- Ну ладно, - ответил Дженкинс. - Позволь мне задать тебе еще один вопрос, Даль. Если я скажу тебе, то, что думаю, и это прозвучит безумно?
- Так вот что произошло? - спросил Даль. - Коллинз и Трин. Ты работал с ними. Ты сказал, что у тебя есть теория. Они услышали ее и не поверили.
Дженкинс издал смешок:
- Я сказал, что моя теория звучит безумно, а не что в нее невозможно поверить. И Коллинз-то, думается, как раз поверила.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что из-за нее она стала трусом, - Дженкинс смерил Даля взглядом. - Но, может, ты не станешь. И твои друзья не станут. Так что собирайте их, энсин Даль. Встречаемся в моей норке сегодня ночью. В то же самое время, когда вы планировали вторжение. Увидимся, - он повернулся, чтобы уйти.
- Можно задать вопрос? - спросил Даль.
- Ты имеешь в виду, кроме только что заданного?
- Собственно, два вопроса. Кассавэй сказал, что они оказались в отряде, потому что ты не предупредил их о приходе К'инга. И что это месть за то, что я пытался тебя найти. Это так?
- Нет, - ответил Дженкинс. - Я не сказал им про К'инга вовремя, потому что на горшке сидел. Я не могу постоянно за всем следить. Второй вопрос?
- Ты посоветовал мне держаться подальше от мостика. Мне и Финну. Почему ты это сделал?
- Ну, Финну я сказал, потому что он просто оказался рядом, и я подумал, что вреда не будет, хоть он и болван. А что касается тебя… ну… скажем так, у меня особый интерес в Ксенобиологической. Назовем это сентиментальностью. А еще допустим, я угадал, что твоя реакция на то, что творится на "Бесстрашном" выйдет за рамки обычной паники. Так что я посчитал, что предупреждение и совет не повредят.
Дженкинс сделал жест рукой, будто говоря: "Видишь?":
- И вот мы где. В конце концов, ты еще жив. Пока что. - Он дотянулся до панели доступа, шлепком открыл Далю дверь на "Бесстрашный" и ушел прочь.
Глава 9
- Давай, включайся, - пробормотал Дженкинс и треснул по голографическому столу. Голограмма над столом мигнула и погасла. Дженкинс треснул по столу снова. Даль покосился на Дюваль, вместе с Хансоном, Финном и Хестером едва втиснувшуюся в крошечную конуру Дженкинса. Дюваль закатила глаза.
- Простите, - Дженкинса в такой тесноте было отлично слышно, хоть он и ворчал себе под нос. - Я получаю оборудование, когда его кто-нибудь выбрасывает - тележки его привозят, а потом я его чиню. Глючит временами.
- Все нормально, - заверил его Даль. Он успел осмотреться. Кроме Дженкинса и их пятерых в кладовке для тележек было не повернуться от дженкинсова хозяйства - большого голографического стола, стоящего между Дженкинсом и гостями, узкой койки, тумбочкой, на которой громоздились коробки с влажными гигиеническими салфетками, поднос с Вэ-Эсовскими походными рационами и портативный туалет. Даль задумался о том, как туалет опорожняется и обслуживается, и решил, что, кажется, не хочет об этом знать.
- Скоро начнется уже? - спросил Хестер. - Я думал, мы к этому времени уже закончим, и мне как бы отлить надо.
Дженкинс щедрым жестом указал на туалет:
- Ни в чем себе не отказывай!
- Спасибо, воздержусь, - ответил Хестер.
- Ты же можешь просто все рассказать, - предложил Даль. - Нам не нужна презентация со слайдами.
- Нужна-нужна, - возразил Дженкинс. - Если я вам просто все расскажу, оно прозвучит безумно. А с графиками и картинками… ну… не так безумно все-таки.
- Восхитительно, - буркнул Финн и бросил взгляд на Даля, будто говоря "Ну, спасибо, что втянул нас в это". Даль пожал плечами.
Дженкинс еще раз треснул по столу, и голограмма, наконец, стабилизировалась.
- Ха! - воскликнул Дженкинс. - Ну вот, все готово.
- Слава Богу, - выдохнул Хестер.
Дженкинс помахал руками над столом, вызывав на поверхности стола ряд плоских изображений. Нашел нужное и выудил его пальцем на рассмотрение остальным.
- Это "Бесстрашный", - сказал Дженкинс, указывая на вращающуюся картинку, которая теперь висела над голографическим столом. - Флагман Звездного Флота Вселенского Союза и один крупнейших кораблей во флоте. Но кроме этого - просто один из тысяч кораблей. За первые девять лет существования, не считая назначения флагманом, в нем не было совершенно ничего необычного со статистической точки зрения.
"Бесстрашный" уменьшился и сменился графиком с двумя близко расположенными кривыми, изображающими изменение показателей во времени; одна представляла корабль, другая - флот в целом.
- "Бесстрашный" в основном занимался исследованиями и время от времени принимал участие в военных действиях. В обоих случаях потери среди экипажа держались на среднем уровне Вэ-Эс или слегка ниже, поскольку, Вэ-Эс использует флагман как символ и, следовательно, обычно посылает его на менее рискованные задания. Но пять лет назад - вот. - Он перемотал график на последние пять лет. Кривая "Бесстрашного" резко взмыла вверх и выровнялась на уровне, значительно превышающем общефлотский.
- Ух ты, - сказал Хансон.
- И правда, ух ты, - согласился Дженкинс.
- Что случилось? - спросил Даль.
- Капитан Абернати случился, вот что, - ответила Дюваль. - Он принял командование "Бесстрашным" пять лет назад.
- Близко, но неверно, - сказал Дженкинс и простер руки над столом, роясь в картинках, чтобы добыть нужную. - Абернати действительно принял командование пять лет назад. До этого он четыре года командовал "Грифоном", где заработал репутацию не скованного условностями и склонного к риску, но эффективного лидера.
- "Склонный к риску" могло бы быть эвфемизмом для "гробящий команду", - сказал Хестер.
- Могло, но не было, - сказал Дженкинс и выудил на обозрение изображение боевого крейсера. - Это "Грифон". - Над ним, как раньше над "Бесстрашным", показался график. - И, как вы можете видеть, несмотря на репутацию Абернати, смертность среди экипажа в среднем не выше, чем по любому другому кораблю. Это впечатляет, учитывая, что "Грифон" - боевой крейсер Вэ-Эс. Только после того, как Абернати попадает на "Бесстрашный", смертность экипажа под его командой так резко возрастает.
- Может, он с катушек съехал? - предположил Финн.
- При психологических осмотрах за пять лет - все чисто, - ответил Дженкинс.
- Откуда ты зна… - начал было Финн, но оборвал себя на полуслове и махнул рукой. - Знаешь, и ладно. Глупый вопрос.
- Он не сошел с ума, и он не заставляет команду рисковать нарочно, вот что ты хочешь сказать, - произнес Даль. - Но я помню, как лейтенант Коллинз сказала мне, что, когда люди пожаловались на высокий уровень смертей на "Бесстрашном", им ответили, что флагман участвует в более рискованных заданиях. - Он указал на экран. - А ты нам говоришь, что это неправда.
- Правда, что высадки сейчас оборачиваются большим количеством смертей, - сказал Дженкинс. - Но это не потому, что сами задания по сути более рискованные. - Он вызвал еще несколько изображений кораблей. - Вот несколько боевых и разведывательных звездолетов, - сказал он. - Они регулярно участвуют в заданиях с высокой степенью риска. Вот их средний уровень потерь, - над изображениями взвились кривые. - Видите, уровень смертности выше, чем в среднем по Вэ-Эс. Но… - Дженкинс выцепил "Бесстрашный", - но он все равно значительно меньше, чем по "Бесстрашному", чьи задания в целом классифицируются как гораздо менее рискованные.
- Так почему люди продолжают погибать? - спросил Даль.
- Задания сами по себе в целом не рискованные, - ответил Дженкинс. - Просто каждый раз что-то идет наперекосяк.
- Значит, дело в компетентности, - сказал Даль.
Дженкинс подбросил вверх изображение со списком офицеров и глав отделов "Бесстрашного", а также их разнообразных наград и поощрений:
- Это флагман Вэ-ЭС, - сказал он. - Если ты некомпетентен, ты на него не попадешь.
- Тогда это все невезение, - сказал Финн. - У "Бесстрашного" самая ужасная карма во вселенной.
- Про карму, может, и правда, - согласился Дженкинс. - А вот удача или неудача, я думаю, тут ни при чем.
Даль моргнул и вспомнил, как произнес то же самое, втащив Керенского в шаттл.
- Что-то с офицерами, - сказал он.
- С пятью из них - да, - кивнул Дженкинс. - Абернати, К'инг, Керенский, Уэст и Хартнелл. С точки зрения статистики с ними творится что-то совершенно аномальное. Когда они участвуют в высадке, шанс, что во время задания случится критический отказ, возрастает. Если в высадке участвуют двое или больше из них, шансы возрастают в геометрической прогрессии. Если на задание отправляются трое или больше, практически со стопроцентной вероятностью кто-то погибнет.
- Но только не один из них, - сказал Хансон.
- Верно, - согласился Дженкинс. - Конечно, Керенский регулярно оказывается при смерти. И даже остальным четверым время от времени достается. Но гибель? Это не для них. Никогда ни для кого из них.
- И все это ненормально, - подытожил Даль.
- Конечно, нет! - воскликнул Дженкинс. Он подбросил вверх изображения пяти офицеров с графиками за ними. - Каждый из них пережил больше несчастных случаев, чем любой другой офицер на таком же посту. И это считая весь флот, и даже всю историю существования флота, до самого основания Вэ-Эс двести лет назад. Приходится вернуться к кораблям, которые плавали по воде, чтобы найти сходный уровень смертности. Но даже тогда офицеры не были бессмертны. Капитаны и старшие офицеры все время гибли.
- Все цинга и чума, наверно, - предположил Хестер.
- Да тут не просто цинга, - сказал Дженкинс. - Сегодня офицеры тоже помирают, знаешь ли. Высокое звание уменьшает риск, но не сводит на нет. С точки зрения статистики эти пятеро должны были бы быть мертвы два или три раза. Ну, может один или двое пережили бы все эти передряги, в которые они вечно попадают. Но все пять? Да шанс на то, что в кого-нибудь из них попадет молния - и то выше!
- Которую, кстати, они бы тоже пережили, - сказал Финн.
- В отличие от оказавшихся рядом, - добавила Дюваль.
- Во, теперь до вас доходит, - сказал Дженкинс.
- Итак, ты говоришь, что все это просто невозможно, - произнес Даль.
Дженкинс покачал головой:
- Не бывает невозможного. Но бывает чертовски маловероятное.
- Насколько маловероятное? - уточнил Даль.
- За все мое исследование мне удалось найти только один корабль с похожей статистикой касательно высадок. - Он опять порылся в картинках и подбросил одну вверх. Все уставились на нее.
Дюваль наморщила лоб:
- Что-то я не узнаю корабль, - сказала она. - А я думала, что все виды звездолетов знаю… Он вообще Вэ-Эсовский?
- Не совсем, - сказал Дженкинс. - Он принадлежит Объединенной Федерации Планет.
Дюваль моргнула и перевела взгляд на Дженкинса:
- Это еще кто?
- Их не существует, - сказал Дженкинс и показал на корабль. - И его тоже. Это звездолет "Энтерпрайз". Он вымышленный. Из научно-фантастического сериала. И мы тоже.
- Ладно, - через мгновение заявил Финн. - Не знаю, кто как, а я готов официально признать этого парня совсем нахрен съехавшим.
Дженкинс посмотрел на Даля:
- Я предупреждал, что это прозвучит безумно. - Он показал на дисплей. - Но вот цифры.
- Цифры показывают, что с кораблем творится какая-то хрень, - сказал Финн. - А не то, что мы звезды в каком-то гребаном шоу!
- А я никогда не утверждал, что вы звезды, - сказал Дженкинс и указал на плавающие в воздухе изображения Абернати, К'инга, Керенского, Уэста и Хартнелла. - Они - звезды. А вы - массовка.
- Великолепно, - заявил Финн и встал. - Огромнейшее спасибо за трату моего времени. Всё, я пошёл спать.
- Подожди, - сказал Даль.
- Подождать? Энди, ты серьезно? - спросил Финн. - Я знаю, тебя немножко переклинило, но это все в рамках, а бывает еще и за рамками, а наш волосатый друг уже за них так далеко зашел, что отсюда и не видно.
- Ты знаешь, что я ненавижу соглашаться с Финном, - добавил Хестер. - Но я с ним согласен. Это неправильно. Даже нельзя сказать, где именно тут ошибка.
Даль перевел взгляд на Дюваль.
- Голосую за то, что он псих, - сказала она. - Прости, Энди.
- Джимми? - Даль посмотрел на Хансона.
- Нет, он, несомненно, псих, - сказал Хансон. - Но он считает, что говорит правду.
- Конечно, считает! - воскликнул Финн. - Именно поэтому он и псих!
- Я не это имел в виду, - сказал Хансон. - Когда ты псих, твои рассуждения основываются на твоей внутренней логике, которая не имеет смысла вне твоей головы. - Он показал на Дженкинса. - А его рассуждения звучат вполне разумно.
- Кроме того куска, где мы все вымышленные, - фыркнул Финн.
- Я этого никогда не говорил, - заявил Дженкинс.
- Ахххха, - Финн ткнул пальцем в "Энтерпрайз". - "Вымышленный", придурок ты конченый.
- Он - вымышленный, - сказал Дженкинс. - Ты - настоящий. Но вымышленный телевизионный сериал влияет на нашу реальность и искажает ее.
- Погоди! - Финн недоверчиво замахал руками. - Ты сказал, телевизионный? Ты, блин, издеваешься? Никакого телевиденья уже сотни лет как нет!
- Телевиденье началось в 1928 году, - сказал Дженкинс. - Последнее использование этого средства массовой информации в качестве развлечения было в 2105 году. Где-то между этими датами существует телевизионный сериал о приключениях экипажа "Бесстрашного".
- Слушай, ты мне скажи, какую траву ты куришь, - заявил Финн. - Я на ней разбогатею.
Дженкинс повернулся к Далю:
- Я не могу работать в таких условиях.
- Все заткнулись на минутку, - сказал Даль. Финн и Дженкинс сделали усилие и успокоились. - Слушайте. Я согласен, что это звучит безумно. Даже он сам, - Даль показал на Дженкинса, - признает, что это звучит безумно. Но подумайте о том, что мы видели на этом корабле. Подумайте о том, как люди себя ведут. Проблема не в том, что этот парень говорит, что мы живем в сериале. А в том, что, насколько я могу сказать, сейчас это самое рациональное объяснение происходящего. А теперь скажите мне, что я ошибаюсь.
Даль обвел друзей глазами. Все молчали. Финн выглядел так, будто едва сдерживается.
- Хорошо, - продолжил Даль. - Так что давайте выслушаем, что еще он хочет сказать. Может, дальше вообще пойдет полная дичь. А может, дальше будет что-то более разумное. В любом случае, мы будем знать больше, чем сейчас. Потому что сейчас мы вообще ничего не знаем.
- Лады, - согласился Финн. - Но ты всем нам должен по минету.
- По минету? - переспросил у Даля Дженкинс.
Тот отмахнулся:
- Долго рассказывать.
- Ну, в любом случае, - сказал Дженкинс. - Ты прав насчет одной вещи. - Проблема действительно в том, что самое рациональное объяснение происходящего - телевизионный сериал, который вторгается в нашу реальность и искажает ее. Но это не самое плохое.
- Господи Боже, - Финн закатил глаза. - Если это не самое плохое, то что?
- Насколько я могу судить, - произнес Дженкинс, - сериал, собственно, так себе.
Глава 10
Боевая готовность! - воскликнул капитан Абернати, как только корабль календрианских повстанцев дал залп торпедами по "Бесстрашному". - Маневр уклонения! Быстро!
Даль на своем научном посту на мостике сделал усилие, чтоб удержаться на ногах - корабль резко вильнул всей своей громадой, пытаясь избежать проворных снарядов.
"Ты заметишь, что гасители инерции на "Бесстрашном" в кризисной ситуации работают гораздо хуже, - вспомнил Даль рассказанное Дженкинсом. - Все остальное время корабль может выписывать мертвые петли, и ты даже не почувствуешь. Но когда дело доходит до драматического события - прощай, пол".
- Они все еще летят прямо на нас! - крикнул энсин Якобс из-за пульта управления огнем, глядя на торпеды.
Абернати врезал по кнопке на своем кресле, открывающей канал общего вещания. - Экипаж! Приготовиться к столкновению!
Даль и все остальные на мостике вцепились в свои терминалы и приготовились. "Вот когда ремни безопасности пригодились бы", - подумал Даль.
Вдали раздался тяжелый удар - торпеды врезались в "Бесстрашный". От столкновения палуба качнулась.
- Донести о повреждениях! - рявкнул Абернати.
"Палубы с шестой по двенадцатую практически всегда страдают от повреждений во время атаки", - говорил Дженкинс. - "Потому что именно для этих палуб есть декорации. Они могут добавить врезку с кадрами взрывов и падающей командой".
- Палубы шесть, семь и девять получили тяжелые повреждения, - сказал К'инг. - Палубы восемь и десять - умеренные.
- Еще торпеды! - крикнул Якобс. - Четыре штуки!
- Контрмеры! - завопил Абернати. - Огонь!
"А что ж ты их сразу не применял-то?" - подумал Даль.
Дженкинс ответил внутри его головы: "Каждый бой разработан для максимальной драматичности. Вот что происходит, когда Сюжет захватывает власть. Происходящее теряет смысл. Законы физики удаляются попить кофе. Люди перестают мыслить логикой и начинают мыслить драмой".
"Сюжет" - термин Дженкинса для того, что происходит, когда телевизионный сериал прокрадывается в жизнь, сметает рациональность и законы и физики, и заставляет людей знать, то, чего они не знали, и говорить и делать то, что при других обстоятельствах они никогда бы не сделали. "С тобой уже такое случалось, - говорил Дженкинс. - Факт, которого ты не знал, прежде чем он не всплыл у тебя в голове. Решение или действие, которых иначе бы не было. Это похоже на неодолимый порыв - потому что это и есть неодолимый порыв. Твоя воля тебе не принадлежит, ты просто пешка, которую двигает сценарист".
На обзорном экране раскрылись три ярких цветка - "Бесстрашный" сбил три торпеды.
"Три, а не четыре, - подумал Даль. - Потому что оставить одну торпеду несбитой драматичней".
- Одна еще летит! - сказал Якобс. - Сейчас ударит!
Раздался ужасный грохот - торпеда врезалась в корпус корабля несколькими палубами ниже мостика. Якобс взвизгнул, когда его пульт взорвался, рассыпав искры, и швырнул его через весь мостик.
"Что-нибудь на мостике взорвется, - говорил Дженкинс. - Большую часть времени камера проводит именно там. Значит, должны быть повреждения, осмысленно это или нет".
- Переключить управление оружием! - гаркнул Абернати.
- Есть! - откликнулся Керенским. - Управление у меня.
- Огонь! - приказал Абернати. - Полный ход!
Керенский заколотил по клавишам пульта. Обзорный экран вспыхнул, когда импульсные лучи и нейтринные снаряды обрушились на календрианских повстанцев, и через мгновенье распались на созвездие искр.
- Прямое попадание! - сказал Керенский, глядя на информацию на терминале. - Похоже, мы повредили ядро двигателя, капитан. У нас примерно минута до взрыва.
- Керенский, уводи нас отсюда, - приказал Абернати и повернулся к К'ингу. - Прочие повреждения?
- Палуба двенадцать тяжело повреждена, - сказал К'инг.
Дверь на мостик распахнулась, и вошел главный инженер Уэст.