- Нет, Нови, мы не расстанемся.
Думлянка застенчиво улыбнулась. Выглядела она в это мгновение как любая счастливая женщина в Галактике - любая.
Глава 13
УНИВЕРСИТЕТ
50
Оказавшись вместе с Тревайзом внутри "Далекой Звезды", Пелорат брезгливо наморщил нос.
Тревайз пожал плечами:
- Что поделаешь, Джен. Человеческое тело - мощнейший генератор запахов. Система рециклирования никогда не работает мгновенно, искусственные запахи только накладываются на естественные, а не замещают их полностью.
- Наверное, Голан, два корабля не пахнут одинаково, если там долго живут разные люди?
- Верно, но ты мне скажи: разве ты не перестал морщиться от ароматов Сейшелла уже через час?
- Перестал, - признался Пелорат.
- Ну вот, и наш родной запах перестанет мучить тебя очень скоро. Вот увидишь, вернешься домой, обрадуешься всем запахам, которые тебя там встретят. Кстати, Джен, учти на будущее: крайне невежливо обсуждать, чем пахнет на любом корабле и в любом мире, если на то пошло, в присутствии их обитателей. То есть при мне - пожалуйста, я-то стерплю, но ты это учти.
- Понятно, Голан. Постараюсь. Знаешь, вот ведь странно: я уже "Далекую Звезду" домом считаю. Может быть, потому, что она сделана в Академии? - Пелорат улыбнулся: - Знаешь, ведь я особым патриотом не был никогда. Мне нравилось думать, что я - гражданин Галактики, что мои родственники - везде и всюду, но вот теперь почему-то разлука с Академией наполняет моё старое сердце любовью к ней.
Тревайз стелил постель.
- Не так уж ты далеко от неё улетел, если на то пошло. Да будет тебе известно: Сейшельский Союз почти целиком окружен территорией Федерации Академии. У нас тут посольство с большим штатом, консулов полно. Языком сейшельцы любят трепать о своей независимости и о том, как они нас не любят, но воздерживаются предпринимать что-либо, способное вызвать наше неудовольствие. Ложись-ка ты, Джен, спать. Сегодня мы с тобой добились немногого, но утро вечера мудренее, будем надеяться, что завтра нам больше повезёт.
Пелорат кивнул и отправился к себе, но скоро выяснилось, что слышимость на "Далекой Звезде" отличная - можно было запросто переговариваться из каюты в каюту. Погасив свет, Пелорат долго ворочался, наконец осторожно позвал:
- Голан?
- Да.
- Ты не спишь ещё?
- Пока ты со мной разговариваешь - нет, естественно.
- Кое-что нам всё-таки удалось сегодня. Твой друг, Компор…
- Бывший друг, - недовольно уточнил Тревайз.
- Пусть так. Неважно. Он говорил о Земле и сказал такое, с чем я не сталкивался ни разу за всё время моих изысканий. Радиоактивность!
Тревайз перевернулся на бок, лицом к стене, подпер щеку рукой.
- Послушай, Джен, даже если Земля действительно погибла, это не означает, что мы полетим домой. Я всё равно хочу найти Гею.
Пелорат издал странный звук, как будто сдул с губ пушинку.
- Дружочек, ну конечно. И я тоже! И потом, я вовсе не думаю, что Земля погибла. Компор мог быть уверен, что рассказывает непреложную истину, но ведь миров, претендующих на звание Земли, в Галактике такое количество!
В антропологии это явление называется глобоцентризмом. Люди предпочитают считать, что их мир лучше, чем все остальные, чем любые их соседи, и культура у них выше, и всё остальное, и история богаче - ну, ты понимаешь. А уж если соседи их в чём-то превзошли, то это непременно означает, что такие достижения позаимствованы у них. А если у соседей что-то плохо, значит, это плохое ими было когда-то отвергнуто или вообще к ним отношения никакого не имеет либо это вообще невесть где придумали. Если нет логической возможности доказать, что Земля либо её эквивалент - колыбель рода человеческого - это именно их планета, то они как минимум помещают её в своём секторе даже в тех случаях, когда не могут точно указать координаты.
Пелорат прищелкнул языком.
- Даже если бы удалось достоверно доказать, что ни одна планета в Сирианском Секторе - никакая не Земля, ничего бы из этого не вышло. Ты просто не представляешь себе, Голан, до какой степени мистицизм способен затмить здравый смысл. Как минимум в двенадцати секторах Галактики солидные учёные без тени усмешки утверждают, будто Земля (или как бы они её ни назвали) находится в гиперпространстве и добраться до неё нет никакой возможности, разве что случайно.
- А они не говорят, что это кому-то случайно удалось?
- Ну, знаешь, мифов всяких много ходит, и из патриотических соображений люди порой готовы поверить в них, зато в других мирах только посмеиваются.
- В таком случае, Джен, у меня предложение: давай и мы с тобой в такое верить не будем, и… - Тревайз громко зевнул, - отправимся поскорее в замечательное гиперпространство снов.
- Но, Голан, понимаешь ли, самое упоминание о радиоактивности меня очень заинтересовало. Мне кажется, тут есть доля правды или чего-то похожего на правду.
- Ты это о чём?
- Видишь ли, радиоактивный мир - это такой мир, где уровень радиации гораздо выше обычного. В таком мире гораздо быстрее протекает процесс мутации, и эволюция должна происходить скорее и резче. Я ведь говорил тебе, если помнишь, почти все мифы о Земле сходятся в одном: Земля отличалась исключительным богатством видов. Именно это многообразие форм жизни, её взрывное развитие, именно это могло привести к развитию разумной жизни на Земле и последующему его распространению по Галактике. Если по какой-то причине Земля была или оказалась радиоактивной, то вот оно - прекрасное объяснение её уникальности.
Немного помолчав, Тревайз заговорил:
- Во-первых, нет причин так уж верить Компору. Этот соврет - не дорого возьмет. Он запросто мог с три короба наговорить, только бы заставить нас отсюда убраться, чтобы мы, как два идиота, помчались в Сирианский Сектор. Но даже если допустить, что он не врал, он ведь сказал, что радиоактивность на Земле достигла такого уровня, что сама жизнь там стала невозможна.
- Правильно! Уровень радиации не был высок там, когда жизнь только начала развиваться, а жизни гораздо легче сохраниться, чем создаться заново. Допустим, жизнь на Земле возникла и сохранилась. Следовательно, если в самом начале уровень радиации там не был невыносимым для жизни, то и со временем он мог только падать. Ничто не способно поднять этот уровень.
- А ядерные взрывы? - высказал предположение Тревайз.
- При чем тут ядерные взрывы?
- Я хочу сказать: предположим, что на Земле были произведены ядерные взрывы.
- Где? На поверхности? Совершенно исключено. В истории Галактики нет ни единого упоминания о цивилизации настолько безумной, чтобы применять ядерные взрывы для военных целей. Нас бы просто не было тогда на свете. Во время Тригеллианского восстания, когда обе стороны были обречены на голод и отчаяние и когда Джендиппурус Хоратт предложил применить ядерную реакцию для…
- Его повесили матросы его же собственного флота. Это я проходил в колледже в курсе истории Галактики. Я не о том. Я имел в виду какой-нибудь несчастный случай.
- Нет в истории упоминаний о таких несчастных случаях, из-за которых мог бы повыситься общий уровень радиации на планете.
Пелорат глубоко вздохнул.
- Придётся всё-таки, когда освободимся, слетать в Сирианский Сектор и провести там небольшую разведку.
- Ага… - сонно откликнулся Тревайз. - Как-нибудь… Непременно… А теперь…
- Всё-все, я умолкаю.
Пелорат выполнил обещание, а Тревайз ещё почти целый час лежал в темноте с открытыми глазами, гадая, не успел ли он уже привлечь к своей персоне больше внимания, чем следовало, и не мудрее ли будет действительно для начала махнуть в Сирианский Сектор, а потом, когда о нём немного позабудут, вернуться сюда и искать Гею?
Заснул он тревожным сном, так и не успев принять твёрдого решения.
51
До города они добрались ближе к полудню. В Туристическом Центре на сей раз было полным-полно народу, но нашим путешественникам удалось пробиться в справочную библиотеку, где их проинструктировали, как пользоваться местной моделью информационного компьютера.
Самым внимательным образом они изучили всю информацию о музеях и университетах, обращая особое внимание на археологию, антропологию, историю и данные о деятелях в этих областях науки.
- Ах! - тихо воскликнул Пелорат.
- Ах? - сердито переспросил Тревайз. - И по какому поводу "ах"?
- Вот эта фамилия. Квинтесетц. Кажется, она мне знакома.
- Ты что, знаешь этого человека?
- Нет, лично нет, но вроде бы читал его работы. Когда вернёмся на корабль, я загляну в каталог…
- Рановато пока возвращаться, Джен. Раз эта фамилия тебе что-то говорит, с него и начнем. Если он сам не сумеет помочь, может, к кому-то ещё направит.
Тревайз встал.
- Значит, отправляемся в Сейшельский Университет. А поскольку сейчас время ленча, давай и мы где-нибудь по пути перекусим.
Во второй половине дня, ближе к вечеру они наконец добрались до Университета. Пройдя по длинному лабиринту коридоров, отыскали приёмную, где и сидели теперь в ожидании молодой дамы, которая могла - а может, и не могла - отвести их к Квинтесетцу.
- Интересно, - вздохнул Пелорат, - долго ли нам ещё ждать? Учебный день, наверное, уже заканчивается…
Как будто услыхав его, их недавняя знакомая впорхнула в приёмную. Туфельки её слепили глаза сочетанием ярко-красного и фиолетового цветов, каблучки при ходьбе издавали высокие звонкие нотки. Высота тона зависела от скорости и лёгкости походки.
Пелорат поежился. Видимо, каждый мир не только по-своему пахнет, подумал он, но и какими-то собственными экзотическими средствами воздействует на чувства. Интересно, подумал он, так ли легко будет свыкнуться с чудовищной какофонией, издаваемой каблучками этой дамочки, как с местными ароматами?
- Не могли бы вы назвать ваше имя полностью, Профессор? - любезно улыбаясь, спросила женщина.
- Джен Пелорат, мисс.
- С какой вы планеты?
Тревайз предостерегающе поднял руку, напоминая Пелорату об уговоре, но Пелорат не то не заметил его жеста, не то про уговор позабыл и ответил:
- С Терминуса, мисс.
Женщина довольно улыбнулась:
- Дело в том, что, когда я сообщила Профессору Квинтесетцу о том, что его желает видеть Профессор Пелорат, он сказал, что примет вас, если вы Джен Пелорат с Терминуса, и никто другой.
Пелорат часто заморгал:
- Вы… вы хотите сказать, что он слыхал обо мне?
- Мне так показалось, - пожала плечами женщина.
Губы Пелората разъехались в удивленной улыбке, он повернулся к Тревайзу:
- Он слыхал обо мне! Честно говоря, это даже как-то удивительно. Я ведь написал не так много и не думал, чтобы кто-нибудь… Там ничего такого не было… - закончил он, недоуменно покачав головой.
- Ладно, ладно, - поторопил его Тревайз. - Хватит себя недооценивать. Пошли. - Он повернулся к женщине: - Как добираться до Профессора, мисс? На каком-нибудь транспорте?
- Нет, можно пешком. Его кабинет - в этом комплексе зданий, и я с радостью провожу вас. Вы оба с Терминуса? - спросила она и, не дожидаясь ответа, вышла из приёмной.
Зашагав следом за ней, Тревайз ответил:
- Да, оба. А какая разница?
- О нет, никакой, что вы! Просто у нас в Сейшелле есть такие люди, которые недолюбливают Академию, но здесь, в Университете, мы гораздо более космополитичны. "Живи сам и давай жить другим", - я так всегда говорю. Это я к тому, что в Академии тоже не звери живут. Понимаете?
- Понимаю. И у нас, бывает, услышишь, что сейшельцы - тоже люди как-никак.
- Вот и правильно, так и быть должно. А Терминус я никогда не видала. Большой город, наверное?
- Да нет, небольшой, - небрежно отозвался Тревайз. - Поменьше Сейшелл-Сити будет.
- Вы меня обманываете, - покачала головой женщина. - Это же столица Федерации Академии, так? То есть другого Терминуса нет или есть?
- Нет, насколько мне известно, Терминус у нас только один. И мы именно оттуда - из столицы Федерации Академии.
- Ну, тогда это же должен быть громадный город! А вы такой далекий путь проделали только для того, чтобы повидать Профессора? А знаете, мы тут им очень гордимся. Он - главный корифей в Галактике.
- Правда? - спросил Тревайз. - И в какой же области?
Женщина широко раскрыла глаза и изумленно глянула на Тревайза:
- Нет, вы точно шутник. Да он знает о древней истории больше, чем… чем я о своих родственниках!
И она пошла вперёд, попискивая музыкальными каблучками.
Тревайз воспользовался тем, что его уже дважды назвали шутником и погрозили пальчиком. Этого нельзя было упускать.
- Ваш Профессор, наверное, и о Земле все-все знает? - невинно поинтересовался он.
- О Земле? - удивленно переспросила она, остановившись около двери кабинета и ошарашенно уставясь на него.
- Ну, вы знаете, конечно. О том мире, откуда пошел род человеческий.
- А, так вы про это… Про самую первую планету? Понятно. Я думаю, про неё он тоже знает. Ведь эта планета как-никак в Сейшельском Секторе находится. Уж это-то всякому известно. Вот кабинет Профессора. Сейчас я позвоню…
- Погодите минуточку, - попросил Тревайз. - Что вы знаете о Земле, милая дама?
- На самом деле что-то я не слыхала, чтобы её Землей называли, - пожала плечами женщина. - Наверное, так её у вас в Академии называют, а у нас тут её зовут Геей.
Тревайз бросил быстрый взгляд на Пелората.
- О? И где она находится?
- Нигде, - женщина перешла на заговорщицкий шепоток. - Она в гиперпространстве. Я когда маленькая была, мне бабушка рассказывала, что когда-то вроде бы Гея в обычном пространстве была, но потом так сильно погрязла…
- В грехах и глупости человеческой, - пробормотал Пелорат, - что, не находя себе места от стыда, покинула обычное пространство, не желая иметь ничего общего со своими обитателями, а они рассеялись по всей Галактике…
- А, так вы знаете эту историю! А моя подружка говорит, будто это суеверие и предрассудок. Вот уж я ей расскажу. Так и скажу: вот, даже профессора из Академии…
Сияющие буквы в рамке на двери гласили: "СОТЕЙН КВИНТЕСЕТЦ, АБТ".
Имя Профессора изображали трудночитаемые сейшельские буквы, а чуть пониже в привычных очертаниях Галактического Стандарта значилось: "факультет древней истории".
Женщина коснулась пальцем гладкого металлического кружка на двери. Звука звонка не послышалось, но дымчатое стекло таблички стало молочно-белым, и мягкий, низкий голос произнес:
- Назовите себя, пожалуйста.
- Джен Пелорат с Терминуса, - ответил Пелорат и поспешно добавил: - И Голан Тревайз, оттуда же.
Дверь распахнулась.
52
Высокий пожилой мужчина поднялся из-за стола и пошел навстречу Пелорату и Тревайзу. Лицо у него было смуглое, седые волосы покрывали голову жесткими завитками, отливавшими стальным блеском. Протянув руку для приветствия, он проговорил мягким баритоном:
- Меня зовут С.К. Рад познакомиться с вами, профессора.
Тревайз уточнил:
- У меня нет ученого звания. Я просто сопровождаю Профессора Пелората. Зовите меня просто Тревайзом. Рад познакомиться с вами, Профессор АБТ.
Квинтесетц смутился.
- Нет-нет, - сказал он, - АБТ - это просто глупейший титул, за пределами Сейшелла значения не имеющий. Не обращайте на это внимания и зовите меня просто С.К. Здесь, в Сейшелле, мы привыкли пользоваться инициалами. Я так рад, что вас двое, хотя ожидал только одного.
Мгновение помедлив, Квинтесетц ещё раз протянул гостям правую руку, предварительно вытерев её о брюки.
Тревайз пожал руку Профессора, искренне удивленный сейшельской манерой здороваться.
- Прошу садиться, - сказал Квинтесетц. - Кресла у меня обычные, неживые - я, понимаете, страшно не люблю, когда меня сзади хватают. Сейчас эти кресла-хваталки у нас в большой моде, но я не могу к такому привыкнуть. Не слишком приятно, правда?
- Конечно, - улыбнулся Тревайз. - Простите меня, С.К., но ваше имя, видимо, не сейшельского происхождения? Похоже, оно из пограничных миров. Извините, если я вас обидел.
- Нисколько. Моё семейство родом из Аскона. Давным-давно мои прапрапредки покинули Аскон, пять поколений назад - это произошло, когда там стало слишком сильным владычество Академии.
- А мы как раз из Академии, - смущенно проговорил Пелорат. - Наши извинения.
Квинтесетц дружелюбно помахал рукой:
- Не стоит извинений. Я не пронес чувства обиды через пять поколений, уверяю вас. Не всем это удалось, ну что ж - можно только сожалеть. Желаете перекусить? Выпить чего-нибудь? Можно включить музыку, будет приятнее беседовать.
- Если не возражаете, - сказал Пелорат, - хотелось бы сразу перейти к делу - конечно, если сейшельские традиции позволяют.
- Сейшельские традиции? Для меня это не непреодолимый барьер. Вы не представляете, Профессор Пелорат, как я рад вас видеть. Всего две недели назад я прочитал вашу статью о мифах о происхождении человечества в "Ревю Археологии". Она поразила меня глубиной синтеза материала и… краткостью.
Пелорат покраснел от удовольствия.
- Счастлив, что вам удалось прочесть мою работу. Увы, мне пришлось сильно сократить её, иначе "Ревю" не сумело бы её опубликовать. Я собирался подготовить обзор.
- О, это было бы превосходно! В общем, как только я прочитал вашу работу, мне очень захотелось познакомиться с вами. У меня даже мелькнула мысль отправиться на Терминус для этого, но такую поездку не так просто организовать.
- Да? Почему же? - поинтересовался Тревайз.
Квинтесетц неловко улыбнулся:
- Понимаете, как это ни прискорбно, но Сейшелл не стремится войти в Федерацию Академии, и не слишком приветствуют тут любые связи с Академией, даже научные. У нас традиция нейтралитета, вы знаете. Даже Мул нас не тронул, ему удалось лишь получить от Сейшелла особые гарантии нейтралитета. Ну вот. Так что любое обращение за разрешением посетить территорию Академии, а в особенности - Терминус, не слишком приветствуется, встречается с подозрением. Хотя, конечно, учёный моего ранга, наверное, в конце концов сумел бы получить и паспорт, и визу, но… видите, как всё замечательно получилось - вы сами ко мне прибыли. Трудно поверить! Я спрашиваю себя: "Почему?" Слыхали ли вы обо мне, как я слыхал о вас?
Пелорат ответил:
- Мне известно о вашей работе, С.К., в моём каталоге есть кое-какие ваши труды. Именно поэтому я обратился к вам. Я изучаю вопрос о Земле - предполагаемой прародине человечества, а также ранний период освоения и завоевания Галактики. Сюда я прибыл, в частности, для того, чтобы навести справки по истории основания Сейшелла.
- Судя по содержанию вашей работы, - сказал Квинтесетц, - я понял, что вас интересуют мифы и легенды.
- Безусловно, но реальная история меня интересует ещё больше, истинные факты, если таковые существуют.
Квинтесетц встал и заходил по кабинету, заложив руки за спину. Остановился, взглянул на Пелората и снова принялся расхаживать туда-сюда.
Тревайз нетерпеливо поторопил его:
- Ну, сэр?
- Странно! - нахмурился Квинтесетц. - Очень странно. Только вчера…
- Что случилось вчера? - спросил Пелорат.