Наймар голову склонил, ус накручивая в думах: все, дань жениху прилюдно отдала, считай приданное ему выдала, его теперь, как не канителься. Сговорено и слажено, любой подтвердит - состоялось. Теперь в дом вези и полную Селену жди, а там свадьбу играй.
Ай, хитер кнеж, дале Полеша умом пошел. Великое дело сотворил - Богиню как девку - чернуху вокруг пальца обвел. Но обведет ли дале?
- То за коня побратиму, - потянула на себя руку Халена, немного растерявшись от улыбок окруживших их мужчин, но посчитала что рады примирению, тому что дар приняла. Суеверные здесь все, вдолбили себе про Богов и верят.
- Будет добрый конь и побратиму твоему, соколица.
А ведь на гербе родовом Полеша - кобылица пепельногривая бежит и два сокола над ней парят: быстр и зорок, славен и верен - в круге писано, - посмотрел на товарища.
Наймар лишь вздохнул - теперь им за этой невидалью с мечом присматривать как тем соколам, иначе ускачет кобылка, а то всему роду бесчестье. Чтоб девы домой со смотрин жениховых вертались - было, но чтобы сами в отказ шли до постели свадебной - не было, а случись - кнежам стыд великий прибудет, не отмыться. А эта кобылка не каждому вскочить на себя даст. Тут сговором да помолвкой на хитрости одной не обойтись.
Богутар при всех дырку в золотом кинжалом провертел и на шнур с ножнами вздел, завязал на шее.
Халена только бровь выгнула - чудит кнеж, так его дело.
- Пировать сегодня станем - не откажи Халена Солнцеяровна честь нам оказать, - поклон положил. - Принято у нас дары вместе за столом вином и хлебом отмечать, в том почести и дружбы заверенье.
- Некогда нам, - влез Кирилл. Мужчина глянул на него и к Кудеяру повернулся:
- Коня веди. Да лучшего! Чтоб сей час пред господарем дорогим встал!
Кирилл смутился, на Халену покосился. Та рожицу скорчила: придется, похоже, остаться, зачем зря людей обижать?
- Ладно, - решился, хотя не нравилось ему происходящее. - Останемся, но утром уйдем.
- Зачем? На лодьи переправим на тот берег, иначе-то никак. Плоты мастерить? Так то одному тебе сколь ден горбатиться? - влез Богутар.
Шерби внимательно посмотрел на мужчину: не шибко ли ты услужлив и затылок огладил себе - не сильно ли он сам подозрителен? Смотрит мужчина на Анжину как на приглянувшуюся женщину, а то он сам иначе на нее глядит. А больше никаким криминалом вроде бы не пахнет. И рады аборигены искренне, что дар их принят. Хитростей вроде никаких ни во взгляда, ни в делах. С вином не настаивал, соболями сыпал, но насильно не впихивал. К Анжине опять же только взглядом и вяжется.
Ладно, шут с ним, - решил.
- Ладно, уговорил.
- Ой, Кирилл, - головой качнула женщина. Не то что против была, но как-то и не горела особо лодьями переправляться. Да и пировать с полешанами не горела.
А если они, правда, к роду росков отношение имеют, с лютичами знаются?
Можно через них что-то разузнать. Муж в деревеньке говорил, что опять черным по берегу - значит, снова что-то плохое затевается?
- Хорошо, будем на пире, кнеж, - кивнула.
Тут и коня Кириллу привели - добрый, масть черная, а грива золотом отливает.
- Дорогой подарок.
- Не дороже мира меж людьми и Богами, - протянул Богутар, к женщине ближе встав, а вроде и не к ней придвинулся - чтобы лучше видно было, как побратим ее коня оглядывает и понять - рад ли нет.
- Мир это хорошо, но прошлым летом смута была. Роски, племя с этого берега, с лютичами сговорились и на землю чужую ступили. И сейчас, говорят, собираются.
- Роски? Так выжгли их, тебе ли неведать? Только чтоб там не было - Богам-то Божье, людишкам - людское. Чего меж их путаться?
Халена посмотрела на него, а мужчина руки на груди сложил и будто любовался конем дареным Кириллу. Тот уже влез - гарцевал, посмеиваясь.
- Может ты и прав - Богу - Богово, только и людям честь знать надо, иначе нельзя.
- Власть, вот что человеком владеет, - протянул. - И землю от нее воюют.
- Воевали, - поправила, надеясь что - то выведать и услышала:
- Воевали и будут воевать. Лютичам деться боле некуда - один путь на заречных воевать, иначе позора не отмыть. А роски с ними - мстя обуяла да жадность. Каждым свое правит.
Халена травинку сорвала, жевать начала: плохо. Выходит, правду тот мужчина ей сказал - опять ни мира, ни покоя в этих местах.
- Давно балуют?
- С капели повадились, отдышавшись.
- К вам?
- Мы от них не близко. Им к восходу путь, через горцев.
- Это с чего?
Богутар к женщине развернулся: до ратного дела охоча? А то по сердцу.
- За мирян встанешь?
- За всех заречных. Они к роскам не лезут, кой черт они к ним привязались?
- Аль неясно? - усмехнулся: не ведает видно многого. А то и ладно, ему на руку. - Недавно к нам объявилась?
- Есть такое.
- Тогда ко времени, - кивнул степенно - не удивляет. Перед великой опасностью по слухам к мирянам Воительница объявляется. Еще по капели - рано было, а сейчас в самый раз. Только не ее дело более в сечи лезть - в тереме сидеть станет, а бавиться только с ним хоть мечом, хоть ласками.
- За своих не боишься, если худо так?
- Нет.
- Уверен, что не тронут?
- Зачем им? Мимо идут.
- Значит, сече быть, а ты в стороне? - глазами сверкнула. - Заречных хоть предупредил?
- Мое дело - сторона. Зачем нам встревать, коль испокон веку не лезли?
- Подлая позиция, - оценила, раздражаясь. Уйти бы, но информацию Богутар дозами дает, манит, как сыром мышку в мышеловке. - Подожди, и вас сомнут.
- Нет, выше они пойдут, на горцев и напрямки к мирянам. Зачем им лишних против себя строить?
- Супер, - оценила, травинку выплюнув. Хитрый расчет. Те из племен и родов, что ниже и западнее в сечу не полезут - их больше не трогают. Потому уверена, найдутся те, кто позицию невмешательства, как Богутар займут. А бой значит, мирянам и горцам принимать. Сомнут их - остальные племена под себя согнут.
- Сил не хватит, обломятся, - заявила.
Богутар плечами пожал:
- Может так, а может этак. Богам виднее, - улыбнулся ей, качнувшись, словно сказать что-то хочет по секрету, потому она и не отпрянула. А он в глаза ей смотрел странно и прошептал, касаясь дыханием щеки. - Незачем тебе встревать, мужи меж собой разберутся сами.
И отодвинулся.
Халена неприязненно глянула на него:
- Вот что, пируй-ка ты сам, а нам недосуг.
- Зря, - плечами пожал. - Я б помочь мог мирянам твоим, но то другам делают, а ты выходит не друг еще.
- Ты же не вмешиваешься, - насторожилась.
- А я и не стану, но с кнежем свести могу.
- Росков?
- Коль захочешь и с ним. Только ими теперь кнеж из ярлов правит. Племя лихое с гор от заката пришло - и плаваньям и битвам обучено.
Еще не лучше! Да уж, вовремя Анжина явилась, нечего сказать.
- Что за ярлы?
- Может, кончим разговор при всех? - глянул на нее. Головой кивнул на лодью. И пошел медленно к насту на корабль. Халена на Кирилла глянула, тот далеко отъехал - игрался на коне ребятенок.
Ладно, глупо лезть, но случись что, выберется - не впервой. И двинулась на кнежем. Тот перед ней дверцу открыл в маленькое уютное помещение с лавками и столом. Прошла. Из кувшина хмеля налил в чарки, сел и одну ей подвинул:
- Боги прошлым летом черное дело сотворили. Эльфар муж знатный был, а и Малиф, брат его великий муж. И за спинами у них род немалый. Смерть их к мести позвала. Рольхаальд, ярлов кнеж, брат им средний - не знала того? Ярлом и прозван. Кровь кровью в роду их смывать принято и тот злобы полон отплатить. Только ярлы не роски - им честь одна - цель своя. А землица Полесских это в прибыток, стороной. Им важно отомстить. А и придут - никого не оставят. Верно, говорю тебе, Халена - на горцев и мирян они не зря сбираются. Интерес их в этих двух племенах лежит. Боги - все ведают, спалили росков, Халена, ты али другая, но хранительница мирян тому виной. Оттого и сечь будут мирян да горцев, абы последние на росков указ мирянам сделали, а те Богам выдали. И ярлов никому не остановить. Одного положите - десяток встанет. Пока хоть один жив - мстить станет.
Женщине нехорошо стало: вспомнилось, как пришли они в деревню, а там все выжжено…
Хлебнула хмеля - терпкий - вкус, как в душе.
- Вот что, Богутар, просьба у меня к тебе: переправь нас сейчас на тот берег. Другом станешь, должна буду.
Мужчина кубок повертел, кольцом на пальце сверкнув и, кивнул после раздумий:
- Сговорились. Побратима твоего крикну и людей своих. Жди, - встал.
Халена лицо руками закрыла, как он вышел: что делать-то, а? У Кирилла арсенал - но сколько там? Ну, пара бластеров, пара лазерников… Да ну, бред - кланы и племена поднимать надо.
И ворот куртки рванула - душно, сил нет. Туман перед глазами поплыл - качнуло то ли ее, то ли лодью - не поняла, легла без сил головой на стол.
- Увозом, значит, девку берем? - затянув веревку на руках Кирилла, спросил Наймар. Кудеяр кляп побратиму Богини вставил.
- Сговорились прилюдно - все по чести.
- Эльфар на ней жизнь оставил, тоже через свадьбу высоким стать хотел, а где он?
С мужами подняли Шерби и к сходням отнесли, в соседнюю лодью бросили в трюм.
- Дурак был Эльфар, Богутар ему много вперед даст. А и не диво ли - Богиня мирянская в женихи его взяла? То не мы скажем, то любой подтвердит. По чести все, по чести.
- Да не по сердцу, - проворчал мужчина.
На кнежью лодью вспрыгнули и корабли отчалили.
- Абы Боги не осерчали.
- А что теперь-то? Богутар им вровень через жену станет, как родичи и разберутся. Тут бесчестья нет - не полоняет, чин-чином в жены и княжны берет.
- Эка, "не полоняет", - головой качнул. По ему, лучше б как сговорено, Белицу взяли и на том кончилось все. - Хлебнем, чует сердце.
Глава 23
Богутар осторожно снял меч с Халены и обнял, к своему плечу голову прислонив ласково - дивная-то воительница. Пальцем по коже на щеке провел - сомлел - шелковая кожа-то, дитячья. Эка свезло ему! Дядька - дурень, ума Боги не дали такую жар - птицу споймал, а удержать не смог. С Богутаром иное выйдет. Все обдумал.
Губами чуть губ женщины коснулся и сердце чуть из груди не выскочило. Диво как хороша, страсть берет. В плащ свой укутал и на палубу вынес. Сел у перил и голову невесты себе на колени положил - пусть все видят и гордятся - с богатой невестой кнеж домой идет. Саму Богиню мирянскую охомутал.
- Шибче гребите, поспешайте, - приказал. Налегли на весла - рванула лодья и, ветер попутный пошел, паруса натянули.
- К полудню дома будем, - заметил Наймар.
Кнеж кивнул:
- Свадьбу не мешкая справим.
- Без отца?
- Позже порадуется. Не та птица мною взята, чтобы медлить.
Хмель сонный к утру из тела выйдет. К тому сроку все, как положено должно быть. А там уж куда деве деваться? Мужняя, кончено.
Волос ее коснулся и трепет обуял - только сейчас доходить стало, на что решился, и даже мысль мелькнула - не ополоумел ли, не сморочила ли ему Богиня голову?
Да кой разница теперь?
- Как сойдем - первым делом дары готовь богатые и послов к Мирославу мирянскому. Пусть дань за невесту отвезут, как положено, обскажут, что сама согласилась и жениха выбрала, на том и замиримся.
- Кого ж послать? Дело-то тонкое больно.
Кнеж подумал и улыбнулся:
- Кудеяра и Гардара. Один пылок, другой летами умудрен, вместе и сладят как надобно. Сам с ними поговорю - твое дело дары приготовить и чтоб жаль не брала. Богиню взяли, за то дань великую отплатить надо.
Наймар кивнул: сделаю. Только ладно у тебя кнеж на словах получается, на деле выйдет ли?
- Ступай и гребите шибче. Мешкать не желаю.
"Абы не улетело везенье и сурь-я не подвела", - волос женщины опять коснулся: шелк прохладный, так и манят. И подумать - женой ему будет - в дрожь кидает, горло перехватывает. Но лицо маску покоя держало - кнеж все ж, не дитенок малой.
А и вдуматься, спас он ее. Рольхаальд прослышал - споймал бы ее и смерть лютую назначит, а на жену родовича не пойдет и сыны Халены и Богутара тому зароком замирения станет.
Кирилл готов был выть от бессилия и ярости - надо же пойматься как ребенку на игрушку! Ну, если только тронут Анжину, устроит он им здесь праздник души!
Мужчина челюстями двигал, пытаясь кляп выплюнуть и веревки дергал, осматриваясь, есть ли что годное перетереть их или разрезать. Плохо и ноги связали.
Нет, ну Анжина! "На Лефевр"! "Здесь мое место"! Ну, здорово, что сказать!
Молодец, хорошо придумала, как из огня да в полымя! А он просто вундеркинд - мало отпустил, за ней поперся!
Идиот!!
Ричард тоже "молодец" - хоть бы охрану жене обеспечил! А зачем, правда?! Ушла?! Ну, и катись!
Ничего, он выберется - устроит еще засаду аборигенам, поучит цивилизованным отношениям - гексаген, лазер, плазмол - все в округе на фиг в пустыню превратит!
Только волос с головы Анжины упадет! Только пальцем дотронется до нее эта местная мразь с косичкой!
Только руки освободит Шерби - привет их допотопным лодьям будет! Корабельщики фиговы!
Кнежа с невестой ждали и, все к тому готово было.
Только к причалу лодьи встали и сходни кинули, Богутар Халену на руки поднял и как положено на землю на руках снес. И как положено родовичи приветствовали и благословляли кнеженку с кнежем, лепестками хмеля и ромашки осыпали. На коня с невестой по спинам холопов взошел. Прижал к себе крепко богатство добытое, голову удобнее на своем плече устраивая и, к городу чинно поскакал.
Последним Кирилла вывели. Стоял тот и смотрел вокруг - впереди виднелся белокаменный город - башенки как у замка, крыши теремов. В ту сторону и толкнули. Пошел и кляп, наконец, поддался - выплюнул.
- Халена где? - рыкнул, спрашивая у здоровяка, что слева его сопровождал.
Молчит. Кирилл у другого спросил - тот же ответ. А вокруг ликуют все, лепестков насыпано - вся трава и земля в них. Народ, пританцовывая идет к городищу, в бубны бьет. Веселье у них, - сплюнул в сторону Шерби. Обернулся и тычок в спину получил. Ерунда - зато заметил, что за спиной четверо неслабых комплекцией мужчин с мечами и у одного сумка его в руках. Вот до нее бы добраться - устроил бы он здесь праздник с фейерверками - после еще бы пару басен о Богах местные фантазеры сложили.
В городище оценил укрепления - башни и стены - хорошо устроились, сволочи, не тупо, как в Полесье. Стены широкие из валунов и побелены, ворота большие, железом кованные, а за ними еще одни, через мост над рвом. Но ров-то плевый, а вот стены высокие - плохо.
Улицы камнем мощены, дома стоят на каменной кладке и где каменные, где деревянные. Везде чистенько и уютно, но лепестки валяются, по ним как по дороге и вели Кирилла. Еще одна стена встретилась, еще одни ворота нараспашку. За ними терем - высокий, красивый. Сам каменный, крыша и навесы, столбцы у высокого крыльца - резные, деревянные.
Площадь перед ним мощеная, вся лепестками услана. Кони справа в углу видны у коновязи, мужики в железе ходят, с мечами, у некоторых арбалеты.
Шерби на крыльцо затащили, по зале с камином, в которой народу море и собаки у входа лежат, протащили и по коридору полутемному, потом вниз по лестнице винтом. Холод - камень вокруг и факелы коптят. Ясно уже мужчине - в каземат кинут.
Так и случилось. Двери железные скрипнули - открыли перед ним служивые гостеприимно и внутрь, в полусырое подвальное помещение впихнули. Сумка следом на каменный пол чуть соломой припорошенный полетела, звякнула. Дверь с лязгом закрылась.
Ладно, - усмехнулся недобро и огляделся: ничего, уютненько. Лежанка в углу, пучок соломы, цепи из стены и кружка глиняная да миска железная, как собаку кормить, на полу.
- С прибытием, - поздравил себя и губы поджал. Сел у цепей, веревки о железо тереть стал, с вожделением на сумку поглядывая. Немного и устроит он им встречу века! Разнесет к чертям весь замок феодалов!
Богутар положил Халену на свою постель и приказал готовить брачное ложе и свадебное пиршество. Оглядел свое богатство, что часу не пройдет женой наречется и спустился вниз, приказав заковать слугу будущей княжны.
Кирилл почти достиг цели, как в камеру вошли воины и мужик с голым торсом, но с кувалдой и какими-то железками в туесе. Все стало ясно - Шерби рванул, что есть сил и порвал веревки. Вломил первому попавшемуся в челюсть сходу - хрустнуло. Мужчину откинуло на товарища, следующий улетел, сбрякав своими железяками. Еще удар, подсечка и не меря сил. Шерби был в ярости и, крошил аборигенов, не разбирая, куда бьет. Он рвался к сумке и к выходу. Одному сломал позвоночник и, подняв, кинул в толпу, что прибывала и прибывала.
Победа была близка, но справиться со всеми воинами, что вламывались в каземат не смог. Его зажали скопом и заковали, приковали к стене.
Он взвыл от бессилия, ткнувшись с силой затылком в каменную кладку: будьте вы все прокляты!!
Воины вытаскивали побитых товарищей и бездыханные тела.
Богутар смотрел, как одного за другим выносят его людей из подземелья и, понимал, что слуга Богини не прост. Впрочем, что он ожидал? Иного и быть не могло.
- Может, не зря светлая дева его побратимом нарекла? - шепнул Кудеяр хозяину.
Мужчина щелкнул пальцами, призывая слугу:
- Яства в каземат, вина доброго, лучшего.
- Будет пресветлый кнеж, - заверил тот с поклоном и испарился.
- Вот что, Кудеяр, - спускаться начал по ступеням рудицей залитым - знатно господарь поработал - что скажешь. - После пира и обряда Гардара возьмешь, повозки нагрузите дарами богатыми - Наймар сам лучшее отберет, и, не мешкая к Мирославу двинетесь. Все как есть обскажешь, что, дескать, дело молодое, враз сговоренное. Повстречались и сголубились. Людей возьми, кои зрили, как Халена дар мой приняла и ответный выдала, чтоб подтвердить могли - по своей воле за меня пошла, по чести все. О свадьбе везде трезвоньте, что, мол, богата была и все чин-чином, как положено. Дары мирянам отдашь, как дань за невесту. В том признание мое их рода и благодарность за славницу, а им дар тот не отринуть - свою Богиню сквернить не станут. Примут дары, тем и союз наш с Халеной примут. Кнежа к нам приглашай по осени. Сейчас мол, дел много, не усидим, да и молодые, миловаться бы все, сам мол, пойми. А по дрязге после жатвы ждем, али сами наедем. И про побратима, что с Халеной прибыл обскажи - мол тоже свидетельствовать может - было, сами сговорились, сладились. Оженились как нашими обычаями положено, наряд соблюден и на том род весь на нашей свадьбе гулявший порука. Ясно ли тебе?
- Ясно, - улыбнулся лукаво. - Гонца к батюшке слать?
Богутар улыбнулся - светло на душе, сердце колышется в сладкой трели по соколице, что вскорости женой станет.
- Шли.
- Сей час сделаю, - поклонился и вверх по лестнице рванул, стражников за кнежем идущих огибая.
Перед Богутаром дверь в темницу отворили, прошел махнув охране, чтобы осталась в коридоре.
Взгляд полный гнева и презрения встретил, но свой не отвернул. Постоял и прошел к лежанке, сел и уставился на мужчину:
- Как звать, величать тебя, побратим девы - воительницы?