнул туда увесистый прибор. Накопитель с шумом плюхнулся в воду, оставив на поверхности расходящийся след от падения и цепочку пузырьков.
- Вот и все, - сказал он. - Никто не найдет.
- Уж лучше бы внучок мы не смотрели, - заметил дед.
- Не знаю, - в задумчивости глядя на поверхность воды, морщинящуюся от потоков быстрого течения, ответил Конечников. - Я давно стал догадываться, что все не так.
- Как это, Федечка? - поинтересовался старик.
- Говорил я с одним эланцем. Он ничего не отрицал… Что транспорты санитарные жгли, что раненых пытали и расстреливали, но про это… Он так удивился…
- А ему-то, откуда знать? - пожал плечами дед Арсений. - Что ему в детстве читали, то для него и правда.
Старик вздохнул, нахмурился, махнул рукой.
- Не только он… Лара мне рассказывала.
- А кто это, Лара? - живо поинтересовался дед. - Зазноба твоя?
- Типа того, - ответил Конечников.
- Небось, красавица? А чего ж не женился? - спросил старик. - Не надоело одному? Пригласил бы, свадьбу справили. Все как у людей…
- Красавица, - согласился Конечников. - Но она эланка.
- Ну и что? - удивился дед. - Коли люба, то какая разница.
- А чего ее приглашать, - заметил он. - Тут она. Приходит, когда зову.
- И часто приходит? - с беспокойством поинтересовался дед.
- Много раз.
- А отчего не познакомил? - поразился старик. - Поговорили бы. Или стесняешься меня, лапотника?
- Нет, деда. Не видишь ты ее. Да и никто не видит. Родилась она в этой жизни на Гало, там же и умерла. Адмирал Убахо ее родной дядя.
- Умерла? - с сожалением сказал дед. - Это что, получается, оттого, что корабель этот, который ты подбил, на планету упал?
- Да…
- Ты, Федечка, совсем со своим космонаутством с ума спрыгнул, - огорчился дед. - Все, будя. Сам слышать не хочу и другим говорить не позволяю. Пусть хоть они тебя нормальным считают.
- Да нормальный я, нормальный, - ответил Конечников. - Если тебя так легче, считай, что меня просто совесть мучит.
- Бедный внучок, - сказало дед. - Зачем именно тебе это выпало?
- Чему учили, то и правда… - с горькой усмешкой ответил он.
- Так мы тута, по земле ползаем, - начал дед. - Ох, лучше бы ты не ходил космонаутствовать.
В глазах старика появились слезы. Они прочертили дорожки по морщинистым щекам и исчезли в бороде.
- Как вот мне теперь с этим жить, деда? - спросил Конечников. - Если раньше я был героем, я гордился тем, что совершил, то, как мне жить сейчас? Я разбойник с большой дороги, убийца. Мне все намекали, что я заблуждаюсь, ответ под носом в сенях лежал, а я все равно пер напролом, как лось по подлеску.
- Значит, так тому суждено было быть, - печально сказал старик.
- Идите вы все! - вдруг взорвался Федор, в крайнем волнении двигаясь вокруг старика и крича, точно выталкивая из себя злые и оскорбительные слова. - Придумали себе сказочку и лелеяли. Носились как дурень со ступой… Оказалось - все сами просрали. А вдобавок, этих придурков еще и бросили… Чтобы честь мундира соблюсти. А сейчас наши добрые правители снова на нас выспаться хотят. Ненавижу!!! Это вы во всем виноваты!!!
Одна часть Федора была готова броситься на деда, другая отстраненно наблюдала за взрывом эмоций.
- Так да? - распалился старик. - Тогда бей меня внучек, убивай. За то, что растил, за то, что кормил… Потом могилы можешь разрыть на погосте. Они ведь тоже виноваты… Моего деда, твоего прадеда Кондрата обязательно выкопай. Ведь это он мне про все это рассказывал, когда я еще читать не умел. Да всех вырой и развей по ветру. Тебе ведь не привыкать, ты - убийца.
Сказав это, старик осекся и с ужасом посмотрел на внука.
Они долго молчали, глядя на холодный мокрый лес на соседнем берегу и свинцового цвета воду в шумной речке. Стал сеять мелкий, противный дождь.
- Пойдем деда домой, - предложил Конечников. - Чего сейчас - то воздух зря сотрясать. Что сделано, - не воротишь.
- Пойдем, - ответил старик. - Только подожди… Забери свою цацку.
Дед Арсений залез пальцами за ворот и вынул медальон Управительницы Жизни. Он твердо, без колебаний протянул его внуку. В следующий момент на лице старика решимость сменилась сожалением, сожаление - обидой, обида - самодурным упрямством.
- Ты чего, дед? - растерялся Конечников. - Покричали, пошумели… Слова - звук пустой. Прости меня.
- Забери, а то следом кину, - пригрозил старик.
Конечников осторожно взял теплый медальон, повесил на шею и убрал под рубаху. Мир стал ярче, ноющая боль в ноге стала стихать.
Дед же, казалось, полинял и съежился, точно гнилое, перемороженное яблоко.
Они долго шли молча.
- Зря ты, дед. Княжна неизвестно когда будет. Мог бы носить.
- Обойдусь, - безразлично сказал старик.
- Есть мантры. Если их читать эффект будет тот же. Я научу…
- Не надо, - также безразлично сказал дед.
- Ты что, обиделся?
- Нет.
- Я хочу чтобы ты жил. Знаешь, сколько жить можно, читая мантру бессмертия?
- Не обиделся я, внучек, - печально произнес старик. - Просто ты не понимаешь… Пожил сам, дай другим. Правнучатам моим, Дуняшке, Николеньке, Алешке. Твоим деткам, и деткам их детей.
Неправильно дорогу загораживать.
- Да отчего загораживать - то? - поразился Конечников. - Если сам сильный и молодой.
- И ты будешь жить с тем, что сотворил? - удивился дед. - Да и если чист, как ангел, все рано устанешь.
- Пока жив, есть надежда. Вдруг что изменится или пойму чего-нибудь, - подумав, сказал Федор. - Жизнь - она длинная.
- Ну, Бог в помощь, внучок, - сказал дед, посмотрев на него. - Только не жить тебе среди людей.
- Ты хотел сказать - "С нами"?
- Да, Федечка. Сделают чего внучатам. Сам потом себе не простишь… А главное, я тебе не прощу…
- Наверное, ты прав, - согласился Конечников.
И все равно, несмотря на сознание простой житейской мудрости слов деда, Конечникову стало горько и обидно, точно старик оттолкнул его, вычеркнув из списка близких людей.
Больше в тот день они не разговаривали.
Назавтра, собравшись силами, дед продолжил этот разговор.
За окнами шел бесконечный, безрадостный дождь, какие бывают в межсезонье. Водяные капли, монотонно барабанили по крыше, нагоняя сон и навевая глухую тоску. За подслеповатыми оконцами маячил унылый, мокрый пейзаж.
Старик вошел в маленькую комнату и сел рядом с кроватью.
- Не спишь, внучок? - ласково спросил он.
- Нет, деда, - ответил тот. - Думаю.
- Оно неплохо, - сказал старик. - Я вот тоже много думал.
- О чем? - поинтересовался Конечников.
- Это я во всем виноват. Ты прости меня, старого дурака.
- Ну что ты. У каждого своя судьба.
- Это верно, - подумав, заметил старик. - Не такая судьба тебе на роду была написана. А тем более Алене. И Витька нашел бы свою половинку. А все мои рукописи проклятые.
- Ты здесь не причем, - возразил Конечников.
- Федя, я все исправить хочу, - жалобным голосом сказал дед.
- Ничего уже не исправишь…
- Нет, Федечка, - с надеждой сказал старик. - Ты много повоевал, всего повидал, устал, инвалидом сделался… Бросай свое космонавство, поживи по-человечески. Деньгов у тебя много, парень ты видный, справный, хоть и хромой. За тебя любая девка пойдет.
- И что?
- Девки, они сейчас такие красивые пошли, кровь с молоком. Детей народишь, сердцем отойдешь, думать про звезды забудешь.
- Про Гало, ты хотел сказать? - уточнил Конечников.
- И Гало проклятое, - с готовностью подхватил старик. - И про видения диавольские… И мантру свою окаянную. Живи, внучок, как предками нашими заповедано. Детей расти, воспитывай. Как во все времена.
- Вот оно что, - с усмешкой ответил Конечников. - Какие из предков? Которые в пещерах хованских жили, проклиная эланцев, мечтая, чтобы им также плохо было? А может те, кто "Святогор" на планету уронил? Или те, кто на Тригоне жил, пока мы сюда не перебрались? Которые молились Солигору и Цифроведу… Или кто при джихане мантру читал?
- Да какая разница? - осторожно вставил дед Арсений. - Все одно, планида человеческая - вырасти, выучиться, дом построить, деток родить, дела добрые совершать, чтобы хорошо потом поминали, и уйти в свое время.
- Не было так. Для того человек родится, чтобы себя понять и мир вокруг. Большой мир со всеми его закоулками, во всех проявлениях… От начала времен до самых последних лет… А все остальное - просто антураж, условия игры. Знаешь ли ты, что во времена Проклятого, любителей бесконтрольно размножаться досрочно отправляли на тот свет? А первое, что сделали твари типа Одинокой Леди, - это восстановили крысиное размножение. Спросишь - зачем?
Лучшее средство - проверенное средство. Уверить в конечности жизни, внушить, что главная ценность - это сохранение жизни, какой бы мерзким она не была. А вдобавок припрячь заботу о потомстве…
И все, можно делать все, что душе угодно, любые эксперименты проводить, как на крысах. Благодатный объект для манипуляций. Давишь - выкарабкиваются всеми силами, пока не издохнут. Оставляешь в покое - разводятся для новых экспериментов. И никуда не денутся бедолаги. Их тюрьма из любви и заботы, страха и ненависти. И темница эта такого свойства, что заключенные в ней сами себе тюремщики. За собой приглядывают, и других караулят.
Удобно… Хозяевам, при случае можно декорации поменять… Иисуса на Солигора, а потом на Мумбу-Юмбу, друзей превратить во врагов, врагов в друзей. Заставить считать, черное белым, а белое черным.
- Да что ты такое говоришь? - упавшим голосом спросил дед.
- Ты вспомни, хотя бы начало летописей. Чему в детстве учили, то и правда. Вот и ты меня выучил… Так можно не только линкоры на планеты валить. Так можно заставить считать, что Земля плоская, а высший смысл бытия - пойти на закуску самозваным богам.
- Не тому я тебя учил, - нетвердым голосом, надеясь, что внук шутит или пытается его разозлить, возразил старик. - Каждый живет, как сердце его подсказывает. Что ему любо, то он и делает. А как не любить жену молодую, красивую, детишек своих, землю родную. Как не делать, чтобы она расцветала и хорошела, а люди о тебе добрые слова говорили?
- Вот как? - недобро усмехаясь, ответил Конечников. - А знаешь ли ты, что мы все просто мясо? Мясо для Управителей Жизни. Что все наши розовые сопли, порывы наши идеальные - заранее посчитаны и учтены. В рублях и копейках экономической целесообразности цикла существования биомассы. А заодно выведено, сколько она психической энергии сможет дать на гора, чтобы Хозяева наши могли свои прихоти удовлетворять и жить вечно. Если они сочтут нужным, они сотрут все, что дорого тебе… А детей и внуков твоих заставят смотреть на мир пустыми глазами, бесцельно коптить небо и доламывать то, что самим недосуг было испортить. И поделом…
- Вот я и гляжу, что тебе мысли в голове поменяли на несообразные, - сказал деде Арсений, отворачиваясь. - Прикусила, видать тебя Одинокая Леди. А скоро и душу заберет…
- А не пошел бы ты на хер, - бросил Конечников, поднимаясь.
Он накинул куртку и вышел на крыльцо. Вытащил сигарету, прикурил. Он долго стоял, втягивая дым, глядя на залитый водой двор и мокрые деревья.
- Федя, а ведь ты не прав, - раздался в сознании голос Лары.
Призрачная девушка появилась перед ним полупрозрачным, почти неразличимым облаком.
- И ты пришла меня поучать? - зло спросил он.
- Ты не прав, - мягко повторила Лара. - Никто никого не насилует и не обманывает. Все происходит по доброй воле и взаимному согласию.
- Никогда не поверю, - отрезал он.
- Поверишь, когда поймешь… Души разные… Многим именно это надо для развития. Для них это манна небесная, путь к свету и материал для роста. Помирился бы ты с дедом. Он славный…
- Ты знала правду?
- Конечно, - мягко ответила она.
- А почему не предупредила?
- Я говорила, ты не верил. Я пыталась сказать, а ты заткнул мне рот старыми сказками. Я дала тебе мантру бессмертия. Но мне опять не поверил. Зачем бы я снова стала раздражать тебя?
- Да, - подумав, ответил Конечников. - Ты всегда своеобразно мне помогала. Делилась информацией только тогда, когда я сам походил к решению.
Сказав это, он остро почувствовал свою неправоту. Лара усмехнусь, но не стала спорить.
- Конечно. Ведь это же твой путь, и ты должен был пройти его сам. По-другому нельзя.
- А может, расскажешь для чего все это? - с надеждой спросил Конечников.
- Завеса тьмы нужна, чтобы все мы выполнили свое предназначение. Не проси меня, милый. Поверь мне, хотя бы сейчас. Все будет хорошо.
Лара замолчала, с любовью глядя на Федора.
- Останься, - попросил он ее.
Лара встала рядом, глядя на мокрый двор, темные от воды доски построек и стволы деревьев. Конечников чувствовал еe теплое, ласковое присутствие.
Бесконечный дождь уже не казался таким тоскливым.
Конечников долго молчал, слушая себя. Ему вспомнились Управительница Жизни, скрытая под личинами корабельного врача Дарьи Дреминой и великой княжны Александры. Пленительно женственная, заботливая и добрая Живая Богиня не один раз подталкивала его к самому краю поставленных ей гибельных ловушек. И меньше всего эту бессмертную ведьму интересовали судьба Федора и его предназначение.
- Только ты, - сказал он. - И больше никто. До скончания времен.
- Да, милый, - ответила призрачная девушка. - Скоро все закончится. И мы сможем быть вместе всегда.
Конец 21 главы.
* * *
Комментарий 18.
Спать пора.
23 Апреля 10564 по н.с. 20 ч.52 мин. Единого времени. Альфа-реальность. Деметра. Дом князей Громовых.
Читать последний абзац Рогнеде было очень неприятно. Ее лицо вытянулось, уголки губ опустились. Но закончив чтение, она решила не расстраиваться по поводу событий, которые случились три тысячи лет назад. Управительница выделила для себя другую, более полезную мысль.
- Вот такое дело, - самой себе сказала она. - Пока есть такие деды, победа будет за нами.
Рогнеда с чувством выполненного долга выключила компьютер и отправилась в гимнастический зал в доме на Деметре делать каторжные упражнения на растяжку.
Весь вечер на лице Живой Богини гуляла рассеянная улыбка.
Утро последнего дня.
24 Апреля 10564 по н.с. 10 ч.02 мин. Единого времени. Альфа-реальность. Деметра. Дом князей Громовых.
Рогнеда встала рано. За окнами было темно. Долгая ночь Деметры и не думала заканчиваться. Девушка зажгла свет во всех комнатах, включила внешнее освещение вокруг дома. Позевывая, она принялась завтракать.
Кушала Живая Богиня основательно, скорее, для удовольствия, чем по необходимости. Одолев третью порцию креветок, княжна переключилась на пирожные и мороженное, запивая сладкое крепчайшим кофе. Немного подумав, Управительница приказала роботу принести ее особые сигареты и сверх всякой меры накурилась убойной смеси из тернави и гашика.
Тело стало приятно легким, невесомым, голова освободилась от мыслей. Продолжая улыбаться и посмеиваться, Рогнеда покинула негостеприимную и темную реальность.
В искусственном мире светило солнце. Управительница разместила павильон для чтения на высокой отвесной скале над утрамбованным океанским прибоем песчаным пляжем. Подул крепкий ветер. Повинуясь его силе, волны с громовыми раскатами стали биться о берег, вытягивая свои длинные языки почти до кольца скал, которые окружали арену схватки земли и воды.
Рогнеда захотела увидеть, что произойдет, если поднимется запредельной силы буря. Вой ветра поднялся до визга, в водном пространстве загуляли сверкающие на солнце прозрачные горы, увенчанные белыми шапками пены. Полоса прибоя превратилась в мутное месиво из воды, песка и воздуха. Скалы задрожали от мощных равномерных ударов.
Брызги достали до Управительницы. Автоматически включилось энергополе, отсекая ветер и гася шум.
Живая Богиня пожала плечами, не - то негодуя, не - то удивляясь ненужной заботе автоматики, и принялась за чтение.
* * *