продолжение.
Ему вдруг стало легче. Теперь он знал, чем заполнить свою долгую жизнь и как оправдаться хотя бы перед самим собой.
Но сначала ему надо было разобраться во всем то, что ему стало открыто, понять все причудливые извивы человеческой истории. Осознать, как с течением времени благо становилось запредельным злом, а то, что считалось злом, становилось единственно возможным благом.
Его ангел-хранитель Лара, сделала своему подопечному царский подарок, дав неограниченно много времени на осмысление всего тяжелого и страшного, логичного и необходимого пути человечества.
Равномерное течение жизни было нарушено через несколько дней. В полдень по местному солнечному времени от станции наблюдения пришел сигнал о неизвестных боевых кораблях.
Они вышли из гиперпространства в 50 мегаметрах над теневой стороной планеты. Судя по всему, пришельцы готовились совершить посадку на Амальгаме.
Конечников, недолго думая, объявил боевую тревогу и приказал готовиться к эвакуации. Гарнизон Амальгамы никак не мог воспрепятствовать вторжению. Конечников бросил обед и отправился с группой спецназа к месту посадки неизвестных кораблей.
Он издали узнал знакомые силуэты гиперпространственных крейсеров. Скауты приземлялись на пустоши у старых выработок. Каменистая почва позволяла гигантам по 80 тысяч тонн садиться, не боясь быть утянутыми в болото или грязь.
Бронированные звездолеты перемежались с транспортниками. Конечников насчитал 25 машин. Скорее всего, с учетом кораблей охранения, оставшихся на орбите, Амальгаму посетила мобильная группа Дальней Разведки.
Появление десятка вооруженных глайдеров не вызвало у гостей никакой реакции. Лишь скорострельные зенитные пушки некоторое время провожали стволами маленьких летающих козявок, вторгшихся в простреливаемое пространство.
Конечников объявил отбой тревоги и приказал лететь к головному кораблю, полагая найти там командира соединения. Он не ошибся. С правого ракетоносца первой пары замигал прожектор, приглашая приземлиться.
"Горбунок" стал снижаться.
Возле громадных машин суетились команды техников и матросов. Техники проверяли параметры внешних систем. Группа наземного обеспечения готовила к установке маскировочные сети. Подразделения охраны окапывались и ставили бронеблоки на огневых точках.
Тут и там матросы команды прожигали плазменными горелками скважины и загоняли в скальную породу громадные анкера.
Описав широкий круг, глайдеры сели в свободном пространстве между кораблей первой пары.
Их встречали.
Конечников, опираясь на палку, выбрался из люка и попал в объятия Стрельникова, погрузневшего, с погонами капитана.
- Здорово, Крок, - заорал тот, хватая его в охапку. - Живой чертяка! Живой!
- Васька! - обрадовался Федор. - Еб твою мать! А я думаю - что за хрен с горы. Мы тут собрались под землю закапываться.
- Испугались, - засмеялся Василий. - А мы думали - подойдем, и никто нас и не заметит.
- А если бы мы ракетой пальнули? - поинтересовался Конечников. - Или сидели бы в засаде с ножами и шпалерами наизготовку?
- Да ладно, - усмехнулся Стрельников. - Знаешь ведь, что шансов нет.
- Да, мы вас не ждали. Наши стратеги планировали разместить пару- тройку линейных рейдеров.
- Да кого нынче напугаешь рейдерами, - со смехом сказал Василий. - Вот мы - это сила.
- Наши "собачки"? - поразился Федор.
- А чему ты удивляешься? - Василий сдержанно улыбнулся. - Теперь гиперпространственный крейсер - самое грозное оружие в космосе. Мы больше не летаем строем. После того, как наш 2803 разделал пару "Тундеров", высочайше предписано маневрировать и всячески проявлять в бою смекалку.
Конечников вздохнул.
Между кораблями, с грохотом и лязгом, пополз маленький трактор, вытягивая в линию длинные, похожие на упаковки сосисок, коконы с маскировочными сетями.
Василий, который зорко наблюдал за обстановкой, вовремя отодвинул зазевавшихся гостей с пути его следования.
- Чего это я на улице вас держу, - вспомнил обязанности хозяина Стрельников. - Милости прошу. Сейчас палатку поставим. Стол накроем.
- А чего в палатке? - спросил Конечников.
- А допуск у твоих парней есть?
- Вот как, - нахмурясь сказал он. - А у меня?
- Ну, ты другое дело, - заметил Стрелкин. - Ты свой…
- У меня тоже нет допуска. Аннулирован, - ответил Конечников, поглядев на своих подчиненных.
Василий какое-то время размышлял, потом, махнув рукой, беспечно сказал:
- Милости прошу на мой корабль. Сейчас тут стрелять будут, а палатку ставить долго.
Конечников подозвал пилота своего глайдера и отправил в поселок за самогонкой и закуской.
- Гоша, веди гостей на камбуз, - приказал Стрелкин. - Остальные сейчас подтянутся.
- Есть, командир, - отозвался один из людей капитана Стрельникова.
Пропустив гостей, Василий задержал Федора на трапе.
- Посмотри, - сказал он.
Матросы команды выстроились со специальными ружьями вдоль борта корабля, выстрелили грузиками на тросах и кинулись разворачивать упаковку. Они зацепили по всей длине края маскировочной сети и дали команду по рации.
Лебедки с обратной стороны стали выбирать тросы с зацепленной сетью через корпус. Василий задраил люк, чтобы не мешать.
- Видал? - довольно сказал Стрельников. - Сейчас поднимут опоры, - и укрытие готово. Наши придумали…
- Здорово, - без энтузиазма согласился Конечников. - И чего?
- Того… - попытался обидеться Василий, но передумал и предложил. - Пойдем, что-ли. Пока народ собирается, покажу тебе свои владения. На трезвую голову.
- Давай посмотрим, - согласился Конечников.
Стрелкин метеором понесся по кораблю, распахивая все двери и вставляя отрывистые, малоразборчивые комментарии: "Никаких коек в проходах", "Каюта на двоих", "У старших офицеров - отдельная", "кондиционеры", "столовая - танцевать можно".
Экспериментальный корабль второго поколения казался удобным и притягательным, знакомым и незнакомым одновременно, располагающим к службе и жизни. Не было двухъярусных коек в центральном коридоре и тесных матросских кубриков. Не воняло немытыми телами и портянками.
Стрельников поминутно оборачивался на Конечникова и спрашивал:
- Нравится? Правда здорово?
- Ничего так, - спокойно соглашался с ним Федор.
Стрельников повел дальше Конечникова по кораблю, с восторгом рассказывая о новшествах второй модели гиперпространственного крейсера.
- На борту штатного состава - 30 человек. С учетом электроники этого вполне достаточно. 4 ходовых смены, артиллеристы, техники и пара человек в хозяйственной части.
- А канониры в башнях? - поинтересовался Конечников.
- Их нет, - ответил Василий. - Есть операторы-наводчики, которые работают с пушками и ракетами. Заметил, что башни стали меньше? Не хочешь узнать отчего?
- Если скажешь.
- Все автоматизировано, - довольно ответил Стрелкин. - Указываешь блоку наведения на цель, и электроника ее ведет.
Конечникову показалось, что Василий перебирает варианты, как деликатней отказать, если друг захочет немедленно попробовать все это в деле.
Но Федора совсем не интересовала стрельба из бортового оружия.
- Это что, против Конвенции? - поинтересовался он.
- Да, - пожал плечами Василий. - Удивлен?
- Нет. Но это не все. Орудия другие.
- Глазастый, - засмеялся Стрелкин. - Ничего от тебя не скроешь. На корабле нет ни одного боевого лазера и плазмомета. Все заменено лучевыми излучателями. Оставили только пару зенитных массометов на всякий пожарный.
- Лучевые пушки? - удивился Конечников. - Это над чем Корсаков работал? Когерентный детонирующий луч?
- Откуда знаешь? - удивился Стрелкин. - Ленка тебе рассказала?
- В самых общих чертах. Кстати, как там она и Корсаков?
- Она - нормально. Теперь она начальник лаборатории, защитила докторскую диссертацию по закрытой теме.
- А Антон Петрович?
- Да с ним тут случилось… - Василий замялся.
- Что?
- Срок мотает дядька.
- Вот тебе и раз. За что?
Да вот нашли приборчик в обломках твоего кресла. Диверсионный… Эланский… Отключал внешнюю стабилизацию… А на корпусе прибора - его отпечатки пальцев.
Для внутреннего слуха Конечникова эти слова зазвучали нестерпимой фальшью.
- Правда? - он остановился и пристально поглядел в глаза Стрелкину. - Ты сам-то в это веришь?
- Конечно, - пожал плечами Василий. - В свете предшествовавших печальному событию обстоятельств. Это, конечно, ваши с ним дела, но я его понимаю.
Конечников не стал его опровергать. Остальную часть пути до боевой рубки они молчали.
Василий набрал код на панели, и они вошли вовнутрь.
Там висел обычный полумрак. На затемненных стеклах причудливо колыхались тени от маскировочных сетей. Неярко горели панели и мониторы приборов. Конечников с одного взгляда оценил насколько удобней и лучше стало управление кораблем. Что-то вроде сожаления остро кольнуло сердце бывшего звездолетчика.
- Посмотри, как все поменялось - по-хозяйски обводя рукой пространство вокруг, отметил Стрелкин. - Нам полтора года назад такого и присниться не могло.
Действительно, в центре управления стало больше места. Новая, компактная электроника явно не соответствовала требованиям Конвенции, приближаясь по простоте, наглядности и удобству к приборам давних рационалистических времен.
Конечников понял, что системы управления разработаны и сделаны в UST. Он счел за лучшее не вдаваться в подробности.
- Крок, ты посмотри, какая красота, - пел Стрельников. - Помнишь, сколько народу в рубке толклось?
- Да.
- А сейчас? Вся смена - 4 человека.
- И достаточно?
- А как же. Хватило бы и 2–3.
- Здорово, - спокойно согласился Конечников.
- Сейчас будет А-12 стартовать, посмотрим, - предложил Стрелкин.
- Куда пойдем смотреть? Наружу? - спросил Конечников.
- Да ладно тебе, - сказал Стрельников.
- А что, есть другая возможность?
- А то, - гордо сказал Васька. - Смотри, слушай и наслаждайся.
- Ну, изобрази.
Стрельников, явно рисуясь перед другом, скомандовал:
- Компьютер, запустить разведчика. Режим следования 5, увеличение оптимальное. Трансляцию на капитанский экран.
- Слушаюсь, - ответила машина.
На экране поползли строки репорта, показывая последовательность операций по запуску. Где-то над головами лязгнул люк, и на экране появилась картинка с камеры робота.
Разведчик набрал высоту и стал ходить над лагерем широкими кругами, давая изображение прикрытых маскировочными сетями кораблей группы.
Один из скаутов пришел в движение. Сеть над ним пошла волнами, затрепетала. Казалось, ее вот-вот сорвет, но звездолет аккуратно, как кошка, выскользнул из-под импровизированного укрытия и вознесся в небо по пологой кривой.
- Видал? - поинтересовался Стрельников. - Что скажешь?
- Впечатляет.
- Помнишь, как мы в учебном отряде газовали? Мачты валило.
- Да, помню… Антигравом - со всей дури. Команда в кресла затрамбовывается перегрузкой, а на земле получается маленький торнадо.
- Было дело, - грустно улыбнулся Конечников, вспоминая то беззаботное, молодое время.
- А хочешь мы следом взлетим? - спросил Василий. - А ты за пилота сработаешь?
- Нет, спасибо… - отказался Конечников.
Стрельников посмотрел на него, вздохнул.
- Вот, обрати внимание, - показал он на экран. - Скорость под 200 метров в секунду, а картинка не шелохнется.
Летающий робот - разведчик держался впереди и немного сбоку, давая изображение крейсера на главный монитор командирского поста.
- Смотри, - предупредил Василий. - Сейчас начнется.
От носа по корпусу, обтекая все его изгибы, вдруг побежала радужная пленка. Она окутала весь корабль, дотянулась до моторов. На остриях маршевых двигателей выросли сиреневые столбы пламени. Корабль прыгнул вперед.
Камера включилась с ретроградного обзора на курсовой, показав, как громадный крейсер за секунду превратился в точку на небосклоне и пропал из виду.
- Красиво, - задумчиво сказал Конечников. Он ожидал громовых раскатов от пересечения кораблем звукового барьера, но все было тихо. Его это не удивило. Из старых книг он знал, что в древности неплохо могли гасить турбулентность. Теперь это умение снова оказалось востребованным.
- Командир! А -12 запрашивает, отчего мы не взлетаем, - громко объявил радист.
- Крок, давай, люди ждут, - сказал Стрельников, - подталкивая Федора к креслу капитана. - Организуем твоим парням банкет на орбите.
- Ты что, обалдел? - стал отказываться Конечников. - Я ведь не тренировался. Всех угроблю.
Перед его глазами встала картина взрыва эланского линкора над Гало.
На лице Стрельникова пронеслись следы мучительной борьбы с самим собой. Больше всего ему, пожалуй, хотелось силой заставить друга управлять кораблем. Конечников понял, Стрелкин не просто хвастается, а выполняет какой-то план. И явно не свой.
- Ладно, - наконец сказал Василий. - Успеется… Пойдем тогда в столовую, "пакадуровки" вмажем. Там все парни нашей группы.
- Командир… - напомнил радист.
- "Пятого" поднимай, - отрывисто бросил Стрельников сквозь зубы.
Хозяева и гости собрались в столовой. Когда друзья вошли, стол был накрыт, в стопки налито. Ждали только их.
Конечников увидел своего тезку Ильина, Малявина и пилота Комарова. Остальные были ему незнакомы, в основном молодые третьи лейтенанты, сразу после учебы. Он обнялся со своими сослуживцами, которые шумно приветствовали бывшего командира.
Гарнизонные с удивлением и восторгом смотрели на поселкового коменданта, убеждаясь в справедливости историй, которые рассказывали об этом капитане.
Под гомон и соленые шутки было сделано несколько залпов стрельниковского напитка. Пили за содружество родов войск, за скорую победу над эланцами, за воинскую удачу и прибавление звезд на погонах. Местные рассказывали о здешних достопримечательностях, девках, и прочих радостях службы. Космолетчики наперебой вспоминали эпизоды походов и боев. Все делали вид, что слушают других и стремились встать слово в общий разговор.
Под шкалики опьяняющей жидкости быстро нашлись темы для разговоров. Стали ругать начальство и нахваливать самих себя.
После 4 стопки Конечников почувствовал, что начал трезветь.
Явился пилот глайдера, волоча бутыль самогона, кадушку огурцов и прочей деревенской закуски. Это вызвало новый взрыв веселья. Народ стал пробовать коварный Томин самогон, который пьется как вода и напрочь сносит крышу после пары шкаликов.
Конечников поймал скучающий взгляд Стрелкина и качнул головой в сторону двери. Василий кивнул. Они синхронно поднялись и покинули столовую. Их ухода пьяная компания не заметила.
Они прошли пустым, темным коридором до каюты Стрельникова. Васька отпер дверь, пропустил Конечникова внутрь, настороженно посмотрел по сторонам, извлек бутыль, пару стаканчиков, шоколадку и какую-то коробочку.
- Это что? - поинтересовался Федор.
Стрельников усмехнулся и включил приборчик. По экрану сигнальных браслетов побежали полосы помех.
- Полная изоляция, - сказал Василий.
- Понятно, - ответил Конечников. - Спросить чего хочешь?
- Да… - Стрельников пристально посмотрел на него, словно пытаясь проникнуть в голову друга. - Крок ты чего? Что с тобой стало? Я думал, как тебя поделикатней отговорить от пилотирования крейсера в пьяном виде и ракетных стрельб на орбите. А тебе это совсем не надо. Давно дедом стал?
- Тогда, - ответил Конечников. - Я на том свете побывал.
- Ну и как оно там? - остывая, спросил Стрелкин.
- Я Гута видел…
- Ясное дело, - вздохнул Василий. - Ведь это он Убаху подорвал.
- Знаю. Он сказал… Бомба с нейрогазом в протезе. Убаху я видел тоже. И Константо, ну этого, командира "Агло".
- И что? Мало ли что в бреду привидится, - Стрелкин пытался возражать, но был явно ошарашен.
- Это точно… - вздохнул Конечников. - Гут шахматы мне оставил. Ну, помнишь те его раритетные. Не жалко, конечно, кукол деревянных и доски в клеточку, обидно, что память о нашем Абрашке пропала.
Василий вдруг со страхом посмотрел на Конечникова.
Он, не говоря ни слова, достал знакомую клетчатую коробку.
- Забирай, раз тебе, - сказал Василий.
- Нет, пусть пока у тебя побудут, - подумав, ответил Федор. - Давай выпьем за хорошего парня Авраама Кинга.
Друзья не чокаясь, выпили. Помолчали, закурили.
- Когда мы вернулись на станцию, там все было вверх дном. Эланцы так и не смогли взять космокрепости. Говорят, там наш знакомый, Искорин, отличился. Если бы не он, да ребята с батареи планетарных пушек…
- Знаю, - ответил Конечников. - Приезжал Искорин сюда. Лейтенант-полковник фельдслужбы Генерального штаба. Письмо привез от княжны Александры. Рассказал, как дело было.
- Совпадение какое, - невесело заметил Василий. - Мы первым делом начали прочесывать станцию. Там такое творилось… Спасли мы два десятка человек. Не все погибли. Кое-кто выжил из 15 тысяч гарнизона. А больше мертвых находили. Тому повезло, кого при обстреле убило. Целые отсеки задохнувшихся попадались. Синие, с глазами навыкате. Пальцы скрюченные, сбитые в кровь. Они на стены лезли и углы грызли, прежде чем умерли. Жуть. Потом долго по ночам это месиво из трупов видел…
Но тут… Эти шахматы прямо на меня выплыли. Уцелела игрушка в этом аду. Представляешь, мертвяков выволакивал, не боялся. Но когда увидел, как ко мне из темноты раскуроченного коридора знакомая коробка летит, жутко стало, точно что-то холодное к сердцу прикоснулось.
- Это он, наверное, напоследок с той стороны их тебе направил, - без иронии сказал Конечников.
- Да ну тебя, - сказал Василий. - Может по-твоему Страшный Суд есть и адские муки?
- Есть, Васька.
- Нет, Крок, - с отрицающей очевидное убежденностью, сказал Стрелкин. - Этого не может быть, потому, что не может быть никогда. Вспомни, как там наша жизнь определяется - "Способ существования белковых тел". Это так, это должно быть так. А иначе…
Стрельников не договорил, лишь тяжело вздохнул.
- Считай как хочешь, - не стал спорить Конечников.
- Так-то лучше, - с облегчением сказал Василий. - Есть только "здесь" и "сейчас"… И здесь и сейчас мы разговариваем и водку пьем, а его нет.
Стрелкин снова разлил по шкаликам огненный напиток. Приятели выпили.
- Не надоело тебе комендантствовать? - помолчав, спросил Стрельников.
- Нет.
- Бабу, поди, завел?
- Нет, какие бабы, - ответив, слегка скривившись, Конечников.
- А чего? - пожал плечами Василий. - Вот, например, Ленка. Тетка она видная, богатая. Остепенилась. То, что раньше мужиков к себе водила, - не считается. Прошло. Она часто к нам приезжает. Пушки, реакторы, двигатели - это ведь все ее хозяйство. Я к ней по старой памяти подкатывал. Она хоть и умная как Эйнштейн, но дама в высшей степени призывная. Даже лучше стала за это время. Но без толку. Посидеть, вина выпить, прежние времена вспомнить - пожалуйста. А как к делу, так облом.
- Ну и что?