чтобы всё это описать! Запутаешься здесь, с этим писателем, который пишет про писателя, который пишет про писателя… Как там у Кэрролла? "Пусть тебе приснится сон про то, что тебе снится, как ты спишь и видишь, как во сне тебе снится, что ты заснула". С этим я, пожалуй, не справлюсь. А уж мои читатели - и подавно! Что они мне плохого сделали, чтобы я навешивал на них подобные задачи?! И если уж быть до конца честным, то и не очень-то охота начинать писать на подобную тему. Это ведь означает, что нужно переделывать заново весь роман. То есть начинать заново его писать. Лучше уж продолжать "Конец света". Закончу его, а потом уж… потом посмотрим…
Джон на миг задумался. Его насторожила догадка, пронёсшаяся в сознании ледяной струйкой холодного ветра. Он вдруг осознал, что его настораживало последние несколько дней. Мысль эта всплыла сама собой и отвязаться от неё Джон уже не мог. Вот чёрт, подумал Джон. Как же так получается?! Я начал этот роман с вполне определённым желанием довести его до конца! А теперь мне, почему-то, страшно это делать. Словно я стал бояться его. Бояться того, что он меня, в конце концов, погубит.
Джон внимательно прислушался к своим ощущениям. Да, он действительно боится своего романа. Это был животный страх первобытного человека перед молнией - когда не понимаешь, каким образом это случится, но чувствуешь, что тебе уже не жить…
Чушь, подумал Джон. Как могут погубить человека написанные на бумаге слова, да ещё им же самим и придуманные? И не написанные даже! Даже ещё не написанные!! А только НАБРАННЫЕ на компьютере!!! (почему-то Джон посчитал, что текст, не имеющий "бумажного" подтверждения - не существует…) Да даже если бы и напечатанные, всё равно!!! Это невозможно!!! Хотя…
Если человек этот и так уже стоит на краю обрыва, занеся одну ногу над пустотой…
Джон потряс головой. Надо отвлечься, подумал он. Ага, сам себе возразил Джон. А сроки? А договора? Как потащат меня в суд!.. Вот и отвлекусь! Не-е-ет! Надо работать! Тем более, что бытует мнение, что работа спасает от… от чего-то там… От всего!!! Где-то он это читал? Джон наморщил лоб, потом вспомнил и вытащил с полки одну из книг. Перевод на английский. Какой-то довольно старый иностранный роман. Не очень понятная книга, но отдельные места почему-то запали в память, хотя общего смысла произведения Джон так и не уловил. Впрочем, может быть здесь была вина переводчика сейчас за переводы берутся все, кому не лень… Джон открыл книгу и нашёл запомнившееся место:
"…Когда мне плохо, я работаю…..Когда у меня неприятности, когда у меня хандра, когда мне скучно жить, я сажусь работать. Наверное, существуют другие рецепты, но я их не знаю. Или они мне не помогают. Хочешь моего совета - пожалуйста: садись работать. Слава Богу, таким людям, как мы с тобой, для работы ничего не нужно, кроме бумаги и карандаша…"
Вот именно… А Джону не нужно даже этого - с него достаточно и компьютера…
Джон вдруг понял, что совершенно не помнит ни названия этой книги, ни её автора. Он посмотрел на обложку - какой-то неизвестный ему автор (наверное, из молодых) со странным двойным именем. И фамилия странная. Поляк, наверное…
Джон прочёл название книги и почувствовал, как руки его начинают дрожать. В названии присутствовали два слова. Два слова, моментально выбившие у него из-под ног разумную почву реальности: "КОНЕЦ СВЕТА"…
Он что, ЗНАЛ, что ли?! Почему ему попалась в руки именно эта книга? Почему…
Может быть, это знак?!
Ага!!! Знак СВЫШЕ!!!
Алллилуййййаааааааа!!! Воспла-а-а-ачем о грехаа-а-а-ах!!!!!
Так! Всё!!! Следующая остановка - палата для умалишённых!!!
Джон закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он вспомнил строки из книги о том, что от неприятностей хорошо помогает работа… Наверное, не от всех неприятностей, подумал Джон.
Впрочем… Работать-то всё равно надо - спасает тебя работа от неприятностей или… или наоборот… И даже если работа действует на тебя как наркотик - губит, доставляя наслаждение… Джон почувствовал, как силы возвращаются к нему. В конце-то концов, как говорил тот же самый Кэрролл кто здесь хозяин?! Я или слова?! В моём случае - это я! (по крайней мере, мне хочется так думать…)
…ну-ну… думай…
Можно написать, как закончилась эта гонка по обезумевшему городу. Или эпизод с той девушкой…
Но с экрана монитора на него сверкал обезумевшим взглядом Карл Уиллис… И оттуда несло бензиновой гарью от горящей полицейской машины…
Джон решительным движением взялся за мышку, сохранил текст и закрыл его. После закончу, подумал он. А сейчас… Кто там ещё у меня в запасе?!
Он покопался в памяти, пересмотрел несколько персонажей и выбрал одного из них - самого безопасного, самого безвредного, который не затащит тебя в летящий к земле самолёт или несущийся по улицам грузовик. Обычный парень, которого просто жалко, и ничего больше. Джон придумал ему имя, затем на миг закрыл глаза, сосредоточился, представил себе его лицо, мысли, чувства, и принялся за работу…
…Nowhere Man, the world is at your command…
16
Кевин переехал в Нью-Йорк в прошлом году, зимой. В то время он был полон надежд и мечтаний, какие свойственны всем людям в возрасте пятнадцати лет. Но самым главным для него было, естественно, избавление от нудной родительской опеки. В пятнадцать лет считаешь себя достаточно взрослым для того, чтобы быть самостоятельным и примерно тогда же начинаешь понимать, что мир взрослых никак не хочет с этим согласиться. И ещё лет пять - семь вряд ли захочет…
Здесь же, в Нью-Йорке, Кевин был предоставлен самому себе от начала и до конца. Ему удалось устроиться в небольшую забегаловку уборщиком. Помимо этого в его обязанности входило выполнение всего того, что считали ниже своего достоинства делать двое работающих здесь же парней. Им было лет по двадцать пять и они смотрели на Кевина, как на мальчика на побегушках. Кроме того, они обожали подшучивать над ним. И шутки эти далеко не всегда были безобидными.
Внешне Кевин делал вид, что мирился с таким отношением к себе. В мыслях же он не давал этим парням спуску. Он представлял себя то крутым полицейским, тыкающим под нос одному из них внушительного вида револьвер; то миллионером (которым Кевин, без сомнения, однажды станет), решившим снести эту забегаловку и построить на её месте громадный ресторан.
Особенно сильно Кевин возненавидел этих парней после одного случая. Дело происходило на кухне, где Кевин в тот момент складывал чистые тарелки. Парни же сидели на пустых ящиках и о чём-то болтали. Вдруг один из них обратился к Кевину и попросил его принести здоровенную сковородку, стоящую на краю плиты.
Замотавшийся за день Кевин как-то упустил из виду то, что сковорода, даже и не находящаяся на огне, не обязательно должна быть холодной. Он схватил железную ручку голой рукой и тут же с криком её выпустил. Боль от ожога была сильной, но ещё больнее были слова этого парня.
- Вот видишь, - сказал он, обращаясь к своему приятелю, - горячая ещё. А ты говоришь - остыла!
Затем они, как ни в чём не бывало, вернулись к прерванной беседе и на Кевина внимания больше не обращали.
Было очень больно - ладонь у Кевина мгновенно покрылась волдырями. Но гораздо сильнее боли была обида. Кевин едва удержался от того, чтобы броситься с кулаками на этих ублюдков.
И вот сегодняшней ночью Кевин вдруг с сожалением понял, что он никогда уже не сможет расквитаться с ними. Как бы ему этого ни хотелось.
Дело в том, что Кевин проснулся от странного и страшного ощущения, что всё кончено. Он почувствовал всеми клетками своего тела, что утро для него уже не наступит. И не только для него - для всех. Что с восходом солнца
(если он вообще состоится, этот восход)
наступит конец света.
Кевин сел на кровати и уставился в окно расширенными от ужаса глазами. Ничего особенного за окном не происходило (можно даже сказать, что за окном ВООБЩЕ ничего не происходило), но это-то и испугало Кевина больше всего. Он подумал, что если бы он увидел мириады падающих звёзд или скопище инопланетных, отвратительных и скользких монстров, то ему было бы легче. А так…
Это как смерть, подумал Кевин. Только что ты был жив и вдруг - всё! Секунда - и тебя больше нет! Это как смерть… Это и есть СМЕРТЬ!!! Ничего уже не будет! НИКОГДА!!!
Дыхание у Кевина перехватило от мысли, что вся его жизнь уже ПРОШЛА и в ней он не мог найти ни одного события, воспоминание о котором принесло бы ему хоть мимолётную радость. И это было не столько страшно, сколько обидно. До кома в горле, до слёз, уже навернувшихся на глазах.
Кевин смотрел на спящий город и думал, неужели никто кроме меня не ощущает приближающегося конца? Неужели все остальные спят? Спокойно спят, чтобы хорошенько отдохнуть перед новым рабочим днём. Но ведь нового дня не будет! Не будет!!!
Словно зажжённые этими отчаянными мыслями Кевина, в тёмных домах одно за другим начали вспыхивать окна. Люди просыпались, поражённые внезапным пониманием того, что должно произойти. И кого-то начинала бить дрожь от страха, а кто-то оцепенел; кто-то расплакался, а кого-то охватила злость, что он так и не успел расквитаться с этим негодяем; кто-то осознал, что всё дело его жизни было напрасным трудом, а кто-то просто подумал про себя: "Ну, вот и всё… Я так и не успел…" и так далее.
Нового дня не будет! Не будет никогда! Никогда!!!
Кто-то в проснувшемся городе понял, что напрасно он всю свою жизнь грешил и потакал своим желаниям. А кто-то понял, что напрасно он свои желания сдерживал… И кто-то решил, что ещё успеет свои желания и мечты осуществить. Хотя бы частично…
Нового дня не будет. Взойдёт солнце, но в мире и умах людей будут теперь царить вечная ночь и мрак. Солнце взойдёт, но день не наступит. А многие даже и не увидят этого восхода солнца…
17
Костя подошёл к окну и вздохнул. Работа увлекла его. Впрочем, в этом не было ничего необычного - работа всегда его увлекала.
…как наркотик - увлекает и губит, доставляя наслаждение…
Солнце било прямо в комнату и пот буквально градом катился с Костиного лба. Костя распахнул окно, но легче от этого не стало. За окном была всё та же вязкая жара.
Щёлкнул дверной замок, послышались лёгкие шаги и в комнату заглянула Таня.
- Привет, - сказала она. - Ну, как ты?..
- Порядок, - удовлетворённо откликнулся Костя.
- Работаешь? - осторожно спросила она.
- Уже нет, - ответил Костя, - Хватит на сегодня…
Пожалуй, на сегодня действительно хватит, подумал он. Кевин пока подождёт, никуда он не денется - некуда ему деться! А мне и в самом деле нужно немного отдохнуть. А то уже всё перед глазами плывёт…
- Много накатал? - Таня поняла, что муж уже не занят и можно с ним хоть о чём-то поговорить.
- Страниц двадцать. Почти, - добавил он и улыбнулся.
Таня улыбнулась в ответ, посмотрела на него и вдруг взгляд её стал каким-то пристальным и озабоченным. Словно она что-то увидела в Костином лице. Что-то новое, неожиданное для неё и, видимо, слегка обеспокоившее. А может быть и не слегка. Потому что улыбка Тани вдруг увяла прямо на глазах.
- Ты чего? - удивился Костя.
- Лицо… - пробормотала Таня. - Что у тебя случилось с лицом? Ты что, на пляже был, что ли?..
- На пляже?! - Костя подошёл к зеркалу. - На каком, к чёрту, пляже? Я целый день…
Он осёкся. И было от чего.
Только теперь Костя почувствовал, что кожу его лица немного жжёт. Словно он и правда обгорел на солнце. К тому же она, как всегда бывает при солнечном ожоге, сильно покраснела. Но кроме этого Костя увидел в зеркале то, чего он увидеть не должен был; то, что его больше всего испугало. Брови. Опалённые огнём брови. Костя осторожно потрогал пальцами скрученные жаром, захрустевшие волосы, и только тут почувствовал запах, исходящий от его ладоней. Слабый, едва уловимый запах бензиновой гари…
Часть третья
Джон Рассел
1
- Но это же невозможно, - настаивала на своём Таня. - Ты сам же всё это написал, и вдруг!.. Это просто невозможно, потому что… Не может быть!
Весомый аргумент, невесело усмехнулся про себя Костя. И от того, что он был выдвинут уже в сотый раз, весомости в нём не убавилось. Однако вся логика и незыблемость этого аргумента, выраженного словами: "этого не может быть", разбивалась вдребезги об одно небольшое замечание: "но это всё-таки произошло". Костя подумал, что хорошо бы ему найти нечто более весомое, чем эти простые слова…
Он лежал на диване в гостиной, закинув левую руку за голову и сжимая в пальцах правой дымящуюся сигарету. Он был целиком и полностью согласен со своей женой. Костя превосходно понимал, что это его объяснение притянуто за уши и притом, в обход здравого смысла. Но ничего больше он придумать не мог. Эта бредовая мысль захватила всё его сознание, не оставив ни сантиметра свободного места для каких-либо других (возможно, более разумных) мыслей.
- Ну, что ты молчишь? - устало произнесла Таня. Она сидела рядом с Костей в кресле, уперев локти в колени и положив подбородок на сжатые кулаки. Костя в ответ только пожал плечами и глубоко затянулся.
- Может быть, ты просто прикуривал от газовой плиты и опалил брови? высказала предположение Таня.
- Что же, я не помнил бы этого? - возразил Костя.
- Может быть, ты просто забыл?
- Нет. Я не мог ЭТОГО забыть, - с нажимом произнёс Костя. - И потом, ладно ещё - брови опалил! А лицо?
Костя осторожно провёл ладонью по щеке. Кожу уже саднило не так сильно, но краснота, наверное, всё ещё сохранялась. Можно было, конечно, просто посмотреться в зеркало, чтобы убедиться в том, что кожа лица обгорела, но Косте не очень этого хотелось. Таня тяжело вздохнула.
- Ну, тогда я даже и не знаю, что и подумать, - сказала она. - Не мог же пожар, который ты сам же и придумал, натворить такое…
Костя грустно усмехнулся. Да. Не мог. Но иного объяснения происшедшему не существовало. Не более, как час назад, Костя сам пытался заставить героя своей книги найти выход из подобного лабиринта. И не смог этого сделать. Вывод, к которому пришёл его герой, был один - сумасшествие. Не больше и не меньше. Но этот вывод абсолютно не устраивал Джона Рассела. И Константина Самарского, кстати, тоже.
Джон Рассел… Слишком уж странные вещи, приятель, с нами происходят в последнее время, подумал Костя. Как будто всё, о чём мы с тобой пишем, сбывается на самом деле, в реальной жизни.
Нет, возразил сам себе Костя. Это то, что пишет Джон, сбывается… То, что пишет Джон Рассел… Интересно, а возможно ли такое на самом деле? Или, может быть, Танька всё-таки права? Может быть, я действительно прикуривал от плиты и потом забыл об этом? Забыл просто потому, что
(крыша поехала?..)
немного переутомился?..
Костя подумал, что он, может быть, действительно немного
(сошёл с ума?..)
переутомился, но не настолько же, чтобы начать ронять из памяти происходящие события. Он отчётливо помнил, что ничего особенного с ним сегодня не случилось. Он целый день сидел и писал. Про Карла Уиллиса…
Нет, про Карла писал Джон! А Костя писал про Джона… Чёрт побери! Голова совсем уже не работает!
- Костя, а может быть… - Таня не успела договорить, как зазвонил телефон.
- Возьмёшь? - спросил Костя. Ему очень не хотелось вставать с дивана.
Таня кивнула. Она встала и подошла к аппарату. Но едва рука её коснулась трубки, звонки смолкли.
- Кто это? - без особого интереса спросил Костя.
- Не знаю, - ответила Таня. - Незнакомый номер…
У неё был такой голос, что Костя сразу же догадался, что его жена лжёт. Она превосходно поняла, кто это звонил. И номер, без сомнения, был ей хорошо знаком. Косте это стало ясно по тому, как вдруг напряглось и посуровело её лицо. Таня изо всех сил старалась загнать свои эмоции как можно глубже, но это у неё не очень-то хорошо получалось.
Костя сел на диване и посмотрел на Таню. В ней появилась какая-то холодность, отчуждённость. И Костя понял, почему.
- Ты телек будешь смотреть? - спросила она.
- Нет, - помотал головой Костя, вставая с дивана. Он понял, что в этой компании - телевизор, диван, Таня - он уже становится лишним.
- Ложись в спальне, отдохни немного, - предложила Таня.
Костя ничего не ответил, прошёл в другую комнату, сел за свой стол и пододвинул к себе телефон. Он посмотрел на экранчик, хотя и так уже знал, кто это звонил. Знал, потому что видел Танину реакцию.
Костя услышал, как Таня плотно закрывает дверь гостиной и включает телевизор. Громко. Слишком громко. Достаточно громко для того, чтобы не слышать, как Костя будет перезванивать по этому номеру.
Костя виновато вздохнул и поднял трубку. После первого же гудка на том конце провода ему ответили:
- Да?..
- Привет, Карина. С приездом…
- Ты… Ты можешь говорить?
- Да.
- Я соскучилась!
Костя посмотрел на часы. Десять минут восьмого. Поздновато уже… Да и настроение у него не самое подходящее… Карина покорно молчала, ожидая его ответа. Положительного, разумеется…
- Давай, завтра утром? А? - предложил Костя. - Ты только что приехала?
- Да, - Карина вздохнула. - Только что приехала, устала, весь день на ногах, вымоталась, сейчас буду отдыхать, спать… Давай, завтра! Договорились?
- Не сердись, Карина. Жена…
- Я не сержусь. С чего ты взял? Я действительно устала! Я просто так позвонила… Соскучилась, вот и позвонила… Не выдумывай ничего, всё в порядке, - Костя почувствовал, что Карина улыбнулась. Ему стало немного легче.
- Ну, до завтра, Костик! - сказала Карина. - Утром позвони мне. Только обязательно! Я буду ждать!
- Во сколько?
- Ну… Часов в десять… или в одиннадцать.
- Ты в редакцию не пойдёшь, что ли?!
- Да ну!.. Пошли они все!.. Имею я право отдохнуть после командировки? И душой, и телом… Имею?
- Имеешь, - согласился Костя.
- Ну, тогда до завтра! Целую!..
Костя положил трубку и вытащил из пачки ещё одну сигарету. Много я стал курить, озабочено подумал он. Ну и хрен с ним! Плевать…
Костя чиркнул зажигалкой. Раздался неприятный хруст и из-под колёсика посыпалась какая-то труха. Костя ещё пару раз попытался извлечь из неё огонь, хотя и понимал, что зажигалка приказала долго жить. Потом он прошёл на кухню за спичками. По дороге ему вдруг захотелось увидеть Таню. Он осторожно приоткрыл дверь гостиной. Таня сидела перед телевизором.
- Тебе лучше? - не оборачиваясь спросила она.
- Немного.
- Хорошо… Ты уходишь?
- Нет. Почему ты так решила?!
- Не знаю… Показалось…
- Глупая ты у меня, - Костя подошёл к ней и присел рядом на диван. Таня внимательно посмотрела на него. Взгляд её скользнул по опалённым бровям и Таня сокрушённо покачала головой. Она не могла долго сердиться на мужа. Это было не в её характере. И уже сейчас - узнав, что он остаётся дома, увидев его опалённое лицо - она опять начала ему сочувствовать.
- Ладно, не начинай всё с начала, - поморщился Костя. - Будем считать, что я просто прикуривал от газовой плиты.
Таня прижалась к нему и обняла его рукой за шею.
- Правда? - тихо спросила она.
Костя кивнул, не смотря на двусмысленность прозвучавшего вопроса.
- Ну, ты смотри свой сериал, а я пойду - немного поработаю…
- Опять?
- Что - опять?!
- А вдруг?.. - в Таниных глазах мелькнул испуг.