"Нет. И не допустите ошибки, которая может оказаться для вас фатальной. Мир, в котором вы находитесь, вполне реален и не является продуктом вашего воображения. Вы подвергаетесь не мнимой, а существующей на самом деле опасности. Если вас лишат жизни в этой вселенной, то это будет всамделишная смерть".
Последовала короткая пауза, после чего голос добавил:
"Я не могу уделить вам больше времени. И прошу: не надо меня преследовать".
И сразу же, еще до того, как Кейт успел задать еще хотя бы один вопрос или осознать шум и гам, поднятый толпой и усугубляемый звонкими гудками автомобилей, в его мозгу воцарилась тишина. То, что только что заполняло его разум, мгновенно исчезло. Он понимал это, не в силах объяснить, откуда ему это известно. Он знал, что нет смысла пытаться снова что-то спрашивать - все равно ответа не будет.
И тогда Кейт, повинуясь совету Мекки, остановился. Причем настолько резко, что в него врезался какой-то следовавший за ним следом субъект, тут же обложивший его нехорошими словами.
Восстановив равновесие, он как-то душевно успокоился и печально проводил взглядом плывшую над бушевавшей уличной толпой сферу. Что это за создание? Как ему удается так ловко и непринужденно перемещаться по воздуху? Был ли Мекки живым существом? И каким образом сфера сумела прочитать его мысли?
Но как бы то ни было, эта штука, похоже, знала, кто он и в каком нелепом положении оказался… и даже ободрила его, сказав, что попытается вызволить его отсюда.
Однако так просто отпустить Мекки ему все же не хотелось. Неужели придется томиться еще три месяца? Нет, такое немыслимо, если существовал хотя бы самый ничтожный шанс тут же найти выход из сложившейся ситуации!
Но сфера уже удалилась метров на сто. Двигаться за ней с чемоданом и кучей журналов в руках было невозможно. Он затравленно огляделся вокруг, и его взгляд нечаянно уперся в табачную лавку.
Он мигом заскочил в нее и швырнул у входа чемодан вместе с купленной литературой, на ходу бросив остолбеневшему владельцу заведения:
- Вернусь через пару секунд. Спасибо за то, что посторожите! - И он пулей вылетел обратно на улицу, не дав тому опомниться и начать протестовать против подобной бесцеремонности. Он понимал, что рисковал тем самым потерять все, что приобрел на свои жалкие гроши, но наиважнейшим для него сейчас представлялось - проследить, куда направилась сфера.
Теперь-то он уже не церемонился в толпе, энергично расталкивая всех локтями направо и налево. Ему удалось не только вернуться на прежнее место в сотне метров от Мекки и его эскорта, но даже слегка подсократить расстояние.
Тем временем кортеж свернул на Третью авеню, а затем на Тридцать седьмую улицу. На углу столпилось немыслимое число зевак. Мотоциклы и лимузин остановились как раз перед ними.
Но не сфера. Та продолжала подниматься вверх над зашедшейся в экстазе толпой праздношатающихся любителей поглазеть. И вскоре достигла открытого окна на четвертом этаже.
Из него высовывалась женщина. И не кто-нибудь, а лично Бетти Хэдли.
Кейт протиснулся до последних рядов, решив, что далее пробиваться нет смысла: вся картина просматривалась отсюда лучше, чем если бы он стоял у самого дома.
Последовал новый взрыв аплодисментов. Теперь уже в адрес сразу троих - Мекки, а также Бетти Хэдли и Допелля. Мелькнула мысль, а не здесь ли и сам Допелль, но впереди не просматривался никто, кто мог бы походить на героя из героев этого мира. Все взоры были устремлены либо на Мекки, либо на Бетти Хэдли, выглядывавшую из окна с улыбкой на лице. Она выглядела как никогда прекрасной и желанной.
С того места, где он стоял, Кейту показалось, что Бетти была одета в костюм, типичный для героинь обложек журналов фантастики: малинового цвета лифчик, великолепно подчеркивавший совершенную форму двух чудных полусфер, обнаженные плечи, руки (естественно, вне всякой конкуренции!), а также талию, а ниже… наверное, подумал он, там что-то и было, но утверждать это с достоверностью не мог, поскольку для этого она недостаточно сильно высовывалась из окна.
Достигнув уровня Бетти Хэдли, сфера замерла в нескольких сантиметрах от ее белеющего плеча. Из-за отсутствия у Мекки видимых отличительных черт лица Кейт так и не мог понять, глядела ли сфера на Бетти или на бесновавшуюся внизу толпу.
Затем Мекки заговорил. Кейт сразу же понял, что теперь сфера обращалась непосредственно ко всем присутствовавшим на этой торжественной встрече лицам, а не персонально к нему. Приветственные крики не прекратились, но они никому не мешали внимать тому, о чем она вещала, поскольку люди воспринимали ее речь не слухом, а напрямую - разумом.
"Друзья, - промолвил Мекки, - а теперь я вынужден покинуть вас, поскольку мне поручено передать мисс Хэдли послание от моего создателя и хозяина Допелля. Разумеется, речь идет о сугубо личном деле. Благодарю вас за оказанный мне теплый прием. Мой повелитель наказал сообщить вам следующее: ситуация все еще остается критической, и все мы должны сейчас выложиться полностью. Но ни в коем случае нельзя отчаиваться. Надежды на победу есть. Мы обязаны одержать верх, и непременно добьемся этого".
- Мекки! - взревела толпа. - Допелль! Бетти! Победа! Долой арктуриан! Мекки! Мекки! Мекки!
Кейт буквально пожирал глазами Бетти Хэдли. Он отметил, что, по-прежнему мило улыбаясь собравшейся внизу толпе, она тем не менее порозовела от смущения перед подобным близким к апофеозу преклонением перед ней. Она еще раз поприветствовала своих обожателей, затем ее голова и бюст исчезли внутри апартаментов. Сфера влетела в окно следом за ней.
Толпа зевак стала понемногу рассеиваться.
Кейт застонал от бессилия. Он все время пытался войти в мысленный контакт с Мекки, но понял, что опоздал. Сфере было сейчас явно не до него, даже если она и улавливала его отчаянные призывы.
Впрочем, Мекки ведь его предупредил. Он прекрасно разобрался в чувствах Кейта по отношению к Бетти Хэдли и посоветовал ему не идти следом. Он отлично представлял, каково будет Кейту, когда он увидит Бетти при таких обстоятельствах. И пытался оградить его от горечи и отчаяния, которые навалились на него в эту минуту.
Он припомнил, что, когда Мэрион Блейк сообщила ему о помолвке Бетти, это не произвело на него большого впечатления. Тогда он еще сказал сам себе, что до тех пор, пока она не выйдет замуж, для него еще не все потеряно. Он даже надеялся, что сумеет заставить ее выкинуть из головы какого-то там Допелля.
Но теперь он отчетливо уразумел, что не имеет ни малейшего шанса в этом соперничестве! Бурная демонстрация обожания этого легендарного героя, развернувшаяся у него на глазах, намного лучше, чем все ранее прочитанное и услышанное, показала ему, что за человек должен был быть этот Допелль. Как выразилась эта великолепная сфера Мекки, "мой создатель и хозяин". И весь Нью-Йорк пел ему осанну, хотя тот при этом даже не присутствовал!
И как мог надеяться он, Кейт Уинтон, представлявший в этом мире менее, чем ничто, абсолютное ничтожество, увести невесту у подобного молодца!
Глава 9
Допелль
В крайне подавленном и мрачном настроении Кейт поплелся обратно в табачную лавку, где оставил свой чемодан и кипу журналов. Все оказалось в целости и сохранности. Он извинился перед владельцем магазинчика и в порядке компенсации купил у него пачку сигарет.
Тем временем улицы начали постепенно пустеть. Он понял, что, должно быть, приближаются сумерки и следует позаботиться об убежище на ночь.
Кейт начал поиски и вскоре на Восьмой авеню, почти на углу с Сороковой улицей, нашел то, что нужно: недорогая гостиница, где, оставив в залог всего сто двадцать кредиток, ор снял комнату на неделю. Оставив чемодан и чтиво в номере, Кейт спустился пообедать в маленький ресторанчик, а затем вернулся к себе, решив посвятить весь вечер чтению и размышлению.
Он взял в руки один из журналов. Теперь ему предстояло практически обеспечить реализацию своего плана. А нужно ли это было делать вообще? Вероятно, какие-то шансы на успех у него были, раз Мекки, эта блестящая сфера, настойчиво советовал ему осуществить задуманное.
Какое-то достаточно длительное время он никак не мог сосредоточиться. У него более, чем когда-либо, не выходило из головы соблазнительное личико Бетти Хэдли в ореоле белокурых волос, с нежной и гладкой кожей и с алыми губками, так и напрашивающимися на поцелуй. Не говоря уж об этом очаровательном теле, замеченном им в окне и сокрытом, насколько он мог судить, всего лишь плотно облегающим грудь лифчиком.
И чего он не послушался мудрых советов Мекки не идти за сферой? Тогда не впал бы он сейчас в это настроение полной прострации как раз в тот момент, когда ему требовалось мобилизовать всю силу своего интеллекта.
Долго еще образ Бетти Хэдли мешал ему приступить к изучению купленных книг и журналов, а мысль о бесполезности любых усилий с его стороны в этой отчаянной ситуации настойчиво сверлила мозг. Но мало-помалу, вопреки этому удручающему настроению, Кейт все же втянулся в чтение. И начал приходить к мысли, что кое-какие возможности у него наверняка имеются.
Ясно, он должен начать зарабатывать на жизнь сочинительством для этих или других журналов. Пяток лет назад, до того как поступить на работу к Бордену, он очень активно занимался литературной деятельностью. Тогда он продал немало рассказов, но были такие, которые по тем или иным причинам так и остались нереализованными.
Соотношение первых со вторыми было примерно один к двум, что было не так уж плохо для не очень плодовитого автора, не обладающего притом особо буйной фантазией. Но это непрерывное творческое напряжение ему давалось с трудом, и, когда возникло предложение занять постоянное место в издательстве, он принял его немедленно.
К настоящему времени он приобрел солидный пятилетний опыт работы старшим редактором и считал, что уж теперь-то ему будет гораздо легче, чем раньше, быстренько и качественно настрочить какой-нибудь рассказик. Сегодня он ясно видел свои прежние недостатки, и среди них почетное место занимала обыкновенная лень. Но она - зло отнюдь не неизлечимое.
Ко всему прочему на сей раз у него уже были вполне готовые сюжеты из числа не проданных им рассказов, вспомнить которые большого труда не составило. Кейт был убежден, что сейчас он напишет их куда лучше, чем пять лет назад.
Он быстро один за другим пролистал журналы, пробегая напечатанные там материалы, останавливаясь лишь на некоторых. Снаружи стемнело, и черная вуаль отуманивания уже закрыла окно его номера. Кейт продолжал читать.
По мере чтения в нем все настойчивее крепло убеждение, что он не сможет вписать свои произведения в рамки окружающей, еще так мало знакомой ему действительности. Он наверняка наделает ошибок, возможно, и не столь уж крупных, но таких, что выдадут его с головой. Вывод: писать на современную тему ему противопоказано.
К счастью, оставались и две другие возможности. Согласно тому, что он почерпнул в "Очерках всеобщей истории" Уэллса, все в этом мире начало меняться с 1903 года, когда стали пропадать в неизвестном направлении швейные машинки. Значит, он ничем не рисковал, живописуя в рассказах исторического характера события, предшествовавшие этой дате. Удачей для него можно было считать то, что в колледже он всегда примерно изучал историю и был довольно неплохо подкован по XVIII и XIX векам, особенно в отношении событий, происходивших тогда в Америке.
Он не без удовлетворения отметил, что все дешевые журналы охотно публиковали в довольно большом количестве исторические зарисовки, в этом смысле выгодно для него отличаясь от того, что было принято в его мире. Не исключено, что это объяснялось большей в этой вселенной разницей в стиле жизни между современной эпохой и периодом войны за независимость. "Необычайные приключения" составляли исключение из этого правила и, судя по всему, полностью специализировались на современных космических похождениях. Но издательство Бордена в качестве противовеса им выпускало и другой журнал - "Романтические истории", который основное внимание уделял рассказам периода борьбы за независимость и гражданской войны. Причем им тоже руководил Кейт Уинтон.
С удовольствием он отметил, что даже журналы сентиментального характера весьма значительное место уделяли историческим новеллам. О таком поле деятельности он даже и не задумывался, то есть для него тем самым открывалась и третья возможность.
Конечно, оставалась еще литература предвидения, фантастика. Он подверг тщательному критическому анализу три купленных им журнала этого жанра и понял, что в этой области он совершенно ничем не рисковал. Там описывались приключения в дальних галактиках, отнесенные в очень далекое будущее или, наоборот, в дремучее прошлое. Не было недостатка и в историях с перемещениями во времени, а также о необычных проявлениях человеческого разума. Встречались даже и чисто фантастические произведения типа обрамленных в исторический контекст баек об оборотнях. Получалось, что и здесь он мог смело пробовать свои силы.
Изучение журналов он завершил к десяти часам и до полуночи просидел за столиком с карандашом в руке перед листком бумаги. Нет, он еще не начал сочинять - для этого ему была нужна пишущая машинка; он просто составлял по памяти перечень тех новелл, которые написал в свое время, но продать так и не сумел.
За два часа набралось что-то около двадцати сюжетов. Попозже, он был уверен, придут на ум и другие. Из двадцатки шесть имели историческую тематику, в том числе четыре были довольно короткими, так что написать их ему труда не составит. Набрал он и еще шесть историй, которые, как ему представлялось, написать будет легко, развернув их действие либо в историческом, либо в фантастическом плане.
Итак, для начала уже набралось с дюжину новелл, которые он мог бы практически сразу положить на бумагу, как только заимеет машинку. Если он быстро продаст одну-две из них, это будет здорово. Конечно, он не сможет до бесконечности черпать темы из своих прошлых набросков, и рано или поздно ему придется начать выдумывать новые. Но с приобретенным за годы редакторства опытом, посчитал Кейт, с этой задачей он, пожалуй, вполне мог справиться. В любом случае запас не реализованных в свое время рассказов поможет ему встать на ноги.
Так, но если не удастся продать ни одного произведения до того, как иссякнут все его средства к существованию? Ну что же… тогда придется изучить возможность раздобыть деньжат, используя лежавшие у него в кармане монеты из его мира. В Гринтауне одна из них - в двадцать пять центов - принесла ему две тысячи кредиток, но и навлекла на него крупные неприятности. Кейт решил, что теперь он будет действовать намного осторожнее и пойдет на риск, только если его принудят к этому обстоятельства, да и в этом случае предварительно тщательно изучит этот вопрос с целью выявления возможных ловушек.
Когда наступила полночь, ему уже так хотелось спать, что, как он ни силился, никаких других сюжетов вспомнить больше не сумел. Однако он еще не все завершил из того, что наметил сделать за этот день. Он взял книгу "Жизнь Допелля" и углубился в нее.
Этот персонаж начинал интересовать его все больше и больше.
Через час он констатировал, что соперник у него был грознее некуда. Любое состязание с ним представлялось абсолютно безнадежным делом.
Допелль (кажется, имени у этого типа просто не было) предстал перед ним как совершенно необыкновенное существо. Похоже, в одном-единственном лице собрались все достоинства - и без единого недостатка! - таких выдающихся личностей, как Наполеон, Эйнштейн, Александр Великий, Эдисон, Дон Жуан и рыцарь Ланселот. И все это - в двадцать семь лет!
История его жизни за первые семнадцать лет была изложена лаконично. Блестящий ученик, он получил множество дипломов и стал выпускником Гарварда в семнадцать лет с оценкой "отлично", показав себя лучшим в выпуске и став уже тогда, несмотря на столь юный возраст, весьма популярной личностью.
Обычно вундеркиндов не очень-то любят, но Допелль был явным исключением из правила. Он не был зубрилой. Всеми своими успехами Допелль был обязан потрясающей памяти: все, что он читал и слышал, его мозг усваивал мгновенно и без малейших усилий.
Хотя он был сверхзагружен (посещал почти все курсы в Гарварде), Допелль как-то еще ухитрялся и возглавлять команду регби, не знавшую ни единого поражения. После окончания университета он добился материального достатка, написав в свободное от иных трудов время с полдюжины приключенческих романов, имевших потрясающий коммерческий успех и сразу же признанных классикой в этом жанре литературы.
Вырученные за книги гонорары (все его произведения, само собой разумеется, были экранизированы) позволили Допеллю приобрести личный звездолет и собственную лабораторию, работая в которой, он за последние два года внес существенные улучшения в технику космических путешествий и в боевое оснащение землян в их галактическом противостоянии арктурианам.
Вот таким был Допелль в семнадцать лет. В сущности, если сравнить с тем, кем он стал позже, обычным юношей. Но именно тогда и начался его подлинный жизненный взлет.
После Гарварда он поступил в школу, готовившую кадры звездолетчиков, и закончил ее в чине лейтенанта. Затем в течение года он скакал по армейским ступенькам от звания к званию. В двадцать один год он уже возглавлял всю контрразведывательную службу и был единственным землянином, кто лично отправился с разведзаданием в звездную систему арктуриан и вернулся оттуда целым и невредимым. Почти все знания об арках базировались на тех сведениях, которые он добыл во время этой операции.
Допелль был выдающимся космопилотом и потрясающим космовоителем. Под его командованием эскадрилья многократно отражала все наскоки арктуриан. Генеральный штаб, ссылаясь на его поразительные научные познания, умолял Допелля больше беречь себя и не участвовать в звездных сражениях лично. Но к этому времени он уже, несомненно, вышел из-под всякого контроля, поскольку каждый раз, как только представлялась возможность, он очертя голову бросался в драчку. Причем казалось, что он находится под каким-то совершенно удивительным покровительством. Враг даже ни разу не сумел поразить никаким видом оружия ярко-красный звездолет Допелля, называвшийся "Мститель".
В двадцать три года он встал во главе всех вооруженных сил Солнечной системы, но создавалось впечатление, что верховным командованием он занимался менее всего. За исключением критических периодов, Допелль предпочитал делегировать другим эти свои права, а сам проводил время, либо пускаясь в головоломные разведывательные и контрразведывательные операции, либо просиживая втайне от всех в своей лаборатории, размещенной на Луне. Только благодаря его научно-техническим находкам Земля удерживалась на одном уровне с арками и даже шла несколько впереди.
Список того, что он понаоткрывал в своей лаборатории, был просто невероятен.
Но главным его достижением, видимо, все же был Мекки - искусственный интеллект. Создав его, Допелль наделил сферу такими ментальными качествами, которые намного превосходили возможности человеческих созданий. Мекки далеко шагнул за их пределы.
Он мог читать мысли и напрямую телепатически общаться с людьми - одновременно с большим количеством или индивидуально с любым человеком. На небольших расстояниях Мекки был даже способен считывать мысли арктуриан. Это пытались сделать и те из людей, кто обладал телепатическим даром, но они не смогли сообщить о результатах своих усилий, так как все посходили с ума сразу же по вступлении в контакт.