- Уже оповестили? - спросил Таксон и стал безропотно переобуваться. Мои были покрепче, - пожалел он снятые ботинки.
- Информацию по ретрансляционному телевидению дали пятнадцать минут назад, - бесстрастно проговорил Петруз, бросая ботинки Таксона в топку титана и опуская заслонку.
- Останься лежать там я, так быстро бы не сообщили, - недовольно проворчал Таксон.
По центурским сводкам в городе за день совершалось более сотни ограблений, двадцати убийств и изнасилований, пять-шесть групповых драк между молодежными бандами. И чтобы попасть в новости РТВ, требовалось что-нибудь неординарное.
Петруз повернул лицо к Таксону.
- Даны приметы и объявлен розыск.
Таксон присвистнул.
- По-твоему, они начали охоту?
- А по-твоему? - Петруз требовательно смотрел в лицо Таксону.
- По-моему, они ведут ее давно.
- Да. Но до сих пор особых примет они не имели.
- Ты, как всегда, прав. Но мне-то что нужно было делать? Идти под нож?
- Не светиться! - гаркнул Петруз. - Идем.
В дальнем углу котельной в маленькой деревянной пристройке с не застекленным окном и без дверей сидело шесть человек. На столе стояла керосиновая лампа, лежали остатки нехитрой трапезы, а люди приглушенно спорили о баллистическом наведении кассетных ракет.
"Значит, достал таки Жолис кассету, - удовлетворенно отметил про себя Таксон, ухватив нить спора. - Наконец-то будет настоящее дело".
- Технарь, - проговорил Петруз, подходя к проему двери, - поменяй Таксону пушку.
Крайний слева коротышка, чуть ли не по глаза покрытый коростой псориаза, восхищенно уставился на Таксона.
- Так это все-таки ты! Ну, молоток! - воскликнул он, принимая у Таксона пистолет. Сидевшие за столом одобрительно загудели.
- В следующий раз я таким "молоткам" головы буду откручивать! - резко осадил Петруз. - Эту пушку к засвеченному оружию не класть и никому не выдавать. Трассологи в центурии хорошие - пусть думают, что к нам это дело отношения не имеет.
- Да ладно, тебе, знаем. Не пальцем деланы, - скривился Технарь и протянул Таксону другой пистолет. - Возьми мой. Чистенький.
Таксон опустил пистолет в карман и пошел вслед за махнувшим ему рукой Петрузом. Хотя с большим бы удовольствием ввязался в спор - акцию против губернского муниципалитета готовили давно, и дело было только за кассетными ракетами.
В аппаратной, маленькой комнате с зарешеченным окном, перед включенным видеомонитором сидел Никифр. Точнее, полулежал в кресле, уперши непомерно длинные ноги в блок усилителя. Попыхивая самокруткой, он прихлебывал из кружки суррогат и откровенно веселился. На экране видеомонитора смазливая девица перебирала на стеллаже супермаркета какие-то яркие коробки. Она никак не могла определить, что ей взять на сегодняшнюю вечеринку.
- Во, кобылка дает! - Никифр обернулся на звук открываемой двери и кивнул в сторону видеомонитора. - Мороженая отбивная ее не устраивает. А внучка ее сейчас, если на праздник собачатины с душком достанет, небось, хрумает так, что за ушами трещит!
- Смена, - сказал Петруз.
Никифр недоуменно выпучил глаза.
- Тебя здесь не было, - продолжил Петруз. - Весь вечер сегодня дежурил Таксон.
- Ага, - растерянно пробормотал Никифр, снял с усилителя ноги и выпрямился в кресле. Если полулежа его фигура почти ничем не отличалась от человеческой, то сидя он напоминал паука из-за несоразмерно короткого туловища и длинных рук и ног, имевших по два локтевых и коленных сустава. Чтобы скрыть свое уродство, он даже летом носил широкий длинный плащ-балахон, а руки, почти достигавшие земли, по вторые локти прятал в бездонные карманы.
- Ты? - спросил он Таксона, наконец поняв, в чем дело.
- Он, он, - поморщился Петруз. - Но повторять его "геройство" не советую. Дуй отсюда.
Никифр встал и запахнул полы плаща. Так он ничем не отличался от обыкновенного человека. Но в деле он обычно сидел за рулем и из машины не высовывался. Слишком неуклюжим выглядел в бою, зато за рулем равных ему не было.
- Счастливо отдежурить, - подмигнул он Таксону и вручил видеокассету. - Здесь о тебе. Прокрутишь на досуге.
Петруз промолчал, но, когда дверь за Никифром закрылась, поправил:
- Не на досуге. Пустишь ее по каналу между сеансами.
По распоряжению губернского муниципалитета все пункты кабельного телевидения в перерывах между фильмами обязывались передавать сводки новостей ретрансляционной станции. Большинство пунктов распоряжение игнорировало, но Петруз свято соблюдал принцип "не светиться", и везде, где только можно, подчеркивал свою лояльность властям.
На экране тем временем вполне пристойная вечеринка завершилась примирением героини со своим избранником, и долгий поцелуй венчал фильм традиционным хэппи эндом, сулящим столь же долгую и счастливую жизнь.
Таксон поменял кассету и бросил косой взгляд на Петруза. Тот, устроившись на столе, качал ногой и насуплено смотрел на видеомонитор. Словно не одобрял все, что творилось на экране. Можно было подумать, что современный мир ему более по душе.
Новости РТВ начались еженедельной речью Президента. Несмотря на свои девяносто восемь, Президент выглядел живчиком. Начав пятьдесят лет назад знаменитую перелицовку общества, он до сих пор ее успешно продолжал. Блестя аристократической лысиной и проникая в душу болящими за свой народ глазами, он в очередной раз поведал миру об общечеловеческих ценностях, к которым он ведет народ, и о том, насколько этот путь многотруден. И хотя общечеловеческие ценности он не конкретизировал, цели для него были ясны, дорога светла и альтернативы им не было.
После речи Президента пошла официальная хроника. В парламенте шли ожесточенные дебаты о признании статутов Лиги сексуальных меньшинств и Свободной хартии эксгибиционистов как двух официальных партий с правом выдвижения кандидатов в парламент. Дебаты продолжались почти полгода, но приближения консенсуса пока не ощущалось. Наоборот, парламент все более поляризовался, разделяясь на две практически равные половины. Особенно рьяно против официальных статусов выступали представительницы Женского союза профессиональной любви, мотивируя свое "нет" тем, что подобные объединения базируются не на профессиональной основе или в соответствии со своими убеждениями, как все другие партии, а на физиологических особенностях своих членов. Поэтому предоставление официоза данным союзам, по их мнению, равносильно признанию партий расистской направленности.
Затем последовал калейдоскоп событий в стране, представлявший собой окрошку, трудно перевариваемую рассудком.
В городе Кряже бастовали рудокопы государственных копей, недовольные низким коэффициентом повышения зарплаты, не поспевающим за ростом инфляции. Руда в копях давно кончилась, рудокопы "лопатили" породу, живя на государственной дотации, но свои права "качали" исправно. Плавильщики из Чавунска выражали им гневный коллективный протест, так как прекращение работ рудокопов вело к снижению поставок из Кряжа металлолома изношенного шахтного оборудования, что, естественно, сказывалось уже на зарплате плавильщиков.
В роддоме Зачатьева зарегистрировано появление на свет двоякодышащего младенца. На экране счастливая мать, сидя в ванне, кормила третьей надпупковой грудью новорожденного человека-амфибию. Рядом с ванной, застенчиво улыбаясь в телекамеру, стоял муж. Сконфуженный знаками внимания центрального телевидения, он растерянно поглаживал свою чешуйчатую шевелюру и только поддакивал словопению телекорреспондента.
В Пищеводске соревнование камнеедов закончилось победой столичного спортсмена, осилившего двенадцать килограммов гранулированного известняка. Победитель дал интервью, через слово прикладываясь к бутылке с пятипроцентной соляной кислотой и отрыгивая в микрофон углекислым газом. Он посвятил свою победу лидеру партии Национального возрождения и выразил соболезнование двум женам сильнейшего соперника, скончавшегося на одиннадцатом килограмме от разрыва кишечника из-за непроходимости газов.
Дали также новости из Соединенных Федераций Забугорья, показав офис бюро ликвидации, где занимались устранением не прошедших медицинский тест на генетическое соответствие узаконенному статуту, а также сафари с пулеметами в пустыне Браскана на ящероидных мутантов одичавших коров. Дипломатические отношения, в начале перелицовки Республиканства чуть ли не приведшие к братанию народов, уже лет тридцать были разорваны, и новости из Забугорья сейчас вылавливались из эфира. Основательно препарированные, они сопровождались гневным голосом диктора, обвинявшим забугорцев в антигуманизме, чуждом республиканскому народу.
Все информационные сообщения перемежались рекламой товарной биржи, предлагавшей широчайший ассортимент товаров от брикетов быстро разваривающегося высококалорийного супа, вырабатываемого из донного ила общебиологических отстойников, до мембранных контрацептивов многоразового пользования, не требующих стирки.
Наконец местное РТВ вклинилось со своими событиями. Губернский муниципалитет утвердил подушный налог за пользование общественными туалетами, поскольку начавшая взиматься полгода назад плата за их посещение отпугнула жителей, что привело к ухудшению санитарного состояния улиц и подворий. Одновременно на заседании муниципалитета рассматривался вопрос о расширении круга лиц, пользующихся бесплатным проездом в общественном транспорте. К уже имеющим эти льготы работникам муниципалитета и центурии были подключены престарелые, достигшие девяностопятилетнего возраста, а также обоюдобезногие калеки, получившие травмы на производстве. Проект постановления о включении в список на льготы одноногих лиц, а также лиц, получивших аналогичные травмы в бытовых условиях или с врожденным безножием, был забаллотирован и передан в подкомиссию социальной справедливости на доработку.
Центурскую сводку дали только в конце блока новостей. Миловидная дикторша, которой впору было рекламировать нательное белье, если бы она умела улыбаться и строить глазки, суконным языком поведала об убийстве в городском парке трех членов воровского цеха "ночной гвардии". По мнению центурии трое убитых были застрелены членами другой банды, претендующей на господство в этом околотке. Дикторша описала приметы одного из подозреваемых, а затем показала его фоторобот.
Увидев фоторобот на себя Таксон не удержался и хмыкнул.
- Доволен? - желчно осведомился Петруз.
Таксон пожал плечами.
- По такому фотороботу им нужно искать меня в гробу.
- Не понял? - поднял бровь Петруз.
- Здесь я больше похож на хлюпика, шарившего по моим карманам.
На скулах Петруза вздулись желваки.
- Идиот! - прошипел он. - Чему радуешься?! Думаешь, в центурии нет фотографий трупов?
Таксон смешался. Кажется, здесь интуиция подвела его.
- Плевать в центурии хотели на распри ночной гвардии. Там о них и так все знают - половина центурии на содержании цеха. Им нужна наша группа!
- Тогда зачем этот фоторобот?
- А чтобы тебя, болван, успокоить! Ты…
Тираду Петруза оборвал зуммер интеркома.
- Да? - включил динамик Петруз.
- Пет'ус? - спросил голос Андрика.
- Слушаю.
- Тебя 'ут какой-то цен'ур с'ашиват.
- Я что, сильно нужен?
- Угу.
Петруз помолчал, выразительно смотря на Таксона.
- Ладно, давай его сюда.
- Мне исчезнуть? - спросил Таксон, когда Петруз отключил интерком.
- Сиди! Если по твою душу - прочитаем по его реакции. Такого хода они от нас не ждут.
Дверь распахнулась, и в комнату вразвалочку, по-хозяйски, вошел пухлый, небольшого роста центур в форме лейб-поручика. Был он молод, но набрякшее, багровое лицо говорило о том, что кое-что от запретного плода в жизни ему перепало и даже пресытило.
Надменным взглядом обведя комнату, центур уставился на сидящего в кресле Таксона и спросил:
- Ты - Петруз?
- Я, - мрачно отозвался со стола Петруз. Правая нога его снова закачалась, а левую он поставил на пол в твердый упор. Из такого положения получался жестокий, неожиданный удар, способный сломать челюсть.
Таксон встал и сменил кассету в видеоприемнике.
Центур перевел взгляд на Петруза, икнул.
- Нормально.
Дохнув на Таксона перегаром, он отстранил его плечом и плюхнулся в кресло.
- Ниче живете…
Он снова посмотрел вокруг и, увидев кружку Никифра, сунул в нее нос.
- Фи, суррогат… - протянул разочарованно.
- Что надо? - грубо осадил Петруз.
- Пойла надо! - нагло заявил центур.
- Может, и кобылку предоставить?
Нижняя губа центура чванливо отвисла.
- Не гоношись, парень! - гаркнул он Петрузу, который годился ему в отцы. - Я от Вочека, за мздой. Так что, наливай.
- Ах, от Вочека… - Петруз встал и подошел к центуру. - Такого гостя уважим.
Коротким резким ударом в нос он опрокинул центура вместе с креслом. Описав сапогами широкую дугу в воздухе, лейб-поручик растянулся на полу. Петруз поднял его за шиворот.
- Еще уважить?
Центур обалдело смотрел в пространство. Похоже, удар вышиб из него остатки мозгов, и он не понимал, что от него хотят. Руки плетьми висели вдоль тела, и он даже не делал попытки вытереть с лица кровь.
Петруз вытащил из его кобуры пистолет, швырнул в угол и поволок незадачливого мздоимца к выходу. Андрик, наблюдавший всю сцену через приоткрытую дверь, бросился помогать.
- Будет ломиться назад, - спокойно сказал Петруз, - пристрели.
В глазах Андрика блеснул огонек.
- Может, с'шас? - прямо-таки загорелся он.
- Сделаешь, как я сказал, - остудил Петруз. Пинком в зад он столкнул лейб-поручика с крыльца в грязь и запер дверь.
Андрик недовольно крякнул и принялся нервно колесить по прихожей своей странной, подпрыгивающей походкой. Косясь на дверь, как хорошо вышколенный пес. Но, видимо, последние слова дошли до лейб-поручика, и назад он не сунулся.
Петруз возвратился в аппаратную и закрыл дверь.
- Подождем, - коротко бросил он, снова взгромождаясь на стол. На Таксона он принципиально не смотрел, вперившись в экран, по которому ползли титры фильма доперелицовочного времени.
- Не веришь? - спросил Таксон.
- Я не гадалка, - жестко отрубил Петруз, - и в игры "верю - не верю" не играю. Мое кредо: трезвый расчет, а не наитие. Иначе я давно бы сгнил в Северной Пустоши.
Таксон промолчал, поднял кресло и сел. Возразить было нечего. Петруз был идейным борцом. И бескорыстным. Никогда он не приближался к руководству каких-либо партий, хотя попеременно и состоял в боевиках почти всех оппозиционеров. Детство свое он встретил на баррикадах новодемократов, когда одряхлевшая клика республиканцев попыталась свергнуть Президента и восстановить свой режим. Тогда новодемократы победили, хоть и вышли с голыми руками против танков. Юность он провел уже на баррикадах соцнародников. Они тоже вышли с голыми руками против танков, но потерпели поражение, потому что танки новодемократической власти уже стреляли. Когда к власти все же пришли соцнародники, он ушел к постреспубликанцам, затем, при очередной смене правительства, - к демосоциалистам.
Всю свою жизнь Петруз находился в оппозиции. Он по-прежнему свято верил в лозунги о счастье, свободе, равенстве, благоденствии и процветании, но теперь к обещаниям этих свобод оппозиционными партиями, рвущимися к власти, уже относился скептически и брал в руки оружие не ЗА тех, кто пробивал себе дорогу наверх, а ПРОТИВ стоящих у руля государства. Раз десять он оказывался за решеткой, как антигосударственный элемент, и столько же раз выходил на свободу как герой сопротивления очередному свергнутому деспотическому режиму. Петруз словно олицетворял собой антипода Президента, который приветствовал любую новую власть, твердя, что это хорошо, что именно так демократия ширится и процветает, что именно такими путями и должна идти Перелицовка общества, и что именно так он ее и намечал, и что это есть благо. И все же, лет пять назад, поняв, что, каждый раз, уходя в подполье или поднимаясь на баррикады, он является лишь пешкой в грязных политических игрищах, Петруз покинул Столицу, уехал в провинцию, осел в губернском городе Бассграде, где организовал свою группу боевиков. Разуверившись в чистоте помыслов очередных претендентов на престольную власть и придя к неутешительному выводу, что сменой правительства святых истин не достигнешь, он занялся установлением справедливости, как сам ее понимал, снизу.
"Свинью нельзя научить вытирать рыло салфеткой после еды, горько сказал он как-то Таксону, - но чистить свинарник просто необходимо". И он занялся чисткой. Искушенный в политике, он пришел к выводу, что изменить человека к лучшему можно только воспитанием нового поколения на святых истинах, но, не видя силы, способной на это - слишком уж низменными устремлениями руководствовались все партии, рвущиеся к власти, - Петруз обратился к откровенному экстремизму. Прекрасно сознавая, что не в его силах изменить мораль общества, он занялся единственным делом, которое умел, определив себя на роль биологического санитара в экологической нише человека. Чистку общественного дна от отребья общества - карманников, сутенеров, торговцев наркотиками, рэкетиров - он вел жестко и беспощадно. Вот уже пять лет существовала его группа под прикрытием пункта кабельного телевидения и, благодаря четкой организации акций, железной дисциплине, до сих пор не вызывала подозрений в центурии, хотя поиски "чистильщиков", как называли группу в городе, велись весьма интенсивно. Досаждала она мафиозным образованьям как преступного мира, так и власть предержащим. Просто костью в горле стояла.
Телефон зазвонил через полчаса. Таксон протянул было руку к трубке, но Петруз жестом остановил его. Встал со стола, неторопливо подошел к телефону, переждал несколько звонков и только затем снял трубку. Таксон предусмотрительно убрал звук на мониторе.
- Петруз? - спросили по телефону.
- Да, - спокойно ответил тот и включил селектор, чтобы и Таксон слышал разговор.
- Вочек говорит. Что ж это ты, милый, моих людей так принимаешь?
- Это каких людей?
- Шибздика из себя не строй! - гаркнул в трубку Вочек. - Приходил к тебе сегодня центур?
- Приходил. Но на нем не было написано, что он твой человечек.
- Но он тебе, милый, это сказал?
- Сказал. Я тоже могу сказать, что я твой незаконнорожденный сын.
- Гы, - послышалось из трубки. - Веселый ты человек, Петруз. Но ведешь себя нехорошо. Ай, нехорошо, милый…
- Почему нехорошо? Наш с тобой день - послезавтра. И если бы сегодня от тебя пришел человек, которого я знаю, то поступил бы так же.