Сердце Лета - Галина Полынская 11 стр.


– Давайте продадим, если это оборудование такое дорогостоящее, – вмешался Уга. – Уверен, Кусон найдет покупателя в два счета. И он с долгами расплатится, и нам кое-что перепадет.

– Пожалуй, стоит это с Кусоном обсудить. Все поели? Тогда давайте расплатимся и вернемся в "пристанище", Кусон сказал, что, возможно, заедет к нам сегодня, вдруг появятся интересные новости.

И Кусон заехал. Как он сумел проскочить мимо женщины-глыбы, друзья спрашивать не стали, куда больше волновал вопрос рабочих мест.

– Значит так, – Кусон уселся на свободный лежак-кровать, – пока в наличии два варианта, куда можно встрять без регистрации. Вариант первый: фабрика по производству корабельной обшивки, у меня знакомец работает в иллюминаторном цехе, он согласен взять двоих. Плюсы: оплата каждый день по четыре чека на брата, для Меро это очень неплохо. Минусы: работа физическая и довольно тяжелая, ее сможешь потянуть ты, Тротил, и еще, быть может, Фарот. Вариант второй: небольшая частная фабрика по переработке овощей, там платят десять чеков в две четверти переработчику и шесть чеков уборщику, им нужен и тот и другой. Эту работу вполне могут потянуть Уга и Преал.

– Звучит заманчиво… – нехотя промямлил Преал.

– Мы согласны, – сказал Тротил. – Слушай, Кусон…

– А у вас выпить ничего нет?

– Нет. Слушай, у нас…

– Как это у вас нет ничего выпить?

– Бывает и такое. Послушай меня, пожалуйста, помнишь, я тебе говорил, что у нас на корабле много криогенных камер, ты еще посоветовал их выбросить?

– Ну?

– Похоже, с этим могут возникнуть проблемы, камер много, куда их девать неизвестно, к тому же они не горят. Если их сбросить в море, надо взлетать с космодрома, а потом обратно туда садиться – это означает снова платить десять чеков. Вот мы и подумали, а не продать ли кому-нибудь эти камеры вместе с грузом?

– Знаете что, ребятки, – ответил Кусон после минутного раздумья, – если вы подвели каких-то серьезных клиентов, то я не стал бы торговать их имуществом, а утопил бы эти камеры вообще вместе с кораблем и после еще долго-долго затирал бы следы.

– Тогда нам тоже имеет смысл утопиться, – мрачно изрек Уга, – без корабля мы пропали, а на новый ни за что на свете не насобираем. В "Летатель" вложены сбережения всей жизни.

Повисла тишина. Лета лежала на кровати, свернувшись калачиком, рядом с ней сидел Уга, Фарот присел на край подоконника, Тротил – напротив Кусона, а Преал слонялся по комнате, не зная, куда себя приткнуть. Ему везде было плохо и грязно. Тусклый свет плоской лампы под потолком постоянно мигал, будто собирался погаснуть совсем, что добавляло свои штрихи в картину всеобщего уныния.

– У Терея, на космодроме его компании, зарезервированы личные места для трех кораблей, одно место пустует. Можем перегнать ваш "Летатель" туда и по пути выбросим камеры.

Как не хотелось Тротилу связываться с Тереем и становиться хоть чем-то ему обязанным, он вынужден был согласиться.

Глава 19

Терей без уговоров согласился поставить чужой корабль на свое место, что, по мнению Преала, являлось прямо-таки чудом великодушия в отношении малознакомых людей, а Тротила грызли дурные предчувствия. Угу с Преалом оставили в "пристанище", Тротил, Фарот и Лета погрузились в крабиль Кусона и поехали к космодрому "Атарат". На этот раз Кусон был облачен в лиловые штаны и неправдоподобно сиреневую куртку с безумным количеством карманов, из-под куртки торчали края красной рубашки.

– Надо забрать с борта теплые вещи, – сказал Тротил, – холодно здесь, промозгло.

– Да, что поделать, климатические особенности, – Кусон лихо выворачивал руль, наводя ужас на водителей встречных крабилей. – А зачем мы везем с собой лапушку, вы не подскажете?

– Надо кое-что сделать.

– А что именно? – не отставал Кусон.

– Хочу взять анализ крови, – нехотя ответил Тротил, – мы все же пытаемся выяснить, кто она такая.

– Предлагал же поговорить с Тереем, а вы чего-то уперлись.

Тротил промолчал. Он не хотел рассказывать о собственных предубеждениях против таких застегнутых на все пуговицы людей с непроницаемо-холодными лицами, как Терей. Их трудно понять, просчитать же их поступки и вовсе невозможно. Вокруг людей, подобных Терею, чей разум напоминает острое узкое лезвие, неизменно очерчен невидимый круг, за границы которого люди не переступают, потому что за этими границами их никто не ждет и никто не будет рад их видеть. Порой нестерпимо трудно бывало Тротилу общаться с подобными гражданами, но жизнь, будто специально, сталкивала его именно с ними, и Тротил так хорошо успел изучить эту породу, что достаточно бывало трех минут общения, чтобы выставить диагноз. Терей являлся ярчайшим представителем как раз этой категории.

Довольно долго пришлось торчать у ворот "Атарата" и дудеть в отвратительный сигнал крабиля, напоминающий рев оскорбленного в лучших чувствах монстра-идиота, прежде чем служащие соизволили показаться и спросить, чего же надобно. Тротил вышел из крабиля и сообщил, что они хотели бы забрать корабль. К счастью, никаких проблем не возникло, никто не стал любопытствовать, куда же они так скоро собрались, и никто не потребовал доплатить за взлет. Все еще не веря, что они так легко отделались, друзья загнали крабиль Кусона в малый грузовой отсек, в котором не хранилось ничего, кроме пары пустых баллонов для воды, и все вместе поднялись на борт. Оказавшись в кабине управления, Тротил с удовольствием уселся в кресло пилота и принялся включать питание корабля. Здесь он чувствовал себя в покое и безопасности, как нигде больше. Вспыхнули клавиши, экраны, снаружи "Летатель" расцветился опознавательными огнями. По бледно-зеленому экрану навигационной системы поплыли карты Обелиса. Нашли Меро, отыскали ближайший водоем, им оказалось Олеоническое море.

– Я бы лучше стартанул к океану, – посоветовал сидевший рядом с Тротилом Кусон, – меньше шансов, что нас засекут за устроением самовольной свалки. Вон смотри, – он ткнул пальцем в карту, – один из крупнейших океанов Обелиса – Гентерейский.

Тротил кивнул и задал "Летателю" курс на Гентерейский океан. Корабль задрожал, завибрировал всеми составляющими и принялся неуверенно взлетать под управлением Тротила и Фарота.

– Зверская у вас машина. Не развалимся по дороге?

– Даже не рассчитывай, – усмехнулся Фарот, – леталка у нас могучая, даром что выглядит скучно.

Над Гентерейским океаном сбавили и без того малую скорость и снизили высоту до критической, после погасили ввсе огни – бортовые и опознавательные. Так и шли, выискивая нейтральные воды. Как только на экране навигатора возникли данные о том, что искомое место находится прямо под ними, Тротил глубоко вздохнул, медленно выдохнул и коснулся круглой белой клавиши. Но нажать не нажал.

– Давай, – подбодрил Кусон, – долой лишний балласт.

Тротил ткнул пальцем в клавишу. На экране, отображающем все процессы, происходящие на борту корабля, возникло сообщение, что получена команда на открытие шлюзов грузового отсека. Тротил подтвердил эту команду, и сброс груза начался. Словно аккуратные серебристые льдины посыпались в воду криогенные камеры в кромешной темноте.

– Наверное, падают они с большим шумом, – Фарот стоял у бокового иллюминатора, пытаясь увидеть процесс сброса.

– Здесь все равно нейтральные воды, – зевнул Кусон, – идеальное место для тайной свалки, редко какой кораблик заворачивает в эти края.

– Почему? Территориальные разногласия?

– Нет, просто эти места пользуются дурной славой, над этим районом боятся пролетать даже воздушные суда, чего уж говорить о морских.

– Это почему еще? – обернулся Фарот. – Что тут такого происходит?

– А, всякое, – слишком уж беспечно отмахнулся Кусон.

– Например?

– Ну что вы пристали, сбрасывайте поскорее ваши ящики и летим отсюда, пока живы!

И только теперь друзья заметили, как сильно нервничает Кусон. Фароту с Тротилом перехотелось располагать информацией о том, что же происходит такого интересного в нейтральных водах, осталось только одно любопытство: сколько еще осталось времени до окончательного опорожнения грузового отсека? Сигнала, должного оповестить, что отсек пуст, дожидались в молчании. Фарот ходил по кабине управления, выглядывая то в один иллюминатор, то в другой. Ничего подозрительного не виднелось, лишь кромешная тьма да слегка подсвеченное редкими всполохами то ли далеких молний, то ли потерянными солнечными лучами густое варево туч.

– Сводящий с ума на рассвете приветствует вас, – неожиданно раздался чей-то мягкий, влажный голос.

– Кто это сказал? – спросил Тротил, не отрываясь от наблюдения за экраном.

– Высасывающий слезы из глаз рад вас видеть, – прошелестел другой голос.

– Я не хочу оборачиваться, – пробормотал Кусон. Он поставил локти на пульт управления и закрыл лицо руками. – Не имею никакого желания знать, кто это сказал.

– Здесь никого нет, – доложил стоящий у правого бортового иллюминатора Фарот, – но голоса я тоже слышу.

– Вам чего надо, уважаемые? – спросил Тротил, по-прежнему не оборачиваясь.

– Вашу память, – зашелестели сотни голосов, – ваши мысли, вашу радость, вашу грусть…

– Мы можем предложить вам только криогенные камеры, но зато в больших количествах, – совершенно серьезно ответил Тротил.

Кусон прыснул и затрясся от смеха. Голоса оскорбленно смолкли. И через мгновение нечто невидимое взорвалось в кабине. Взрыв оказался настолько сильным, что друзей разметало по углам, пульт вдавило внутрь, а иллюминаторы выгнулись корявыми пузырями. Когда экипаж пришел в себя, они увидели следующую картину: в центре кабины в полуметре от пола парила Лета, вокруг нее с воем носился какой-то зеленый смерч и сотни голосов визжали, словно в предсмертном ужасе. Смуглое лицо девушки посветлело от ярости, глаза являли собой и вовсе ужасное зрелище – они увеличились в размерах и пылали невиданным синим гневом. Каждое движение Лета приводило в неистовство зеленый вихрь, и от этого еще отчаяннее вопили существа. И вдруг весь "Летатель" будто сделался мягким: стал сам собою выравниваться пульт управления, пошли рябью изувеченные иллюминаторы – все испорченное стало принимать прежний вид.

Вскоре Лета опустилась на пол, резко взмахнула рукой, и, словно повинуясь этому короткому жесту, стих, исчез смерч, оборвались стенания хора голосов. Воцарилась полнейшая тишина. Сидя на полу, Тротил, Фарот и Кусон смотрели на девушку, она все еще выглядела рассерженной, но ее лицо и глаза уже приобрели прежний вид и цвет.

– С вами все в порядке? – она сделала шаг по направлению к неподвижным друзьям.

– Да, – Фарот поднял ладонь. – Не подходи к нам, стой, где стоишь. Слышишь? Не двигайся.

Лета послушно кивнула черной шапочкой. Один за другим друзья поднялись с пола, головы кружились и гудели. На восстановленном пульте управления светился и мигал сигнал, сообщающий, что грузовой отсек пуст, шлюзы задраены. Сдавливая пальцами виски, Тротил поплелся к пульту на нетвердых ногах, тяжело сел в кресло и принялся задавать кораблю стартовые параметры. Рядом плюхнулся Кусон. Он что-то поискал по многочисленным карманам, извлек плоскую металлическую фляжку, открутил колпачок и сделал пару добрых глотков.

– Можно и мне? – Фарот с трудом ворочал языком.

– Держи, – Кусон привстал, протягивая фляжку.

– На меня, значит, никто не хочет обращать внимания? – голос Лета прозвучал громко и вызывающе.

Словно превозмогая боль, Тротил перевел на нее взгляд и зафиксировал на разгоряченном лице.

– Что такое? – всплеснула руками девушка. – Что я такого сделала? Я всех спасла и за это вы теперь меня игнорируете?

– Сядь в кресло, – голос Тротила прозвучал надтреснуто-хрипло, – будь добра, сядь в кресло.

Лета опустила голову, подошла к свободному креслу рядом с Фаротом и присела на край. Тротил потянул на себя рычаг увеличения скорости, включил все бортовые огни и задал "Летателю" курс на космодром "Гаримед".

На "Гаримеде" их уже ждали. Четверо служащих в серой форме обставили приземлившийся корабль сигнальными огнями и препроводили пилотов к великолепному зданию управления, выполненному в красно-черных тонах. Здание имело этажей семь в высоту, что было подстать гигантскому космодрому, не имевшему ни конца, ни края. Двое служащих с резиново-вежливыми улыбками доставили гостей на последний этаж в кабинет владельца космодрома, там же, за столом для гостей сидел и Терей. Когда распахнулись двери, он поднялся навстречу.

– Рад приветствовать, – сказал он, разглядывая бледные лица с синюшными тенями вокруг глаз, особо задерживая взгляд на Лета, которая едва сдерживала слезы. – Все хорошо? Вы удачно приземлились?

– Да, – Кусон рухнул в объятия красного кресла. – У вас есть что-нибудь выпить?

– Разумеется.

Хозяин космодрома – грузный седовласый мужчина, облаченный в темно-синие одежды, коснулся невидимого на столе прибора связи и что-то тихо произнес. Спустя мгновение поднялась неприметная боковая панель, и возник юноша в форме с подносом в руках. Он выставил на овальный столик напитки, закуски и скрылся из вида.

– На самом деле всё порядке? – уточнил Терей, присаживаясь на диван, после того, как расселись все остальные.

– Да! – рявкнул Кусон. – Все блестяще! Что тут самое крепкое из выпивки?

– В сиреневой бутылке, – ответил грузный мужчина. Незаметно, вскользь, он изучал новых постояльцев из-под полуопущенных век. – Давайте знакомиться, меня зовут Алунит, я владелец "Гаримеда".

– Экипаж "Летателя", – представился Фарот. Он тоже плеснул себе из сиреневой бутылки, глотнул и закашлялся.

– Прекрасно, рад познакомиться с вами, экипаж "Летателя". Хочу сообщить, что помимо места для корабля космодром предоставляет своим посетителям бесплатные комнаты в "пристанище" "Гаримед", с питанием, медицинским обслуживанием и допуском в базы данных города Меро планеты Обелис. Для того, чтобы вы вступили в права, коими обладают клиенты космодрома, будьте добры, кто-нибудь из вас, поставьте свою подпись под этим документом.

Алунит протянул плотный лист голубоватой бумаги, испещренный мелким черным текстом. Бумагу он протягивал непосредственно Тротилу, так как тот сидел прямо напротив Алунита. Тротил даже не шелохнулся.

– Я могу это сделать? – прозвучал голос Терея, когда пауза совсем уж затянулась.

– Конечно, вы, как один из самых уважаемых наших клиентов, можете сделать всё что угодно.

Терей подошел к столу, подписал бумагу и вернулся на свое место.

– Прекрасно, – Алунит убрал бумагу и положил на стол сверкающую металлическую карточку. – Добро пожаловать в "Гаримед", надеюсь, пребывание здесь придется вам по душе.

– Спасибо, – сказал Фарот.

Друзья встали и направились к выходу. Карточку со стола взял Терей и поспешил за ними.

– Постойте! – Терей догнал компанию. – "Пристанище" "Гаримеда" находится здесь в двух шагах, я вас провожу и поселю.

– Глубокоуважаемый, – Тротил так резко остановился, что Терей едва не налетел на него, – поверьте, у нас есть все, что нам нужно для полного счастья – крыша над головой и работа…

– В иллюминаторном цехе?

– Откуда ты знаешь? – изумился Кусон.

– Не важно, знаю и все. Вы хоть в курсе, из чего на Обелисе делают иллюминаторы? От невидимой пыли, стоящей в цехах, за пару четвертей садится зрение и сгорают легкие. Теперь послушайте меня, – резкие порывы ветра трепали полы длинного черного пальто, – я знаю, как тяжело пришлось и проходится Кусону на Обелисе, знаю, что ожидает вас, и если в моих силах помочь, то почему бы это не сделать? Ваша подруга прекрасна, да, с этим никто не может спорить, но поверьте, я это делаю не только из тех соображений, что юной девушке не место в "пристанище для бедных", просто вы друзья моего брата, а он мне очень дорог.

– Правда? – снова изумился Кусон. – Я тебе дорог?

– Конечно, а ты как думал?

Кусон пробормотал что-то себе под нос и отвернулся.

– Ребята, прошу, позвольте вас проводить.

Терей протянул руку Тротилу. Чуть помедлив, Тротил сделал шаг вперед, и рукопожатие состоялось.

Глава 20

Осмотрев новые апартаменты, состоящие из четырех комнат, не считая подсобных помещений, Тротил вышел в устланный коврами коридор вместе с Тереем, оставив остальных радоваться комфорту.

– У нас остались там Уга с Преалом…

– Я отправлю за ними крабиль. Тротил, посмотри мне в глаза, пожалуйста.

– Смотрю.

– Я тебя очень хорошо понимаю, далеко не всем нравятся люди вроде меня…

– Мне необходимо вернуться на космодром вместе с Лета.

– Зачем?

– На борту "Летателя" есть необходимое оборудование, чтобы сделать анализ крови.

– Она больна?

– Именно это и хочу выяснить.

– Я могу поехать с вами?

– Нет. Я бы взялс собой Угу.

– Я могу подождать вас в крабиле, пока вы не закончите?

– Пожалуй, да.

– Сейчас все устроим.

Терей быстрым шагом пошел прочь по коридору, а Тротил вернулся в апартаменты. В ярком свете десятков ламп мерцал ворс ковров, источали мягкое сияние стены, кровати, кресла, столы – все лучилось покоем и благополучием, обещая холить, нежить и радовать своих гостей.

– Здесь-то вам получше будет, – расплылся в улыбке Кусон, в обеих руках он держал по флакону с крепким содержимым.

Держась за руки, Фарот с Лета прыгали на огромном нежно-бежевом диване, восторженно вопя при этом.

– Смотри, детям нравится! А тебе?

– Да, симпатично. Слушай, сейчас Терей привезет Угу с Преалом, и мы вернемся на "Летатель".

– Да, – сразу же посерьезнел Кусон, – понимаю. Я нужен?

– Лучше присмотри за детьми, с нами поедет Терей.

Фарот подвернул ногу, рухнул на диван, сверху на него приземлилась Лета, и оба расхохотались. Тротил тоже невольно улыбнулся, глядя на их возню.

Терей доставил Угу с Преалом на удивление быстро. Переступил порог нового жилища, Преал ахнул и коротко всплакнул от нахлынувшего восторга. Пока он восхищался интерьером, Тротил отозвал Угу и сообщил, что прямо сейчас они поедут на "Летатель". Уга кивнул, не задавая вопросов. Оставив Преала на попечение Фарота и Кусона, Тротил, Лета и Уга уселись в роскошный светло-серый крабиль Терея и помчались к космодрому.

Крабилю беспрепятственно въехал на территорию посадочных площадок и остановиться непосредственно у ограничительных огней корабля. Терей остался в салоне, остальные поднялись на борт.

– Это будет неприятно? – настороженно спросила Лета, следуя в лабораторию за Тротилом.

– Нет, разве что немного больно.

– Что такое боль? – ее голос прозвучал напряженно.

– Потом объясню, в данном случае она тебя даже не побеспокоит.

Тротил распахнул двери исследовательского отсека.

– Я просто хочу узнать, – Лета замерла на пороге, – умирать – больно?

– Умирать? – удивился шедший следом Уга. – Почему ты спрашиваешь?

Назад Дальше