Дикий Порт (Райские птицы) - Ольга Онойко 13 стр.


- У тебя мать в университете преподаёт. Ты не поймёшь.

- Чего я не пойму? Что ты подонок?

- Алентипална, - Птиц поднял брови, в точности как мать. - Ратна. Интан Юргина. Это дамы. А это кто? Это баба.

- Ур-род… - с чувством сказал Север, и они опять перестали разговаривать друг с другом.

- Идёт, - пробормотал Шеверинский.

- Что?

- Сюда чешет. Чую. Он по набережной гуляет с полудня. Фейерверки устраивает.

- Фейерверки? Как на Диком Порту?

- Ну да… а ты откуда знаешь? - встревожился Север. - Тебе Настька звонила?

Таисия кивнула почти виновато.

- А что я сделаю… - под нос пробормотал Шеверинский, будто она его в чём-то упрекала.

…шёл, насмешливо поглядывая по сторонам, уверенный и красивый. Чуть шаркая длинными ногами в тяжёлых ботинках, белых - как и облегающие кожаные брюки, как и лёгкая рубашка, распахнутая, открывающая чёткий рельеф пресса и гладкую грудь. Широкий пояс, унизанный хромовыми скобами, сверкал. Сверкали в улыбке белые острые зубы. Солнце золотило осветлённые волосы, вечер затенял тёмную синь глаз.

Женские головки оборачивались вслед.

Синий Птиц наслаждался собой и вниманием, подмигивал, щупал мимоходом; жертвы, как околдованные, только улыбались послушно, их кавалеры впадали в столбняк. Наконец, одна из встречных удостоилась особого внимания; не столько сама девушка, сколько её спутник - плечистый татуированный громила.

Они были так близко, что ветер доносил слова. Шеверинский совсем поник.

Таисия подумала, что циник Димочка страхуется близостью могучего и безотказного Севера. Фейерверки фейерверками, пятнадцатый уровень - не шутка, но проколы бывают у всех.

- Любезный местер, - куртуазно обратился Птиц, - можно позаимствовать вашу даму?

Громила не сразу понял, о чём он. Тогда Васильев просто приобнял его спутницу за талию, и, сверкнув улыбкой, повёл в обратную сторону.

Его остановили, ухватив за плечо.

- Тебе чего надо, пидор?!

- Жаль тебя огорчать, - пропел Птиц, - но девочка мне нравится больше.

Пышная шатенка, на полголовы выше Димочки, хлопала ресницами. Ума у девицы было немного, зато чутьё - лучше собачьего; для оценки противоположного пола имелся один параметр - "крутость", и по этой части белый кобелёк давал громиле сто очков форы.

Татуированный, недолго думая, занёс кулак.

Парень был непрост, его подготовка не ограничивалась наработкой мышц, и в стойку он вошёл почти профессионально, - но для этого требовалось переменить положение ног.

И он поскользнулся на гладких плитах. Ещё до того, как Синий Птиц закончил своё: "…приношу счастье".

Поскользнулся так, что упал.

Очень неудачно.

На локоть.

Выбив из ложа кость.

Полный боли вопль огласил набережную, заглушив весёлое хихиканье Птица.

Шеверинский уставился в пустую рюмку. Повернул её, сопя, стал разглядывать оттиснутый логотип кафе. Знакомый логотип, уральская фирма, только название латиницей, а не кириллицей…

- Хоть не убивает больше… - пробормотал он.

- Позвони координатору! - в ужасе сказала Таисия. - Он с катушек улетает на глазах, ему психотерапевт нужен!

- Он всех штатных психотерапевтов посылает в жопу строевым шагом, - в глухом отчаянии ответил Север. - На свете есть только три человека, которые имеют право его поучать. А сейчас БББ на Анкай! И я не идиот, чтобы им туда звонить. Там дела поважнее. Я с Порта звонил, Борода сказал: "летите, други ситные, на Землю-Два. Мы после саммита с официальным визитом там будем. Искупайтесь пока, позагорайте". Вот он и загорает… у тебя когда экраноплан?

- Рейсовый через час. Местер Мариненко хотел частный нанять, но теперь уже смысла нет… Север, держись.

- А что мне ещё остаётся… вон он идёт.

- Кто?

- Мариненко, - Шеверинский показал подбородком. - На глаз говорю, одиннадцать-двенадцать у него… мастер.

- Они все сверхполноценники. Только их ведь тоже мало…

Север ссутулился.

- Посадка объявлена, - сказал подошедший Игорь. - Любезный местер Шеверинский, моё почтение. Местра Таис?

В высокой пушистой траве, похожей на заросли зелёных метёлок, приятно ходить босиком. И бегать. И падать в неё. И валяться, чтобы мягкие иглы щекотали тебя от ушей до пяток.

- Мест-ла, - старательно выговаривала девочка, глядя, как качаются ветви высоко в небе. - Мест-ра. Ме-стр-ра!

Улянка вчера выучилась произносить "р". Мама всё стыдила её, что она своей фамилии не умеет выговорить, так вот ей теперь!

- Местр-ра Уляна Игор-ревна Мар-риненко!

Жалко, братик Сашка уехал в Город с друзьями, и ему не похвастаешься… Зато за кустами сидели два дракончика и ждали, когда Улянка встанет, чтобы снова её повалить. Это они договорились играть. В прошлый раз она так уцепилась за Мыша, что он протащил её досюда от самого дома, и Улянка устала держаться за него. Она уже умела хватать нукту так, чтобы не оцарапаться, и чтобы ему было удобно, но долго провисеть спиной вниз пока не получалось. Ничего-ничего, тётя Лилен говорит, что получится обязательно.

Ага, вот ещё!

- Ли-лен. Лили Мар-р-рлен!

Улянка вспомнила про Мар-рлен и решила, что уже отдохнула. Надо пойти, и сказать ей "Добр-рое утр-ро!" Или "Пр-ривет!" Пусть похвалит. Тётя Лилен классная и ужасно красивая. Но мама всё равно лучше.

Улянка замолчала и затаилась. Дракончики сидели в кустах и думали про неё, что вот она замолчала и затаилась. Улянка слышала, не будь дура. Она перевернулась на живот, прикинула, куда бежать, три раза посчитала до пяти и зажмурилась.

Йи-ха!

Если б были на свете соревнования по бегу со стартом из положения лёжа на животе, она бы точно взяла золотую медаль. Метёлки трав хлестали её по плечам и макушке, которую она выставила, точно козочка; земля под ногами улетала назад, Улянка завизжала от восторга, что так она быстро бежит, и так вкусно пахнет кругом травой, и так всё замечательно на свете!

И тот же час Мыш и Колючка поймали её, хохочущую, и повалили.

Улянка брыкалась и отбивалась, катая хвостатых друзей по траве. В горле першило от громкого смеха, забирала икота. Тёмно-русые кудряшки спутались, в них зеленели травинки. Будущее живое оружие прыгало и наскакивало, чирикая, весело, звонко рыча. Их плечевые и челюстные лезвия были такой остроты, что могли вдоль располовинить волос. Но на коже девчушки оставляли царапины только жёсткие стебли.

Вдруг Колючка отошёл в сторону и поднял мордочку к небу. Хвост его начал ходить из стороны в сторону, скашивая шипами траву. Мыш ещё подержал добытую подружку кверху брюшком, но тоже отпустил.

"Чего такое?" - удивилась Улянка и посмотрела в небо.

"Летит", - подумал непонятно кто: то ли она, то ли Мыш.

Что-то летело: большое, похожее на рыбу, какие водятся в глубине моря, - на огромную рыбу. Летит рыба, а внутри у неё пусто. Рыба звенит и звоном толкается от земли, потому что крыльев у неё нет. А в рыбе, а в рыбе летит папа!! Ура!

Вот это точно была мысль Улянки.

…На поляну садился аэромобильчик-"крыса", поднимая дверцы, как крылья. С водительского места выглядывал Игорь Мариненко, бывший второй мастер терранского питомника. Теперь - первый; но самой главной встречающей не было до этого дела.

- Ииииии! - завопила Улянка и бросилась к папе.

Тот улыбнулся, подхватывая её на руки, и подул ей в нос, так, что Улянка зажмурилась.

- Привет, вопилкин, - сказал он, самый замечательный на свете папа, тёплый, большой и сильный. Улянка крепко обняла его и чмокнула в щёку. Подумала, что нечего долго нежничать, потому что нужно рассказать много всякого, чего случилось. Что Сашка уехал в Город, и без него скучно, и не видел ли его там папа, а мама варила варенье, и его хотел попробовать дракончик, но не удержался и свалился в чан. Что дядя Крис навытягивал из Сети целую прорву мультиков, и ей даже расхотелось их смотреть, а тётя-драконка Ития думала ей про то, что в глубине моря, оказалось, там ужасно интересно, а Улянка читала книжку про батискаф, пускай папа достанет батискаф и вместе с ней посмотрит на глубину моря. И маму тоже возьмёт. А тётя Яна обещала отвезти Улянку в Джеймсон и показать, как учатся экстрим-операторы, но уехала вместе с дядей Дитом, давно, и до сих пор не вернулась, а тётя Лилен стала грустная и с ней не поиграть. Что Мыш и Колючка придумали игру валить друг друга, и она уже умеет правильно цепляться за нукту, и выговаривать букву "р", и ещё много всякого…

Уляна набрала побольше воздуха и приготовилась начать рассказывать, но папа перебил.

- Знакомьтесь, это Уляна Игоревна, - сказал он кому-то позади себя.

Улянка не обиделась, а наоборот, страшно обрадовалась. Лучшего случая покрасоваться своей новенькой буквой "р" просто нельзя было и придумать.

- Местр-ра Уляна Игор-ревна Мар-риненко! - выпалила она громко и так солидно, как умеют только пятилетние дети.

Папа подивился и посмотрел с уважением искоса, а позади папы засмеялись певучим красивым смехом.

- Ой, какая вы серьёзная местра! А я просто тётя Тася.

Таисия Чигракова, ксенолог-дипломат Седьмой Терры, оглядывала лес. Чёрные глаза в тени теряли всякое живое выражение, на губах застывала каменная улыбка. Лилен хмуро думала, не принимала ли матушка местры Чиграковой во время беременности ментанол, как когда-то её собственная бабушка. Неестественно скупая мимика. Но если у мамы такая смотрелась родной и милой, то у этой…

Ей не нравилась Таис. Всем. От модного кожаного плаща, от испытующего, жёсткого взгляда, которым семитерранка смерила Лилен при знакомстве, до странной уверенности, с какой она шла по джунглям. Даже не уверенности - напора. Перед Чиграковой точно расступались ветки, раскатывались валуны… зверьё разбегалось совсем не фигурально. Пусть Игорь шёл первым, указывая почти неразличимую тропу, но горожанка Таисия обязана была устать пятнадцать минут назад.

Не уставала.

Больше того: как нукты излучают чувства, желая поделиться радостью или горем, так Таисия светилась бешеной энергией. Натиском. Нефизической силой. Лилен не понимала, зачем уралке было навязываться с ними, и подозревала, что просто из желания поразмяться.

Ни о чём хорошем это не говорило. Майк, при всей своей чокнутости и толстокожести - не напрашивался.

Лилен и Игорь шли прощаться с живым оружием.

…Малыш лежал на боку. Вытянув хвост и лапы, закрыв глаза обеими парами век, не шевелясь. Трава кругом казалась непримятой, тонкие вьюнки оплели конец хвоста и плечевые лезвия… Уже около двух недель он ничего не ел и не пил; драконы способны выдержать и более длительную голодовку, но эта, последняя, вела его туда, куда он хотел попасть. Малыш не собирался сворачивать с пути. После того, как тело Янины увезли, он ушёл вглубь леса, к скалам, и лёг на поляну - насовсем.

Он не только не двигался, но даже перестал мыслить. И вездесущие, неугомонные ящерята держались подальше от того места, где тихо угасал боевой нукта, лишившийся своего прайда. Один раз ещё Лилен подходила к нему, намереваясь наново задать прежний вопрос, но отшатнулась, только почувствовав состояние бывшего своего охранителя. Словно медленно, очень медленно, но неуклонно ослабевала пружина; неторопливо, градус за градусом, остывало солнце, истаивал свет; мир неспешно сужался в точку… Единственная дочь Малыша стала взрослой, не нуждалась в его помощи, и он оставлял её жить саму.

Игорь болезненно зажмурился и потёр пальцами веки. Он, старый профессионал, ощущал куда острее Лилен, и, к тому же, ещё не успел привыкнуть… примириться.

Лилен услышала, как он окликнул Нитокрис, и Старшая ответила.

"Ничего, - подумала девушка, - сейчас она скажет ему, что не заметила ничего…"

Мастер присел на корточки рядом с Малышом. Сцепил руки в замок, опустил голову. Повременил; поднялся и сказал вслух:

- Прощай, верный воин. Спасибо тебе за всё. С меня трассеры в небо. Для тебя, Малыш. Для экстрим-оператора Янины Хенце. Для мастера Дитриха Вольфа.

Лилен покосилась на Таисию. Та опустила веки и стёрла улыбку с губ.

Будто тоже почувствовала.

…как кончился завод у пружины, угасла точка, и некогда пылавшее солнце стало холодным камнем.

Молчали.

Потом Игорь, не глядя ни на кого, неловко, почти зло сказал:

- Он ждал меня, чтобы умереть.

- Дядя Игорь…

- Он боялся, что ты не поняла. Ни его, ни Нитокрис. Надеялся, я пойму.

Лилен закусила губу.

- Местер Игорь, - неожиданно подала голос семитерранка, - мы слушаем.

Лилен готова была её убить, но мастер и не подумал осаживать Чигракову. Кивнул и отвёл глаза, собираясь с мыслями. Даже не предложил сначала вернуться к дому. Беседовать над телом Малыша, проявлять неуважение к мёртвому воину…

Таис ждала.

"Зачем она здесь?" - задалась вопросом Лилен. Вначале решила, что Чигракова приехала просто как наблюдатель и представитель, коли уж обсуждается вопрос о создании второго питомника. Какая-то уполномоченная чиновница. Но Игорь готов рассказывать ей все подробности произошедшей трагедии. Даже - мысль казалась кощунственной, но ведь так и было - готов подчиняться.

Ксенолог-дипломат? Не оперативник ли? Неужели подозревают ещё какую-то технику чужих? Вроде анкайской? Если так, если что-то неизвестное… то возможно…

- Марлен, пожалуйста, опиши подробно, что ты наблюдала, и что тебе сообщили драконы.

Погрузившаяся в раздумья Лилен вздрогнула и нахмурилась. Опять ей? Что она может рассказать такого, чего не расскажет мастеру Игорю Великая Мать?

- Нитокрис сердита, - не дожидаясь её реплики, проговорил тот. - Именно из-за того, что ничего не слышала. Она пришла и увидела всё постфактум.

- Можно подумать, что-то слышала я! Мы с Майком пришли утром, и уже было… постфактум.

- Почему вы не ночевали дома? - спросила Чигракова. - Разве родители были против ваших отношений? И где вы провели ночь?

- Ваше какое дело?! - вызверилась Лилен. Наплевать, пусть думает, что она всю ночь трахалась в лесу с Майком, но что эта тётка себе позволяет?!

Бархатный, чёрно-колючий взгляд Таисии впился в неё.

- В полиции тебе не задавали этого вопроса?

- Нет!

- Провинция, и все знакомы друг с другом… - сама себе заметила семитерранка. - Хорошо. Пожалуйста, местра Лили, ответь на вопрос.

Лилен, ища поддержки, покосилась в сторону Игоря, но тот смотрел на Таисию - выжидающе и безгневно.

- Я пошла ночью купаться. А потом думать. В домик. На дереве, - каждую фразу девушка выплёвывала, как дротик из духовой трубки; сама не знала, почему всё-таки отвечает. Выдерживать безмолвный нажим Чиграковой было нелегко, проще сделать, что просят. - А Майк припёрся за мной. Он не умеет ходить по джунглям и не дошёл бы обратно. Я его оставила там спать. И мы вернулись утром.

- Ты что-нибудь ощутила? - перебив Таисию, спросил Игорь.

Лилен тяжело вздохнула.

- Ничего, - измученно, в тысячный раз повторила она. - Здесь ничего не было. И Нитокрис пришла, тоже сказала - здесь ничего не было.

- Неправильно.

- Что?!

- Неверно переводишь, - покачал головой мастер. - Правильно так: "Здесь было ничего".

- Не поняла.

- Надо было учить тебя… - досадливо проговорил Игорь. - Понимаешь… "Я ничего не слышал" - это нормально для человека. Нукта не может ничего не слышать. Он по-другому устроен и иначе воспринимает мир. Если Малыш и Нитокрис говорили, что ничего не было, это значит, что в сплошной и цельной ткани, в плотном океане, каким они ощущают Вселенную, появилась какая-то пустота. А это ненормально.

- И что это объясняет? - скептически сказала Лилен. - Можно подумать, кто-то знает, отчего такая ненормальность случается.

- Можно и подумать, - с нехорошей иронией заметила Чигракова.

- Майк, - спросила Лилен, - почему ты выбрал Урал?

Тот задумался. Всерьёз задумался, явно не только подыскивая ответ для блондинки Марлен, но и пытаясь разобраться для себя.

Они сидели в гостиной коттеджа Мариненко. Игорь и Анжела ушли куда-то вместе с Таисией, то ли гулять, то ли обсуждать дела, а скорее, совмещать приятное с полезным. Лилен сделала чаю, Майк, сам не заметив, выглохтал уже пять чашек, а шестую пролил на ручной работы салфетки. Салфетки и скатерть давным-давно подарила Анжеле сама Кесси Джай. Лилен удивилась когда-то донельзя: она знала, конечно, что героиня Первой космической провела последние годы жизни здесь, в питомнике, но в голове не укладывалось, что Кесси могла в старости печь пирожки и вышивать салфетки.

Сквозь чисто отмытые стёкла лилось солнце. Тени ветвей покачивались на белом подоконнике.

Майк сопел.

- Интуитивно, - сказал он наконец. - Подумал, куда меня тянет, маятник над листком покачал - ну, знаешь, как качают над двумя ответами? Потянуло на Урал. Я сначала думал, это просто выгоднее, они со сроками меньше гонят, денег больше дают. А потом понял, что не в этом дело…

- А в чём? - Лилен почти по-настоящему стало интересно.

Майк помолчал. Уже набрал в грудь воздуха для ответа, но вместо него помолчал ещё.

- Я слежу, что происходит, - медленно сказал он. - В мире. Без этого нельзя. Но на самом деле не этим интересуюсь. Сейчас всякие проблемы, споры из-за квазицитовых месторождений, из-за договоров по пограничному флоту, из-за внешней политики… это не главное. Главное, Седьмая Терра - это то, что будет потом. Вообще то, что ещё только будет. Может, будет не она, может, всё переменится, но… чушь какую-то несу, - он удручённо покривился. - Мне пока тяжело сформулировать. Ну… устремлённость. Эволюция. Молодость. Ты ведь Гумилёва не читала?

- В подлиннике, - отрубила Лилен.

- Я имел в виду Льва. Историка. Была когда-то такая теория пассионарности…

Майк начал рассказывать и увлёкся. Девушка внимала вполуха: она привыкла, что Макферсона порой заносит. В такие минуты тому делалось всё равно, кто рядом. Он просто думал вслух. Процент непонятных слов мог зашкаливать или не зашкаливать, философские теории Майка Лилен всё равно не занимали. Один раз, правда, он рассказывал про эволюцию культа красоты - как манекенщицы превратились в символ-моделей - это было интересно, но исключение только подтверждало правило.

Лилен думала о своём. О Чиграковой, дяде Игоре, который вёл себя странно, и о допросе, который они устроили ей на поляне, где умер Малыш.

"Я расскажу тебе, отчего возникает явление, которое нукты чувствуют как лакуну в мульти-поле. Обещаю, что расскажу. Но позже. Сейчас мне важно не потерять нить. Местра Лили, пожалуйста, ответь на несколько вопросов", - Таис стояла, скрестив на груди руки, застыв; завитки волос золотились, непроницаемый взгляд походил на уцепившийся за тебя мягкий коготь. Лилен чувствовала, как учащается пульс. Непонятно почему. Она не волновалась, только злилась.

"Марлен, прости нас, - мягко сказал Игорь. - Местра Таис… следователь. У неё есть дополнительная информация. Мы найдём убийц. Помоги нам".

Лилен уставилась в землю.

Назад Дальше