Огромная комната с расписанными потолками, золотистыми голограммными обоями, сверкающим паркетом и изящной мебелью была ей не знакома, как и широченная постель на которой она сидела. Подушки валялись на полу, фиолетовые простыни были смяты, словно на них резвилось стадо животных, а из-под серебристой тряпочки, напоминающей рубашку, виднелась ступня. Анжина нахмурилась сильней, понимая что, третьей ногой она обзавестись никак не могла, чтобы не произошло. Женщина осторожно повернула голову и замерла. Зрачки расширились от изумления и недоумения: нога принадлежала спящему, открыв рот, худому, молодому мужчине. Спящему в той же постели, на которой сидела она!
Женщина закрыла глаза: мираж! Не может в ее постели находится мужчина… Или не в ее постели и не ее мужчина? А она сама-то кто?
Женщина вскочила и поспешила к огромному зеркалу, висящему на стене. Уставилась на отражение и не поверила своим глазам: в зеркале транслировали какой-то кошмар - увешанное драгоценностями чудовище неопределенного возраста, с всклокоченными золотистыми волосами, потеками косметики на лице и тряпкой закрывающей все что угодно, кроме того, что обычно прикрывает платье.
Анжина недоверчиво потрогала свое отражение, потом лицо - ее! Значит, это она так одета, раскрашена, увешена?! Женщина пришла в ужас: кто же над ней пошутил?! Кто она, где?! Почему в таком виде, в спальне, и что здесь делает мужчина?
А она что здесь делает?!
- Это я? - спросила свое отражение.
- Ты. Иди сюда, киса, я тебя приласкаю.
Женщина нахмурилась, с полминуты раздумывая над ответом, и дошло - голос-то мужской! Она повернулась и уставилась на мужчину: тот проснулся и лежал, мило улыбаясь ей:
- Иди сюда, - повторил приглашение, похлопав ладонью по лежащей под его боком подушке.
- Вы кто? - спросила Анжина, ничего не понимая.
- Андриас. Твой друг. Мы познакомились с тобой вчера в клубе. Не помнишь? Ты много выпила, киска…
`Киска'?! - поморщилась женщина, почувствовав тошноту от одного предположения, что этот субтильный мужчина имеет повод фамильярничать с ней.
- В правду сказать, я от тебя не отстал, - хохотнул он, сел на постели свесив ноги на пол.
- Вы меня знаете…
- Кто ж тебя не знает? - пожал плечами. Встал и пошлепал к ней босыми ногами по паркету. - Мы вчера не тем увлеклись, но сейчас исправимся, - попытался обнять ее. Анжину передернуло и она не думая, толкнула его в сторону.
- Обиделась? - озадачился мужчина. - Или хочешь поиграть? Я не против, - заверил, расплывшись в улыбке, пошел опять на Анжину.
- Над вами явно подшутили…
- Перестань, - попытался ее обнять более грубо и настойчиво. Анжина поняла, что не стоит тратить попусту слова, объясняя то, чего сама не понимает, и просто предупредила, скидывая его руки со своих плеч:
- Тронешь - пожалеешь.
- Какая злая киска. Не выспалась?… - рассмеялся, не принимая всерьез угрозу. И схватил женщину, обняв за талию, прижался к ее щеке щекой. Анжина разозлилась. Утопив локоть в диафрагме невменяемого, развернулась и от души ударила еще и по лицу, отправляя наглеца вон от себя и из спальни. Мужчина вылетел из дверей, открыв их спиной, и рухнул на пол уже в коридоре, у ног симпатичного, ладного крепыша, сидящего в кресле.
Капитан только сел и взял яблоко с вазы, чтобы перекусить, как двери спальни королевы с треском распахнулись и выпустили взъерошенного ловеласа, который брякнулся под ноги Шерби. Рука Кирилла с яблоком замерла на полпути ко рту, взгляд прошелся по скрюченной фигуре любовника Анжины, потом по королеве, с хмурым видом и грозно-недовольным взглядом стоящей в дверях.
- Не удовлетворил? - бросил ей Кирилл, кивнув на ночного гостя, и зло вгрызся в плод.
Женщина внимательно смотрела на незнакомца и силилась понять кто он такой. Судя по неласковому, да куда там - откровенно ненавидящему взгляду, он не только прекрасно знал ее, но и имел нешуточные претензии.
`Что же я натворила и когда'? - нахмурилась Анжина.
- Су. сссу…сс…. - прохрипел мужчина, зажимая перебитый нос.
- Сука, - высказался за него Кирилл и согласно кивнул: в этом он был единодушен с альфонсом. Андриас испуганно глянул на него снизу вверх. Покосился на Анжину, и с трудом поднявшись с пола, спешно пошлепал по коридору на выход.
Женщина даже не обратила внимания, что Андриас убегает. Ее интересовал грубиян: смуглолицый, короткостриженный атлет, любитель яблок и изысканных прозвищ для женщин. Он был смутно знаком ей, кого-то напоминал, но кого она не могла вспомнить, сколько не силилась.
Анжина шагнула в коридор, желая спросить за какой - такой проступок она удостоилась оскорбления, но вместо этого спросила:
- Вы кто?
Кирилл с хрустом откусил от яблока, не спуская недоброго взгляда с Анжины. Он не ответил на ее вопрос, но взглядом сказал много больше: ее не просто не любят - ее презирают, ненавидят до зубовного скрежета и с удовольствием изгрызли бы, как яблоко, переживали с яростью и глубоким удовлетворением. Женщина поежилась: за что, почему, и как получилось, что она ничего не помнит? Она лихорадочно пыталась сообразить, что могла натворить, чтобы возбудить подобную ненависть, и не могла найти внятного ответа. Взгляд скользнул в сторону, обозревая пространство: может здесь ей, что-то напомнит о произошедшем? Длинный, широкий коридор: портьеры, паласы, кресла, столики, вазы с фруктами и цветами. Шикарная обстановка, но ни она, не четверо мужчин в одинаковых рубашках стоящих с двух концов коридора ничего ей не напоминали.
- Ты кто? - спросила опять у мужчины, хотя хотела спросить: кто я?
Кирилл с яростью двигал челюстями, пережевывая кусочки яблока и не мигая, смотрел на клон, надеясь разгадать, что она задумала на этот раз.
Анжине стало неуютно под пристальным взглядом мужчины. Она смутилась, опустила голову и увидела свой наряд. И покраснела от стыда. `Вот в чем дело! Конечно, как ему еще смотреть, когда перед ним стоит почти нагая женщина и еще что-то спрашивает.
- Вы не подскажите, где можно переодеться? - спросила вежливо.
Мужчина с минуту молчал, потом нехотя кивнул в глубь коридора:
- Гардеробная - вторая дверь справа, - буркнул недовольно.
- Спасибо!
Анжина чуть не бегом направилась указанным курсом.
Кирилл задумчиво посмотрел ей вслед: странная она сегодня. Не к добру слово вежливости вспомнила.
На сердце капитана стало нехорошо - маетно и тревожно. Рука невольно сжалась в кулак, превратив огрызок яблока в кашу.
Анжина влетела в гардеробную, огляделась в поисках одежды и, сообразив, что она за дверцами длинных шкафов распахнула одну. В нем висели тряпочки одна невесомые, прозрачнее и вычурнее другой. Как это и кто сподобился не то, что носить - приобретать, женщина понятия не имела, но точно знала - что не она. Это открытие еще сильней встревожило ее, а отсутствие пристойной, нормальной одежды выводила из себя. Мысль о том, что она по чьей-то извращенной прихоти вынуждена будет ходить почти нагой, приводила ее в ужас. `Наверное, хозяйка гардероба обладательница еще и редкостно вздорного, стервозного характера', - решила она: `а если так, и я здесь, значит, я ей подруга или родственница и ненависть к ней автоматически распространяется на меня. Все верно. И теперь понятна неприязнь мужчины… Непонятно, как я здесь очутилась и почему ничего не помню?
Она начала вышвыривать платья, кофты, юбки из шкафов, больше не церемонясь с чужой одеждой. Ею двигало одно единственное желание - скорее привести себя в порядок и исчезнуть из этого неуютного места. Но куда идти? Где она живет? Кто она?
Анжина застыла, держа в руках очередной нескромный наряд: `одни вопросы, а где взять ответы. И почему мне кажется, что это уже было? Ощущение неприкаянности и пустоты в памяти, чувство потерянности и одиночества'.
Откуда-то возникли в голове непонятные ей фразы: `возможен побочный эффект. Повторный процесс стирания чреват возникновению синдрома обратного явления. Память возвращает лишь те воспоминания, что имелись до первого вмешательства. А в случае малейшей травмы возможно смешение нейронов памяти и как следствие неадекватность поведения, дискоординация в пространстве. В худшем случае, наступает полная стерилизация без права восстановления'…
Из каких научных трудов, в какой области исследований, почерпнуто высказывание? К кому, к чему оно относится?
Анжина села прямо в шкаф, задумчиво глядя перед собой и прислушиваясь к собственным ощущениям: ничего кроме нудной головной боли, которая туманит мозг и не дает соображать. А еще слабость и вялость.
- Может, я долго болела, но так и не выздоровела?
А Андриас доктор? Жуткий, кричащий маникюр на длиннющих острых ногтях и педикюр - прописанное лекарство? Наряд то ли звезды эстрады, то ли стрип-клуба - пижама тяжелобольной? А ненависть в глазах того мужчины в коридоре - бред воспаленного рассудка?
Она потерла виски: может ей вообще все это блазнится? Морок какой-то.
- Кхе-кхе, - раздалось деликатное покашливание в стороне. Анжина повернула голову на звук и увидела миловидную женщину в униформе служанки. Это она не вспоминала, а точно знала, но откуда? И почему одно знает, другое нет? Например, понятия не имеет кто в той самой, известной ей, униформе?
- Здравствуйте, - кивнула приветливо.
- Доброе утро, - сухо ответила женщина. И все, тишина. Губы поджаты, взгляд в пол, руки по швам.
- Простите, как вас зовут? - не стала смущаться строгим видом служанки Анжина.
- Айрин, - немного удивилась та.
- Угу? - задумалась женщина, и спросила вновь, но уже отчего-то шепотом. - А меня?
Служанка удивилась сильней и не смогла это скрыть: смотрела не моргая на женщину, изучая, взвешивая ее слова, оценивая вид.
- Анжина, - выдала так же тихо, настороженно.
- Странное имя, - нахмурилась та.
Служанка сделала осторожный шаг назад к дверям, видно не ожидая ничего хорошего от чучела с амнезией, сидящего в шкафу в наряде то ли проститутки, то ли сороки - любительницы всего сверкающего.
- Я бы тоже испугалась, - с пониманием вздохнула Анжина и выставила на обозрение Айрин наряд, с которым сроднилась за время раздумий о себе, убогой. - Что-нибудь кроме иллюзии одежды в шкафах хозяйки этих перверсий найти можно?
- Нет, - мотнула головой, только через минуту переварив услышанное. - И хозяйка - вы.
- Я? - не поверила Анжина. Осмотрела еще раз наряд. - У меня точно была травма головы. Поэтому и вспомнились слова о травме.
Служанка промолчала, но, судя по взгляду, была согласна с женщиной. А та принялась выстраивать логическую цепочку, надеясь таким образом открыть тайну амнезии и явного умопомешательства - своего.
- Если это мое, - кивнула на груду блестящих нарядов. - Следовательно, я здесь живу. Правильно?
Айрин медленно кивнула, не спуская испуганных глаз с женщины.
- Угу. С логикой пока норма, - буркнула себе под нос. - Идем дальше: если я здесь живу, значит… Что это значит?
Служанка пожала плечами.
- Вот и я не знаю, - опечалилась Анжина и отбросила наряд в кучу остальных. - Но одно сказать могу точно - это я носить не буду!
И решительно полезла в шкаф, начала более активно выкидывать из него одежду. В воздухе замелькали разноцветные тряпки: блузки, вечерние платья, шорты. Айрин застыла не понимая, что происходит, и услышала удовлетворенное восклицание:
- Ура! - из глубин шкафа появилась довольная Анжина с домашним, кремовым брючным костюмом в руках. Айрин открыла рот от удивления.
- Здорово! - прикидывая на себя вытащенное старье, воскликнула Анжина и улыбнулась служанке. - Будем приводить себя в порядок. Если нетрудно, принеси, пожалуйста, ножнички и что-нибудь, чтобы стереть этот ужас, - выставила ногти. - А еще мне срочно нужно принять душ и выпить чашку кофе.
И смолкла, сообразив, что просит, сама не зная чего. Служанка же вообще говорить не могла - хлопала ресницами, силясь разгадать новую игру клона.
Анжина же забросив разгадку тайн своей памяти начала стягивать с себя то, что называлось платьем: сначала переодеться, умыться, а потом думать!
Стянула и застыла, увидев себя в зеркале: три красноватых, видно, что свежих рубца, ей не понравились. Раны явно были глубокими и нешуточными, но где, каким образом она могла их получить? В голове мелькнула странная картинка: в белесом тумане были видны два широких клинка, что с лязгом сошлись крест на крест.
Анжина поморщилась, трогая пальцем рубцы:
- Мечом? - прошептала, пытаясь связать фрагмент, выданный ей памятью и раны.
- Ножом. Шесть дней назад, - пояснила Айрин.
- Кто?
- Вы сами. Не в себе были.
Анжина недоверчиво покосилась на служанку, потом посмотрела на свое отражение и удивленно протянула:
- Я припадочная неврастеничка с суицидальными наклонностями?
Это не укладывалось в голове. А впрочем, что в нее вообще укладывалось?
`А еще у меня амнезия, явное извращение вкуса, если судить по одежде. А если судить по количеству драгоценностей - я ворона.
Красноречивый портрет, неоднозначной личности', - усмехнулась невесело: `Лучше б зарезалась до конца. В смысле совсем. Тогда бы не мучилась в попытке понять кто я и где?` И принялась стягивать массивные широкие браслеты с запястий, кольца с пальцев, снимать колье и подвески. Брякнула все это на стол и натянула рубашку, брюки:
- Ванная комната там? - спросила у служанки, указав на дверь, справа от зеркала.
- Да.
- Смотри-ка, знаю… Не все забыла. А я кто?
- Королева, - пожала плечами женщина.
- Кто? - осела на пуф Анжина. Новость была неудобоваримой. Слово "королева", отчего-то ассоциировалось у женщины с начальствующей, властной и жесткой особой. Ничего общего с этим образом Анжина не имела и королевой себя не чувствовала
Служанка, видя растерянное лицо клона, решила ретироваться от греха: женщина и в адекватном состоянии Бог знает что, творила, а когда не в себе и подавно, неизвестно, что учудит. А Айрин надо лишний раз под руку попадаться?
- Я принесу вам кофе, - заверила, спеша покинуть хлопотную хозяйку.
Ни служанки, ни кофе Анжина не дождалась, но зато привела себя в порядок. Порадовалась своему новому виду и поспешила в коридор, надеясь, что застанет там того неприветливого мужчину. Яблок на вазе много было, может, не все съел, пока она возвращала себе нормальный вид.
Так и есть - не все.
Мужчина сидел на месте, жевал яблоко и листал какую-то книгу. Женщина неслышно подкралась к нему и встала, заглядывая через плечо:
- Что читаешь?
Мужчина дернулся и уставился на нее, как на приведение. Анжина рассмеялась:
- Извини, что напугала.
Он молчал и продолжал зачарованно разглядывать ее.
- Тебя как зовут? - решилась познакомиться, приняв изумленный вид мужчины за благорасположение к себе.
Кирилл нахмурился и грохнул яблоко на стол: черт знает что! Без косметики, тучных залежей брильянтов и фривольного одеяния, кукла превратилась в настоящую Анжину и, словно, в насмешку ему еще и придала своему лицу трогательной мягкости, напустила в глаза доброжелательности, растянула губы в очаровательной улыбке. Стоит скромница, ждет. Чего? Что он вскочит и обнимет Анжину, поздравит с возвращением и бурно порадуется за всех!
А он-то думал что, то, что было - самое худшее его испытание. Нет - вот оно - новое реноме клона. Искушение… Издевательство!
Клон есть клон, - напомнил себе.
Лицо мужчины закаменело, взгляд вновь стал хмурым и презрительным.
Улыбка сползла с губ женщины. `Я что-то не так делаю', - поняла.
- Извините, я действительно не помню, как вас зовут.
- Перепила вчера или решила поиграть в амнезию? - спросил глухо.
- Странные вопросы. Впрочем, вы тоже - странный. Я чем-то обидела вас?
`Издевается', - понял Кирилл. Взял недоеденное яблоко и захрустел, уткнулся в книгу, решив больше не обращать внимания на блажь куклы.
Анжина не выдержала и захлопнула книгу:
- То, что вы бука и злюка, я уже поняла, и что безмерно `любите' меня - тоже, но если вас не затруднит, сделайте усилие над собой и ответьте все-таки на один… нет - два вопроса. Первый: как вас зовут. Второй: чем я заслужила подобное отношение? Согласитесь неучтиво грубить и хамить человеку, что обращается к вам вежливо и корректно. Или вы от рождения такой? Характер отвратительный, да?
Кирилл с полминуты молчал, разглядывая лицо Анжины, а потом выдал:
- Три.
- Что - три?
- Ты задала три вопроса.
Он не в себе, - заскучала женщина.
- Хорошо, ответь хоть на один.
- Зачем?
- Чтоб освежить мою память.
- Зачем?
Анжина выпрямилась и огляделась: куда она попала? Вздохнула и решила начать все сначала, хотя терпение уже иссякало, а раздражение ширилось:
- Понимаешь, если я чем-то заслужила недовольство и неуважение, значит, я что-то сделала, и значит, мне нужно извиниться и как-то загладить вину, но как я это сделаю, если не знаю, в чем перед тобой виновата, не помню даже твоего имени. За мыслью успеваешь? Хорошо, ты не безнадежен. Так вот поэтому я и хочу знать, как тебя зовут…
- Зачем?
Анжина всерьез озадачилась: не болен ли мужчина?
- Ты другие вопросы знаешь?
Кирилл понял, что клон напрашивается на неприятности, и встал, чтобы пресечь все ее попытки на корню. Действительно, глупо раздражать гиганта, будучи карликом. Однако комплекция мужчины, как и маневры, произвели на женщину обратное впечатление - она нахмурилась и, сжав кулачки, отступила на шаг, приняв стойку, чтоб отразить нападение. Ее взгляд и сожалел и предупреждал одновременно.
- Не делай резких движений, иначе мне придется защищаться, - предупредила серьезно.
- Сбой в программе? - постучал тот пальцем себе по лбу. - Иди, фильм любимый посмотри и успокойся, - подтолкнул ее к дверям в гостиную, схватив за рубашку. Анжина попыталась вывернуться, но он не церемонясь схватил ее за плечи и повел к дверям:
- Отпусти! - прошипела женщина и легонько впечатала локоть ему под ребра. Кирилл выпустил ее от неожиданности и нахмурился.
- Чего ты добиваешься? - прижал ее к стене и посоветовал. - Не зли меня. Я сегодня не в настроении сносить твои шутки. Я безумно устал от тебя. Видеть тебя не могу, и с радостью бы убил. Не заставляй меня это делать.
- Что же я сделала тебе? - искренне огорчилась Анжина. - Как мне извиниться?
- Притворись мертвой.
Лицо мужчины исказилось от боли и ненависти, и чего было больше, женщина не понимала.
- Отпусти, - попросила, кивнув на руку, что прижимала ее к стене.
- Ты меня хорошо поняла?
- Отпусти!
И ни грамма страха, злости, такой привычной и понятной Кириллу - глаза ясные чистые - Анжина.
Невыносимо! - капитан зажмурился и, сжав кулак, хотел впечатать в стену у уха клона.
Анжина поняла, что мужчина невменяем, агрессивен с рождения, и мечтает ее убить, поэтому, увидев кулак, не стала ждать его прилета в свое лицо - ударила мужчину ребром ладони в точки под ребрами и сделала подсечку, отправляя грубияна на пол. Он упал, не понимая, как это случилось.