Затем настало время, когда люди с Земли вновь стали странствовать и просто заполонили космос. Другие космониты, пусть не столь обуреваемые стадными инстинктами, как земляне, пытались конкурировать с ними.
Мы, соляриане, не пытались. Мы предвидели неизбежный крах такого образа жизни. Мы ушли под землю и прервали все контакты с Галактикой. Мы решили остаться самими собой, чего бы то ни стоило. Мы создали роботов и оружие, защищающее кажущуюся пустой поверхность планеты, и оно превосходно сделало свою работу. Прилетавшие корабли уничтожались, а потом перестали прилетать. Планету сочли покинутой и забыли, на что мы и надеялись.
А тем временем мы работали под землей над решением наших задач. Мы осторожно, ювелирно изменяли наши гены. Мы терпели неудачи, но добивались успехов и продвигались вперёд. На это ушло много столетий, но в конце концов мы стали полноценными человеческими существами, соединившими мужское и женское начала в одном теле. Мы умеем испытывать полное удовлетворение по собственному желанию и производить детей, когда захотим, оплодотворяя яйцеклетки для последующего развития под заботливым надзором роботов.
- Гермафродиты, - резюмировал Пелорат.
- Так это называется на вашем языке? - равнодушно откликнулся Бандер. - Я никогда не слышал такого слова.
- Гермафродизм - мертворожденная ветвь на древе эволюции, - сказал Тревайз. - Любой ребенок становится генетическим дубликатом своего родителя-гермафродита.
- Послушайте, - сказал Бандер, - вы смотрите на эволюцию как на игру с попаданиями и промахами. Мы же можем моделировать своих детей, если пожелаем. Мы можем изменять и улучшать гены и порой так и делаем. Ну вот мы и пришли. Войдёмте. День кончается. Солнце уже не греет так, как надо, и нам будет намного удобнее внутри.
Замка на двери не было. Она распахнулась, как только Бандер и трое гостей приблизились, и сразу же захлопнулась позади. Внутри не было окон, но, как только вошедшие направились в большую комнату, напоминавшую пещеру, стены ожили и засветились. Покрытый коврами пол мягко пружинил под ногами. Вдоль стен стояли неподвижные роботы.
- Это, - пояснил Бандер, показывая на противоположную двери стену, с виду ничем не отличавшуюся от других, - мой обзорный экран. С его помощью я могу наблюдать за планетой, но это никоим образом не ограничивает мою свободу, поскольку никто не заставляет меня им пользоваться.
- А если вы пожелаете видеть кого-то на своём экране, а он, допустим, этого не хочет, - вы же не можете его заставить, - заметил Тревайз.
- Заставить? - недоуменно переспросил Бандер. - Каждый может делать что ему вздумается, если это не будет мешать мне делать то, что я хочу.
У экрана стояло единственное кресло, в которое и уселся Бандер.
Тревайз оглянулся, гадая, не появятся ли в комнате ещё кресла. Но откуда им было взяться? Разве что из-под пола.
- Вы позволите нам присесть? - спросил он у Бандера.
- Как вам угодно.
Блисс улыбнулась и села на пол. Пелорат последовал её примеру. И только Тревайз упрямо продолжал стоять.
- Скажи же, Бандер, - сказала Блисс, - сколько людей живёт на вашей планете?
- Говори "соляриан", получеловек Блисс. Слово "люди" осквернено. Так называют себя полулюди. Мы могли бы называть себя "совершенными людьми", но это звучит громоздко. "Соляриане" - самое подходящее слово.
- Хорошо. Сколько соляриан живёт на планете?
- Точно не знаю. Нам нет нужды считать. Около двенадцати сотен.
- Только двенадцать сотен на всей планете?
- Целых двенадцать сотен. Вот опять вы за своё. Для вас важно количество, а для нас - качество. Вы не в силах понять истинной свободы. Если бы другой солярианин взялся оспаривать моё абсолютное господство над любым участком моего поместья, роботами, животными или постройками, моя свобода была бы ограничена. Поскольку другие соляриане существуют, ограничения свободы сведены к минимуму за счёт расселения всех таким образом, чтобы контактов между нами не происходило. В условиях, близких к идеальным, на Солярии может разместиться ровно двенадцать сотен соляриан. Станет больше - свобода сразу ограничится, и жизнь будет невыносимой.
- Это означает, что у вас каждый ребенок должен быть на счету и смертность равна рождаемости, - неожиданно заявил Пелорат.
- Естественно. Это условие необходимо соблюдать на всякой планете мира со стабильной численностью населения - даже на ваших скорее всего.
- Безусловно, - кивнул Пелорат и умолк.
- Мне вот что интересно, - сказал Тревайз. - Каким образом вы заставили моё оружие парить в воздухе? Вы не объяснили этого.
- Я предложил тебе поверить в колдовство или чудо. Но ты ведь отказался принять такое объяснение?
- Ещё бы. За кого вы меня принимаете?
- Может быть, тогда ты согласишься поверить в сохранение энергии и необходимый рост энтропии?
- Да, пожалуй. Не могу же я поверить, что за двадцать тысяч лет вы изменили эти законы или хотя бы переделали.
- Конечно нет, получеловек. А теперь вдумайся. Там, снаружи, светит солнце. - Бандер грациозно повёл рукой. - Но не везде. Есть и тень. На солнце теплее, чем в тени, и тепло самопроизвольно передаётся от освещенных мест к затененным.
- Не надо мне лекции читать, - буркнул Тревайз. - Это я знаю.
- Но, вероятно, ты знаешь это так хорошо, что не задумываешься об этом. А ночью поверхность Солярии теплее, чем объекты за пределами её атмосферы, так что тепло самопроизвольно излучается поверхностью планеты в космос.
- Это я тоже знаю.
- И днём и ночью внутренняя часть планеты теплее, чем её поверхность. Следовательно, тепло самопроизвольно передаётся от внутренних областей к поверхности. Думаю, это тебе тоже известно.
- И что же из этого, Бандер?
- Перетекание тепла из более теплых мест к более холодным, происходящее на основе второго закона термодинамики, может быть использовано для работы.
- Теоретически - да, но солнечный свет рассеян, поверхностное тепло рассеяно ещё больше, а скорость, с которой тепло покидает внутреннюю область планеты, делает его ещё более рассеянным. Количества тепла, которое можно использовать, вряд ли будет достаточно для того, чтобы поднять камешек.
- Всё зависит от того, какими устройствами пользоваться, - возразил Бандер. - Наше собственное устройство совершенствовалось тысячи лет, и теперь это не что иное, как часть нашего мозга.
Бандер приподнял волосы на висках, повертел головой и стало видно, что за ушами у него находятся выступы, размерами и формой напоминающие тупой конец куриного яйца.
- Эта часть моего мозга, отсутствующая у вас, и есть то, что отличает соляриан от полулюдей.
48
Тревайз то и дело бросал взгляды на Блисс, которая не спускала глаз с Бандера. Тревайз почти уверился в том, что понимает, что происходит.
Бандер, несмотря на весь свой пиетет перед свободой, не в силах был устоять перед таким уникальным случаем. Он ведь не мог на равных беседовать с роботами, не говоря уже о животных.
Беседы со своими собратьями, солярианами, могли быть ему порой неприятны, и какой бы ни была связь, она всегда оказывалась вынужденной, а не добровольной.
Что касается Тревайза, Блисс и Пелората, то для Бандера они, полулюди, не более нарушали его свободу, чем роботы или козы - но тем не менее были интеллектуально равны ему (или почти равны), и возможность говорить с ними стала той необъяснимой роскошью, которой он никогда прежде не имел.
"Неудивительно, - думал Тревайз, - что Бандер дал себе такую поблажку". А Блисс (в этом Тревайз не сомневался) поощряла его, корректно управляя сознанием Бандера и заставляя его делать то, чего тот и так страстно желал.
Блисс, вероятно, предполагала, что если Бандер хорошенько разговорится, то может выболтать что-нибудь о Земле. А потому Тревайз решил, что, даже если предмет дискуссии ему будет совершенно до лампочки, он всё равно должен стараться поддержать разговор.
- И как же работают эти доли мозга? - спросил он.
- Они служат преобразователями, - ответил Бандер. - Активизируются потоком тепла и превращают его в механическую энергию.
- Я не могу в это поверить. Ведь поток тепла крайне незначителен.
- Ничтожный получеловек, ты даже думать не умеешь. Если бы все соляриане сбились в кучу и каждый попытался бы использовать поток тепла, тогда, конечно, энергии было бы недостаточно. Но я один владею более чем сорока тысячами квадратных километров поверхности, и они мои, только мои. Я могу собирать поток тепла с любой площади моего владения, и никто не посмеет помешать мне - так что энергии достаточно. Теперь понимаешь?
- Так ли это просто - собрать поток тепла с такой большой площади? Сама концентрация теплового потока, должно быть, требует больших затрат энергии.
- Возможно, но мне об этом думать не приходится. Мои преобразователи сами непрерывно концентрируют тепловой поток, и как только возникает необходимость произвести работу, она производится. Когда я передвигал твоё оружие по воздуху, определённый объём прогретой солнцем атмосферы потерял некоторые излишки тепла, вместо того чтобы передать его затемненным областям. Мне помогла солнечная энергия. Мне не потребовались никакие механические или электронные приборы, я использовал своё нейронное устройство. - Бандер любовно коснулся одного из выростов за ушами. - Оно работает быстро, эффективно, постоянно - и никаких усилий.
- Невероятно… - пробормотал Пелорат.
- Почему же невероятно? - удивился Бандер. - Подумай получше о тонкости строения глаз и ушей, о том, что они способны превращать ничтожные количества фотонов и воздушных колебаний в ценную информацию. Это может показаться невероятным, если никогда прежде ни с чем подобным не встречался. Мои преобразователи не более невероятны и не показались бы вам такими, если бы не были так непривычны.
- И как же вы используете эти постоянно работающие мозговые преобразователи? - спросил Тревайз.
- Мы правим планетой, - ответил Бандер. - Каждый робот в моём огромном поместье получает энергию от меня или, вернее, от природного теплового потока. Нажимает ли робот кнопку или валит дерево - энергия поступает от ментального преобразователя - моего ментального преобразователя.
- А когда вы спите?
- Процесс преобразования происходит независимо от того, бодрствую я или сплю, презренный получеловек, - сказал Бандер. - Разве ты перестаешь дышать, когда спишь? Разве твоё сердце перестает биться? Ночью мои роботы работают за счёт некоторого охлаждения недр Солярии. В глобальном масштабе изменение ничтожно мало, а нас здесь только двенадцать сотен, так что вся энергия, которую мы используем, не может ощутимо сократить жизнь нашего солнца и истощить запасы внутреннего тепла планеты.
- А не приходило ли вам в голову использовать их как оружие?
Бандер посмотрел на Тревайза так, словно вопрос показался ему в высшей степени идиотским.
- Видимо, ты хотел сказать, что Солярия может противостоять другим планетам, обладая оружием, основанным на преобразовании тепла? Зачем нам это? Даже если бы мы создали оружие, которое превосходит изготовленное на основании других принципов - нам бы это наверняка удалось, - что бы мы приобрели? Власть над другими планетами? Какое нам дело до других планет, когда у нас есть своя собственная, идеальная? Разве мы жаждем владычества над полулюдьми? Зачем они нам? Использовать их на принудительных работах? У нас есть роботы, более пригодные для этих целей, чем полулюди. У нас есть всё. Мы не хотим ничего - только бы нам никто не мешал. А теперь слушай - я расскажу тебе другую историю.
- Давайте, - кивнул Тревайз.
- Двадцать тысяч лет назад, когда полусущества с Земли ринулись в космос, а мы ушли под землю, другие Внешние миры решили бороться с притоком новых колонистов с Земли. И они нанесли удар по Земле.
- По Земле, - эхом отозвался Тревайз, пытаясь скрыть радость от того, что разговор перешел в нужное русло.
- Да, прямо в центр мишени. Разумно в каком-то смысле. Если вы хотите кого-нибудь убить, то метите не в палец, не в колено, а прямо в сердце. И наши собратья космониты, не менее вспыльчивые, чем земляне, ухитрились сжечь с помощью радиации поверхность Земли, так что планета стала совершенно непригодна для жизни.
- Так вот что произошло! - Пелорат сжал кулак и стукнул им по полу. - Я знал, что это не могло быть природным явлением. Как же они это сделали?
- Не имею понятия, - равнодушно ответил Бандер, - но ничего хорошего из этого не вышло. В том-то и смысл моей истории. Поселенцы продолжали плодиться, а космониты вымирали. Они пытались бороться - и исчезли. Мы, соляриане, отступили, отказались от борьбы - и всё ещё живы.
- Поселенцы тоже, - не без сарказма заметил Тревайз.
- Да, но так не будет вечно. Полулюди могут сражаться и суетиться, но в конце концов обречены на вымирание. Пусть пройдут десятки тысяч лет. Мы можем подождать. А когда они вымрут, мы, соляриане, полноценные, совершенно свободные, обретем всю Галактику. И сможем присоединить к нашей планете любую, какую пожелаем.
- А эта история о Земле, - вмешался Пелорат, нетерпеливо щелкая пальцами, - та, что вы нам рассказали, - легенда или правда?
- Кто может сказать наверняка, получеловек Пелорат? Вся история - легенда, более или менее.
- А что говорят об этом ваши записи? Мог бы я просмотреть их, Бандер? Пожалуйста, поймите меня. Легенды, мифы, древние сказания - моя специальность. Я - учёный, это предмет моих исследований, и в особенности - всё, имеющее отношение к Земле.
- Я просто повторяю то, что слышал. - Бандер пожал плечами. - Никаких записей об этом нет. Наши записи касаются только Солярии, а другие планеты упоминаются в них постольку, поскольку имеют к нам какое-то отношение.
- Но Земля наверняка имела к вам отношение.
- Может быть. Но если и так, то было давным-давно, а из всех планет Земля нам была наиболее неприятна. Если у нас и были когда-то какие-то записи о Земле, уверен, они уничтожены в порыве отвращения.
Тревайз сердито скрипнул зубами.
- Неужели вы сами уничтожили записи?
Бандер обернулся к Тревайзу:
- Кроме нас некому.
Пелорат не пожелал оставлять тему разговора.
- Что ещё вы слышали о Земле?
Бандер ненадолго задумался и ответил:
- В молодости я слышал от робота историю о землянине, который посетил Солярию, и о солярианской женщине, которая улетела с ним и стала важной фигурой в Галактике. Однако, по-моему, эта история - выдумка.
- Вы уверены? - Пелорат закусил губу.
- Как тут можно в чём-то быть уверенным? Тем более что это почти немыслимо - чтобы землянин осмелился явиться на Солярию и чтобы Солярия допустила такое вторжение. Ещё менее вероятно, что солярианка - мы тогда, правда, были полулюдьми, но это всё равно - могла добровольно покинуть нашу планету. А теперь пойдёмте, я покажу вам мой дом.
- Ваш дом? - удивилась Блисс. - Разве мы не у вас дома?
- Не совсем. Это всего лишь прихожая. Зал связи. Здесь я вижу других соляриан, когда мне необходимо. Они появляются на экране или в трёхмерном изображении перед экраном. Эта комната - своего рода место встреч и не является частью моего дома. Следуйте за мной.
Бандер зашагал вперёд, не оборачиваясь. Четыре робота вышли из своих ниш, и Тревайз понял, что, если он и его спутники не пойдут за Бандером по доброй воле, роботы вежливо, но настойчиво заставят их это сделать.
Блисс и Пелорат поднялись с пола. Тревайз шёпотом спросил у Блисс:
- Ты заставляешь его говорить?
Блисс сжала его руку и кивнула.
- Я ещё не уверена в его намерениях, - тревожно прошептала она.
49
Все трое последовали за Бандером. Роботы выдерживали корректную дистанцию, но их присутствие постоянно ощущалось.
Шагая по длинному коридору, Тревайз уныло пробормотал:
- Здесь нет ничего, что помогло бы нам в поисках Земли. Я уверен. Всего лишь очередная вариация на тему радиоактивности. - Он пожал плечами и добавил: - Мы должны отправиться туда, куда указывает третий набор координат.
Через некоторое время они подошли к двери, за которой оказалась небольшая комната.
- Входите, полулюди, - произнес Бандер, - я хочу показать вам, как мы живем.
- Он радуется, как мальчишка, - прошипел Тревайз. - Так и хочется врезать ему как следует.
- Держи себя в руках. Не впадай хоть ты в детство, - предостерегающе проговорила Блисс.
Следом за Бандером все трое вошли в комнату. За ними последовал один из роботов. Солярианин жестом отослал остальных прочь. Дверь закрылась.
- Лифт, - радуясь сделанному открытию, проговорил Пелорат.
- Верно, - подтвердил Бандер. - С тех пор как мы ушли под землю, мы, как правило, не поднимались на поверхность. Да, собственно, и не хотели, хотя я нахожу приятным время от времени видеть солнечный свет. Я не люблю облачную погоду, не люблю оставаться ночью под открытым небом. Возникает такое чувство, что ты под землей, хотя на самом деле это не так - если вы понимаете, что я имею в виду. Что-то вроде обмана зрения, и мне это очень не нравится.
- На Земле люди тоже строили подземелья, - сказал Пелорат. - Стальные пещеры - так они называли свои города. И Трентор в старые имперские времена большей частью тоже строился под землей. А на Компореллоне строительство под землей идет и сейчас. Это общая тенденция, пожалуй, и…
- Полулюди, роящиеся под землей, и мы, живущие в великолепном уединении, - далеко не одно и то же, - оборвал его Бандер.
- На Терминусе, - вставил Тревайз, - жилые здания расположены на поверхности.
- И подвергаются воздействию погоды, - добавил Бандер. - Крайне примитивно.
Поначалу Пелорату показалось, что лифт падает, но вскоре это ощущение исчезло. Интересно, подумал Тревайз, как глубоко мы опустились? - но тут внезапно возникло краткое чувство, словно их прижало к полу, и дверь кабины открылась.
Перед ними была большая, изысканно обставленная комната. Источник тусклого света не был виден. Казалось, слабо светится сам воздух.
Бандер ткнул пальцем в пространство, и там, куда он показал, свет разгорелся ярче. Указал в другую сторону - произошло то же самое. Опершись левой рукой о невысокий столбик у двери, он широко повёл правой - и вся комната осветилась, словно озарилась солнцем - только это солнце не грело.
Тревайз скривился и вполголоса сказал:
- Да он шарлатан.
- Солярианин! - отрезал Бандер. - Мне неведомо значение слова "шарлатан", но, судя по твоей интонации, это что-то оскорбительное.
- Так называют того, кто обманывает других, - пояснил Тревайз, - кто прибегает к эффектным трюкам, чтобы сделанное им производило яркое впечатление. Показуха.