* * *
Тайлер укрывался под зонтом от мелкого дождя Кагосимы. В двух метрах позади него стоял министр обороны Коити Иноуэ; он не побеспокоился раскрыть свой зонт. В последние два дня он держал все ту же дистанцию от Тайлера - и физически, и духовно. Они были в Тиране, в музее пилотов-камикадзе. Перед ними возвышалась статуя летчика рядом с белым самолетом, бортовой номер 502. Слабый дождь окрасил поверхность статуи и самолета, делая их похожими на настоящие.
- Обсуждать мое предложение не имеет смысла? - спросил Тайлер.
- Я настоятельно рекомендую вам не поднимать этот вопрос с репортерами. Будут неприятности. - Слова Коити Иноуэ были такими же ледяными, как и дождь.
- Все еще больное место, даже по сей день?
- Не от истории боль, а от вашего предложения воссоздать отряды камикадзе. Почему вы не предлагаете такое в США или в каком-нибудь другом месте? Что, японцы - единственные в мире, кто умрет с готовностью, исполняя свой долг?
Тайлер сложил зонт и приблизился к Коичи Иноуэ. Тот не отшатнулся; однако, похоже, вокруг него существовало некое силовое поле, не позволившее Тайлеру подойти ближе.
- Я никогда не утверждал, что будущие отряды камикадзе будут состоять только из японцев. Это международные силы. Но идея камикадзе возникла в вашей великой стране; так разве не естественно возродить их именно здесь?
- Какой смысл в такой атаке против инопланетян? Поймите, эти отряды достигли лишь ограниченного успеха; они не повлияли на ход войны.
- Господин министр, я строю флот космических истребителей, вооруженный, в частности, шаровыми молниями. Для создания молний мы воспользуемся термоядерным оружием повышенной мощности, а потом разгоним получившиеся шары плазмы в электромагнитном поле. Но высокой скорости полета, как у ракеты, мы не добьемся - для того потребуется катапульта длиной в десятки, если не сотни километров. Разумеется, это нереально. Кроме того, шаровая молния после выстрела не может управляться электроникой, как самонаводящаяся ракета, не может маневрировать в случае противодействия со стороны неприятеля. Стрелять шаровой молнией можно только с близкого расстояния, выполняя прицеливание вручную. В этом и состоит идея ведения войны с помощью нео-камикадзе, а вовсе не в том, чтобы пилотируемые людьми истребители таранили цели врага. Конечно, как и при таране, смертность будет высокой.
- Но зачем вам нужны люди? Разве истребитель, управляемый компьютером, не способен приблизиться к вражескому кораблю?
Этот вопрос дал Тайлеру шанс, которого он ждал, и он возбужденно заговорил:
- В этом и заключается проблема! Сегодняшние компьютеры не способны заменить человеческий мозг. Для создания квантового и других компьютеров нового поколения требуются открытия в фундаментальных науках. Но это невозможно из-за софонов. Через четыре столетия компьютерный разум будет все так же ограничен; оружие, управляемое людьми, будет по-прежнему вне конкуренции. По правде сказать, создание отрядов камикадзе сегодня имеет лишь символическое значение. Сменится десять поколений, прежде чем кто-то из них пойдет в бой, к своей смерти. Но заложить основание духа и веры нужно сегодня!
Коити Иноуэ впервые повернулся к Тайлеру. Его мокрые волосы прилипли ко лбу, и капли дождя на лице были похожи на слезы.
- Такой подход подрывает моральные устои современного общества. Человеческая жизнь превыше всего. Государство и правительство не имеют права потребовать от человека пойти на смерть. Я припоминаю слова, которые сказал Ян Вэйли в "Легенде о героях галактики": "От этой войны зависит судьба страны; но что она значит в сравнении с личными правами и свободами? Просто делайте все, на что способны".
Тайлер вздохнул:
- Знаете что? Вы выкинули на помойку свой самый ценный ресурс!
Он раскрыл зонт, повернулся и в гневе ушел. У ворот музея он оглянулся. Коити Иноуэ так и стоял под дождем рядом с памятником.
Тайлер шел, и ветер с моря дул ему в лицо. Его мысли вернулись к одной фразе из предсмертного письма пилота-камикадзе к своей матери. Он видел эту записку в музее.
"Мама, я стану светлячком".
* * *
- Дело обстоит хуже, чем я предполагал, - сообщил Аллен Рей Диасу. Они стояли возле черного обелиска, высеченного из куска лавы. Он возвышался на месте взрыва первой в истории атомной бомбы.
- То есть, она устроена совсем по-другому? - спросил Рей Диас.
- Абсолютно по-другому, если сравнить с современными атомными бомбами. Создание ее математической модели будет в сто раз сложнее. Это гигантский проект.
- Что от меня требуется?
- Козмо работает на вас, верно? Отправьте его в мою лабораторию.
- Вильям Козмо?
- Да.
- Но он… он…
- Он астрофизик. Специалист по звездам.
- Чем ему предстоит заниматься?
- Сейчас расскажу. Вы думаете, что атомную бомбу инициируют, и она взрывается. Но на самом деле это не столько взрыв, сколько горение. Чем больше мощность бомбы, тем дольше она горит. Огненный шар бомбы в двадцать мегатонн, например, будет гореть около двадцати секунд. Мы проектируем бомбу в двести мегатонн; пламя реакции будет гореть несколько минут. Задумайтесь об этом. На что это будет похоже?
- На маленькое солнце.
- Правильно! Структура реакции синтеза в бомбе очень похожа на такую же реакцию в звезде. Поэтому она за короткое время проходит через все этапы жизни звезды. Таким образом, нам нужно создать, по сути, математическую модель звезды.
Вокруг них расстилались белые пески. Предрассветная пустыня была еле видна. Они вглядывались в окружающее и невольно вспоминали о сценах игры "Три тела".
- Я очень рад, мистер Рей Диас. Прошу прощения, что в самом начале не проявил энтузиазма. Но глядя на проект сегодня, вижу, что он намного важнее, чем изготовление супербомбы. Вы знаете, что мы делаем? Мы создаем виртуальную звезду!
Рей Диас недовольно покачал головой:
- И как это поможет в защите Земли?
- Не ограничивайтесь защитой планеты. Я и мои коллеги по лаборатории все же ученые. Кроме того, от такой модели есть и практическая польза. Если вы введете необходимые параметры, то получите модель нашего Солнца. Представляете?! Всегда полезно иметь модель Солнца в компьютере. Это самый крупный объект в ближнем космосе, и мы можем понять, как его лучше использовать. Эта модель может привести ко многим открытиям.
Рей Диас не скрывал скептицизма:
- Однажды мы уже воспользовались Солнцем. Это привело человечество на грань катастрофы, а вас и меня - сюда.
- А новые открытия могут его спасти. Сегодня я пригласил вас понаблюдать за восходом солнца.
Поднимающееся светило только сейчас начало выглядывать из-за горизонта. Равнина перед ними внезапно обрела резкость и четкость, как на проявляющейся фотокарточке. Рей Диас увидел, что пустыня, некогда видевшая адское пламя, теперь покрыта редким кустарником.
- Я стал Смертью, Разрушителем миров, - продекламировал Аллен.
- Что? - Рей Диас резко обернулся, как будто ему выстрелили в спину.
- Эти слова произнес Оппенгеймер, когда увидел первый атомный взрыв. Думаю, это цитата из Бхагавадгиты.
Диск на востоке быстро рос, окутывая землю лучами, будто золотой паутиной. То же самое солнце светило и в то утро, когда Е Вэньцзе настроила антенну "Красного Берега"; и задолго до этого то же самое солнце освещало облако пыли, оседающей после первого взрыва Бомбы. Австралопитеки миллион лет назад и динозавры сто миллионов лет назад смотрели на это же солнце своими непонимающими глазами. И еще раньше блеклые лучи того же самого солнца проникли вглубь первобытного океана и осветили первую живую клетку.
Аллен продолжил:
- А потом некто по имени Бэйнбридж завершил фразу Оппенгеймера совершенно не поэтически: "Теперь все мы сукины сыны".
- О чем это вы? - не понял Рей Диас. Он смотрел на поднимающееся в небе солнце и прерывисто дышал.
- Я благодарю вас, мистер Рей Диас, потому, что с этого момента мы не сукины сыны.
На востоке монументально и торжественно поднималось солнце, как бы объявляя всему миру: "Передо мной все столь же преходяще, как тень".
- Что с вами, мистер Рей Диас? - Аллен увидел, что его собеседник присел на корточки, опершись одной рукой о землю, и зашелся сухим кашлем. На его побледневшем лице выступил холодный пот. Рей Диасу недоставало сил даже чтобы убрать руку с колючек, которые попали под его ладонь.
- Идите, идите к машине, - слабо произнес он, отворачиваясь от солнца и прикрываясь от света свободной рукой. Он не мог встать. Аллен попытался помочь, но не смог сдвинуть его грузное тело. - Подгоните машину… - прокашлял Рей Диас, прикрывая рукой глаза. Когда Аллен вернулся на машине, Отвернувшийся уже повалился на землю. С трудом Аллен помог ему забраться на заднее сиденье.
- Темные очки! Мне нужны темные очки… - Рей Диас полулежал на сиденье; его руки шарили в воздухе. Аллен передал ему темные очки, которые нашел на приборном щитке. Рей Диас надел очки, и его дыхание выровнялось.
- Я в порядке. Давайте уедем отсюда. Поскорее, - слабо произнес он.
- Что, ради всех святых, произошло? Что с вами?
- Наверное, это солнце.
- Хм… и когда у вас появилась такая реакция на солнце?
- Только сейчас.
Эта странная фобия, поразившая Рей Диаса, вызывала у него сильнейшую психическую и физическую реакцию, когда бы он ни увидел солнце. С тех пор он оставался в закрытых помещениях.
* * *
- Долго летели? Вид у вас неважнецкий, - такими словами Ло Цзи встретил Ши Цяна.
- Ага. Другого такого комфортабельного самолета, как тот, на котором мы тогда летели, не найти, - ответил Ши Цян, рассматривая окрестности.
- Что скажете - неплохо, а?
- Хреновее некуда, - покачал головой Ши Цян. - С трех сторон лес, легко спрятаться возле самого особняка. А озеро? Прямо рядом с домом, трудно защититься от боевых пловцов, если они выйдут из леса на дальнем берегу. Но луга вокруг довольно хороши, обеспечивают обзор.
- Неужели нельзя быть хоть немного романтичнее?
- Мой мальчик, я сюда работать приехал.
- Как раз романтическая работа вам и предстоит.
Ло Цзи провел Ши Цяна в гостиную. Тот осмотрел комнату, но роскошь и изящество не произвели на него впечатления. Ло Цзи налил ему выпить в хрустальный бокал, но Ши Цян замахал рукой, отказываясь.
- Это же бренди тридцатилетней выдержки!
- Не могу я сейчас пить… Расскажи-ка мне об этой твоей романтической работе.
Ло Цзи сел рядом, потягивая свой бренди.
- Да Ши, я прошу вас оказать мне услугу. В вашей прежней деятельности приходилось ли вам искать определенного человека по всей стране или, может, даже по всему миру?
- Да.
- У вас хорошо получалось?
- Находить людей? Конечно.
- Отлично. Помогите мне найти человека. Это женщина, ей чуть больше двадцати лет. Это часть плана.
- Национальность? Имя? Адрес?
- Не знаю. Даже не очень вероятно, что она вообще существует в этом мире.
Ши Цян взглянул на него и через несколько секунд догадался:
- Она тебе приснилась?
Ло Цзи кивнул:
- Я видел ее во снах… и в мечтах тоже.
Ши Цян тоже кивнул, а потом сказал то, чего Ло Цзи от него никак не ожидал:
- Ладно.
- Что?
- Я сказал, ладно, поищу, если ты знаешь, как она выглядит.
- Она… ну… она азиатка, скажем, китаянка. - Ло Цзи взялся за бумагу и карандаш. - Лицо у нее вот такое… а нос такой… а рот… Вот проклятье, ну не умею я рисовать! А глаза… черт, как я нарисую ее глаза? У вас есть программа, с помощью которой можно взять лицо и подобрать к нему глаза, и нос, и все прочее, по рассказу свидетеля?
- Конечно. У меня есть такая на ноутбуке.
- Тогда доставайте, и начнем рисовать!
Ши Цян растянулся на диване и устроился поудобнее.
- Ни к чему. Не нужно ее рисовать. Давай словами. Оставь ее внешний вид на потом; сначала расскажи, что она за человек.
В душе Ло Цзи загорелся огонь. Он встал и принялся беспокойно расхаживать перед камином.
- Она… как бы это сказать? Она пришла в этот мир как лилия, выросшая на мусорной куче. Она чиста и нежна, и ничто окружающее не может ее запятнать. Но оно может ей навредить. Да, все окружающее может причинить ей вред! Вашей первой мыслью, когда вы ее увидите, будет желание ее защитить. Нет, не так - заботиться о ней, дать ей понять, что готовы заплатить любую цену, чтобы защитить ее от грубой, жестокой реальности. Она… она настолько… Эх, у меня язык заплетается… Не могу ничего толком объяснить!
- Это уж как водится, - сказал, посмеиваясь, Ши Цян. Его смех, казавшийся грубым и глупым, когда Ло Цзи услышал его впервые, теперь казался полным мудрости; он успокоил его. - Но все сказано достаточно ясно.
- Ладно. Тогда я продолжу. Она… Но что я говорю? Что бы я ни сказал, я не могу объяснить, какой она видится моему сердцу! - Ло Цзи разозлился и, похоже, собрался вырвать свое сердце и предъявить Ши Цяну для осмотра.
Ши Цян жестом остановил его.
- Неважно. Просто расскажи, что происходит, когда вы вместе. Чем подробнее, тем лучше.
Глаза Ло Цзи раскрылись в изумлении.
- Откуда вы знаете про… ну, про то, что мы вместе?
Ши Цян снова рассмеялся. Затем он посмотрел по сторонам:
- Здесь случайно не найдется каких-нибудь сигар?
- Найдется! - Ло Цзи схватил с каминной полки изящный деревянный ящичек, вынул толстую сигару "Давидофф" и обрезал ее кончик еще более изящной гильотинкой. Затем передал сигару Ши Цяну и разжег ее специальной кедровой щепочкой.
Ши Цян пыхнул дымом и удовлетворенно кивнул:
- Вали дальше.
Ло Цзи преодолел свое недавнее косноязычие и разговорился. Он рассказал, как она впервые встретилась ему в библиотеке; как появилась в аудитории во время лекции; как они сидели перед воображаемым камином в его общежитии, как глядели на огонь сквозь бутылку с вином… Он с удовольствием рассказал об их поездке, упоминая каждую мелочь: поля после снегопада, город и поселок под синим небом, горы, греющиеся на солнце, будто пожилые сельчане, и вечер у костра возле подножия горы…
Когда он закончил, Ши Цян погасил сигару:
- Ну, пожалуй, хватит. Попробую угадать недостающее, а ты скажешь, прав ли я.
- Отлично!
- Образование: она, как минимум, бакалавр, но еще не доктор наук.
Ло Цзи кивнул:
- Да, да! Она многое знает, но ученым сухарем ее назвать нельзя. Знания лишь обостряют ее чувствительность к жизни и к миру.
- Она, вероятно, родилась в высокообразованной семье и жила жизнью, не слишком богатой, но более обустроенной, чем большинство. Ребенком она пользовалась любовью родителей, но не общалась с окружающими - в частности, с людьми более низкого социального положения.
- Верно, совершенно верно! Она никогда не рассказывала мне о семье, даже о себе, но я думаю, что так оно и было.
- Теперь поправь меня, если какие-то из моих предположений окажутся неверными. Ей нравится носить… как бы это выразиться… простую, элегантную одежду - немного проще, чем другие девушки ее возраста. - (Ло Цзи раз за разом глупо кивал.) - Но всегда у нее есть что-то белое, например, блузка или воротник, резко выделяющиеся среди темных цветов остальной одежды.
- Да Ши, вы… - начал Ло Цзи, слушая Ши Цяна с восхищением в глазах.
Не обращая внимания, Ши Цян продолжал:
- Наконец, она не высокая, ростом где-то сто шестьдесят сантиметров. Телосложение у нее… Ну, словом, она тоненькая - ветер дунет и унесет. Пропорциональная, так что впечатления коротышки не производит… Я могу и продолжить. Ну что, не сильно ошибаюсь?
Ло Цзи был готов упасть перед Ши Цяном на колени:
- Да Ши, я преклоняюсь перед вами. Вы - воплощение Шерлока Холмса!
Ши Цян встал:
- Теперь пойду подготовлю фоторобот на компьютере.
Позже тем же вечером он пришел с компьютером к Ло Цзи. Когда портрет женщины появился на экране, Ло Цзи уставился на него и застыл, как зачарованный. Ши Цян, по-видимому, этого ожидал. Он извлек очередную сигару из ящичка на каминной полке, обрезал гильотинкой и раскурил. После нескольких затяжек вернулся к столу и обнаружил, что Ло Цзи по-прежнему пялится в экран.
- Если что не так, скажи - я поправлю.
С усилием Ло Цзи оторвал глаза от экрана, встал, подошел к окну и стал наблюдать за далекой заснеженной горной вершиной, освещенной лунным светом. Как во сне, он прошептал:
- Она совершенна…
- Так я и думал, - подвел итог Ши Цян и закрыл компьютер.
Продолжая смотреть вдаль, Ло Цзи произнес фразу, которую другие люди уже не раз адресовали Ши Цяну:
- Да Ши, вы сам дьявол!
Усталый Да Ши плюхнулся на диван:
- И ничего такого сверхъестественного. Мы оба мужчины.
Ло Цзи повернулся к нему:
- Но у каждого мужчины своя воображаемая подруга!
- Воображаемые любовницы практически одинаковы у определенного типа мужчин.
- Даже если так, настолько точно угадать невозможно!
- Не забывай, что ты мне многое рассказал.
Ло Цзи подошел к компьютеру и снова раскрыл его.
- Пришлите мне копию.
А потом, когда Ши Цян принялся сохранять изображение, спросил:
- Вы сможете ее найти?
- Сейчас могу лишь сказать, что это весьма вероятно. Но могу и не найти.
- Что? - Ло Цзи потрясенно уставился на Ши Цяна.
- А разве в таком деле можно гарантировать стопроцентный успех?
- Нет, я не это хотел сказать. Вообще-то, как раз наоборот. Я думал, вы объясните, что это практически невозможно, но вы не исключаете случайного шанса на успех, какой-нибудь десятитысячной процента. Я был бы удовлетворен таким ответом. - Он повернулся к лицу на экране и прошептал: - Неужели такой человек может реально существовать?
Ши Цян снисходительно улыбнулся:
- Доктор Ло, скольких людей ты повидал в своей жизни?
- Не так много, как вы, конечно, но знаю, что в мире нет идеального человека, а уж тем более идеальной женщины.
- Как ты упоминал раньше, я зачастую могу найти нужного человека среди десятков тысяч, и опыт всей моей жизни говорит, что люди бывают самые разные. Самые разные, мой мальчик. Идеальные люди, идеальные женщины. Ты просто их не встречал.
- Впервые такое слышу!
- Это потому, что человек, идеальный с твоей точки зрения, необязательно будет идеальным для других. Эта девушка твоей мечты… Как по мне, так она вовсе не без недостатков. Так что у меня есть хорошие шансы ее найти.
- Но режиссеры могут искать идеального актера среди десятков тысяч и так и не находят!