- Ну, конечно, сэр. Внешний мир действует по принципу временной целесообразности, доктор Джил. Вы должны знать это. И всегда почему-то выходит так, что временное качество переходит в постоянное. Временный налог, вызванная необходимостью блиц-война, временная жестокость, которой придёт конец, как только изменятся определённые условия… правительственные агентства, созданные для постоянного…
- Значит, вы следите за выпусками новостей и черпаете всё из…
- Не только из новостей, доктор Джил. Из всего, и наши наблюдатели пишут сжатые отчёты, в которых… Поймите, телевидение показывает всё, жизнь внешнего мира. Его жители - зрители. Они ждут, когда всё само собой образуется, и не хотят сделать больше, чем нажимать на кнопку выключателя своего телевизора. Они хотят сидеть, откинувшись на спинку кресел, и ждать у моря погоды: вдруг им как-то повезёт в жизни. Они смотрят ночные представления, а потом выключают свои телевизоры. Затем отправляются спать - что аналогично тому, как они выключают телевизор. Вся беда в том, что эти ночные представления часто заканчиваются позже, чем они думают. Это ведёт к отчаянию - от их неспособности понять это, доктор Джил. А отчаяние в свою очередь ведёт к насилию. И вот наступает утро почти для любого из этих бедолаг из внешнего мира, и тогда они осознают, что они ничего не приобретают в этой жизни, сколько бы они ни просидели у телевизора. Да этого и не может произойти, потому что они не принимают участия в жизни. Они никогда не поднимались на подмостки сцены, никогда не обладали ничем настоящим. Это всё была иллюзия… заблуждение.
Дейсейн впитывал поток этих слов, их значение и подтекст. Он с ужасом ощущал истинность сказанного Бурдо.
- Итак, они полностью отключаются, - пробормотал Дейсейн.
- Это всё телевидение, - заметил Бурдо.
Дейсейн повернул голову и посмотрел в окно.
- Вообще-то вам, доктор Джил, не мешало бы поесть, - произнёс Бурдо.
- Нет.
- Доктор Джил, в определённых вещах вы кажетесь мудрым человеком, но вот что касается остальных…
- Не называйте меня мудрым, - прервал его Дейсейн. - Называйте меня человеком с большим жизненным опытом.
- Здесь самая лучшая еда, - продолжал увещевать его Бурдо. - Я пойду и сам приготовлю завтрак. Вам не нужно бояться.
- Я уже не раз обжигался, - заметил Дейсейн.
- Но в огне обжигаются горшки, доктор Джил.
- Уин, я восхищаюсь вами и вы внушаете мне доверие. Вы спасли мне жизнь. Не думаю, что от вас этого ждали, но вы сделали это. Вот почему доктор Паже и направил вас сюда. Но несчастный случай может произойти… даже с вами.
- Мне больно слышать это, доктор Джил. Я не из тех, кто одной рукой кормит кукурузой, а другой пытается запихнуть вам в глотку кочерыжку.
Дейсейн вздохнул. Он обидел Бурдо, но, с другой стороны… Внезапно Дейсейну пришла в голову мысль, что он сидит на какой-то особого рода бомбе. Сантарога прекратила нападения на него, вероятно частично, из-за его нынешней беспомощности. Но эта коммуна способна вернуться к созданию несчастных случаев, если ему вздумается позволить себе нечто, что запрещено здесь.
В этот момент Дейсейн желал лишь одного: оказаться подальше от этой долины. Он отчаянно хотел этого - даже понимая, что для исполнения этого желания он будет объявлен вне закона.
Дверь рядом с Бурдо открылась. В комнату боком вошла медсестра, толкая перед собой тележку. Она повернулась, и Дейсейн узнал её: Дженни.
Забыв о своих ожогах, Дейсейн приподнялся на локтях.
Дженни посмотрела на него со странной болью в глазах. Её полные губы были надуты. Длинные чёрные волосы, аккуратно зачёсанные назад, были перехвачены лентой. Она была в белом халате, белых чулках, белых туфлях… без головного убора.
Дейсейн проглотил комок в горле.
- Мисс Дженни, - начал Бурдо. - Что это у вас там, на тележке?
Она ответила, не отводя взгляда от Дейсейна:
- Немного еды для этого сумасшедшего. Я сама приготовила её.
- Я пытался заставить его поесть, - вздохнул Бурдо, - но он отказался.
- Вы не могли бы оставить нас наедине, Уин? - попросила девушка. - Я хотела бы…
- Доктор сказал, что мне нельзя…
- Уин, пожалуйста… - Она умоляюще взглянула на негра.
Бурдо замялся.
- Ну хорошо… поскольку это ты…
- Спасибо, Уин.
- Двадцать минут. Я буду тут, в коридоре, сразу за дверью, если понадобится, позовёте меня.
- Спасибо, Уин. - Дженни снова перевела взгляд на Дейсейна.
Бурдо вышел из комнаты и тихо закрыл дверь за собой.
- Джен, я, - начал Дейсейн, однако девушка перебила его:
- Молчи! Тебе не нужно терять силы. Дядя Ларри сказал…
- Я не собираюсь есть здесь, - заявил Дейсейн.
Дженни топнула ногой.
- Джил, да ты просто…
- Да, я идиот, - закончил он за неё. - Но самое главное - то, что я ещё жив.
- Ты только посмотри на себя! Посмотри…
- Как Гарри Шелер?
Немного помолчав, девушка ответила:
- Он будет жить. Останется несколько шрамов, как, впрочем, и у тебя, но ты…
- Они выяснили, что произошло?
- Это был несчастный случай.
- Всего-навсего? Просто несчастный случай?
- Сказали, что что-то сломалось в топливном насосе… слабый контакт в электропроводке одной из фар и…
- Несчастный случай, - закончил за неё Дейсейн. - Ясно. - Он опустился на подушку.
- Я принесла тебе яиц, гренок и мёда, - сказала Дженни. - Ты должен поесть что-нибудь, чтобы поддержать свои…
- Нет.
- Джил!
- Я сказал "нет".
- Чего ты боишься?
- Ещё одного несчастного случая.
- Но ведь я сама приготовила еду!
Он повернул голову, пристально посмотрел на неё и сказал тихим голосом:
- Не подходи ко мне. Я люблю тебя.
- Джилберт!
- Ведь ты говорила эти слова, - напомнил он ей.
Её лицо побледнело. Она прислонилась к тележке, вся дрожа.
- Я знаю, - прошептала она. - Иногда я могу чувствовать… - Она подняла глаза, по щекам потекли слёзы. - Но я действительно люблю тебя. И сейчас ты ранен. Я хочу позаботиться о тебе. Мне необходимо позаботиться о тебе. Вот, смотри! - Она подняла крышку над одной из тарелок, стоявших на тележке, зачерпнула ложкой и положила себе в рот.
- Дженни, - прошептал Дейсейн. Страдальческий взгляд, сила его любви к ней… ему захотелось заключить её в объятия и…
Глаза Дженни расширились. Она протянула обе руки к горлу. Она пыталась что-то произнести, но не могла выдавить из себя ни звука.
- Дженни!
Она затрясла головой, глаза её закатились.
Дейсейн отбросил покрывала с постели, поморщился от боли, которая пронзила его руки. Но он не обращал внимания на эту боль и, соскользнув на холодный, покрытый кафелем пол, выпрямился. И тут же почувствовал головокружение.
Дженни, всё ещё держа руки у горла, пятилась к двери.
Дейсейн направился к ней, чувствуя, как больничная пижама хлещет по ногам. Двигаться было неимоверно трудно, ноги были как ватные.
Неожиданно Дженни рухнула на пол.
Дейсейн, вспомнив о Бурдо, закричал:
- На помощь! Уин! На помощь! - Он споткнулся и вцепился в край тележки, толкая её вперёд.
Когда дверь распахнулась, Дейсейн беспомощно сидел на полу. Бурдо остался стоять на пороге, глядя на него, потом посмотрел на Дженни, лежавшую на полу с закрытыми глазами, подняв колени и тяжело дыша.
- Позовите врача, - хриплым голосом произнёс Дейсейн. - Что-то в еде. Она съела немного…
Бурдо сразу понял его, повернулся и выбежал в коридор, оставив дверь открытой.
Дейсейн пополз к Дженни. Комната качалась и изгибалась под ним. Руки дрожали. В тяжёлом дыхании Дженни он услышал свист, отчего ему захотелось броситься к ней, но на это не было сил. Он преодолел всего несколько футов, когда в комнату ворвался Паже, а сразу за ним - Бурдо.
Паже, лицо которого представляло мертвенно-бледную маску, опустился на одно колено рядом с Дженни, потом указал на Дейсейна:
- Отнесите его в постель.
- Еда на тележке, - прохрипел Дейсейн. - Она съела немного.
Светловолосая медсестра в белом чепчике, закатив в комнату тележку, склонилась над Паже. Но дальше Дейсейн уже не мог видеть их - Бурдо, взяв его в охапку, понёс его к кровати.
- Вы останетесь здесь, доктор Джил, - сказал Бурдо. Он повернулся и посмотрел в сторону двери.
- Аллергическая реакция, - констатировал Паже. - Сужение гортани. Дайте мне двойную трубку - придётся как следует продуть её.
Медсестра передала Паже что-то, и он стал колдовать над Дженни, стоя спиной к Дейсейну, закрывая тем самым обзор.
- Атропин, - сказал Паже.
И снова он взял у медсестры что-то.
Дейсейну было трудно сосредоточить своё внимание на них. Страх сдавил горло. "Почему я так ослаб? - подумал он. - Господи милостивый, не дай умереть ей! Прошу тебя, спаси её!"
В дверях появились лица из числа обслуживающего персонала клиники с округлившимися глазами, молчаливые.
Паже, оторвав взгляд от Дженни, произнёс:
- Нужны носилки на подставке с колёсиками.
Несколько лиц тут же исчезло. Вскоре из коридора донеслись звуки колёс.
Паже выпрямился и сказал:
- Больше ничего здесь я не могу сделать. Положите её на носилки голова должна находиться ниже ног. - Он повернулся к Дейсейну. - Что она съела?
- Она попробовала… - Дейсейн указал на тележку с едой. - Она с чего-то сняла крышку. Яйца?
Паже шагнул к тележке, поднял тарелку и понюхал её. Дейсейн увидел, как за его спиной двое санитаров с медсестрой поднимают Дженни и несут её к двери. На секунду мелькнуло её мертвенно-бледное лицо с трубочкой, свисавшей с уголка рта.
- Это яд? - спросил Бурдо хриплым голосом.
- Конечно, это яд, - резко ответил Паже. - Действует, как аконит. - Он схватил тарелку и выбежал из комнаты.
Дейсейн слушал, как звуки колёс и быстрые шаги затихали в коридоре, пока Бурдо не закрыл дверь, заглушив все звуки.
Всё тело Дейсейна покрылось потом. Он безвольно лежал на постели, наблюдая за тем, как Бурдо закутывает его в одеяла.
- На одно мгновение, - произнёс вдруг Бурдо, - мне… мне показалось, что вы причинили Дженни вред.
"Она не может умереть", - подумал Дейсейн.
- Простите, - попросил извинения Бурдо, - я знаю, вы никогда не причинили бы ей вреда.
- Она не может умереть, - прошептал Дейсейн.
Он поднял взгляд и увидел, как по щекам негра потекли сверкающие струйки слёз. И это вызвало почему-то гнев в Дейсейне. Он чувствовал, ка гнев закипает в нём, но не способен был остановить это. Его обуяла ярость! И направлена она была не на Бурдо, а на ту бестелесную сущность Сантароги, то коллективное существо, которое пыталось использовать женщину, которую он любил, чтобы убить его. Он пронзил взглядом Бурдо.
- Доктор Ларри не допустит, чтобы с Дженни что-нибудь случилось, сказал Бурдо. - Он…
Увидев блеск в глазах Дейсейна, Бурдо инстинктивно попятился.
- Убирайтесь отсюда! - прохрипел Дейсейн.
- Но ведь доктор сказал, чтобы я…
- Доктор Джил приказывает вам убираться отсюда ко всем чертям!
На лице Бурдо застыла упрямая гримаса.
- Я не оставлю вас одного.
Дейсейн рухнул на постель. Что он мог поделать?
- Прошлой ночью вы перенесли страшный шок, - продолжал Бурдо. Пришлось даже сделать вам переливание крови. Вас нельзя оставлять одного.
"Значит, они сделали мне переливание? - подумал Дейсейн. - Почему они не убили меня тогда? Наверное, потому что хотели спасти мне жизнь ради Дженни!"
- Вы все так беспокоитесь о Дженни, - заметил Дейсейн. - Но сделали так, что она едва не убила меня. Конечно, это нарушило бы её психику, но разве имеет это какое-либо значение, верно? Пожертвовать Дженни, вот ваш приговор, вы, стая…
- Вы разговариваете, как сумасшедший, доктор Джил, - перебил его Бурдо.
Так же быстро, как возник, гнев покинул Дейсейна. К чему эти нападки на бедного Уина? Да и вообще какой смысл в нападках на всех сантарожанцев? Они не в состоянии видеть дальше собственного носа. Он почувствовал себя опустошённым. Конечно, эти слова кажутся Бурдо безумными. То, что для одного общества имеет смысл, другому кажется ненормальным.
Дейсейн проклял слабость, которая охватила его тело.
"Перенесли страшный шок".
Дейсейн подумал, что же он станет делать, если Дженни умрёт. Это было удивительное тройственное ощущение: часть его горестно вздыхала от этой мысли, другая часть проклинала судьбу, которая загнала его в этот угол… а ещё одна часть его всё время занималась анализом, анализом, анализом…
"Насколько перенесённый мною шок был усугублён Джасперсом? Может быть, я стал таким же чувствительным, как и сантарожанцы?
Они тут же убьют меня, если Дженни умрёт", - подумал он.
- Я буду просто сидеть здесь, возле двери, - сказал Бурдо. - Если вам что-нибудь понадобится, обязательно скажите мне.
Он сел на стул лицом к Дейсейну, сложив руки на груди, - просто вылитый охранник.
Дейсейн закрыл глаза и подумал: "Дженни, пожалуйста, не умирай". - Он вспомнил объяснения Паже того, каким образом Гарри Шелеру стало известно о смерти брата.
Пустое пространство.
"Какой клеткой своего организма я ощущаю Дженни?" - задал себе вопрос Дейсейн.
Его беспокоило то, что он не способен зондировать свои ощущения внутри себя, и только присутствие Дженни успокаивающе действовало на него. И это было самым важным для него. Она должна была быть рядом. Только сантарожанец мог принести ему спокойствие.
"Но я не сантарожанец".
Дейсейну казалось, что он ходит по лезвию бритвы, с одной стороны которой - огромный бессознательный океан мира людей, в котором он родился, а с другой - озеро спокойствия, где каждая его капелька знает соседние.
Он услышал, как открылась дверь, и сразу же ощутил, как в бессознательном океане начала зарождаться буря, а поверхность озера поколебал лишь лёгкий ветерок. Ощущение того, что он балансирует, ослабло. Дейсейн открыл глаза. Посреди комнаты стоял Паже. Вокруг его шеи висел стетоскоп. В глазах застыла усталость. Он внимательно смотрел на Дейсейна задумчивым хмурым взглядом.
- Дженни? - прошептал Дейсейн.
- Она будет жить, - ответил Паже. - Но смерть была рядом.
Дейсейн закрыл глаза и глубоко вздохнул.
- Сколько же ещё подобных несчастных случаев будет у нас? - спросил он. Он открыл глаза и встретился со взглядом Паже.
Бурдо подошёл к Паже и сказал:
- Он говорил как сумасшедший, доктор Ларри.
- Уин, прошу тебя, ты не мог бы на секунду оставить нас вдвоём? попросил Паже.
- Вы уверены, что так нужно? - Бурдо с хмурым видом посмотрел на Дейсейна.
- Прошу тебя, - повторил Паже. Он перенёс стул к кровати Дейсейна и сел перед ним.
- Я буду сразу за дверью, - сказал Бурдо.
Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
- Вы огорчили Уина, а это довольно трудно сделать, - заметил Паже.
- "Огорчили…" - тупо повторил Дейсейн, глядя на собеседника. Потом спросил: - Что вы думаете по поводу того, что случилось?
Паже посмотрел на свою правую руку, сжал её в кулак, потом раскрыл его. Он покачал головой.
- Мне бы не хотелось показаться вам, Джилберт, легкомысленным человеком. Я… - Он посмотрел на Дейсейна. - Должно ведь быть какое-то разумное, рациональное объяснение.
- Значит, вы не думаете, что слово "несчастный случай" объясняет всё это.
- Вообще-то несчастные случаи происходят…
- Мы оба знаем, что в данных случаях об использовании выражения "несчастный случай" в его привычном значении не может быть и речи, перебил его Дейсейн.
Паже вскинул руки и откинулся на спинку стула. Он сжал губы, потом произнёс:
- Хорошо, с психиатрической точки зрения…
- Давайте без этого! - рявкнул Дейсейн. - Сейчас вы заведёте старую пластинку насчёт "невротической предрасположенности к несчастным случаям", о каких-то нарушениях в психике, из-за чего человек не способен контролировать свои действия. Куда же делся этот контроль тогда, на мосту? Или же тот случай с мальчиком с луком и стрелой, или же…
- Мальчик с луком и стрелой?
Дейсейн, плюнув на своё обещание, рассказал об инциденте в парке и добавил:
- И как быть с подъёмником в гараже или пожаром? И как вы объясните яд в еде, которую приготовила Дженни… именно Дженни! Еда, которую она…
- Вы правы! У вас есть все основания…
- Основания? Да у меня целая совокупность фактов, подтверждающих то, что Сантарога пытается убить меня. Вы уже убили ни в чём не повинного молодого человека. Едва не убили Дженни. Кто следующий?
- Во имя Господа, почему мы должны…
- Чтобы ликвидировать угрозу. Разве это не очевидно? И я - эта угроза.
- Да, теперь действительно…
- Именно теперь! Не считаете ли вы совершенно нормальным, если бы я увёз Дженни из этой сумасшедшей долины и свистнул в свисток?
- Дженни не оставит свою… - Он замолчал. - Свистните в свисток? Что вы имеете в виду?
- Послушайте, кто из нас заставляет рыдать ангелов? - спросил Дейсейн. - Вы божитесь, что любите Дженни и не хотите ей зла. Но разве есть что-то более ужасное, чем использование её в качестве орудия моей смерти?
Паже побледнел и два раза прерывисто вздохнул.
- Она… Должно же быть… Что вы имеете в виду под словами "свистнул в свисток"?
- Инспектор департамента труда когда-нибудь изучал сложившуюся систему детского труда в вашей школе? - спросил Дейсейн. - А как насчёт государственного департамента умственной гигиены? По данным, которые вы предоставляете, в Сантароге нет случаев умственного помешательства.
- Джилберт, вы не понимаете, о чём говорите.
- Неужели? А как насчёт антиправительственной пропаганды в вашей газете?
- Мы не выступаем против правительства, Джилберт, мы…
- Что? Да я никогда раньше не видел такой…
- Пожалуйста, позвольте мне всё же закончить. Мы не выступаем против правительства - мы против порядков во внешнем мире. Это две совершенно разных вещи.
- Вы считаете, что все люди там… сумасшедшие?
- Мы считаем, что они сожрут сами себя.
"Безумие, безумие", - подумал Дейсейн. Он уставился в потолок. Всё его тело покрылось потом. Та эмоциональность, с которой он спорил с Паже…
- Почему вы поручили Бурдо наблюдать за мной?
Паже пожал плечами.
- Я… на тот случай, если вы окажетесь правы в своих…
- И вы для этого выбрали Бурдо. - Дейсейн снова посмотрел на Паже. Казалось, тот сражался сам с собой, нервно сжимая и разжимая кулаки.
- Причины вполне очевидные, - произнёс он.
- Вы не позволите мне выехать из долины, не так ли? - спросил Дейсейн.
- Вы не в том физическом состоянии, чтобы…
- Так смогу ли я когда-нибудь уехать?
Паже встретил пристальный взгляд Дейсейна.
- Как мне доказать вам, что мы на самом деле…
- Есть ли здесь какое-либо место, где я мог бы оградить себя от всяких несчастных случаев? - спросил Дейсейн.
- Оградить себя от… - Паже покачал головой.