- В Свободных Районах наличие документов необязательно?
- В Свободных Районов нет того, что ты называешь "документы".
Я не нашелся, что ответить. Какая–то лингвистическая путаница.
- Почему вы забрали их у меня? Они… Документы запрещены в Свободных Районах?
- Нет. То, что ты называешь "документами", может представлять источник идеологического насилия. Мы свободны от "документов".
Опять "насилие"! Что значит "свободны от документов"? Ничего не понимаю… Может быть, то положение в их Декларации, где сказано что "централизованный бюрократизм чужд принципам свободной ассоциации"? Я уже что–то начинал понимать.
- Когда ты будешь покидать Свободные Районы, тебе вернут "документы". Ты голоден? Тебе нужно есть и пить?
Я закивал головой, но лоти как ни в чем не бывало повторил свой вопрос. По видимому, они не понимают привычных мне жестов. Впервые я усомнился в возможности работать в САР. Всего тридцать лет со дня Самоопределения - и они даже не понимают кивков?!
- Да, я хочу есть и пить, - все это мне начинало напоминать какую–то театральную постановку. Например, в стиле парадоксалиста Гесселя.
Лоти повел меня через коридор, мимо закрытых дверей, опять свернул, опять коридор и вереница дверей, и, наконец, просторное помещение - что–то вроде столовой. Почему–то круглые "столы" - первое круглое, что я здесь увидел, и большое количество "стульев" вокруг. Я сел. Напротив сел лоти и стал смотреть на меня. Минуты через две ко мне подошел человек лет сорока - точно в такой же одежде, что и лоти. Я заподозрил, что все граждане САР носят одни и те же белые блузы и белые штаны. Человек поставил передо мной какое–то подобие металлического корытца с серовато–розовой кашицей, металлическую конструкцию, слабо напоминающую ложку, и стакан с прозрачной жидкостью. "Сухая вода"? Да нет, вряд ли. Я взял и отхлебнул - оказалась, простая вода. Кашица не внушала мне аппетита, но есть хотелось, я поборол невольное отвращение и понюхал. Ничем знакомым не пахнет. Тогда попробовал. "Это" походило на целлюлозу.
- Что это?
- Сбалансированная смесь витаминов, минералов и жиров.
- А чего–нибудь другого у вас не найдется? - моя надежда была слабой. Уж очень не хотелось есть эту серую жижицу. Ответа я не получил и пришлось мне с трудом проглотить содержимое посудины.
- Тебе нужно спать?
Что он хочет сказать? Хочу ли я отдохнуть с дороги? Странно они тут изъясняются. Слово "хочу" у них не в чести… Отдыхать я не собирался, но собраться с мыслями стоило. Переварить "сбалансированную смесь". Я спохватился, и вместо того чтобы кивнуть, сказал, что хочу отдохнуть. Видимо, для него между словами "отдых" и "сон" не было никакой разницы.
Лоти отвел меня в одно из помещений - комната казалось совершенно нежилой. Нет, пыли, грязи и застоявшегося воздуха не было. Но по какой–то причине я почувствовал, что здесь давно никто не ночевал. Окон нет, мягкое освещение дают криптолампы. Голые стены, ортопедический матрац на полу. Зеркальная поверхность - пластина? - непонятным для меня образом встроенная в стену. Никаких швов или щелей, словно "зеркало" и стена составляли одно целое. Рукомойник из блестящего металла - двухкамерный: одна камера над другой. Кажется, я догадываюсь о предназначении нижней камеры. Лоти оставил меня одного - не попрощался, ничего не сказал. Невозмутимо удалился, закрыв за собой дверь. Кстати, дверь тоже была любопытной: какая–либо ручка или замок напрочь отсутствовали, но что–то жестко фиксировало ее в проеме, и если бы не микроскопический желобок… Я толкнул дверь рукой - она открылась. Посмотрел в коридор - лицо у меня, наверное, совсем глупое. Никого в коридоре не было. Тишина. Такое ощущение, что я один в этом здании. Или даже на несколько километров вокруг. Что за мысли?.. Взялся за край двери, соображая как ее закрыть, и только тогда понял: лоти закрывал дверь совсем с другой стороны. Получается, эта дверь может открываться и закрываться с любой стороны? Осмотрел поверхность "косяка" - ничего, гладкий ровный материал. Похож на пластик. Как же она закрывается и открывается? Может, электромагнитное поле?.. Я ничего не смыслю в технике. Но одно могу сказать: с такими технологиями я никогда не сталкивался. Потянул дверь на себя и поспешно убрал руку, боясь, что ее прищемит. Дверь мягко совместилась со стеной и замерла. Я более внимательно осмотрел комнату. Конечно же, рукомойник. Не было никаких труб, идущих от него. Довольно таки компактная раковина, как бы вырастающая прямо из стены. Ни зазоров, ни швов между раковиной и стеной нет. Потрогал какой–то шароподобный выступ на раковине. Из отверстия полилась вода - холодная. Повертел "шарик" пальцем - вода стала нестерпимо горячей, почти кипяток. Минуты две думал, как ее остановить, пока просто не нажал пальцем на "шарик". На стенах, на двери, на рукомойнике, на "зеркале", на матраце - везде буквы "САР". Небольшие, но достаточно, для того чтобы ни на минуту не забывать, где ты находишься. Где ты спишь, ешь. Жаль, что я не обратил внимание на посуду, из которой ел и стакан, из которого пил. Сейчас я полностью уверен, что и там где–то были выдавлены эти же буквы. Как заклинание, как медитативная формула… Эти смехотворные "исследования" меня изрядно утомили. Я сел на матрац и попытался суммировать все, что видел и слышал. Технология у САР на уровень, как минимум, выше чем в Центральных Сообществах. Это было дико - какие–то территории с маловразумительным статусом где–то на окраине Изученного мира, среди лесов… Откуда? Такие технологии предполагают соответствующий уровень социальной организации. Однако, с другой стороны - совершенно иная культура. Говорить о культуре вообще я не имею права - слишком мало я знаю о Свободных Районах, я их толком еще не видел. Но в быту, в простом общении… Минимум эмоций, почти никаких жестов, нечеловеческое спокойствие. Почему нечеловеческое? Они такие же люди, как я. Аккуратно одетые, чистые, здоровые, не старые, не скажешь, конечно, спортивного вида - но подтянутые, стройные. То есть не возникает сомнения в их мобильности и энергичности. Но отсутствие слова "хочу". Как впрочем, любых пожеланий, приветствий, восклицаний и всей прочей словесной мелочи, которой испокон веков наполнен язык любого народа в Изученном мире. Одинаковая одежда. Какие–то опознавательные знаки, символы, различия отсутствуют. Индивидуальность - вот что я здесь не ощущаю. Слабо представляю себе, как можно ощущать или не ощущать индивидуальность - но я это чувствую. В смысле, совсем не чувствую… Совсем я запутался. Голова гудела, вместо мыслей - каша из отдельных слов и образов. Я решил, что попытаюсь разобраться завтра. А пока делать то, о чем меня спрашивал лоти: спать.
Меня разбудил какой–то человек. Сначала я подумал, что это вчерашний лоти. Но тот был немного выше и шире в плечах, да и волосы у него были светлее. Проснулся от ощущения, что на меня кто–то смотрит. И вправду, человек стоял посреди комнаты и смотрел на меня. Особого любопытства, презрения или какого–то другого четко выраженной эмоции я не заметил. Спокойное открытое лицо. Широко расставленные карие глаза. Безмятежный рот. Он стоял, опустив руки, и, казалось, готов был так стоять часами - или мне это только кажется? У них нет никакого понятия о вежливости, о приличиях. Мне было неудобно.
- Ты выспался? - это вместо приветствия?..
Я спохватился и сказал: да.
Пришлось умываться и справлять нужду при нем. Это было настолько нереально, что я даже перестал стесняться. Вроде, рядом со мной не человек, а какой–то автомат, лишь внешне похожий на человеческое существо. Правда, он не изучал и, собственно, смотрел не на меня. В никуда - если это слово что–то объясняет. Терпеливо ждал, когда я сделаю все свои дела.
- Я уреи районного лебеи Восьмого района. Меня зовут Лет–хе.
"Уреи" можно перевести как "секретарь". Буквально, это звучит следующим образом - "записывающий распоряжения и ознакомляющий с ними других людей".
- У вас, что принято наблюдать, как другой человек справляет нужду? - наконец–то, мое раздражение проснулось. Только зачем?
Видимо, он не понял моего вопроса. Все равно, что у змеи спрашивать, почему она летать не может.
- Можно узнать, какая у вас фамилия?
Уреи непонимающе смотрел на меня. Я повторил вопрос. Чувствовал себя идиотом:
- У меня фамилия Леваннен. Имя Лийо, а фамилия Леваннен. Поэтому полное имя звучит так: Лийо Леваннен.
- Я понял. Я знаю твое полное имя. Мое полное имя Лет–хе. Родовые имена и фамилии чужды принципам свободной ассоциации. Они разделяют граждан по кровнородственному принципу и способствуют неравенству. У граждан САР нет фамилий, нет вторых имен, есть только одно имя.
- Лет–хе, так тебя назвали родители?
- Те, кого ты называешь "родители", в Свободных Районах отсутствуют. Граждане–репродукторы не обладают правами собственности над новыми гражданами.
- Подожди, но кто тебя назвал Лет–хе?
- Так меня назвала Педагогическая лет–ле.
Мне не надо было объяснять что такое "лет–ле". Это я и сам знал. Что–то вроде профессионального синдиката. И, одновременно, экономической корпорации.
- Что означает Лет–хе?
- Месяц и дата репродукции. Пятое число третьего месяца.
В принципе, схожим образом называли людей во времена Ти - Сарата. Почти триста лет назад.
- Тебе поручили что–то передать мне?
- Мне поручено ознакомить тебя с жизнью граждан Свободных Районов.
- Но меня прислали… - а, я махнул рукой. Если честно, мне самому было интересно посмотреть насколько все здесь такое… Только вот какое?
Он вышел из комнаты, я - следом за ним. Мы покинули здание и оказались на улице. Улица совсем не походила на тот элемент городского ландшафта, к которому я привык. Не было рекламы, не было магазинов, киосков, автокаров - лишь белые одноэтажные здания без окон, похожие на картонные коробки. И самое главное, не было людей. То есть изредка проходили - два, три человека мимо нас. Они не высказывали никакого удивления, восторга, замешательства, испуга, ненависти - ничего такого, что мог бы вызвать иностранец, человек Неотсюда. Словно иностранцы здесь ходили с утра до вечера.
- А где все?
- Ты спрашиваешь о ллебе?
Ллебе - "ассоциированный". Все здесь ллебе. Только я - иллебе. "Временно неассоциированный".
- Да, где они?
- Сейчас сте–пе гражданской деятельности. Все выполняют свою работу.
- Что такое сте–пе?
- Сте–пе? - мне удалось его озадачить. Он на мгновение задумался. - Часть времени, функционально предназначенная для чего–то.
- Я хочу посмотреть ллебе, выполняющих свою работу, - я стал изъясняться таким же чудным образом. Так Лет–хе лучше понимает то, что я ему говорю.
- Ты можешь это сделать сейчас. Это здание Промышленной лет–ле. Ты можешь посмотреть, как участники лет–ле выполняют свою работу.
Он отвел меня к большому белому зданию. Около здания не было никакой охраны, вахтеров, дежурных или еще кого–то - видимо, здесь не пристало следить, кто куда ходит. Интересно, почему? Дверь открылась на манер той, что была в комнате, где я спал. Мы зашли в хорошо освещенное, просторное помещение с высоким потолком. Люди - мужчины и женщины - совершали какие–то непонятные операции, сидя на конструкциях, лишь отдаленно напоминающих стулья. В руках они держали инструменты, то и дело вспыхивали маленькие огоньки, что–то потрескивало. Они соединяли разноцветные детали. Я спросил у Лет–хе, что тут производится.
- В этом помещении производят модули для низкочастотных верификаторов.
Спрашивать, что такое "низкочастотные верификаторы", я не стал. Подозреваю, это мне мало что скажет. Вроде того, что верификаторы нужны для верификации.
Лет–хе был сама любезность - если слово "любезность" применимо к невозмутимому, сдержанному и неэмоциональному человеку. Он сводил меня в одно из зданий Педагогической лет–ле. Дети и подростки внимательно слушали мужчину и женщину - преподавателей, я так полагаю. Просторные белые помещения, свежий воздух, много света. В качестве учебной доски - голографическое табло. На руке у каждого ученика находилась некая конструкция из сосуда и трубок. На мой вопрос, что это такое, Лет–хе невозмутимо рассказал: мнемостимулятор, способствует быстрому и долгосрочному запоминанию учебной информации, ускоряет мозговые реакции. И еще что–то - честно говоря, я половину сказанного просто не понял. О химии и физиологии имею весьма слабое представление. Но то, что подобного нет в Изученном мире, - уверен. И мне это совсем не понравилось…
Мы посетили здание Медицинского лет–ле - много стали, пластика, какие–то чудное механизмы. Несколько людей в диковинных масках, в перчатках - и закрытые с головы до ног в особых комбинезонах. Нам тоже пришлось облачиться в такие комбинезоны, надеть маски и перчатки. Интересно, что врачи не обратили на меня никакого внимания. Это постоянно удивляет меня - и я не нахожу разумного объяснения. Меня настораживает большая схожесть здешних людей, полное отсутствие эмоций, сомнений, строго функциональные движения и строго функциональная речь. Не знаю, каким образом АЛБЕК добился такого результата - с помощью психокоррекции? Медикаментов? Пропаганды? Воспитания?.. Лет–хе объяснил мне систему сте–пе. Оказывается, здесь сутки делятся на четыре фазы. Сте–пе ассоциированной работы - где–то восемь часов. Сте–пе ассоциированного образования и сте–пе ассоциированного общения - по четыре часа каждый. И, наконец, сте–пе ассоциированной рекреации - восемь часов, включающих себя питание и сон. Я немного подустал от наших прогулок, и попросил уреи отвести меня назад, в мою комнату. Перед этим мне опять пришлось жевать "сбалансированную смесь" - в той же столовой. На этот раз я был не один - вся столовая была заполнена ллебе. Они ели такую же "сбалансированную смесь", что и я, и запивали ее водой. Почему–то мне это сильно напоминало толи больницу, толи исправительное заведение. Само питание, отлаженный механизм дисциплины, минимум общения - видимо, для последнего и есть сте–пе ассоциированного общения, что бы оно ни было. Опять бросилось в глаза отсутствие старых людей, изувеченных, просто больных - здоровые моложавые мужчины и женщины привычно поглощали свой "обед", чтобы через несколько минут уйти. Наверное, на ассоциированное образование… Лет–хе привел меня назад, в "мою" комнату - слово "моя" мне казалось совсем неуместным в САР. Я уже понял, что никакой личной собственности здесь нет - одна ассоциированная собственность. На прощание я спросил, где спит уреи? Лет–хе сказал, что проводит свою рекреацию - он так и сказал "рекреация", как все граждане, в жилищной ассоциации. Это что–то вроде коммунального дома. Вместе с Лет–хе рекреацию проводят еще восьмеро человек - пятеро мужчин и трое женщин. Не попрощавшись, он ушел и я остался один. Не понимаю, как шесть взрослых мужчин и трое женщин спят в одной комнате - может, в Свободных Районах научились контролировать сексуальное влечение, направлять сексуальную энергию в другое русло? Люди, не являющиеся друг другу родственниками или сексуальными партнерами…
Я сидел на матраце и пытался понять, что я тут делаю. Странные прогулки среди странных людей. Такое чувство, что находишься в одной большой казарме - но никакой милитаризации. За два дня я ни разу не видел оружия у ллебе, хотя мне говорили о повышенной милитаризации САР. Неимоверное количество вооружения, закупаемого у государства КАЗ-САТТ… Никакой агрессии, настороженности, подозрительности. Что держит этих людей в подобной сплоченности? Я понял, что мне нужно попасть в Научную лет–ле - уреи как–то показал на здание Научной лет–ле и объяснил что это такое. Я прежде всего ученый, и лучше всего мне пообщаться с учеными. Объяснения уреи не отличаются обилием необходимой мне информации, он словно взвешивает каждое слово, хотя, может быть, все здесь изъясняются подобным образом. Лучше всего, если я сделаю это сам - иначе, чего я сильно опасался, много дней подряд меня будут водить как по зоопарку, и я ничего толком не узнаю. Решено, завтра я пойду к ученым.
Было ранее утро, когда я вышел из здания. Ярко светило солнце, белые дома отражали свет, и казалось, что я купаюсь в солнечных лучах, это солнечная страна - сияния, отраженное миллион раз. Сказочная страна, увиденная в странном сне. Как мне и говорил Лет–хе, я не встретил никого на улице - пустота, тишина и миллионы лучей. Я нашел здание Научной лет–ле, нажал рукой на дверь и вошел. Это последнее самостоятельное движение, что я сделал, последнее, что направлялось моим "я", последнее утро, последний день - но об этом я еще не знал. Не помню, что я думал в тот момент, что чувствовал, на что надеялся. Сон оказался реальностью, ставшей сном. Меня ждали трое человек с нашивкой "РАПО". Удар в живот, удар в голову, удар по гениталиям. Боль, вот что я нашел в здании Научной лет–ле - острую резкую боль и тьму…
Когда я очнулся, боль тупо раздирала мои внутренности, пробиралась по жилам и венам, теребила мышцы, стучала испуганной птицей в висок. Вокруг стояли трое мужчин с нашивками "РАПО". Сколько прошло времени? Час, два? Сутки? Я потерял сознание? Был без сознания? Кажется, это не те люди, что избили меня. Или нет?.. Мне было больно, а еще страшно, и я ничего не понимал.
- Где я? - голос у меня был совсем слабый. Мне пришлось повторить свой вопрос. По горлу словно прошлось лезвие ножа - я захрипел и закашлялся. Что они со мной сделали?
- Ассоциация РАПО Восьмого района.
- Почему я связан?
- Ты не связан.
И вправду, я не был связан. С удивлением смотрел на свои руки и ноги - ничто их не держало, не было веревок, не было ремней. Но почему я не могу двигать руками и ногами?
- Что вы сделали со мной?
- Ты задержан. Тебя нужно допросить.
- Я хочу пить. Дайте воды, пожалуйста.
Слово "пожалуйста" не из их лексикона. Спокойные лица, уверенные в своей правоте. Я не хотел видеть их лица. Я хотел видеть стакан воды. Большой стакан чистой воды.
- Тебе не нужна вода. Тебе нужно признание.
- В чем признание? О чем вы говорите?
- Признание в деятельности против Свободных Районов.
- Позовите Лет–хе. Он уреи районного лебеи. Он все объяснит.
- Лет–хе ничего не объяснит. Лет–хе не является уреи, - они обманывают меня! Они хотят сказать, что никакого Лет–хе не было вовсе?!
- Но он водил меня, он показывал, он знает…
- Гражданин, которого ты называешь Лет–хе, превысил свои полномочия. Он был неадекватен. Его действия мотивированы социальной аберрацией.
- Пожалуйста, приведите Лет–хе - я ничего не хотел плохого! - по их лицам я видел, что использовать слово "плохое" глупо. Как и слово "хорошее".
- Гражданина, которого ты называешь Лет–хе, не существует.
- Но это не правда, это не так!
- Он деструктурирован, новый гражданин получил имя Лет–хе.
- Как это может быть?! Я не понимаю! - не могу представить, что человек, с которым я разговаривал вчера? Или позавчера? - убит, не существует, его просто нет. И даже имя, его имя отняли у него…
- Имя Лет–хе передано новому гражданину. Имя не является собственностью гражданина.