С трудом просунув руки в только что сделанный разрез, он глубоко вздохнул, напрягся и раздвинул грудную клетку, обнажив ее полость. Потом принялся сосредоточенно исследовать внутренние органы, то наклоняясь над вскрытым телом совсем низко, то склоняя голову на бок, чтобы рассмотреть тот же орган под другим углом. В конце концов он распрямился и расслабил уставшие пальцы.
- Ничего необычного, - сказал он. - Все, как и должно быть. Внутренние органы на месте. Никаких симптомов заболевания, никаких признаков инфекции, даже ткани не обесцвечены. Я особенно внимательно осмотрел легкие. Если они чем-то и отличаются от нормы, то только необычной развитостью. Как я и предполагал, они заполнены жидкостью. Уверен, анализ покажет, что это океанская вода Фиорины. Для холеры состояние несколько необычное, вы не находите?
Клеменз сделал еще один разрез сбоку, осмотрел его и снова поднял голову:
- И здесь ничего. Вы удовлетворены?
Рипли отвернулась.
- Ну, а теперь, поскольку я не совсем идиот, может, вы мне скажете, что вы хотели обнаружить?
Рипли не успела ответить. Дальняя дверь кабинета резко распахнулась и с грохотом стукнулась о стену. Не потрудившись закрыть ее за собой, в кабинет вошли начальник колонии и его заместитель. Эндрюз был приветлив менее обычного.
- Мистер Клеменз.
- Слушаю, господин начальник, - корректно, но без должной почтительности отозвался медик.
Рипли с интересом наблюдала за начальником колонии и заключенным. За ничего не значащими короткими фразами нетрудно было угадать давнюю неприязнь.
- Полагаю, вы еще не знакомы с лейтенантом Рипли, - нашелся Клеменз.
Рипли показалось, что вопреки своему желанию Эндрюз чуть дольше, чем следовало, задержал на ней восхищенный взгляд. Впрочем, тут же его внимание привлек операционный стол, и он повернулся к фельдшеру:
- Мистер Клеменз, что здесь происходит?
- Вы совершенно правы, сэр, - счел нужным вмешаться Эрон, повторив слова и даже тон своего начальника: - Мистер Клеменз, что здесь происходит?
- Прежде всего я рад вам сообщить, что лейтенант Рипли чувствует себя намного лучше. Как видите, физически она вполне здорова.
Эндрюз не попался на удочку, и несколько обескураженный Клеменз продолжал:
- Во-вторых, в интересах безопасности населения планеты и охраны его здоровья я провожу вскрытие трупа ребенка.
- Без моего разрешения? - почти прорычал начальник колонии.
Нисколько не испугавшись, Клеменз ответил коротко:
- Я считал, что вскрытие нельзя откладывать.
Брови Эндрюза поползли вверх:
- Мне-то вы этого не рассказывайте, Клеменз. Чего-чего, а времени у нас на Фиорине с избытком.
- Я хотел сказать, что лейтенант Рипли была обеспокоена возможностью заражения трупа мутантными болезнетворными организмами.
- Это правда? - Начальник колонии бросил вопросительный взгляд на Рипли, которая пока молча следила за разговором.
Женщина только кивнула, не вдаваясь в словесные объяснения.
- Оказалось, что все в порядке, - вмешался Клеменз. - При вскрытии не обнаружено совершенно никаких отклонений от нормы, никакой патологии, никаких признаков заражения. Я был убежден, - сухо закончил он, - что, знай вы об опасности, приказали бы мне действовать немедленно. Этим и объясняется мое желание сразу же приступить к вскрытию.
У Эндрюза, подумала Рипли, все на лбу написано - все, что его беспокоит и мучит.
- Хорошо, - сказал наконец начальник колонии. - Все же, думаю, было бы намного лучше, если бы лейтенант Рипли не разгуливала перед заключенными. Несмотря на их полумонашеский обет. А мне доложили, что именно это она и делала в течение последнего часа. Надеюсь, вы понимаете, лейтенант Рипли, я ни в коей мере не хотел вас оскорбить. Мое предложение продиктовано исключительно заботой как о вашей личной безопасности, так и о спокойствии в колонии.
- Я хорошо понимаю, - чуть заметно улыбнувшись, пробормотала Рипли.
- Не сомневаюсь, - сказал начальник колонии и снова повернулся к Клемензу. - Было бы также неплохо, если бы вы постоянно информировали меня обо всех изменениях в состоянии здоровья лейтенанта. Я обязан вносить соответствующие сведения в отчет. Или я прошу слишком многого?
Рипли сделала шаг вперед:
- Нам нужно кремировать тела.
Эндрюз нахмурился.
- Чепуха. На льду они сохранятся до прибытия бригады, которая будет заниматься расследованием. Тогда нужно будет оформлять какие-то документы. У меня нет на это полномочий.
- Кремировать… было бы неплохо заполучить право делать это самим, сэр, - хихикнул всегда готовый угодить начальнику Эрон.
- Послушайте, я прошу вас не о каком-то одолжении, - сказала Рипли, - и моя просьба никоим образом не связана с моими… личными переживаниями. Речь идет об охране здоровья всего населения планеты.
Рипли выжидающе смотрела на Клеменза, а тот поймал себя на том, что, уже давно пытается разгадать причину ее непонятного беспокойства и даже страха.
- Лейтенант Рипли опасается, - вступил он в разговор, - что пока мы не кремируем тела, опасность распространения инфекции будет сохраняться. Да, я сказал, что по моим данным труп безопасен и не несет никаких признаков заражения. Но вы же понимаете, насколько совершенны имеющиеся в моем распоряжении приборы и насколько высока моя репутация как специалиста в области космической медицины.
Эндрюз согласно кивнул, и Клеменз продолжал:
- Поэтому, если я утверждаю, что труп не представляет собой опасности с точки зрения распространения инфекции, это еще не значит, что так оно и есть. Мне представляется наиболее вероятным, что ребенок просто захлебнулся, но без квалифицированной судебно-медицинской экспертизы сказать это с полной уверенностью невозможно. Я не боюсь показаться непоследовательным и думаю, что было бы крайне неразумно не учитывать малейшую возможность распространения мутантного вируса внутри комплекса. Полагаю, что и члены бригады по расследованию не будут обрадованы, узнав о таком развитии событий. Это может заставить их держаться подальше от планеты, а мы ведь очень дорожим нашими редкими гостями, или я не прав? Я уж не говорю о том, что вспышка эпидемии, из-за которой космическим десантникам пришлось бомбить Ахеронт, изрядно попортила бы ваш послужной список, не так ли? Но, конечно, это только в том случае, если вы останетесь в живых и будет смысл беспокоиться о вашей репутации.
Теперь Эндрюз окончательно растерялся.
- Но замораживание трупов должно гарантировать безопасность от любых вирусов.
- Не обязательно, - возразила Рипли.
- Откуда вы знаете, что не гарантирует?
- Речь идет о сложных биоинженерных мутациях. А откуда вы можете знать, что замораживание обеспечит безопасность от таких вирусов?
Начальник колонии беззвучно выругался, а на его лице отразилось еще большее беспокойство.
- Сейчас в комплексе находятся двадцать пять заключенных. Они присматривают за комплексом и всем, что тут имеется. У каждого есть Y-хромосома. Тут собрались воры, насильники, убийцы, казнокрады, поджигатели, торговцы наркотиками, растлители малолетних… в общем, отбросы общества… - сказал он и помедлил, давая Рипли возможность переварить все сказанное. - Правда, здесь эти подонки стали верующими. Может показаться, что теперь они превратились в ангелов, но я придерживаюсь иного мнения и не считаю, что они вдруг стали совсем ручными. Тем не менее я не отрицаю благотворный эффект веры и поэтому стараюсь не оскорблять их религиозных чувств. Они с благодарностью воспринимают мою терпимость, а взамен я получаю гораздо более спокойную обстановку, чем можно было бы ожидать в таком обществе.
Мне не хотелось бы нарушать установившийся порядок. Я не хочу, чтобы в нашем тихом болоте поднялась буря. И я категорически против того, чтобы здесь шаталась женщина, пробуждая в заключенных мысли и воспоминания, которые ценой таких усилий удалось стереть из их памяти.
- Конечно, - согласилась Рипли. - Тем более, что все это, как вы сказали, ради моей же безопасности. Но хотя вы, по-видимому, придерживаетесь иного мнения, я должна добавить, что я тоже в какой-то мере представляю себе те проблемы, которые возникают у вас в связи с моим пребыванием на Фиорине.
- Вот именно.
Эндрюз даже не счел нужным скрывать свое удовлетворение тем, что Рипли, очевидно, согласилась выполнить его требования. Или, иными словами, не усложнять жизнь начальнику колонии. Он повернулся к Клемензу:
- Мистер Клеменз, разработать регламент кремации поручается вам.
Эндрюз уже собрался уходить, но Клеменз задержал его:
- Одну секунду, начальник.
- В чем дело? - остановился Эндрюз.
- Когда все будет сделано, должен ли я представить вам подробный отчет об обстоятельствах и времени кремации? Я имею в виду - для вашего официального отчета.
Эндрюз глубокомысленно поджал губы.
- Это необязательно, мистер Клеменз. Достаточно устного сообщения. Об остальном я позабочусь сам.
- Как скажете, начальник, - чуть заметно усмехнулся Клеменз.
4
Мясо. Здесь попадались туши и давно знакомых человеку домашних животных, и небольших экзотических созданий. На старых крюках висели целые тушки и окаймленные слоем замерзшего сала огромные туши с обрубленными конечностями.
Неподалеку содержалась живая птица и несколько буйволов, ничего не подозревавших об уготованной им судьбе. Здесь же бродила одинокая овца. Тоже мясо, только пока еще живое.
Большая часть скотобойни пустовала, Она строилась для того, чтобы удовлетворять потребности сотен инженеров, техников, шахтеров и рабочих обогатительных фабрик и была намного больше, чем требовалось присматривавшим теперь за комплексом заключенным. Они могли бы разместить здесь скот и запасы мяса более просторно, но предпочитали не углубляться в огромное помещение, где все напоминало о потоках крови и тысячах разрубленных туш. Слишком много неприкаянных душ погибших животных скиталось в отравленном воздухе скотобойни.
Двое мужчин мучились с тележкой, на которой лежала огромная туша буйвола. Фрэнк пытался задавать тележке направление, а Мерфи никак не мог завести электродвигатель. Мотор недовольно чихал, рассыпая снопы искр. Если он в конце концов сгорит, они возьмут другую тележку. Среди заключенных не было специалистов по ремонту техники.
Внешне Фрэнк походил на типичного рецидивиста, одного из тех, для кого тюрьма - дом родной. Его намного более молодой напарник производил лучшее впечатление. У Мерфи лишь глаза выдавали его истинную натуру, а натура эта была такова, что он, находясь не в ладах с законом, долгое время скрывался от правосудия, потому что уже давно привык не работать, а лишь смотреть, как работают другие. Куда как проще присваивать заработанное ими - желательно, но не обязательно без их ведома. Иногда его ловили, иногда нет.
Когда его поймали в последний раз, суду показалось, что в биографии Мерфи таких случаев накопилось слишком много, и его отправили отбывать срок на "гостеприимную", экзотическую Фиорину.
Мерфи надавил на кнопку, тележка приподнялась и сбросила тяжелую тушу на грязный, годами не мытый пол. Фрэнк уже стоял наготове с цепями. Вдвоем они закрепили цепи на задних конечностях туши и взялись за лебедку. Туша поднималась медленно и неровно, рывками. Тонкие, но поразительно прочные звенья цепи позванивали от напряжения.
- Ладно, по крайней мере на этот раз Рождество для нас наступит чуть раньше, - сказал Фрэнк. Он отвык от тяжелой работы и теперь прерывисто, тяжело дышал.
- Как это? - спросил Мерфи.
- Хороший буйвол - это мертвый буйвол.
- Ей-богу, ты прав. Не буйволы, а вшивые, вонючие уроды. Лучше их есть, чем чистить.
Фрэнк бросил взгляд в сторону стойла.
- Осталось только три живых. Скоро мы с ними разделаемся. Терпеть не могу поливать этих ублюдков из шланга. Потом обязательно все ботинки в дерьме.
Мерфи слушал напарника вполуха, мысли его были где-то очень далеко.
- Кстати, Фрэнк, насчет поливать…
- Ты о чем?
Глядя на Мерфи, было нетрудно догадаться, что его захлестнули воспоминания, причем далеко не самые приятные.
- Я хочу сказать, если вдруг тебе подвернулся случай… ну предположим, что подвернулся… что бы яры ей сказал?
- Что ты бормочешь, какой такой случай? - недовольно поморщился Фрэнк.
- Ты же понимаешь. Если бы тебе представилась возможность… - у Мерфи участилось дыхание.
Фрэнк задумался:
- Ты имеешь в виду, совсем случайно?
- Ну да. Если бы она шла одна, и рядом не было бы ни Эндрюза, ни Клеменза. Ну если бы ты вдруг столкнулся с ней нос к носу в столовой или еще где-нибудь, как бы ты к ней подъехал?
У Фрэнка заблестели глаза.
- Проще простого. С женщинами у меня никогда не было никаких проблем. Я бы сказал: "Привет, милочка. Как дела? Не могу ли я чем-нибудь тебе помочь?" А потом посмотрел бы на нее. Не просто посмотрел, а окинул бы взглядом сверху вниз. Подмигнул бы. Она бы сразу смекнула, в чем дело.
- Конечно, - язвительно заметил Мерфи. - А она улыбнулась бы тебе в ответ и сказала бы: "Поцелуй меня в задницу, старый кобель."
- Ну и что? Я с удовольствием поцелую ее в задницу, в любое место, куда она только захочет.
- Да… - Мерфи помрачнел и недобро усмехнулся. - Женщин нужно держать в страхе, крепче любить будут… верно, Фрэнк?
Фрэнк понимающе кивнул:
- Говори с королевами, как со шлюхами, а со шлюхами, как с королевами. Никогда не ошибешься.
Они снова взялись за цепи. Наконец туша заняла то место, какое ей и полагалось, и, раскачиваясь, повисла на крюке. Фрэнк выключил лебедку и вместе с Мерфи отошел на шаг назад. Довольно долго они молча созерцали тушу, потом Фрэнк как бы между прочим непристойно выругался.
- Фрэнк?
- Что?
- Как ты думаешь, отчего сдох этот буйвол? - спросил Мерфи и кивнул в сторону туши.
Фрэнк пожал плечами:
- Откуда я знаю? Просто отбросил копыта. Может, сердце не выдержало.
Мерфи оглядел тушу со всех сторон и усомнился:
- Как это сердце не выдержало? Сколько ему было лет?
- Если верить бумагам, одиннадцать. В расцвете сил. Не повезло бедняге, зато мы в выигрыше. Ты же знаешь, начальник разрешает забивать животных только по большим праздникам. Что до меня, это вроде премии за хорошую работу. Что ты на нее уставился? Потом мы ее разделаем и бросим в котел. Такой туши нам должно хватить надолго. С мясом даже наши концентраты кажутся нормальной жратвой.
- Точно! - Мерфи проглотил слюну, представив себе кусок мяса на ломте горячего свежевыпеченного хлеба.
Потом его внимание привлекло какое-то странное существо, прилипшее к тележке. Тяжеленная туша буйвола раздавила и расплющила непонятное создание. Теперь лишь с трудом можно было различить небольшое дискообразное туловище, толстый гибкий хвост и множество, как у паука, основательно переломанных конечностей. Не скрывая отвращения, Мерфи осторожно поднял противное существо за хвост. Его многочисленные конечности кистью свесились в воздухе.
- Что это за чертовщина?
Фрэнк наклонился над странным существом, бегло оглядел его и равнодушно пожал плечами:
- Кто ее знает. Что я, ксенобиолог, что ли? Похоже на здешнюю медузу. Их иногда выбрасывает на берег.
Мерфи потянул носом. Существо ничем не пахло.
- Наверно, медуза и есть.
И он небрежно отбросил находку подальше.
* * *
Свинцовоплавильный цех походил на адское пекло. Здесь царили огонь и раскаленный воздух, из-за последнего предметы принимали смутные, колеблющиеся очертания. Как и многие другие производственные объекты горно-обогатительного комплекса, цех был оставлен в рабочем состоянии. Выплавка свинца гораздо проще, скажем, производства платиновой проволоки, требовавшего обслуживания тяжелых машин, и поэтому была по силам заключенным. Такая работа поощрялась не только потому, что заключенные с пользой проводили время, но и потому, что здесь производились некоторые детали, позволявшие ремонтировать вышедшее из строя оборудование.
Вот и сейчас автоматические экструдеры засасывали из плавильной печи раскаленный докрасна жидкий свинец и формовали из него тонкие трубы, предназначенные для замены прохудившихся.
Заключенные, выполнявшие функции операторов, кто с восхищением, а кто и с откровенной скукой следили за почти полностью автоматизированным процессом. Этот цех считался завидным местом работы не только потому, что здесь можно было отдохнуть и расслабиться, но и потому, что он неизменно оставался самым теплым помещением во всем комплексе.
- Ты пойдешь? - спросил своего напарника один из заключенных, проверяя показания двух простеньких приборов на панели управления. Как всегда, показания были точно в норме.
Его товарищ недовольно нахмурился:
- Еще не решил. Нам-то что до этого?
- Ничего. Но все-таки хоть какое-то разнообразие.
- Все равно пока не знаю.
Стоявший у пышущей жаром печи третий заключенный повернулся к товарищам и поднял на лоб защитные очки.
- А Диллон там будет?
Не успел он закончить фразу, как на металлических мостках появилась высокая фигура самого Диллона. Он направился прямо к бригаде и коротко распорядился:
- Выключай.
Первый оператор послушно щелкнул тумблером. Печь сразу же стала остывать.
- Слушай, а в чем, собственно говоря, дело? - спросил заключенный в очках; он усердно мигал, стараясь побыстрее привыкнуть к обычному освещению.
- Вот именно, - поддержал его второй. - Мы тут поговорили, но так ничего и не решили.
- Все уже решили за вас, - Диллон поочередно обвел взглядом всех троих. - Пойдут все. Конечно, мы не знали этих людей, значит, просто отдадим свой последний долг. Тела собираются сжечь. Нам-то все равно, ведь не нас будут кремировать.
Сообщив эту новость, Диллон собрался уходить. Заключенные последовали за ним.
- Давненько у нас не было похорон, - заметил тот, что работал у самой печи.
- Давно, - серьезно кивнул его товарищ. - Я вроде бы даже соскучился по отпеванию. Знаешь, похороны так похожи на проводы. С этой планеты.
- Лучше помолчи, брат, - сказал первый заключенный, прибавив шагу, чтобы не отстать от высокого Диллона.