Вскоре после полудня тропинка перешла в широкую дорогу, на которой были видны даже следы колес. Обычные деревянные колеса, грубо окованные металлом - Ербол определил это совершенно уверенно. Следы тягловых животных были похожи на коровьи. Крупные раздвоенные копыта, не подкованные. Да и кучи навоза были совершенно коровьи. По обеим сторонам дороги пошли обширные пустоши, поросшие мелким кустарником. Очевидные пастбища. Отряд приближался к крупному, судя по следам, поселению. И это поселение, похоже, мало отличалось от Земных деревень средневековья.
На очередном пологом спуске отряд вдруг вышел из леса. Пространство впереди было совершенно открытым: ни деревца, ни кустика, ни на этом спуске, ни на следующем за ним таком же пологом бесконечном подъеме. Только в низине, в овражке, полоса темного кустарника отмечала очередной ручей. Дорога шла по прямой через эту поляну, пересекала ручей и упиралась в долгожданное поселение. Деревня в предгорьях, как и предсказывал Ербол. Вокруг деревни поля и луга. Вся многолетняя растительность уничтожена плугами или сожрана привязанными там и тут козами. Лучшей газонокосилки не найти, да еще и землю удобряет. То есть эти животные - не козы, конечно, но выглядят издали совершенно как земные козы. А жителям деревни и ходить на поля далеко не надо, и враг не подберется близко незамеченным. Ближних лугов, отдыхающей от пашни земли, не хватает очевидно на весь скот. Крупные стада гоняют пастись подальше, по дороге. Сама деревня обнесена невысокой, в человеческий рост, каменной стеной, из-за которой видны только крыши, низкие по краям и постепенно поднимающиеся к центру. Дорога втекает в открытые ворота. Никого не видно.
- Что они, вымерли все? - пробормотал остановившийся Ербол - Вот бездельники, даже на огородах никого нет.
- Может просто сиеста? - предположила Аня - время самое обеденное. Или они работают вообще по ночам. Эльфы, судя по их строению, ночные существа. Спят днем, наверное.
Последнее опровергалось поднимающимися над крышами дымками. Вряд ли нужно греться в такую жару, значит готовят еду.
- Ну что, идем на контакт? - спросил Ербол.
После немирной встречи с эльфами в лесу лезть в крупное поселение было страшновато.
- А если они разом накинутся? - поежился Сепе.
- Отобьемся! - резко сказала Аня - Световые гранаты, слезоточивый газ они не выдержат. - Идея со слезоточивым газом принадлежала Никите, вспомнившему это обычное для конца двадцатого века средство, когда обсуждали защитное оружие, не способное убивать. - Лучшего момента для первого контакта все равно не будет. Главное - увереннее, никакого страха. - Аня решительно двинулась вперед.
Стража в воротах деревни все же была. Два дюжих мужика с копьями. Они внимательно посмотрели на землян, кажется были удивлены, но ничего не сказали и не попытались их остановить. Глаза и уши стражников были самые обычные, человеческие, не эльфийские. Да и телами эти типичные деревенские увальни нисколько не походили на тонких гибких эльфов.
- Ничего себе! Два разумных вида на одной планете. Почему они нас пропустили так спокойно? - тихо пробубнил Ербол, миновав ворота.
- Ты заметил: они внимательно нас осмотрели. Похоже, убедились, что мы одного с ними вида. Вероятно боятся не любых путников, а только эльфов. Это может объяснять агрессивность эльфов: мы похожи на их врагов. - так же тихо ответила Аня.
Деревня встретила их пылью и вонью. Никиту поразил этот контраст между свежими, в цветах, зелеными лугами предгорий и грязной, истоптанной тысячами маленьких копыт, заваленной сухим дерьмом улицей меж двух рядов каменных домов. Построенные из необработанных камней разных размеров, кривые и косые - не от времени, а просто так были построены изначально, дома выглядели развалюхами. Хотя деревня была не старая, дранка и пожухлые стебли тростника на крышах не успели сгнить, черепица на двух самых добротных хибарах выглядела совершенно свежей, а деревянные балки в кладке стен не почернели еще. Никита раньше считал русскую деревню нищей, почерневшее некрашеное дерево хозяйственных построек производило на него удручающее впечатление. Но теперь он впервые увидел нищую каменную деревню. И, черт возьми, совершенно европейскую.
- Очень похоже на старинные испанские деревни, - заметила Аня.
- На Памире старинные дома тоже похожи. - сказал Ербол - Только крыши там обычно крыли сланцем. И я был там на овечей ферме - воняет не лучше. Интересно, что у них здесь за скот?
Его вопрос сразу получил ответ. Навстречу шло небольшое стадо коз, которых гнал парнишка с хворостиной. Козы? По размеру похоже. Четыре тонких ножки с копытцами, над ними копна густой вьющейся шерсти, голову держат выше овец, но ниже земных коз, уши торчащие, как у коз, а не висящие. И рога. Козы как козы, если бы не рога. Два коротких прямых торчат вперед над глазами, и два длинных, загнутых назад - между ушей. Убрать бы любую пару - были бы совсем земные длинношерстые козы. Фу-у! Ну и воняет же от них! Пастушок стрельнул на землян любопытными черными глазами, но спокойно прошел мимо. Глаза пастушка чуть раскосые, волосы прямые, черные, грязные драные штаны и рубашка из дерюги, идет босиком, слой грязи на коже почти скрывает прыщи и расчесы. По виду - обычный азиат, даже не монголоид. А держится с достоинством. Видимо проявлять чрезмерное любопытство к странникам против здешних обычаев. Раз стража пропустила, значит признала за своих.
- У нас на Земле тоже есть четырехрогие козы - заметила Аня, когда стадо прошло мимо. - Только я никогда не думала, что от них может так вонять. Слышала выражение "козел вонючий", но не понимала, откуда оно взялось.
- Да, мыть их здесь не моют. На Памире полудикие овцы - воняют точно так же. А вот горные киики почему-то не воняют. - заметил Ербол.
Никите вспомнилось вдруг старинное земное: рождество, открытки, где дети обнимаются с овечками… Да уж, чрезмерной любовью к чистоте эти древние создатели религий не страдали, выбирая такие символы, как ягненок. Да у них в пустыне кажется вообще мыться было запрещено. Вот так и облезает позолота с легенд и мифов.
Из дверей домов выходят женщины, выплескивают в сточные канавы по сторонам улицы помои и грязную воду, вываливают туда же мусор и объедки. Одна устроилась стирать прямо перед своей дверью. Не удивительно: маленькие окошки затянуты белым непрозрачным. Никита догадался, что это и есть пузырчатые окна. Лишь у немногих домов окна с частыми переплетами, закрытые стеклом. Мутным и зеленым, вроде бутылочного, даже снаружи видно. Темновато им стирать внутри домов-то. Да и канализация на улице ближе: опрокинуть корыто, и делов. А что воняет - так не баре. И бань тут похоже не признают.
- В испанской деревне, где мы были прошлым летом, дома поаккуратнее сложены. К счастью тот любитель старины восстановил только внешний вид, а не запах. Иначе мне вино бы в горло не полезло тогда.
- В испанских деревнях никогда так не воняло, там климат другой. - пояснила Аня - Сухо и солнце могучее. Все отходы засыхают и солнцем прожариваются - никаких бактерий, никакого гниения. А здесь, при такой санитарии, должно быть болезней масса. Да еще дома не по черному топятся.
- Так ведь лучше с дымоходами. Дым глаза не ест.
- В черной избе дым дезинфицирует, да и насекомых меньше. На Руси не от дикости так долго не хотели строить печи с дымоходами. Где строили - начинались эпидемии.
- Да ладно вам, - сказал Ербол, - наши собственные предки были нисколько не чище.
- Ваши, Ербол, ваши! - неожиданно язвительно выпалила Аня - Наши с Никитой предки хотя бы раз в неделю в баню ходили.
- Мои предки тоже от воды не бегали. - заявил Сепе немного обиженным тоном - Только вот твоих, Ербол, предков, великих степных завоевателей так и не смогли этому научить. Вы все считали, что небо накажет за мытье.
Ерболу нечего было возразить, он только руками развел.
- Так твои предки хоть жили в безводных степях. А у этих кажется проблем с водой нет. - примирительно заметил Никита.
Маленькая перепалка, совсем не случайно затеянная Аней, немного разрядила напряжение, накапливавшееся с момента, когда впереди показалось долгожданное поселение. А Никита вдруг ощутил необычайную историческую значимость момента: через несколько минут впервые в истории человечества им предстоит контакт с иной цивилизацией, иным разумом. Неважно, что здешние жители неотличимы от людей - это же другая звезда, другой мир. Это человечество произошло от других обезьян, может вовсе не от обезьян, его история никогда не пересекалась с историей человечества Земли. Это ведь настоящий Первый Контакт. И ему, Никите Панкратову, предстоит в этом участвовать. Мог ли он совсем недавно поверить, что это случится не в мечтах, не в игре, а на самом деле?
Улица окончилась на главной площади деревни, куда вливались еще несколько улиц. Дома здесь были больше и аккуратнее, чем в остальной части деревни.
- А поселение совсем новое - сказала Аня - Ербол, сколько ему лет по твоему?
- Не больше десяти.
- Крыши могли недавно перекрыть заново - возразил Никита.
- Я сужу по черепице - ее ставят на десятилетия.
- У этого места еще одна особенность: никакой церкви. - сказала Аня - В любом земном поселении вдали от городов что-то такое обязательно было. Какое-то культовое сооружение.
- Может мы просто не знаем, как должны здесь выглядеть церкви? Почему ты уверена, что это не церковь? - Никита показал на самый крупный дом.
- На нем нет никаких символов. Ничем не отличается от других домов.
- Может у них не церкви, а капища, которые стоят вне поселений? - предположил Сепе.
- Сомневаюсь. Мы же сверху видели все окрестности - не было никакого капища. Да и стена вокруг, значит боятся нападений. Не будут они оставлять святыню беззащитной. Нет, либо у них вообще нет религии, либо религия не играет такой важной роли, как на Земле в средневековье.
- А может это и не средневековье? - Сепе еще сомневался.
- Посмотри внимательнее. Уровень культуры - поздний Рим или раннее средневековье Европы. Ты же знаешь: каждому уровню технологии соответствуют определенные социальные структуры. А вот здесь важнейшая часть этих структур, религия, не просматривается. А она на этом уровне должна бросаться в глаза. Не такая здесь история, как у нас была.
- А что это, по твоему, за дом? - спросил Ербол.
- Или ратуша, или тут местный алькальд живет. Самый большой дом на главной площади поселения - всегда признак власти.
Алькальд - староста в испанских деревнях - вспомнил Никита. У него тоже этот поселок ассоциировался с Испанией. Возможно потому, что он не видел других старинных европейских поселений.
Ербол решительно подошел к двери, постучал кулаком. Никто не отозвался. Тогда Ербол дернул резную деревянную ручку. Потом толкнул. Дверь была заперта. Никита заметил, как маленький пацанчик в одной рубашке, глазевший на них размазывая сопли, при этих действиях Ербола стремительно заскочил в дом.
Вскоре из этого дома вышел дородный пожилой мужчина в почти не обтрепанной широкополой войлочной шляпе, зеленых, давно не стираных штанах и добротной кожаной куртке. Мужчина старался идти важно, с достоинством, но ему это плохо удавалось. В том, как он переступал ногами в смешных, веревочного плетения туфлях с помпонами чувствовалась какая-то испуганная суетливость. Вылупив буркалы на отряд, он плюхнул ногой в густую зеленую лужу и обернувшись заорал визгливым басом.
- Запись включена? - спросила Аня.
- Обижаешь! - Ербол поправил на плече видеодатчик.
На вопль алькальда вскоре набежали четыре мужика с алебардами. Эскорт придал местной власти бодрости, и она пошествовала уже уверено, выпятив пузо. Но когда взгляд старика упал на трофейный меч на боку Ербола, смелость опять его покинула. Более того, он показал все признаки сильного испуга. Быстро подсеменив к Ерболу, алькальд стал часто кланяться и, умоляюще глядя исподлобья непроницаемо черными глазами, бормотать что-то быстрой скороговоркой. Речь его рук оказалась куда более понятной. Он, похоже, просил путников не задерживаться в деревне, а идти себе дальше. Во всяком случае, указывал он не на ту улицу, по которой они пришли на площадь, а на ее продолжение на другой стороне. Стража за его спиной взяла алебарды наизготовку и решительно попятилась от путников. У них вид эльфийского меча тоже не вызвал энтузиазма. А алькальда свой страх и испуг защитников привел в отчаяние, выразившееся в решительных действиях. Он, все так же кланяясь и бормоча, стал слегка подталкивать Ербола в сторону выхода с площади. Ербол растерялся: староста очевидно боялся их, не хотел обидеть, и категорически отказывался от контакта.
- Ладно, пойдем. Здесь и сейчас у нас ничего не получится. - решила Аня.
Староста, доказывая право на власть, семенил рядом с ними, сопровождая каждый шаг поклонами, угодливыми жестами и извиняющимся бормотанием. Как бы ни был он испуган, все же он был куда решительнее четверки мужиков с алебардами, следовавших на безопасном расстоянии в грозной готовности броситься наутек. Ворота на другой стороне деревни были распахнуты настежь, открывая уходящую вверх по склону столбовую дорогу без столбов. Стражники при приближении отряда встали во фрунт, пытаясь укрыться за древками своих копий. Как только отряд вышел в поле, ворота захлопнулись с надрывным скрежетом. Над стеной показались острия алебард и испуганные глаза стражников. Жители деревни не были агрессивны, как эльфы, но контакт с ними был столь же невозможен.
- Что будем делать? - спросил Ербол.
- Пошли! Что еще остается. - ответила Аня - Надеюсь, что в других поселениях они будут не так напуганы. Их страх явно был связан с эльфами, а за горами эльфов нет.
- А как с языком?
- Для расшифровки слишком мало материала. Может удастся установить ситуативно несколько слов. Но не более того.
Через час подъем опять сменился спуском, поросшим густым лесом. Берега неглубокой горной речки предоставили прекрасное место для ночлега, а после напряженного марша по враждебным эльфийским лесам отряд нуждался в отдыхе. Естественная запруда в этом месте создавала прекрасную ванну. Плавать в ней было нельзя - ширина не превышала двух человеческих ростов, зато такая же глубина позволяла прыгать со скалы в невероятно прозрачную, манящую после солнечного жара воду. Аня и Ербол немедленно скинули комбинезоны и нырнули. Никита не замедлил последовать их примеру и вылетел из воды со скоростью поросячьего визга. По контрасту с душным воздухом стылая струя обжигала даже не как кипяток, а как жидкий гелий. Аня расхохоталась. Супермены чертовы! Им что - включил разогрев и делов… Впрочем, Никита понимал, что здесь покривил душой: конечно они не включали сверхспособности для простого купания в холодной речке в жаркий день. А в воду хотелось! Комбинезон - термостат хорошо защищал лишь от холода. Пришлось лезть в воду потихоньку, давая телу привыкнуть. И ничего, получилось. Пару раз переплыв бассейнчик, Никита даже получил удовольствие. Потом нырнул - ничего страшного, только уши мерзнут. Под водой стремительно шныряли небольшие рыбки, время от времени вспыхивая радугой, как компакт-диски на солнце. Когда вынырнул, Аня позвала его. Она устроилась под небольшим водопадом, которым речка вливалась в ванну. Никита подплыл к ней, прижался к упругому телу - иначе вдвоем под струей не уместиться. За одно это стоило вынести ледяное купание. Только оно уже не казалось таким ледяным, вода стала просто свежей. А мощная струя приятно массировала тело. Когда через минуту Никита вылез под горячие лучи, он ощутил себя заново родившимся. Как после бани. Странная штука человеческая природа, что такие противоположности действуют на нее одинаково.
Аня с Никитой еще грелись на солнце, а Сепе уже вовсю орудовал саморезом. Увы, астронавты двадцать второго века шли в планетный десант не с всепрожигающим лазером-бластером в кобуре, а с отдаленным потомком мотопилы. По размеру и весу саморез мало отличался от старинного мачете, но его сверхтвердые зубчики с одинаковым остервенением вгрызались в дерево, камень или сталь. При нужде им можно было фехтовать, используя вместо обычного меча-кладенца. Когда Аня, к глубокому сожалению Никиты, скрыла свое прекрасное тело под комбинезоном, Сепе уже успел свалить и разделать несколько деревьев. Дрова не кололи, а пилили вдоль - чуть дольше, зато без усилий и не нужен тяжелый топор. Аня с Никитой быстро сложили поленницу и пентагон - бревна для сидения вокруг костра. Это название туристы принесли из седой древности, из Никитиного века. Само здание сгинуло в локальной войне и было забыто, а слово жило. А когда костер запылал, подошел Ербол с низкой тех самых радужных рыбок на прутике. Умелый охотник и рыболов, он набил их острогой из простой палки.
- Ну что, попробуем местных белков?
Аня пошла к рюкзаку за детектором ядов. Структура белков и других органических веществ в мире эльфов оказалась такой же, как на Земле, аминокислоты те же. В прошлые короткие вылазки в иномирье Ербол добывал мелких зверьков, крошечных рыбок. Анализ установил, что они съедобны - есть этих мышей и сикильдявок на самом деле никому в голову не пришло. Но даже на Земле далеко не всех можно есть без риска для здоровья. Никита и не представлял раньше, какой сложной проблемой является определение съедобности неизвестной органики. Для теоретического предсказания реакции человеческого организма требуется компьютер мощнее мобильника в миллион раз примерно. Искандер с Ерболом решили эту проблему гениально просто, поместив в небольшую, с ладонь, коробочку набор живых человеческих тканей - модель организма в миниатюре. Достаточно опустить в приемник кусочек еды и наблюдать за реакцией. Недостатком детектора служило то, что нарвавшись на яд он реагировал как пробователь еды у средневековых королей, то есть переставал функционировать. Не навсегда, на сутки, пока не вырастал новый комплект клеток - анализаторов. Но с этой рыбой детектору повезло. Отряду тоже - рыба оказалась необычайно вкусной. Жарить ее не стали, а просто посолили и ели сырую. Никакого сравнения с концентратами в основном наборе продовольствия, легкими, питательными, но однообразными. За едой начали обсуждать впечатления от деревни.
- Интересно, что ни у кого из них нет ни усов, ни бороды. Они не бреются, просто у них волосы на лице не растут. - заметил Сепе, пощипывая уже отросшие редкие волосенки на своем подбородке.
Никита, надо сказать, не обратил на это внимания. Может потому, что у него усы и борода сейчас тоже не росли. Аня уничтожила корни волос, чтобы не возиться с бритьем, когда он еще лежал в коме. А Никита потом не стал восстанавливать. Теперь он сообразил, что кожа на подбородках деревенских мужиков была такой же гладкой, как у него.
- Ну, они вовсе не обязаны быть копиями земных людей. - сказала Аня - И потом, они похожи на земных монголоидов, у которых с бородой тоже не густо. - Аня бросила демонстративный взгляд на подбородок Сепе - Куда важнее, что здесь совершенно определенно живут два разумных вида. При том один из них внешне практически не отличается от нас. Культура тоже очень похожа. А вот другой отличается и внешне и по культуре. Думаю, даже уверена, что это ветви одного вида, разделенного мутацией несколько десятков тысяч лет назад.
- А не может быть, что два разумных вида развились на планете одновременно? - спросил Никита.