- Все в порядке, - обернувшись к Никите сказала Аня - мы никого не убили, они просто в шоке. Пара сломанных ребер и рука не в счет - они напали первыми и без предупреждения. Анатомия у них не отличается от человеческой, и структура белков кожи такая же. Только уши и глаза… А ты молодец, Никита. Как хорошо ты тогда описал девушку без всякого трувера. Ведь был в шоке, а сумел запомнить столько точных деталей. Но кажется их отличия от людей очень незначительные, чисто внешние. Генетический анализ потом покажет - я взяла образцы. Компьютер подтверждает, что уши и глаза - приспособление к ночному образу жизни. При подготовке мы моделировали эту гипотезу.
А Ербол был в восторге от предметов культуры:
- Вы знаете, это все-таки бронза, - сказал он - но совершенно необычного состава. В нашем прошлом такой не было. И еще она многослойная, как земной булат. Я даже не представляю себе технологии, которая могла бы такое сделать. Ну, я имею ввиду старинной, примитивной. Бронза ведь не куется, как железо. И ткань плащей очень странная: она меняет цвет в зависимости от освещения.
Первый контакт отряда с иной цивилизацией оказался не очень успешным, но все-таки не совсем неудачным: все участники контакта остались живы, а из отряда никто не был ранен. И удалось получить хоть какую-то информацию. Быстро решили оставить поле боя с поверженными противниками и двигаться дальше. Вступать в контакт сразу после боя, да еще когда в лесу неизвестное число врагов, не слишком удобно, а тащить с собой пленных - не легче. Пусть их сородичи убедятся, что пришельцы способны постоять за себя, но никого не убивают. Может тогда появится возможность мирной встречи. В лес отряду позволили войти беспрепятственно. После этого ощущение недружелюбного взгляда на время исчезло, но вскоре опять возобновилось и уже не слабело.
Следующее нападение произошло, когда отряд расположился на отдых шагах в сорока от тропинки, уже протоптанной людьми и ведущей в нужном направлении, там, где ее пересекал лесной ручей. На этот раз Никита первым почувствовал опасность. Странно, что именно он, а не телепаты Ербол или Сепе. Сидели у едва струящейся воды, по анализу пригодной для питья, а на вкус оказавшейся выше всяких похвал. Ледяная вода со слабым запахом свежих трав так и намекала на закуску и необходимость освежить гудящие ноги. Побаловавшись концентратами, лениво валялись на мягкой слегка влажноватой траве. Лес вокруг был хотя и чужой, но прекрасный. Да и ощущение чуждости быстро ушло после нескольких часов в этом мире. Слишком все было похоже, если не всматриваться внимательно в детали формы листьев, рисунка коры. Общий вид деревьев, запах, шум ветвей… Земные леса ведь такие дружелюбные и безопасные. Все располагало к отдыху и расслаблению. Возможно это и было начальной фазой атаки.
Внезапно Никита ощутил беспокойство. Сперва смутное, оно быстро усиливалось, пока не перешло в уверенность, что на них в упор смотрят чужие и очень враждебные глаза. Глаза, просто обжигающие ненавистью - Никита не мог понять, почему товарищи не ощущают этого зуда, в коже. Взглянув туда, откуда исходило болезненное ощущение, Никита увидел только три светлых пятна. Вначале не понял, но быстро сообразил, что метрах в двадцати среди деревьев стоит эльф. В плаще-хамельоне он был бы совершенно невидим, если бы не открыл зачем-то лицо и руки. Никита почувствовал, что от эльфа исходит страшная смертельная опасность. Необходимо было предпринять что-то немедленно, иначе экспедиция в никуда прекратится вследствие гибели отряда. Он сделал единственное, что мог: метнул лежащий под его правой рукой боевой трофей - эльфийский меч - прямо в мерзкий светящийся шар, растущий между ладоней эльфа. Эффект броска был удивительным: фонтан пламени грязно-голубого цвета взметнулся выше деревьев. Ощущение опасности исчезло. А через мгновение исчезло ощущение чужого взгляда. Если нападающий эльф и был не один, то сейчас врагов поблизости не было. Неизвестно почему, но Никита был уверен в этом.
Аня, Ербол и Сепе только сейчас заметили что произошло что-то необычное, и с секунду ошалело глядели на место, где только что был эльф. А потом бросились туда. Никита тоже поднялся и пошел за ними, чувствуя как все внутри его дрожит противной дрожью. Как два века назад, в казарме, когда двое обкурившихся чурок решили показать ему русскую долю, а он вовремя заметил блеснувшее в темной корявой лапе лезвие и не промахнулся. Но когда все кончилось, он, как и сейчас, долго не мог унять дрожь. Эльф лежал в низеньких ягодных кустиках. С первого взгляда было видно, что он безнадежно мертв. Не просто мертв, а как-то изломан, искорежен, будто все кости из него вынули, долго крутили в огромном миксере, а потом бросили сюда, как ненужное тряпичное чучело. Вот только крови на его лице и руках не было. Скорее можно сказать, что в нем не было ни кровинки. Мертвые глаза, налившиеся белой мутью, безучастно глядели вверх. Проследив за этим взглядом, Никита увидел, что ветви кленолистых берез клонятся вниз, их листья на глазах жухнут и скукоживаются. Когда он вновь взглянул на мертвого эльфа, тот уже резко переменился: кожа позеленела, покрылась отвратительным бархатистым налетом, все мягкие ткани как будто стекали вниз, обтягивая кости черепа. И рядом Никита увидел бронзовый меч, который он метнул. Еще минуту назад сверкавшее полировкой лезвие покрылось теперь черно-зелеными пятнами, растущими на глазах.
- Давайте отойдем лучше, что-то мне это не нравится - сказала Аня.
Все отошли шагов на двадцать, и вовремя: сверху на труп эльфа посыпались темные гнилые ветви, а потом с хрустом стали рассыпаться стволы стоящих вокруг деревьев. В лесу возникло круглое черное пятно, по колено засыпанное гнилой трухой. Приборы не показывали ничего - ни радиации, ни опасных химических веществ в воздухе.
- Что же это такое? - спросила пораженная Аня. Ответа не было.
Когда уже отошли о места странного нападения на пару километров, Сепе сказал:
- А я догадываюсь, что это было.
- Что?
- Анечка, а чем, по твоему, занимается наша группа?
- Не понимаю, какая связь.
- Магия, Анечка, магия. Они в технологии отстали от нас на несколько столетий. Или больше. Зато в магии далеко опередили. Они похоже делают то, о чем мы только мечтаем. Дистанционное наблюдение магическими средствами. Потому мы его и почувствовали. Магическое оружие. Ты помнишь, что такое магия? Непосредственное управление природными процессами за счет информационного резонанса. Они это могут.
- Не все, - добавил Ербол - иначе на нас не нападали бы с мечами. Видимо маги и здесь не часто встречаются.
- На таком низком уровне технологии, без теории, неужели это возможно? - спросила Аня.
- Так мы если что-то делаем, то без всякой теории. Это, наоборот, Шурик пытается объяснить, как мы это делаем. А для магии нужно только развитие мозга. Или не развитие, а черт его знает какая особенность. - пояснил Сепе - Считается, что за последние десять тысячелетий человек генетически не изменился. А значит и мозг не изменился. Вон Никита маг посильнее нас с Ерболом, да и Тепе тоже. А ведь пока так и не удалось установить, чем его мозг отличается. А они тут на уровне нашего средневековья. Вряд ли из-за этого можно говорить о более примитивном мозге. Менее развиваемом после рождения - наверняка. Хотя кто знает, как они тренируют своих магов.
- Я не поняла насчет дистанционного наблюдения: почему вы обязательно должны были его заметить? - спросила Аня.
- Чтобы получить информацию о нас он должен был установить информационный резонанс с нами. - ответил Ербол - Во всяком случае так следует из нашей теории. А резонанс не бывает односторонним. Мы тоже получаем информацию через него. Все определяется способностью чувствовать резонанс. Обычный человек может ничего не ощутить, мы с Сепе и Никита почувствовали лишь недружелюбное наблюдение, но кто, где - не узнали. Видимо у него способности больше, чем у нас.
- То есть ты считаешь, что вы сможете почувствовать любое магическое наблюдение или воздействие на нас? А отразить магическое нападение? И не могут ли они действовать на большой дистанции? Меня в данном случае волнует вопрос безопасности - не пора ли смываться? Мы ведь обнаружили, что жители этого мира владеют мощными и не совсем понятными нам силами. Мы к такому не готовились, у нас все рассчитано на чистый уровень средневековья. Нашего средневековья. - сказала Аня.
- Конечно опасность есть. - ответил Ербол - Но я не думаю, что все так страшно. Скорее всего мы почувствуем присутствие мага вблизи. Нужно просто быть внимательнее, лучше использовать нашу технику. Уж она точно не поддается магическому воздействию, поскольку просто им непонятна. И вряд-ли они могут нападать издали, иначе уже напали бы. Пока опасности вроде нет. А информации для организации другой экспедиции у нас все равно мало еще.
Кажется, Ербол был прав: попыток нападения больше не было, как не появлялось вновь чувство угрозы и наблюдения. Видимо маги и в этом мире были большой редкостью. К вечеру отряд шел уже не по равнине, а по пересекающим курс пологим невысоким грядам. С гребней порой можно было разглядеть синеющую горную цепь впереди.
На привал остановились на голой верхушке одной из гряд. Ербол не ошибся: отсюда совершенно явственно проглядывала впереди горная цепь. Острые пики были покрыты снежными шапками. Снег сиял алым, так что казалось, что это огромная пила окровавленными зубами вгрызается в темное, истекающее закатом небо. Ручей у подножия гряды снабдил их свежей водой. На сей раз Ербол решился разжечь костер среди больших валунов, закрывающих огонь от возможных наблюдателей. Костер был нужен не для пищи или тепла, а для уюта, настоящего отдыха. После волнений дня нужно было расслабиться, а для этого нет лучше средства, чем удобно развалясь на суховатой пахучей траве наблюдать за языками пламени - оранжевыми танцорами, лениво кружащимися среди рдеющих колонн своего небольшого бального павильона. Их медленный танец уносил в другой мир, где нет ни суматошной Земли с домами-горами и стремительными летающими машинами, ни разъяренных эльфов с мечами и луками. Где есть только черное небо, такой же черный лес и вечная тишина.
- Интересно, - сказал Никита, - неужели Толкин действительно мог видеть этот мир? Многие так считали в мое время, но я не верил тогда. А ведь получается, мог. Мы-то здесь.
Ербол и Сепе лишь недоуменно посмотрели на Никиту, не понимая о чем он. Ответила Аня:
- Нет! Может кто и видел этот мир, но уж точно не Толкин, не Профессор, как вы его называли. Я читала его книги - интересно было понять твое мышление. И другую, русскую, Черную Книгу Арды. Она, кстати, мне куда больше понравилась. А Толкин… Точно, что он основывался на древних легендах. Эльфов и троллей придумали задолго до него. Может они и появились из видений иных миров, но Толкин тут ни при чем. А скорее просто ты подсознательно стремился уйти из нашего мира, который был тебе неприятен - слова эти заставили Ербола и Сепе вскинуться изумленно - и искал мир твоих мечтаний и фантазий. Но это точно не Средиземье. И те, кого мы встретили здесь, не Толкиновские эльфы. Они даже внешне не похожи. А этот Толкин был слишком односторонним, слишком признавал правоту силы. Одно слово - христианин!
Аня произнесла последние слова с таким презрением, что Никита был поражен. Он, будучи стихийным атеистом, никогда не обсуждал с Аней вопросы религии, приняв как должное, что в мире обыденных космических полетов в древние сказки мало кто верит. Нелепо было бы на борту баллисты, глядя на землю с орбитальной высоты, бормотать молитву невежественных пастухов: "Боже наш, иже еси на небеси…" Но вот к морали христианства Никита относился с уважением, почитая их "не убий, не укради, не пожелай…" лучшим, что создало человечество в отношениях между людьми. Он никогда не думал, что за два тысячелетия существования христианство никому не мешало убивать, грабить, насиловать. Если конечно получало свою десятину от убийц, воров, прелюбодеев. В конце концов, грехи последователей не бросают тень на Идею. Не коммунизм ведь - Религия. И Анино резкое неприятие неожиданно царапнуло его сердце.
Потом, когда уже погасили костер и разлеглись, глядя в чужое небо, сверкающее искрами незнакомых героев и чудовищ, Никита спросил:
- Аня, а как вы относитесь к религии? Мы раньше об этом никогда не говорили. Я так понимаю, что в коммунистическом мире религия запрещена?
- Что ты имеешь ввиду под религией? У нее две составляющие - вера и церковь. Ни то, ни другое никто не запрещал. Кое-где есть еще верующие. Видишь ли, вера основана на страхе, неуверенности в себе. Человек, не способный справиться с трудностями жизни сам, хочет подсознательно иметь господина-защитника, переложить на него ответственность решений. Потому вера всегда вспыхивает в тяжелые времена и угасает в благополучные. А у нас сейчас самое благополучное время из всех, что пережило человечество. А церковь - политическая организация, использующая в своих интересах веру. Конечно, Общество боролось в прошлом с политическим влиянием церкви. Закон политической конкуренции. Но глупо же бороться силой с одним из проявлений человеческой психики, пусть и не самым приятным. Так что объединения верующих, не занимающиеся политикой, никто не запрещал и не преследовал. Сами исчезли, когда всем дали образование и уверенность в будущем. Потому что не лезут за надеждой на небо, если ее и на земле хватает на всех. А что, ты был верующим? Я в тебе такого на заметила.
- Да нет! В церковь я не ходил. Но все-таки христианство два тысячелетия поддерживало в людях основы морали. А ты отозвалась о нем с такой ненавистью…
- Основы морали? Обычная мораль общества собственников. Все религии поддерживали примерно такую-же. А христианство было из худших. Лучше никаких моральных норм, чем когда учат нормам, которые сами не соблюдает. Вот у дворян была мораль: честь дороже жизни. Так соблюдали в основном. Гибли на дуэлях, стрелялись, тонули вместе с кораблями, шли в атаку впереди. Вот это была действительно мораль. А у церкви… Чем и когда она пожертвовала во имя своей морали? Столько раз нарушала собственные "не убий", "не пожелай"… Даже "не пожелай жену ближнего своего" ухитрялась нарушать, не говоря уж об имуществе. Сколько было этих "христовых невест" в монастырях!
- Мужчины тоже уходили в монастыри.
- Но как правило добровольно! У них был выбор - монастырь или армия. И для многих монастырь был началом карьеры в церкви, занятий наукой, путешествий. А для женщин это было пожизненное заключение, хуже смерти. И никто их согласия не спрашивал. Даже еще хуже: формально спрашивали, но ответ принимали только один. Что может быть хуже лгущего учителя? Он воспитывает в учениках прямо противоположное тому, чему учит. Потому христианская церковь сделала для уничтожения морали больше, чем кто-либо другой.
Никита промолчал. Спорить с Аней ему было трудно, тем более что Анино знание истории позволяло ей засыпать Никиту кучами фактов и статистики. А вот сон никак к нему не приходил. Перед глазами почему-то все время стояло лицо мертвого эльфа. То ли мысли о религии пробудили в нем это, то ли наоборот, мысли о религии были вызваны задвинутым за пределы сознания чувством. В момент нападения и после Никита не думал об этом, он боролся за свою жизнь и жизнь своих друзей. Потом был запоздалый страх пережитого, утомительный марш-бросок. А сейчас Никита сообразил, что впервые в жизни убил человека. Пусть он эльф из другого мира, но ведь человек же, такой же разумный как Никита. Наверное талантливый, возможно веселый и хороший друг. Может быть у него тоже была любимая, которая сейчас получила страшное известие и рыдает. Ну и что, что он напал первым? Они сами вторглись на их территорию, нарушили их законы. Пусть по незнанию, но незнание законов не освобождает от ответственности. Ведь никто из друзей никого не убил, а вот он теперь мечен черной меткой. Сможет ли убийца жить на Земле, где больше нет убийств? Никиту охватил непереносимый ужас содеянного непоправимого, заставивший его скорчиться, плотно втиснуть руки в глаза, сжаться внутренне, желая провалиться внутрь себя, исчезнуть из мира. И тут он ощутил прижавшуюся к его спине Аню, сильное объятие теплых рук.
- Что с тобой, Никита? - настойчивый шепот милого голоса над ухом.
- Аня, я… Я стал убийцей.
Аня мгновенно переметнулась через Никиту и легла спереди, отвела его руки от лица, прижала к своей груди. Комбинезон Ани неожиданно оказался расстегнут, щеками и губами Никита почувствовал горячие мягкие, слегка солоноватые полушария. А веки ощущали под тонкими ребрышками частое биение Аниного сердца. Никита обнял Аню, прижался к ней, ища спасения от этого невыносимого чувства.
- Не надо, успокойся. У тебя не было другого выхода. И ты спас всех нас.
Ласковые пальчики перебирали волосы.
- Но никто из вас не убил. Как я теперь буду жить среди вас?
- Мы все одинаково ответственны за это. Нам всем сейчас не по себе. Но ты взял на себя самое трудное и спас всех нас. Тебе сейчас тяжелее всех. Помни всегда: ты не один, мы все вместе здесь, все вместе отвечаем за все, что сделал любой из нас.
Постепенно теплое тело, нежные руки плавили лед в душе Никиты.
- Никого ты не убивал - послышался вдруг голос Ербола - Я успел посмотреть: меч попал рукоятью ему в грудь, по видимому. Это не смертельно, даже раны не было. Его убило собственное колдовство, которое он готовил против нас. А ты молодец, Никита. За этот бросок я тебе всю жизнь благодарен буду.
Никита уже успел немного успокоиться, теперь ему стало стыдно уже не за убийство, которое совершил он или нет - еще вопрос. Земной суд, даже двадцать второго века, наверняка оправдал бы его. Стыдно за то, что показал свою слабость друзьям. Никита отстранился от Ани.
- Ну вот, раскис как… - он хотел сказать "баба", но вовремя прикусил язык - Аня-то как раз не раскисла - …как последний идиот. Извините меня. И спасибо за поддержку.
- Все хорошо. Было бы гораздо хуже, если бы ты ничего не почувствовал. Верни голову на место - мне так хорошо. - Аня решительно притянула Никиту обратно к своей груди.
На следующее утро, едва успев спуститься с гряды, наткнулись на тропинку, которая вела в нужном направлении. Ербол уверенно сказал, что тропа проложена людьми. Двигаться стало веселее. Тщательное исследование магического эфира не показывало никаких признаков наблюдения, никакой угрозы. Эльфы-преследователи неизвестно почему отстали от отряда. То ли испугались, то ли у них больше не было магов, чтобы наблюдать.
- Скорее мы просто покинули их территорию. - предположил Ербол - Не нужно быть хорошим следопытом, чтобы проследить за нами безо всякой магии.
Аня подтвердила такую возможность. Агрессивность эльфов могла объясняться обычным для примитивных племен стремлением изгнать чужаков со своей территории. Похоже сейчас они попали на территорию другого племени, более цивилизованного или более беспечного.