8
…Костя прикурил новую сигарету от старой, вдавил окурок в переполненную пепельницу и попытался (в который уже раз!) собраться с мыслями. Голова, после вчерашних возлияний, работала у него не очень-то хорошо. И, может статься, именно по этой причине Косте так и не удавалось понять, случилось ли происшествие с запиской на самом деле или было результатом весело проведённого вечера?
Вчера, увидев это послание на своей пишущей машинке, Костя испытал, мягко говоря, шок. Когда же он немного пришёл в себя, то подумал, что это, скорее всего, Танина глупая (и жестокая) шутка. Подумал он так совершенно безосновательно, ибо жена его на такие выходки была не способна. Но больше придумать Костя ничего не смог и решил утром обсудить с женой этот её поступок.
Чтобы сохранить "улики", Костя упаковал записку в конверт, спрятал его под матрас и лёг спать. Утро вечера мудренее, подумал он. И ошибся. Утром ситуация не прояснилась, а наоборот…
Нет, Таня не писала никакой записки. Она была очень удивлена тем, что Косте такое вообще могло придти в голову. И никакую его рукопись она не читала. Она вообще не имеет привычки читать без разрешения писанину мужа. Тем более, что знает, как болезненно он на это реагирует - на копание без спроса в его бумагах.
Костя извлёк из-под матраса свой самый веский аргумент и, злобно ликуя в душе (чего раньше с ним никогда не бывало), протянул его Тане. Та взяла конверт, достала оттуда листок, покрутила его в руках, пожала плечами и бросила на стол.
- Глупо, - сказала она и ушла на кухню.
Костя, почуяв неладное, схватил листок со стола и развернул его. На нём ничего написано не было. Ну, то есть, совсем ничего. Абсолютно.
Костя перевернул листок. Но оборотная сторона уставилась на него точно такой же нагло-девственной белизной. Костя оторопел. Он был так потрясён этим, что не сразу понял, что Таня ему о чём-то говорит.
- Что? - переспросил он.
- Я говорю, - сердито повторила Таня, - что если уж ты обещал мне не работать несколько дней, то надо было сдержать своё обещание. А ты… Себя не жалеешь, так хоть меня пожалей… Свихнёшься же совсем от этого…
- Когда я работал? Ты что? - растерялся Костя. - Я и не прикасался к машинке…
- Не прикасался! - передразнила его Таня. - Врун! Да ну тебя…
И ушла, сердито хлопнув дверью. Чего это она, подумал Костя. Что это ей взбрело в голову, будто я…
Машинка…
МАШИНКА!!!
Костя зажал себе рот ладонью, чтобы удержать рвущийся наружу крик. Этот крик родился в тот самый момент, когда Костя бросил взгляд на свой стол.
Машинка!..
Вчера вечером, когда Костя брал с пишущей машинки эту злополучную
(бесследно пропавшую)
записку, он хорошо запомнил, что та была зачехлена. Белый листок чётко выделялся на чёрном фоне чехла. А сейчас…
Сейчас в машинку был заправлен лист писчей бумаги, более чем наполовину заполненный текстом.
Позже Костя выяснил, перебирая страницы рукописи, что несколько последних принадлежат НЕ ЕМУ. В том смысле, что он их не писал и даже не собирался писать. И тогда Костя сел за стол и выкурил одну за одной шесть сигарет…
Вчера вечером, рассказав Сергею о свои подозрениях
(мне кажется, что я САМ нахожусь внутри книги, которую пишет кто-то ДРУГОЙ…)
Костя почему-то обрадовался, хотя и сам толком не понимал - почему. А сегодня он понял. Просто все сомнения и догадки, серыми комочками толкавшиеся у него в мозгу, выстроились в чёткую и ровную шеренгу уверенных мыслей.
Да, это было не то, о чём говорил Сергей. Когда всё написанное тобой сбывается на самом деле… Всё сложнее… Гораздо сложнее…
Реальность и вымысел странным образом начали переплетаться между собой. И события, описанные в книге, начинают выглядеть (и быть!!!) более реальными, чем действительные события. Словно Джон Рассел под воздействием каких-то сил стал настоящим. Более настоящим и реальным, чем окружающий Костю мир. И став таким, Джон получил над этим миром полную власть. Как Костя над миром своих фантазий, миром, где родился и жил Джон Рассел.
Повлиять же на происходящие
(где? в книге? в жизни?)
события, наверное, можно, но, скорее всего, опасно. Что будет, если, например, попытаться отредактировать или уничтожить рукопись? Костя не был до конца уверен, что это возымеет должный эффект. Что случится, если, например, исключить писателя, пишущего книгу? Книга останется незаконченной. Книга или события в РЕАЛЬНОМ мире? Вот самый главный вопрос! Что, если реальные события замрут, остановят свой бег на той точке, которую успел поставить Джон Рассел?
Все эти догадки и мысли перешли в уверенность, когда Костя увидел текст, написанный НЕ ИМ. Костя понял, что он или прав, или сошёл с ума окончательно. А если он всё-таки прав, то это опять же означает, что он всё равно сошёл с ума. Потому что в действительности такие события невозможны. В действительности…
Костя закурил ещё одну сигарету и подумал, почему это он так и не прочёл полностью те страницы, странным образом возникшие в его папке сегодня утром. Не означает ли это то, что скорлупа в его сознании, отделяющая разум от сумасшествия, уже дала трещину?
Безумие… Что это такое, думал Костя. Что это? Искажённое восприятие действительности? Допустим… Но если он сам воспринимает действительность правильно, а все остальные - искажённо, не значит ли это то, что безумны все вокруг? А он сам? Если безумие стало нормой… Он сам становится отклонением от нормы… Ненормальным… Безумным…
Но может ли сумасшедший осознавать своё безумие? Вряд ли. Ведь он считает, что воспринимает мир верно…
А я? Я не точно так же считаю? И не потому ли я так боюсь прочесть эти чёртовы последние страницы, что вдруг окажется, что это именно я их писал?
И ещё одно. Я помню то, чего не было и не помню того, что было. Вот! Вот главное доказательство…
(чего? Моего безумия?)
…не знаю…
Костя плюхнулся на диван в гостиной и включил телевизор. Как обычно, с утра передавали какую-то чушь. Он понажимал кнопочки дистанционки, нашёл канал, где передавали новости и принялся слушать о засухе и лесных пожарах. Самое весёлое времяпрепровождение на данный момент, подумал Костя, откладывая пульт в сторону. Телевизор словно только и ждал этого момента, разразился шумной рекламой. Костя хлопнул ладонью по пульту, но тот подло скользнул в сторону и провалился в щель между спинкой и сиденьем.
- Ах ты, зар-р-раза!!! - выругался Костя, запуская руку в щель.
Пальцы его нащупали корпус дистанционки и Костя крепко обхватил…
…рифлёную и тяжёлую…
Костя медленно извлек на свет…
Это и есть тот самый тридцать восьмой калибр?!
Костя тупо смотрел на револьвер. Он никогда раньше не видел подобного оружия (не говоря уже о том, чтобы держать его в руках!), но почему-то решил, что это именно револьвер тридцать восьмого калибра. Из которого Таня…
Таня?!
А кто?! Не я же сам?
Ты УВЕРЕН?
…да…..наверное…
Костя покрутил пальцами барабан револьвера (он видел, что так зачем-то делали в кино), и тот провернулся с мягким маслянистым пощёлкиванием. Костя примерил его к своей руке. Револьвер послушно лёг в ладонь, очень удобно там расположившись.
Из такого не промахнёшься, подумал Костя.
Он прицелился в экран телевизора, на котором мелькали разнообразные женские прокладки. Совместил мушку с весёлым улыбающимся лицом женщины, которая, если верить её словам, теперь была надёжно защищена от любых неожиданностей. Интересно, подумал Костя, а от подобной неожиданности у тебя защита имеется? И что с тобой будет, если я сейчас нажму на курок?!
Пошёл новый рекламный ролик. И на экране появилось новое женское лицо. Симпатичное и молодое. Томно улыбающееся, в обрамлении ярко-рыжих огненных волос…
…лоб в мелких капельках пота…
Палец сам надавил на курок.
Костя вскрикнул, понимая, что совершает непоправимое. Что звук выстрела обязательно услышат. И придётся давать объяснения милиции…
Раздался сухой щелчок курка. Выстрела не последовало. Костя обессилено уронил руки на колени…
- …Эти прокладки - мой самый надёжный друг!.. - весело заявила девушка на экране.
- Пошла ты… - пробормотал Костя. - Со своими прокладками…
Он вдруг вспомнил, что в барабане этого револьвера должно не хватать двух зарядов. Тех самых, которые были выпущены в гостиничном номере.
Костя почувствовал, что лоб у него стал холодным. Он провёл ладонью по лбу, стирая выступивший пот
…лоб в мелких капельках пота…
и порадовался тому, что провернул барабан револьвера перед тем, как нажать на курок. Вот так, наверное, и чувствовали себя игроки в "русскую рулетку", подумал он. Полные штаны удовольствия… Или полная комната мозгов…
Костя понемногу успокоился настолько, что его опять начал раздражать телевизор. Но искать пульт, провалившийся куда-то в диван, он уже не стал. Мало ли что там ещё может оказаться? Верно?
Костя просто выдернул вилку из розетки и телевизор замолчал на полуслове.
Так что же теперь делать с этой штуковиной? Положить на место? Костя передёрнул плечами. Ему вдруг стало не по себе от мысли, что рядом с ним живёт женщина, которая может в любой момент воспользоваться этим револьвером. Может быть, выбросить его? Или лучше перепрятать? Но как тогда поведёт себя Таня?
Косте стало страшно. Ему захотелось с кем-нибудь поговорить - не о найденном револьвере, а просто поговорить!
Карина…
Костя подошёл к своему столу, выдвинул правый ящик и спрятал туда револьвер. Затем он поднял трубку и набрал номер.
- Да?
- Карина? Это я…
- Кто?!
- Костя! Ты что не узнала?!
- А-а-а… Привет! Как дела?
- Слушай, Карина, мне нужно с тобой поговорить! Я зайду?
- Ко мне? Ну… Давай, заходи…
Косте показалось, что голос у Карины какой-то не такой, как обычно. Словно она не очень-то хотела Костю видеть. А может быть, она сейчас занята? Тогда почему не сказала?!
Карина открыла дверь и отступила в сторону, впуская Костю в квартиру. Она смотрела на него с нескрываемым интересом. Костя вдруг понял, что очень по ней соскучился. Ему совершенно расхотелось заводить разговор о всех тех странностях, что происходили вокруг. Ему захотелось поцеловать её, обнять, прижать к себе…
Шторы в комнате были задёрнуты, на столе светился экраном компьютер наверное, Карина работала.
Костя улыбнулся ей и осторожно взял её за плечи. Карина удивлённо приподняла брови. Костя протянул руку и начал расстёгивать на ней блузку…
И в этот момент Карина влепила ему звонкую пощёчину.
- Ты чего?! - оторопел Костя
- Это ты - чего! - сердито ответила Карина. - Обалдел, что ли?!
- Ты занята сейчас, да? - глупо спросил Костя.
- Занята! А даже если бы и не была занята - что это, причина, чтобы меня раздевать?!
- Я думал… Я хотел… - Костя окончательно растерялся.
- Я вижу, что ты ХОТЕЛ! - так же сердито ответила Карина. - И даже догадываюсь, чего именно хотел! Вот, погоди - Таньке всё расскажу твоей! пригрозила она.
- Ты что, с ума сошла?
- Я с ума сошла?! Это ты с ума сошёл! Являешься, непонятно зачем! Руки распускаешь! А ну, мотай отсюда!
- Карина, - Костя всё не мог понять, что с ней происходит.
- Что? Что - Карина? Что, думаешь, если я журналистка, так уже и трахаюсь с кем попало?!
- Карина, мы же с тобой…
- Что?! Мы с ТОБОЙ?! - Карина засмеялась. - Костя! Мотай отсюда, а? Пока я действительно Танюшке на работу не позвонила! Бабник…
Костя попятился, не спуская с Карины ошарашенного взгляда, нащупал спиной дверь и выскочил на лестничную площадку. Она сошла с ума, подумал Костя. Сошла с ума!
Она? Или…
Чёрт побери! Ну, не мог же я
(сойти с ума?)
всё это себе придумать! Мы же были вместе! Не мог же я себе это вообразить!
Не мог?!
Или мог?
Костя потёр пылающею щёку. Однако! Крепкая рука у моей…
…у ТВОЕЙ?!
Неужели я схожу с ума?! Нет! Это невозможно!
…невозможно…
…не…..возможно…
…возможно…
Возможно… И исправить уже ничего нельзя. Это конец. Конец всему…
Конец света, неожиданно подумал он.
Конец света… Для меня…
Конец сознания, его гибель - это и есть конец света для данной личности…
9
…Конец сознания, его гибель - это и есть конец света для данной личности…
Джон Рассел был уверен, что ему удастся это показать. Правда, придётся кое-что переписать, но это не страшно. А может быть, и не придётся…
Может быть, можно будет и оставить всё, как есть (ну, или почти всё) и втиснуть этот новый (главный) персонаж в уже созданную конструкцию. Ведь может же существовать в городе один человек, не осознающий близости конца света. Или не желающий понять, что вся дикость, творящаяся вокруг, на самом деле - нормальные и естественные события…
Следующие несколько дней изнурительной работы убедили Джона, что сделать это будет почти невозможно. Слишком уж строптивым и непокладистым оказался этот его писатель. Кроме того, он ни в какую не "желал" сливаться с остальными персонажами в единую целостную картину. И с трудом созданный сюжет начинал рушиться прямо на глазах.
Джон попытался было столкнуть своего нового главного героя с другими, но из этого ничего не вышло. Ну, допустим, с пилотом ему "подружиться" не удалось по вполне понятной причине. Но сцена с нищим в магазине… Когда вернувшись на склад, тот обнаружил там писателя в объятиях своей красотки… Джон не заметил, как его главный герой превратился в продырявленный двумя зарядами картечи труп. После этого Джону пришлось выпить два стакана джина с тоником, чтобы несколько придти в себя. Это надо же, а? Ухлопать главного героя в самом начале романа! И даже не заметить этого! Чёрт побери!
Самому писателю отводилось в рукописи не так уж много места, гораздо меньше, чем остальным персонажам, создающим, собственно говоря, нужный колорит повествования. И Джон Рассел пребывал в совершенной растерянности. Куда прикажите девать всю эту развесёлую компанию? Уиллиса, сержанта Кастерза, Кевина… А нищий? Его-то куда? Такой неплохой (прямо скажем, хороший) образ!
Нет, пусть уж лучше все они остаются… в воображении нового главного героя книги! В голове этого писателя! Точно! Это даже лучше! Намного лучше!
И пусть этот писатель будет модным и преуспевающим, как и сам Джон Рассел. И пусть он будет женат. И жена у него пусть будет хорошая, а не такая, как моя стерва, которую давно следовало бы прибить… И пусть этот писатель начнёт писать на какую-нибудь интересную тему… например… например… Конец света! Вот! И название сохранится! Это и будет конец света для него! Его гибель, смерть его разума…
Некоторое время Джон раздумывал, где именно поселить этого писателя? Соединённые Штаты Джон отбросил сразу - чтобы читатель не занимался поисками ненужных аналогий. Может быть, Франция? Или Германия?.. А если его поселить в России? Точно! Хорошая идея!
Джону Расселу недавно довелось прочесть несколько современных русских романов и его страшно удивило то, что они были написаны о США. Поэтому, в общем-то, Джон и решил - пусть этот писатель будет русским. Они же все просто обожают писать про американцев. Какую книгу не откроешь - там сплошь: Смит, Генри, Мэри и так далее. Словно нашу жизнь они знают лучше, чем свою собственную. Все пишут про нас. А я напишу про русского писателя. Такого, по-моему, ещё не было. Про русских шпионов, солдат, проституток - читали достаточно, а вот про русского писателя - нет! А ведь эта личность не менее интересная, чем проститутка. Даже более…
Джон Рассел ликовал. Мысль, пришедшая ему в голову, показалась превосходной. Он придумал имя своему герою, его жене, его другу и принялся за работу.
Джон представил себе своего героя и вовсю принялся "издеваться" над ним. В ход пошли и звонки по телефону, и сумасшедший водитель грузовика, и проповедник в парке. Джону этот его новый герой страшно не нравился, чего раньше никогда не бывало. В основном, из-за жены - жены этого писателя. Джону никак не удавалось найти оправдания тому, почему этот парень так непорядочно обходится со своей супругой. Тем более, что жена-то у него была просто прелесть - Джон Рассел просто-таки начинал влюбляться в созданный им же самим образ этой тихой, красивой, всё понимающей и всё прощающей женщины. И внимательно разглядывая этого своего писателя, Джон Рассел чувствовал, что начинает испытывать нечто, похожее на ревность…
Джон писал и переписывал несколько дней. Изредка только прерываясь для того, чтобы поесть или забыться на пару часов в полусне, где он мог увидеть лицо этого несчастного парня или глаза его жены… И посочувствовать ей…
Джон не замечал ничего вокруг. Ни нудной, опротивевшей ему жены; ни скрипучего хрыча с нижнего этажа; ни визитов полицейских, в сотый раз уже опрашивавших Дину по поводу недавнего ограбления. Он даже не пошёл на суд над этими двумя грабителями, когда их уже поймали. Ему было наплевать на всё. Он думал, что всё это - ерунда, удобрения. Всё сгниёт и обратится в прах. Всё и все. Воры, Дина, полицейские, плешивый старик, украденные деньги, и даже сам Джон. Останутся только его книги. И в их числе, его новая книга - "Конец света". Пусть и ненадолго - он всё-таки не По - но останутся.
И потому Джон торопился поведать бумаге свои мысли и чувства. Чтобы они не сгинули вместе с ним. Ведь в конечном итоге, если только им и суждено остаться на свете после Джона, то они и есть самая настоящая РЕАЛЬНОСТЬ. А всё остальное - мираж, сон, дым…
10
…если только им и суждено остаться на свете, то они и есть самая настоящая РЕАЛЬНОСТЬ. А всё остальное - мираж, сон, дым…
Костя подумал, что, может быть, именно эта его вера в реальность описываемых событий и послужила толчком к тому, что так и стало на самом деле.
Сергей с этим был согласен, но только в принципе. Фактически же он воспринял всю ситуацию, как упражнение для тренировки интеллекта, как занятную головоломку, в которой предстояло разобраться (возможно, с трудом), но которая ни под каким видом не способна была повлиять ни на чью жизнь.
Костя ему возражал, пытался его переубедить, говоря, что любые изменения в ТОЙ реальности неизбежно отразятся на чьей-нибудь судьбе в ЭТОЙ, но потом махнул рукой. Ведь если изменится жизнь какого-нибудь человека, то, наверное, изменятся и его восприятие жизни, и память о ней. Так что он вполне может и не заметить этих изменений, продолжать считать, что так было всегда. Для этого человека (для его сознания) всё может остаться по-прежнему. Заметить эти изменения сможет только Костя. Заметить сможет, а доказать - нет. Сергея же волновал иной вопрос.
- Скажи, а этот твой писатель… Как его там?..
- Рассел. Джон Рассел, - ответил Костя.
- Вот-вот… Джон Рассел… Он, как писатель… Ничего?… Толковый?..
- Вполне. Я бы даже сказал - очень толковый…
- Может ли произойти с ним то же самое, что и с тобой?
- То есть? - не понял Костя.
- Ну, я имею в виду, может ли случиться, что его книга станет более реальной, чем его мир?
- Н-н-не знаю… - протянул Костя. Эта возможность как-то не приходила ему в голову.