- Да, Джаспер, - ответил Даль. - Именно.
Глава 20
Дверь в конференц-зал, где они ждали впятером, распахнулась, и вошел Чарльз Паулсон в сопровождении какого-то человека.
- Извините за ожидание, - сказал он и сделал жест своему спутнику. - Вы хотели видеть главного сценариста сериала - вот он. Это Ник Вейнштейн. Я объяснил ему, что происходит.
- Привет, - сказал Вейнштейн, глядя на них. - Ух ты. Чарльз и правда не шутил.
- Ну, это уж совсем, - выдавил Хестер, первым из них пятерых поднимая упавшую челюсть.
- Что совсем? - спросил Вейнштейн.
- Мистер Вейнштейн, вы когда-нибудь были статистом в вашем сериале? - спросил Даль.
- Как-то раз, пару сезонов назад, - ответил Вейнштейн. - Нам нужен был болванчик для сцены похорон. Я случайно оказался на площадке, меня засунули в костюм и сказали сделать печальный вид. А что?
- Мы знаем человека, которого вы играли, - ответил Даль. - Его зовут Дженкинс.
- Правда? - ухмыльнулся Вейнштейн. - И как он?
- Он печальный, сошедший с ума затворник, который так никогда и не оправился от смерти своей жены, - ответил Даль.
- Ох, - Вейнштейн перестал улыбаться. - Простите.
- Ну, вы поухоженней, - попытался его ободрить Хансон.
- Такое я, кажется, впервые в жизни слышу, - сказал Вейнштейн, показывая на свою бороду.
- Вы говорили, что хотите о чем-то поговорить со мной и Ником, - сказал Далю Паулсон.
- Да, - сказал Даль. - Мы действительно хотим. Присядьте, пожалуйста.
- Кто такой Дженкинс? - прошептал Далю Керенский, пока Паулсон и Вейнштейн рассаживались по креслам.
- Давай потом, - отмахнулся Даль.
- Итак, - произнес Паулсон. Он то и дело невольно поглядывал на Хестера.
- Мистер Паулсон, мистер Вейнштейн, существует причина, по которой мы вернулись в ваше время, - сказал Даль. - Мы прибыли, чтобы убедить вас закрыть ваш сериал.
- Что? - спросил Вейнштейн. - Почему?
- Потому что иначе мы будем мертвы, - ответил Даль. - Мистер Вейнштейн, когда вы посылаете на смерть безымянного персонажа в вашем сценарии, актер, играющий его, в конце концов уходит со съемочной площадки и идет обедать. Но у нас он остается мертвым. А людей убивают практически в каждой серии.
- Ну, допустим, не в каждой, - сказал Вейнштейн.
- Джимми, - произнес Даль.
- К настоящему времени в эфир вышло шесть сезонов "Хроник "Бесстрашного"", это сто двадцать девять серий, - сказал Хансон. - В девяносто шести сериях погиб как минимум один член экипажа "Бесстрашного". Сто двенадцать серий касались смерти тем или иным образом. Всего вы убили как минимум четыреста людей из экипажа "Бесстрашного", а если добавить серии, в которых у вас уничтожались другие корабли, или атаковались планеты, или случались эпидемии, ваши потери будут исчисляться миллионами.
- Это не считая вражеских смертей, - добавил Даль.
- Да, они увеличили бы число на порядок, - сказал Хансон.
- Он много читал про ваш сериал, да, - пояснил Вейнштейну Даль.
- Я во всех этих смертях не виноват! - заявил Вейнштейн.
- Это ведь вы, а не кто-нибудь, внесли их в сценарий, - сказала Дюваль.
- Но не все же! - сказал Вейнштейн. - В штате есть и другие сценаристы.
- А вы - главный сценарист, - сказал Хестер. - Все сценарии одобряются вами.
- Суть не в том, чтобы повесить на вас все эти смерти, - вмешался Даль. - Вы не могли знать. С вашей точки зрения вы просто сочиняете. Но с нашей точки зрения все это реально.
- Да как это вообще работает? - спросил Вейнштейн. - Как может то, что мы пишем, влиять на вашу реальность? В этом всем нет ни малейшего смысла!
Хестер фыркнул:
- Добро пожаловать в нашу жизнь.
- Что вы имеете в виду? - Вейнштейн повернулся к Хестеру.
- Вы думает, в наших жизнях есть какой-то смысл? - сказал Хестер. - Вы заставили нас жить во вселенной, где по космической станции разгуливают роботы-убийцы с гарпунами, потому что да, конечно, что же еще может быть на космической станции, как не роботы-убийцы с гарпунами?
- Или ледяные акулы, - добавил Даль.
- Или Борговианские Земляные Черви, - вставил Хансон.
Вейнштейн поднял палец:
- С земляными червями я ни при чем. Я две недели провалялся с птичьим гриппом. А писатель, который составлял сценарий, любит "Дюну". Когда я вернулся, было уже поздно. Наследники Герберта с нас за это шкуру сняли.
- Слушайте, мы в черную дыру прыгнули, чтобы сюда попасть, - сказал Хестер и ткнул большим пальцем в Керенского. - И нам пришлось похитить это угребище, чтобы у нас все получилось, потому что он главный герой в вашем сериале и не может умереть за кадром. Просто подумайте об этом - вокруг него законы физики меняются!
- И не то, чтоб это помогало мне не огребать по полной каждый раз, - сказал Керенский. - Я все спрашивал себя, почему со мной случается всякая дрянь. А теперь я знаю - потому что хотя бы один из главных героев должен страдать. И это просто отстой.
- Вы даже заставляете его исцеляться с невероятной скоростью, чтобы вы могли опять над ним издеваться, - сказала Дюваль. - И сейчас, когда я об этом думаю, мне кажется, что это жестоко.
- И еще этот Ящик, - добавил Хансон, кивнув на Даля.
- Ящик? - переспросил Вейнштейн.
- Каждый раз, когда вы вписываете в сериал что-нибудь псевдонаучное, ситуация разрешается так - мы скармливаем проблему Ящику, и в драматически подходящий момент он выплевывает ответ, - пояснил Даль.
- Мы никогда не вставляли в сценарий никакой Ящик, - смутился Вейнштейн.
- Но вы вставляли псевдонауку, - ответил Даль. - Все время. Вот вам и Ящик.
- Вас в школе вообще чему-нибудь учили? - спросил Хестер. - Ну, просто интересно.
- Я ходил в Западный Колледж, - ответил Вейнштейн. - Там отлично преподают физику, правда.
- Да, а на уроки-то вы ходили? - уточнил Даль. - А то, знаете ли, во вселенной у нас бардак полный.
- У других научно-фантастических сериалов есть научные консультанты, - заметил Хансон.
- Это же фантастика, - ответил Вейнштейн. - Второе слово тоже кое-что значит, между прочим.
- Но у вас получается отвратительная научная фантастика, - сказал Хестер. - А нам приходится в ней жить!
- Ребят, - опять вклинился Даль. - Давайте не отвлекаться.
- Отвлекаться от чего? - спросил Паулсон. - Вы сказали, что у вас есть идея, которую вы хотите обсудить, а все, что я пока слышу - полоскание моего главного сценариста.
- Как-то мне не по себе, да, - признался Вейнштейн.
- Не стоит, - сказал Даль. - Еще раз: вы не могли знать. Но теперь вы знаете, откуда мы, и почему мы вернулись, чтобы остановить ваш сериал.
Паулсон открыл было рот, вероятно, чтобы запростестовать и предложить сколько угодно причин, почему это будет невозможно. Даль поднял руку, предупреждая возражения:
- Теперь, когда мы здесь, я знаю, что сериал не может быть просто так остановлен. В любом случае, это было маловероятно. Но сейчас я не хочу, чтобы сериал останавливался, потому что я вижу способ, которым можно заставить его работать на нас. И на нас, и на вас.
- К делу тогда, - сказал Паулсон.
- Чарльз, ваш сын в коме, - сказал Даль.
- Да, - ответил Паулсон.
- У него нет шанса выкарабкаться, - сказал Даль.
- Нет, - через минуту ответил Паулсон и отвернулся со слезами на глазах. - Нет.
- Ты ничего не говорил об этом, - сказал Вейнштейн. - Я думал, все еще есть шанс.
- Нет, - ответил Паулсон. - Доктор Ло сказал мне вчера, что функционирование мозга продолжает ухудшаться, и что только аппараты поддерживают жизнь в его теле. Мы ждем, пока вся семья съедется, чтобы мы могли попрощаться. И тогда мы отключим аппараты. - Он оглянулся на молча сидящего Хестера и опять повернулся к Далю. - Если только у вас нет другой идеи.
- Есть, - сказал Даль. - Чарльз, я думаю, мы можем спасти вашего сына.
- Говорите, как, - сказал Паулсон.
- Мы берем его с собой, - сказал Даль. - Обратно на "Бесстрашный". Мы можем вылечить его там. У нас там есть технология, чтобы это сделать. А даже если бы и не было, - он указал на Вейнштейна, - у нас есть Сюжет. Мистер Вейнштейн тут напишет сценарий серии, в которой Хестер ранен, но выживает и попадает в лазарет, где его вылечат. Хестер выживает. Ваш сын выживает.
- Взять его в сериал, - произнес Паулсон. - Вот ваш план.
- Идея такова, да, - согласился Даль. - Типа того.
- Типа того, - произнес Паулсон, морща лоб.
- Есть некоторые логистические проблемы, - сказал Даль. - И вдобавок скажем так, телеологические.
- Например? - спросил Паулсон.
Даль повернулся к Вейнштейну, который тоже наморщил лоб.
- Полагаю, вы как раз думаете о некоторых.
- Ага, - согласился Вейнштейн и указал на Хестера. - Во-первых, у вас во вселенной их будет два.
- Ты можешь придумать этому оправдание, - сказал Паулсон.
- Я мог бы, да, - согласился Вейнштейн. - Хотя оно вышло бы невнятное и бессмысленное.
- А что, это для вас проблема? - поинтересовался Хестер.
- Но дело в том, что два в той вселенной означают ни одного в нашей, - Вейнштейн проигнорировал реплику Хестера. - У вас был - простите, у вас есть - сын, играющий этого персонажа в сериале тут. Если они оба отправятся туда, то некому будет играть персонажа.
- Мы найдем нового актера, - сказал Паулсон. - Кого-нибудь, похожего на Мэтью.
- Но тогда возникнет проблема - на которого из… - Вейнштейн бросил взгляд на Хестера.
- Хестер, - сказал тот.
- … на которого из Хестеров повлияет новый тут, - сказал Вейнштейн. - И, кроме того - кстати, я хочу признаться, что совершенно не понимаю, как это чертово вуду работает - но если бы я пытался такое проделать, то не стал бы использовать суррогатного Хестера, кто знает, как это повлияет на выздоровление твоего сына. Он может превратиться в кого-то другого.
- Верно, - сказал Даль. - Вот почему мы предлагаем следующее решение.
- Я остаюсь, - сказал Хестер.
- Итак, ты остаешься и делаешь вид, что ты мой сын, - произнес Паулсон. - Ты волшебным образом поправляешься, а потом мы снимаем серию, в которой ты играешь моего сына, и мы делаем так, что ты поправляешься.
- Типа того, - сказал Хестер.
- Что значит "типа того"?! - рявкнул Паулсон. - В чем проблема?
Даль опять повернулся к Вейнштейну.
- Скажите ему.
- Ой, ё, - Вейнштейн выпрямился в кресле. - Эта шутка с атомами, да?
- Штука с атомами? - спросил Паулсон. - Какая еще штука с атомами?
Вейнштейн вцепился себе в волосы:
- Какая дурь, - пробормотал он. - Чарльз, когда мы писали сценарий к серии, где Абернати и остальные отправляются назад во времени, мы придумали, что они могут находиться там только шесть дней, прежде чем их атомы не вернутся на те места, которые занимали в прошлом.
- Совершенно не понимаю, что это значит, Ник, - вздохнул Паулсон. - Давай человеческим языком.
- Это значит, что если мы проведем в этой временной линии шесть дней, мы умрем, - сказал Даль. - И у нас сейчас идет третий день.
- И это также значит, что если Мэтью отправится в их время, то через шесть дней с ним случится то же самое, - сказал Вейнштейн.
- Да что за долбанный идиотизм! - обрушился на Вейнштейна Паулсон. - Какого хрена вам такое в голову взбрело?
Вейнштейн выставил вперед руки, обороняясь:
- А что я, знал, что у нас однажды будут такие разговоры? - жалобно протянул он. - Боже, Чарльз, мы пытались продраться через чертову серию. Нам нужно было, чтоб у них была причина поторапливаться. В то время это казалось разумным.
- Ну так поменяй все, - приказал Паулсон. - Новое правило: все путешественники во времени могут иметь столько долбанного времени, сколько захотят.
Вейнштейн жалобно посмотрел на Даля.
- Слишком поздно, - сказал Даль, поймав его взгляд. - Правило действовало, когда мы отправились сквозь время, и, кроме того, сейчас мы не в сериале. Мы действуем за пределами Сюжета, то есть, даже если бы вы и могли изменить правило, оно не вступило бы в действие, потому что вы не сняли происходящее на пленку. Мы никуда от него не денемся.
- Они правы, - сказал Паулсон Вейнштейну, указывая на экипаж "Бесстрашного". - Твоя вселенная - отстой.
Вейнштейн выглядел совсем зашуганным.
- Он не знал, - заступился за него Даль. - Вы не можете его винить. И он нам нужен, так что, пожалуйста, не увольняйте его.
- Я не собираюсь его увольнять, - проворчал Паулсон, все еще сверля Вейнштейна взглядом. - Я хочу знать, что нам теперь делать с этой проблемой.
Вейнштейн открыл было рот. Закрыл и повернулся к Далю:
- Немного помощи бы не помешало, - выдавил он.
- Тут все становится немного безумным, - произнес Даль.
- Становится? - возмутился Вейнштейн.
Даль повернулся к Паулсону.
- Хестер остается, - сказал он. - Мы берем с собой вашего сына. Мы возвращаемся в наше время и нашу вселенную, но он - Даль указал на Вейнштейна, - пишет, что человек в шаттле - Хестер. Мы не пытаемся протащить его тайком или использовать еще одного статиста. Он должен быть центром сюжета. Мы называем его по имени. По полному имени. Джаспер Аллен Хестер.
- Джаспер? - спросила Дюваль у Хестера.
- Не сейчас, - буркнул Хестер.
- Итак, мы зовем его Джаспер Аллен Хестер, - сказал Паулсон. - И что? Он все еще будет моим сыном, а не вашим другом.
- Нет, - сказал Даль. - Только если мы не скажем, что это не так. Если Сюжет говорит, что это Хестер - значит, это Хестер.
- Но… - Паулсон оборвал себя на полуслове и посмотрел на Вейнштейна. - В этом всем нет ни хрена смысла, Ник.
- Нет, - согласился Вейнштейн. - Но в том-то и суть. Это не должно быть осмысленным. Это просто должно произойти. - Он повернулся к Далю. - Ты пытаешься заставить халтурность сериала работать на тебя.
- Я бы так не формулировал, но да, - сказал Даль.
- А что насчет атомов? - спросил Паулсон. - Я думал, это проблема.
- Если бы тут был Хестер, а там - твой сын, это была бы проблема, - сказал Вейнштейн. - Но раз там точно будет Хестер, значит, тут точно будет твой сын, и все атомы будут находиться там, где и надо. - Он повернулся к Далю. - Верно?
- Мысль такая, - сказал Даль.
- Мне нррравится этот план! - заявил Вейнштейн.
- А мы уверены, что он сработает? - спросил Паулсон.
- Нет, - ответил Хестер.
Все посмотрели на него.
- Что? - спросил он. - Мы не знаем, сработает ли. Мы можем ошибаться. И тогда, мистер Паулсон, ваш сын все равно умрет.
- Но тогда и ты умрешь, - сказал Паулсон. - Тебе не нужно умирать.
- Мистер Паулсон, факт в том, что если бы ваш сын не впал в кому, вы все равно рано или поздно убили бы меня, как только ему надоело бы быть актером, - сказал Хестер и указал на Вейнштейна. - Ну, он убил бы. Вероятно, я был бы съеден космическим бобром. Или еще какой-нибудь бы маразм случился. Ваш сын сейчас в коме, так что, возможно, я выживу, но, опять-таки, однажды я могу оказаться на шестой палубе, когда "Бесстрашный" попадет в космическую битву, и тогда я окажусь просто безымянным угребищем, которого выбросило в космос. В любом случае, моя смерть была бы бессмысленной. - Он обвел взглядом сидящих за столом. - Я решил так - если я умру, то я умру, пытаясь сделать что-то полезное. Спасая вашего сына, - сказал он и взглянул на Паулсона. - Моя жизнь на что-нибудь сгодится, в конце концов. До сих пор этого не случалось. А если все выгорит, то и ваш сын, и я будем жить, чего тоже не планировалось. В любом случае, думаю, я выиграю.
Паулсон поднялся, направился через комнату туда, где сидел Хестер, и обрушился на него, всхлипывая. Не вполне понимающий, что с ним делать, Хестер робко похлопал его по спине.
- Я не знаю, как я смогу тебе отплатить, - сказал Паулсон Хестеру, наконец, оторвавшись от него. Он обвел взглядом оставшуюся команду. - Как я смогу отплатить всем вам.
- У меня как раз есть некоторые предложения, - сказал Даль.
Глава 21
Такси свернуло с Северо-Западного Бульвара на Истерли-Террас и остановилось напротив желтого бунгало.
- Ваша остановка, - сказал таксист.
- Вы не подождете? - спросил Даль. - Я на пару минут.
- Я оставлю счетчик включенным, - сказал таксист.
- Не вопрос, - ответил Даль. Он вылез из машины, подошел по кирпичной дорожке к двери дома и постучал.
Через миг на пороге появилась женщина.
- Мне не нужно больше листовок Свидетелей Иеговы, - сказала она.
- Простите? - сказал Даль.
- И книги Мормона тоже не надо, - сказала она. - В смысле, спасибо. Я ценю вашу заботу. Но у меня и так все в порядке.
- Мне и правда нужно кое-что передать вам, но ничего из вышеперечисленного, - сказал Даль. - Только сначала скажите, вы - Саманта Мартинез?
- Да, - ответила она.
- Меня зовут Энди Даль, - сказал Даль. - Можно сказать, что у нас с вами почти общий друг. - Он протянул ей коробочку.
Она ее не взяла.
- Что это? - спросила она.
- Откройте ее, - предложил Даль.
- Простите, мистер Даль, но я слегка подозрительно отношусь к незнакомцам, которые приходят ко мне домой утром в воскресенье, спрашивают мое имя и предлагают таинственные посылки, - сказала Мартинез.
Даль улыбнулся.
- Справедливое замечание, - сказал он и открыл коробочку, доставая маленькую черную полусферу, в которой Даль опознал голографический проектор. Он включил его, и в воздухе соткалось изображение женщины, похожей на Саманту Мартинез. На ней было свадебное платье и она, улыбаясь, стояла рядом с человеком, похожим на чисто выбритую версию Дженкинса. Даль протянул Саманте проектор.
Мартинез с минуту молча разглядывала изображение.
- Я не понимаю, - произнесла она, наконец.
- Все запутано, - признал Даль.
- Вы прифотошопили мое лицо к этой фотографии? - спросила она. - И как вы это делаете? - она указала на парящее в воздухе изображение. - Это какая-то новая эппловская штука?
- Если вы спрашиваете, вносил ли я изменения в изображение, ответ будет "нет", - сказал Даль. - А что касается проектора, то, вероятно, лучше всего сказать, это что-то вроде прототипа. - Он коснулся поверхности проектора, и изображение сменилось другим, еще одним портретом счастливых двойников Дженкинса и Мартинез, глядящих друг на друга. Еще через пару секунд изображение опять сменилось новым.
- Я не понимаю, - опять произнесла Мартинез.
- Вы актриса, - сказал Даль.
- Была актрисой, - поправила его Мартинез. - Я этим занималась пару лет, но толку не вышло. Теперь я преподаю.
- Когда вы были актрисой, у вас была маленькая роль в "Хрониках "Бесстрашного"", - сказал Даль. - Вы помните?
- Да, - ответила Мартинез. - Мою героиню застрелили. Я была в кадре примерно минуту.
- Это и есть ваша героиня, - сказал Даль. - Ее звали Маргарет. Человек на изображении - ее муж. - Он подал проектор Мартинез. Она взяла его, опять осмотрела и поставила на столик рядом с дверью. И повернулась к Далю.
- Это какая-то шутка? - спросила она.