Однако поскольку мы имеем дело с вероятностями, не исключен и третий вариант. Вероятность его относительно низка - если точнее - двенадцать и шестьдесят четыре сотых процента, но события, имевшие и более низкую вероятность, уже имели место в истории. А План на сегодняшний день осуществлен только на сорок процентов. Этот третий вариант состоит в возможности компромисса между двумя и более противоборствующими сторонами, учтенным здесь. Это, как мне удалось показать, вначале "заморозит" создание Второй Империи, лишив само это понятие притягательности, а потом постепенно докажет, что гражданские войны, которые разразились бы в случае, если бы компромисс не был достигнут, нанесли бы гораздо больше вреда. К счастью, это тоже можно предотвратить. Вот таков мой вклад.
- Если мне будет позволено прервать вас, Оратор… Каким образом вносятся изменения в План?
- При Радианте существуют Комиссии. В твоем случае ты будешь иметь возможность убедиться, что все твои математические расчеты будут проверяться самым тщательным образом пятью различными независимыми Комиссиями, и тебе придется защищать свои выводы от беспощадных и пристрастных оппонентов. Пройдет два года, и твои выводы будут снова подвергнуты оценке. Уже бывали случаи, когда кажущийся безупречно выполненным фрагмент работы открывал свои просчеты только после нескольких месяцев и даже лет. Порой и сам разработчик обнаруживает собственные ошибки.
Если через два года, на следующем испытании, не менее трудном, чем первое, ты выстоишь, а что еще лучше - если в промежутке между испытаниями представишь дополнительные детали, доказательства, то твои изменения будут внесены в План. Это была вершина моей карьеры, будет вершиной и твоей.
Главный Радиант может быть настроен на твое сознание, и все коррекции и добавления могут быть произведены за счет мысленного контакта. Нет необходимости уточнять, что они принадлежат именно тебе. За всю историю Плана личность разработчика никогда не уточнялась. Это, скорее, - наш общий труд. Понимаешь?
- Да, Оратор!
- Ну что ж, тогда хватит об этом.
Он шагнул к Главному Радианту, нажал рычажок, и стены снова стали белыми, осталось только освещение на верхних кромках.
- Присаживайся, и давай еще поговорим с тобой. Психоисторику как таковому достаточно знать свою Биостатистику и свою Электрохимическую Нейроматематику. Некоторые больше ничего и не знают и годятся только на то, чтобы работать инженерами-статистиками. Но Оратор должен быть способен обсуждать План без применения математики. Если не сам План, то, по крайней мере, его философскую основу и его цели.
Во-первых, какова цель Плана? Попробуй сказать своими словами - и не бойся показаться излишне сентиментальным. Я не буду судить тебя с точки зрения отточенности стиля, уверяю тебя.
Впервые Студенту нужно было попробовать "произнести" больше, чем двусложные ответы, и он растерялся, прежде чем ступить на ожидавшее его поле беседы.
Он застенчиво, неуверенно начал:
- Как меня учили… то есть я верю, что План нужен для того, чтобы создать человеческую цивилизацию с ориентацией, коренным образом отличной от всех, когда-либо существовавших. С такой ориентацией, которая, по данным Психохимии, спонтанно не возникла бы никогда…
- Стоп! - резко прервал его Первый Оратор. - Ни в коем случае не говори "никогда". Только лентяи, умалчивая факты, этим словом прикрывают собственную лень. На самом деле Психоистория лишь предсказывает вероятности. Вероятность отдельного события может быть и ничтожно мала, но всегда выше нуля.
- Да, Оратор. "Желаемая ориентация", если мне будет позволено поправить себя, как хорошо известно, не имеет высокой вероятности развиться спонтанно.
- Уже лучше. Какова же ориентация?
- Это ориентация цивилизации, основанной на психологической науке. На протяжении всей известной истории Человечества его достижения лежат главным образом в сфере физической технологии, в способности управлять неодушевленным миром, окружающим Человека. Самоконтроль и управление социальными явлениями были оставлены на произвол судьбы или исключительно слабых попыток систем интуитивной этики, базирующихся на воодушевлении и первичных эмоциях. В итоге не существовало ни одной культуры, стабильность которой превышала бы пятьдесят пять процентов. И все это - результат величайшей ошибки Человечества.
- А почему ориентация, о которой мы говорим, не спонтанна?
- Потому что огромное большинство человеческих существ, с психологической точки зрения, настроены на то, чтобы принимать участие в приоритетном развитии физических наук, и все они получают за счет этого грубые и осязаемые преимущества. Однако все же существует крайне ограниченное меньшинство людей, от рождения способных вести Человечество по пути величайших достижений науки о мышлении, но ценности, получаемые при этом, хотя и более долговечны, гораздо менее очевидны и более тонки. Кроме того, поскольку такая ориентация привела бы к созданию хоть и миролюбивой, но все-таки диктатуры лучших в психологическом плане, то есть фактически - элиты Человечества, - это вызвало бы недовольство и возмущение большинства, и такое общество не сможет быть стабильным - без применения силы, которая подавляла бы остальное Человечество на грубом уровне. Подобное развитие событий для нас нежелательно, и его следует избегать.
- Каков же вывод?
- Решение - План Селдона. Были созданы и закреплены такие условия, что за тысячелетие с начала выполнения Плана - через шестьсот лет с сегодняшнего дня, будет основана Вторая Империя, в которой Человечество будет подготовлено к жизни под управлением психологической науки. В это же самое время Вторая Академия, непрерывно развиваясь, даст миру группу ученых, Психологов, способных возглавить Человечество. Или, как я сам часто думал, Первая Академия будет обеспечивать физическую структуру единственной политической единицы, а Вторая - ментальную структуру готового правящего класса.
- Понятно. Очень неплохо. Как ты думаешь, всякая ли Вторая Империя, созданная ко времени, запланированному Селдоном, будет означать завершение выполнения Плана?
- Нет, Оратор, я так не думаю. Существует несколько вариантов Второй Империи, способных образоваться за период времени продолжительностью от девятисот до тысячи семисот лет после начала выполнения Плана, но только одна из них - действительно Вторая Империя.
- И в свете этого, скажи, почему существует необходимость скрывать существование Второй Академии - прежде всего, от Первой Академии?
Студент робко попытался проникнуть в сознание Первого Оратора, стараясь разгадать, нет ли в вопросе какого-нибудь подвоха, но ему это не удалось. Он осторожно ответил:
- По той же самой причине, по которой детали всего Плана не должны быть известны всему Человечеству. Законы психоистории по природе статистичны и теряют ценность, если действия отдельных людей начинают носить произвольный характер, перестают быть случайными. Если значительная группа людей узнает о главных деталях Плана, их действия станут определяться этими знаниями и утратят непроизвольность, случайность в свете аксиом Психоистории. Другими словами, пропадет возможность прогнозировать такие действия. Прошу прощения, Оратор, я чувствую, что ответил не совсем правильно…
- Хорошо, что чувствуешь. Твой ответ далеко не полон. Скрыта в тайне должна быть сама Вторая Академия, а не только План. Вторая Империя пока не образована. Пока имеем общество, которое будет сопротивляться возвышению правящего класса Психологов, которое будет сторониться такого пути развития и бороться с ним. Понимаешь?
- Да, Оратор, понимаю. Но этот момент никогда не подчеркивали…
- Не надо оправдываться. Да, этого никогда не делали в классе, но ты бы мог и сам до этого додуматься. Этот и многие другие моменты мы обсудим сейчас и во время твоего обучения в ближайшем будущем. В следующий раз я жду тебя через неделю. К этому времени мне хотелось бы услышать от тебя комментарии по определенной проблеме, которую я сейчас перед тобой поставлю. Не обязательно проводить полную и тщательную математическую обработку. Эксперту на это потребовался бы год, а тебе я даю всего неделю. Мне нужно, чтобы ты только обозначил тенденции и направления…
Он нажал кнопку, и рядом на стене загорелся небольшой встроенный экран.
- Вот здесь в Плане есть разветвление. Это время примерно пятьдесят лет назад. Необходимые уточнения приложены. Ты заметишь, что линия, выведенная из предполагавшейся реальности, отклоняется от графика. Вероятность - ниже одного процента. Ты должен будешь определить, как долго может продолжаться это отклонение, прежде чем оно станет невозможным для корректировки. Попробуй определить также, к чему это приведет, если не будет внесена коррекция, и предложить разумный способ коррекции.
Студент быстро пробежал глазами строчки на экране.
- Но почему, - растерянно спросил он, - именно эта проблема? Ведь у нее, Оратор, несомненно есть значение, отличное от чисто академического?
- Прекрасно, мой мальчик. Ты подаешь большие надежды. Впрочем, я этого ожидал. Да, проблема не абстрактна. Примерно пятьдесят лет назад в галактическую историю ворвался Мул, и в течение десяти лет не было факта важнее, чем его существование. Его появление не было предусмотрено и рассчитано. Он серьезно повредил Плану, но не смертельно.
Но чтобы остановить его, пока вред действительно не стал фатальным, нам пришлось активно выступить против него. Мы обнаружили наше существование. Что еще хуже, мы частично продемонстрировали свою силу. Первая Академия узнала о нас, и их действия теперь основаны на этом знании. Вот посмотри. Вот здесь… и здесь.
Полагаю, нет нужды объяснять тебе, что об этом ты не должен говорить ни с кем?
Возникла напряженная пауза, в течение которой к Студенту постепенно пришло понимание. Он спросил:
- Значит… План Селдона провалился?
- Пока нет. Он просто мог провалиться. По последней оценке, вероятность его успешного выполнения составляет пока двадцать один и четыре десятых процента.
Глава девятая
Конспираторы
Вечера доктор Дарелл и Пеллеас Антор проводили в дружеских беседах, а дни - в приятном ничегонеделании. Все выглядело как самый обычный визит. Знакомым доктор Дарелл представил своего гостя как прилетевшего издалека двоюродного брата, вследствие чего интерес к незнакомцу был также самый обычный.
Ну а если время от времени кто-то и проявлял любопытство, доктор Дарелл, не задумываясь, отвечал то "да", то "нет" - в зависимости от обстоятельств. В один прекрасный день он разослал по общей линии связи приглашение на вечеринку, звучавшее так: "Не желаете ли познакомиться с моим кузеном?"
Аркадия готовилась по-своему. Ее приготовления носили самый невинный характер.
Например, она вынудила Алинтуса Дама подарить ей маленький самодельный приемник - идеальное подслушивающее устройство. Сделала это она таким способом, что можно искренне пожалеть всех особ мужского пола, с которыми ее могла свести судьба в будущем. Короче: она просто-напросто проявила неподдельный интерес к страстному увлечению Алинтуса - у того дома была своя мастерская. Кроме того, она проявила неожиданное внимание и к его совершенно невыразительной внешности. Вскоре несчастный юнец, к собственному удивлению, обнаружил, что он: 1) долго, нудно и восторженно излагает принципы деятельности гиперволнового реле; 2) испытывает сильное головокружение от взгляда больших, задумчивых глаз и 3) отдает в руки Аркадии свое гениальное произведение - вышеупомянутый приемник.
После получения подарка Аркадия какое-то время поддерживала с Алинтусом довольно теплые отношения, чтобы не вызывать лишних подозрений. Еще много месяцев спустя Алинтус вспоминал о своем коротком блаженстве, но убедившись, что счастью конец, повздыхал и перестал вспоминать.
Наступил седьмой вечер после появления Антора. В гостиной доктора Дарелла, поглощая угощение и пуская клубы дыма, сидело пятеро мужчин, а наверху, на письменном столе Аркадии стояло совершенно невинное на вид творение гения Алинтуса Дама…
Итак, их было пятеро. Прежде всего, сам доктор Дарелл - седеющий, изысканно одетый, выглядевший чуть старше своих сорока двух. Пеллеас Антор - сегодня подчеркнуто серьезный, выглядевший молодо и не очень уверенный в себе. И еще трое: Джоуль Турбор, известный тележурналист - грузный, губастый; доктор Эльветт Семик, университетский профессор физики - худой, с желтоватым морщинистым лицом, заполнявший, образно говоря, половину своего костюма; и последний - Хомир Мунн, известный библиограф - тощий, стеснительный, ужасно неуклюжий.
Доктор Дарелл начал легко, в своей обычной деловой манере:
- Наша встреча, джентльмены, посвящена не просто социальной проблеме. Надеюсь, вы это понимаете. Не случайно я пригласил вас - ваша деятельность отмечена заслугами совершенно определенного толка. Я не собираюсь вас запугивать, но все же подчеркну, что все мы, в любом случае, приговорены.
Но, как бы то ни было - никто из вас не был приглашен сюда тайно. Никому из вас не пришлось, добираясь сюда, оглядываться по сторонам. Окна дома не экранированы и не занавешены. Для того чтобы враг обнаружил нас, самое лучшее - это привлечь его внимание, а самый легкий способ привлечь внимание - это создать обстановку дешевой театральной таинственности.
"Ага!" - усмехнулась Аркадия, склонившись над черной коробочкой, откуда доносились слегка искаженные расстоянием голоса.
- Вы понимаете меня?
Эльветт Семик покусал нижнюю губу - так он делал всегда, когда собирался что-нибудь сказать.
- Ладно, Дарелл, не тяните волынку. Представьте нам молодого человека.
- Его имя - Пеллеас Антор. Он ученик моего старшего товарища по работе, Кляйзе, умершего в прошлом году. Доктор Кляйзе прислал мне его энцефалограмму, сделанную незадолго до его кончины, которую я сравнил с энцефалограммой человека, который сейчас перед вами. Вы знаете, что "портрет" мозга человека продублировать невозможно - как отпечатки пальцев. Это неподвластно даже Психологам. Если вы этого не знаете, придется вам поверить мне на слово.
Надув губы, Турбор проворчал:
- Ближе к делу. Естественно, мы верим вам на слово, ведь после смерти Кляйзе вы - величайший электроневролог в Галактике. По крайней мере, в одной из телепередач я именно так вас представил. Сколько вам лет, Антор?
- Двадцать девять, мистер Турбор.
- Гм-м-м… И вы тоже электроневролог? И тоже великий?
- Нет, сэр, я только учусь. Но я упорно работаю, и мне посчастливилось учиться у самого Кляйзе.
Тут вмешался Мунн. Волнуясь, он здорово заикался.
- Я д-думаю, п-пора бы начать. П-по-моему, с-слишком много ра-азговоров.
Доктор Дарелл, слегка нахмурившись, взглянул на Мунна:
- Вы правы, Мунн. Приступайте, Антор.
- Не сразу, - медленно проговорил Пеллеас. - Прежде чем мы приступим к самому главному, мне хотелось бы сделать энцефалограммы всех присутствующих.
Дарелл нахмурился сильнее:
- О чем вы, Антор? Зачем вам наши энцефалограммы?
- Хочу получить ваши "портреты". Мой у вас есть, доктор. И исследование мне хотелось бы провести самому.
Турбор спокойно сказал:
- У него нет причин доверять нам, Дарелл. Молодой человек имеет на это полное право.
- Благодарю вас, - вежливо кивнул Антор. - Будьте так любезны, доктор Дарелл, проводите нас в вашу лабораторию. Утром я позволил себе проверить, как работает ваша аппаратура.
Наука электроэнцефалографии стара и молода одновременно. Стара в том смысле, что знания о способности нервных клеток генерировать микротоки принадлежали к той категории знаний Человечества, происхождение которых полностью утрачено. Эти знания такие же древние, как само Человечество.
Однако она и нова. Факт существования микротоков мозга живых существ на протяжении десятков тысячелетий существования Галактической Империи считался одним из очевидных, но совершенно бесполезных с практической точки зрения аспектов природы человека. Кое-кто пытался, правда, классифицировать волновые свойства мозга в зависимости от состояния сна и бодрствования, покоя и возбуждения, здоровья и болезни - но даже самые обобщенные понятия изобиловали массой исключений из правил.
Другие пробовали доказать существование групп мозговых волн, аналогичных хорошо известным группам крови, и тем самым продемонстрировать значение определяющего влияния окружающей среды. Так возникла очередная теория деления человечества на подгруппы. Но подобная философия не смогла пробить себе дорогу, противостоять мощному экуменическому потоку, захлестнувшему Галактическую Империю - единую политическую структуру, в которую входило двадцать миллионов звездных систем, населенных людьми, - от столичного Трентора, ныне не более чем прекрасного и печального воспоминания, до самых заброшенных астероидов Периферии.
В те времена в обществе, существовавшем в Первой Империи, отданном на откуп физическим наукам и сложнейшей технологии, вновь наметился неясный, но мощный отход от исследований мозга. Такие исследования стали менее престижны, поскольку не были делом повседневной необходимости. А поскольку вдобавок эти исследования не давали немедленной отдачи, они еще и плохо финансировались.
За распадом Первой Империи последовал распад организованной науки. Начался обратный процесс - были утрачены даже фундаментальные знания об атомной энергетике, и наступил возврат к энергии угля и нефти. Единственным исключением, разумеется, была Первая Академия, где искра научной мысли была возрождена и из нее возгорелось пламя. Но даже здесь первенствовала физика, а исследования мозга свелись к чисто хирургическим проблемам.
Гэри Селдон был первым, кто сказал то, что впоследствии оказалось неопровержимой истиной.
"Мозговые микротоки, - сказал он однажды, - являются носителями, отголосками самых разнообразных импульсов и реакций, сознательных и бессознательных. Волновая активность мозга, вычерченная на бумаге в виде колеблющихся пиков и провалов, - это зеркало объединенных мысленных импульсов, испускаемых миллиардами клеток. Теоретически такой анализ должен выявлять мысли и эмоции субъекта - до самой последней и мельчайшей. Должны выявляться различия, обусловленные не только серьезными органическими нарушениями - врожденными или приобретенными, но также и те, что вызваны переменами в эмоциональном состоянии, ростом общей культуры, жизненного опыта, даже самих взглядов на жизнь".
Но даже Селдону не удалось в этом вопросе продвинуться дальше общих рассуждений.
И вот теперь уже в течение пятидесяти лет ученые в Первой Академии упорно раскапывали закрома громадной и захламленной кладовой знаний. Подход теперь, естественно, осуществлялся с помощью новейшей техники - такой, например, как возможность размещать электроды на черепе по новому методу, обеспечивающему контакт непосредственно с серым веществом мозга. Не надо было даже выбривать волосы на голове. Кроме того, было разработано записывающее устройство, которое автоматически регистрировало данные волновой деятельности мозга как в целом, так и в виде отдельных функций шести независимых переменных.