- Нет, милая, так нельзя. Я сейчас же поставлю его в известность. Ты не должна заниматься этим… Я поговорю с ним, как с мужчиной, он должен понять, во всяком случае - это наше с ним дело, и его отчаянье и… злость не должны коснуться тебя… - зашептал Кирилл, убеждая, но она слышать не хотела, отстранилась:
- Ты не знаешь на что он способен! Он устроит нам ад! Не смей ничего ему говорить, прошу, иначе я откажусь. Скажу, что влюблена в другого, в Криса, например! Пожалей меня, пожалуйста. Я и так ужасно себя чувствую: его бросила, детей, без тебя все решила. Я жизнь всем ломаю и знаю это! Мне грех этот до конца жизни не искупить, так пусть хоть за тебя я буду спокойна! Уходи! - вдруг резко бросила она, а в глазах мольба об обратном. - Я скоро разведусь, тогда… а сейчас нельзя, ему и так больно… и мне. Я зря тебе сказала, рано. Уходи, пожалуйста, иначе граф наговорит Ричарду, бог знает, что. Все и так трудно, а будет еще хуже. Иди и молчи, умоляю тебя!
Кирилл попятился спиной, оглушенный ее страстным признанием, и все вглядывался в глаза, в лицо. С какой грацией она крутилась у окна в свете солнечных лучей, как актриса в свете софитов.
'Что это я? - смутился окончательно Кирилл и, оторопело поглядывая на фигурку у окна, спешно попятился к выходу, словно сбегая от посетившей его кощунственной, неуместной мысли, от себя и Анжины, пока не вывалился за дверь.
Он тщательно прикрыл ее и ткнулся в прохладное дерево лбом, пытаясь унять нервную дрожь и утихомирить выпрыгивающее сердце.
Через минуту Кирилл развернулся и столкнулся лицом к лицу с графом Феррийским. Тот жаждал удовлетворения, готовясь к битве, но увидев совершенно растерянную физиономию парня, его ошарашенный взгляд, самодовольно ухмыльнулся и гордо расправил плечи, приняв вид Кирилла, как плату за нанесенное оскорбление. ` Видимо Анжина рассказала ему про нас'.
Парень мазнул по надменному лицу графа невидящим взглядом и, шатаясь, побрел по коридору к лифту.
Он шел на автопилоте, слабо понимая, куда, и ничего не замечая вокруг. В голове был ералаш. Его сознание будто раздвоилось, расстроилось на несколько личностей, пытающихся проанализировать происшедшее, споря меж собой.
`Она любит меня, меня! - радостно кричал один.
`С чего вдруг?` - сомневался другой.
` Мы будем вместе?` - изумлялся третий.
Он спустился вниз, вышел на улицу и зашагал по зеленой лужайке, не замечая, что направляется прямо к бассейну. Охранники молча переглянулись, предвкушая веселье, и не ошиблись.
Их бывший капитан, шагавший по парку, как запрограммированный робот, через пару минут со всего маху полетел в бассейн, подняв хорошую волну и кучу брызг.
Кирилл вынырнул, отфыркиваясь и мотая головой, как собака, зацепился за мраморный бортик, подтянулся и сел, уставившись на возмущенную его бесцеремонным вторжением воду. Холодный душ отрезвил его и в голове словно что-то щелкнуло… 27 девьра. Энта.
- Нет, я категорически против! - повысила голос Анжина, сердито сверкнув глазами. - Ты нарушишь природное равновесие и поставишь под угрозу весь проект! Стоит поступиться принципами один раз и обязательно будет второй, а там третий, и Энте, как самой идее Утопии конец!
- Хорошо, - вздохнул, соглашаясь, Кирилл и взъерошил волосы на затылке, щурясь в раздумье. - Что ты предлагаешь?
- Это! - ткнула королева тонким пальчиком в самый, по мнению наместника, худший вариант. Он скептически вскинул бровь:
- Степь?
- Степь, - не глядя на парня, кивнула девушка, в который раз набирая номер на миниатюрной трубке телефона. Лицо замкнутое, озабоченное, брови насуплены, губы поджаты, только золотистый локон, выбившийся у виска из строгой прически, резонировал с образом строгой дамы, которую Анжина пыталась из себя изобразить, смазывал всю картину и придавал образу мягкости и женского очарования. Она и костюм одела классический, темный, чтоб выглядеть внушительно и серьезно. Но все равно казалась ребенком, случайно попавшим на корпоративное совещание вместо парка развлечений. Ее красота и фигура нисколько не пострадали от рождения двух детей, наоборот, женщина, казалось, расцвела еще больше и застыла на отметке 25 лет, а прекрасные отношения в семье смягчили ее характер, обломали `колючки', превратив ее в обаятельную, уверенную, открытую и дерзкую леди.
Кирилл крутил в руках карандаш, сидя напротив, и зачарованно улыбаясь, любовался ею. В кабинете было солнечно, из распахнутого окна доносились приглушенные звуки занятого дневными заботами городка и ликующей по поводу прихода летнего тепла природы, а он радовался не резкой перемене погоды, не жаре и не солнцу, а встрече с королевой.
Его королевой.
Анжина озабоченно потерла висок, крутя в руке немую трубку, и вскинула взгляд на Кирилла.
- Ричарду звонила? Не отвечает? - попытался придать беспечности своему голосу парень, но глаза выдавали с головой, они не смотрели, они вдыхали образ любимой женщины. Анжина нахмурилась и вдруг спросила:
- Ты жениться собираешься?
- А что? - растерялся Кирилл.
- А то! - скорчила она гримасу. - Ни детей, ни жены, а годы, между прочим, идут, не мальчик уже. Плохо одному.
Кирилл отвел взгляд и недовольно, с нотой обиды спросил:
- Тебя только мое холостяцкое положение беспокоит или еще чье-то? Пита и Криса, например?
Анжина с минуту помолчала, серьезно поглядывая на него, и словно решала для себя что-то важное, а потом вздохнула и выдала:
- Я, конечно, невправе советовать тебе и лезть в твою личную жизнь, но… мне кажется, ты предаешься несбыточным мечтам. Прости за прямоту и откровенность… - она в упор посмотрела на него. - Я люблю Ричарда, понимаешь? И это не мимолетное увлечение, не сантименты - это незыблемый факт, абсолютная истина и это навсегда. Я вижу, как ты смотришь на меня, Кирилл, и понимаю, что ты чувствуешь и… думаешь, но это не правильно, не возможно. Ты ломаешь свою жизнь. Ты замечательный человек, исключительный, я даже считаю, идеальный во всех отношениях. Мне крупно повезло, что ты мой друг, что мне довелось встретить тебя, узнать. Я ценю тебя больше, чем других, даже люблю… но именно, как друга, понимаешь? И это не изменится, прости. Нам давно надо было поговорить на эту тему, я ведь не слепая, вижу.
- Что видишь? - тихо спросил Кирилл, посматривая на нее исподлобья. - Как ты мучаешься, - так же тихо ответила она и опустила глаза, чувствуя себя неуютно.
- Я не мучаюсь. Я абсолютно счастлив. И не надо обижать меня жалостью. Да, я люблю тебя. Но это ни к чему не обязывает вас, Ваше Величество… По-моему, я ни разу не давал Вам повода думать обо мне, как о глупом мальчишке, и никогда ничего не просил, не требовал, не беспокоил, - прямо посмотрел на нее Кирилл, лицо потеряло свою мальчишескую доверчивость, стало замкнутым, жестким. - Извини, я не права и зря затеяла этот разговор, - окончательно смутилась Анжина. - Ничего, - заиграл желваками наместник и кивнул.
Тяжело было на душе. Он и так знал, что его мечты бесплодны, но одно дело знать, не осознавая, не принимая и не желая принимать, другое - услышать это из уст любимой, которая с унижающим его сочувствием и жалостью ставила перед фактом отвержения и не приятия. А это был уже приговор…
`Тогда она меня жениться толкала, а сейчас вдруг любовью воспылала. Я вроде любовного зелья ей не подсыпал'.
Кирилл оттер ладонью с лица влагу, поднялся и пошел во дворец. Вода стекала с него ручьем, хлюпала в ботинках. Охранники улыбались, поглядывая на своего бывшего капитана, весело похрюкивая в спину. Один отзвонился и вызвал дежурного лейтенанта, старого друга Кирилла, Айрона Камели и тот не замедлил явиться.
Коренастый, крепенький мужчина лет 45, вырос у входных дверей и, уперев кулаки в бедра, ухмыляясь, поглядывал на приближающегося парня. Тот заулыбался радостно, увидев Камели, и погладил рукой мокрый затылок. - Вот, поплавал, - пожал он смущенно плечами, разводя руки в сторону, придав лицу покаянное выражение. - Вижу, - оценил Айрон, насмешливо разглядывая облепленную мокрой одеждой внушительную фигуру Шерби.
- Так не терпелось, что и раздеться не пытался? Одичали вы, молодой человек на Энте.
- Извини, - засмеялся Кирилл и протянул влажную ладонь для приветствия. Камели, не колеблясь, крепко пожал ее и хлопнул парня по мокрому плечу: - С приездом, что ли? Рад тебя видеть! Эйсти, отведи нашего многоуважаемого капитана в отведенные ему покои, - кивнул мужчина стоящему у дверей охраннику. - Да я вроде уже не капитан, - добродушно-смущенно заметил Кирилл. - Капитан. Бессменный наш! Ну, давай, иди, переодевайся. Да заглядывай вечером, рад буду. Поговорим, пивка попьем - Обязательно, - кивнул парень и, смешно переступая, будто медведь на лыжах, зашагал по коридору за охранником, оставляя мокрые следы на пушистой, серебристой дорожке.
Г Л А В А 13.
Кириллу отвели небольшие, уютные покои на первом этаже. Три комнаты - гостиная в серо-голубых тонах со спиралевидными, серебристыми люстрами, свисающими с потолка, однотонный палас, мягкий уголок у окна с жалюзями, низкий столик, телеэкран в полстены, в углу бар с высокими стульями, стойкой и техникой, две двери: налево в спальню, направо в кабинет. Кондиционеры работали бесшумно, создавая прохладный климат.
Он прошел в ванную комнату, в спальне не спеша высушил волосы, поглядывая на себя в большое стенное зеркало, переоделся в светлые брюки и темную, с коротким рукавом рубашку, неприкаянно побродил по комнатам, разглядывая обстановку, и, наконец, уселся на диван в гостиной, взял с вазы большую, желтую грушу и вгрызся в сочный плод, задумчиво поглядывая на настенный голографический водопад.
Из головы не шла Анжина - призывная, манящая, завораживающе прекрасная, женственная, желанная, но что-то не давало мечтам унестись вдаль, засело, как заноза в мозгу, портя настроение.
Он вновь и вновь вспоминал их встречу, разговор, прокручивая в голове, как картинку или киноленту, по-кадрово, и все пытался понять - что не так? Что насторожило и не понравилось?
Ему очень хотелось верить в то, что она сказала, но не верилось и все. Слишком хорошо он ее знал, слишком любил, чтоб не заметить странных, необъяснимых перемен в поведении.
'Она словно искусная актриса играла. И так повернется, и эдак, и взмах ресниц, поворот головы, выбор света и выгодный ракурс, оголенные плечи, брови и глазки… то печали напустит, то туману, губы изогнет, приоткроет, словно просит… Актриса, талантливая, кокетливая… Точно! Она кокетничала! Флиртовала! `
Кирилл кинул огрызок на стол и задумался: `Анжина никогда не кокетничала. Она в принципе не знает, как это делается, всегда естественна, открыта, никаких игр, фальши… А здесь так искусно, отточено: как встать, пройтись, как посмотреть, плечиками повести, вздохнуть. Откуда столько мастерства? И зачем столько усилий? Она ведь знает, как я к ней отношусь. Сомневалась? Нет, другое здесь что-то! Ну, допустим, ее заставляют расстаться с Ричардом или что-то случилось, или… Надо проверить, что с детьми, может, в этом дело, и ее шантажируют… Бред! Шантажируют, заставляя играть вспыхнувшую страсть к охраннику, пешке, по сути… А играет она… словно всю жизнь только тем и занималась, что мужчин с ума сводила, со знанием дела… Где ж ты набралась этого в такие короткие сроки? И отчего на Энте мне ничего не сказала, разговор тот завела? Не вяжется что-то, милая, не укладывается…
А может, кажется мне, поверить не могу, что ты Ричарда на меня поменяла? Столько лет на дистанции держала, а тут перестраховываюсь? Ошибиться боюсь? А Крис? Почему она боялась, что он скажет? Кому? Что? Ричарду? Но она ведь решила с ним расстаться, так не все ли ровно… Боится его? Да, он сам на себя не похож, что угодно выкинуть может, но это-то как раз объяснимо. Я бы, наверное, тоже с ума сходил, если б любимая со мной вот так… в отставку под соусом вспыхнувших чувств к другому, и это, имея двух детей и шесть лет безоблачной совместной жизни за плечами. Да… `
Кирилл взъерошил волосы на затылке, пребывая в полной растерянности. Он никак не мог взять в толк, отчего Анжина решила поменять свою и его жизнь, жизнь мужа. Нет, Кирилл, конечно, не Крис, но и не Ричард, а от добра, как известно, добра не ищут, да она и не искала. Тогда… а сейчас?
`В любом случае, я должен поговорить с Ричардом, поставить его в известность, а не прятаться за ее спину` - решил Кирилл. В груди росла тревога смутная, не понятная и, казалось, беспричинная.
Он не боялся разговора с королем, даже понимая, что приятным он не будет, но они мужчины и смогут разобраться и решить этот вопрос, не задевая Анжину.
Анжина - вот что беспокоило Кирилла! Не то с ней что-то было, словно не та.
Он на минуту похолодел - не та? И головой покачал - что за вздор?! Та - не та, это уже из области фантастики… но эта странная, глупая мысль отчего-то не уходила и навязчиво крутилась в голове.
`После разберусь. Сначала с Ричардом поговорю!`- встал парень и вышел из покоев.
У дверей короля его остановили ребята из охраны.
- Не советую, - сказал один.
- Почему? У меня важный разговор.
- Не в себе Его Величество, мебель ломает. Пьян, как мужлан. Злой, как медведь-шатун. Не лезь лучше, только угомонился, проспится - поговоришь.
Кирилл погладил затылок и упрямо качнул головой:
- Нет, - и решительно толкнул дверь. Охранники обменялись язвительными взглядами, но останавливать не стали, им-то что? Хочет человек неприятностей - его дело, они предупредили.
Кирилл стоял, хлопая ресницами, и недоуменно обводил взглядом обстановку.
- Вот это да-а-а, - потянул он изумленно.
В огромной зале словно смерч прошел или дивизия новобранцев порезвилась. По комнате гулял ветер, беспрепятственно проникая через разбитые окна, и не запинался, не обо что было.
Шторы сорваны и валяются на полу, одна полусвесилась с чудом уцелевшей гардины, светлые шелковые обои с изящным голографическим рисунком то тут, то там заляпаны разноцветными пятнами и потеками, веселые картинки содраны со стен и раскиданы по всему периметру, резные статуи-светильники лежат руинами, развалившись на части, какая без рук, какая без ног и головы.
Из мебели в целости лишь огромный диван да табуретка, сиротливо притулившаяся у стойки бара. Остальные, погнутые, искалеченные валяются у стен, на полу грудой хрустальных осколков, смешанных с фруктовой кашей, покоятся невинноубиеные и раздавленные вазочки, фужеры, фрукты, конфеты, прочие съестные припасы и посуда. Весь паркет усыпан мелкими осколками бутылочного, оконного стекла.
На возвышении, упираясь головой в стойку, полулежал сам - Его Величество, король Мидона и Аштара. Глава огромной империи, семьянин, однолюб, трезвенник, праведник и сплошь положительная личность, сейчас сильно напоминал тривиального алкоголика.
Его голова неудобно приютилась у подножья стола, волосы всклокочены, щека подпирает ножку уцелевшей табуретки, рубашка распахнута, смята и больше похожа на ветошь, застежки вырваны с тканью, валяются тут же, в груде стекла и раздавленных фруктов.
Король тупо пялился на Кирилла мутной синевой глаз и… пил вино прямо из горла пузатой бутылки.
- Фьють! - присвистнул Кирилл и ухмыльнулся. - Ну, вы, однако и нализались, Ваше Величество и в рекордные сроки. Завидую, такую бы прыть да в мирных целях.
Король оторвался от бутылки и попытался сначала сесть, затем встать. С третьей попытки ему это удалось.
- Я тебя приглашал?! - зло рявкнул он, принимая вертикальное положение и, видимо. от этого и раздражаясь.
Кирилл скорчил рожицу, изобразив нечто неопределенное и сложил руки на груди, с сарказмом посматривая на гордость аштарцев. 'Не рады мне на Сириусе` - подумал и предложил Ричарду:
- Давайте-ка, я вам до душа помогу добраться `Ваш Величие'. Ян придет, укольчик поставит, поспите….
- Пошел вон!! - заорал в ответ Ричард и метнул в него опустевшую бутылку. Она просвистела над ухом и звонко, врезавшись в стену, осыпалась осколками. Кирилл только пригнуться успел, выучка не подвела, а король тем временем на него пошел, глаза как у голодного хищника, лицо с оскалом.
- Ты зачем пришел?! - выдохнул в лицо парню, обдав винными парами.
'Крепленое`, - констатировал Кирилл, сморщившись. У него появилось смутное желание ретироваться и явное - вразумить. Надежда, говорят, умирает последней.
- Перестаньте, Ричард. Сейчас не время напиваться.
- О-о-о, это ты прав! - презрительно скривился король, - на свадьбе буду пить. На свадьбе моей жены и… тебя?! Может, моего лучшего друга Криса Войстера?!! А?!! - заорал он, злобно сверкая глазами, и, схватив табурет, запустил им в окно. 'Минус три! ` - констатировал Кирилл, косясь с опаской на буйного `орангутанга'.
- И что?! Поговорил с моей женой?! - развернулся к нему Ричард. - Как?! Хороша?! Обворожительна? Ты за какой надобностью сюда прилетел, щенок?!!
Кирилл и моргнуть не успел, как король схватил его за грудки и вдавил в стену. Спина неприятно заныла.
- Ну, и силен ты, - укоризненно качнул головой наместник и попытался высвободиться. Куда там, проще гранитную скалу толкать… и безопаснее.
- Тебя кто сюда звал?! Она?! - кричал Ричард, встряхивая парня, как тряпичную куклу. У того ноги еле до пола доставали и вроде не обидел бог ни силой, ни комплекцией, да толку? Не бить же короля! Даже мечтать не стоит - пройдет как звездолет по взлетной полосе и не заметит никого и ничего. Отчаянье, уязвленное самолюбие, ревность, обида, помноженные на растерянность и горечь, смешанные с недюжей силой и щедро сдобренные винным дурманом, превратили его в зверя. Кирилл только в глаза глянул - понял - дай бог им всем пережить!
А король все выпытывал, зло щурясь, желчный, резкий, безапелляционный:
- К Анжине?! На Энте на нее не насмотрелся?! Волю почуяли?! На сладенькое потянуло?! В супружескую постель не терпится попасть, пока тепленькая?! Ну, и как, пустила тебя Анжина?!
- Ого! Ну, это ты хватил! - оскорбился парень и, обозлившись, с силой толкнул короля, заехав ему под ребра. А тот и не поморщился, просто откинул свою жертву, как ненужную вещь, и Кирилл, пролетев над останками панно, с грохотом обрушился на пол, только спина захрустела. Хорошо, сгруппироваться успел, голову уберег. Поморщился, на Ричарда укоризненно посмотрел. Что с него пьяного возьмешь? Сила есть, а рассудок в вине утонул.
- Спасибо, что не на стекло, - заметил парень, с трудом поднимаясь и чуть ли не поклон, отвешивая `Его Наидобрейшеству'.
Тот вращал мутными глазами и опять заорал:
- Пошел вон, щенок!! Убью, еще раз увижу!!
Кирилла уговаривать не надо было, мигом за дверь выскочил, прикрыл ее спиной и дух перевел. Охранники заговорщиски переглянулись.
- Ну, как прошла встреча? - насмешливо спросил один, кивнув на измятую, порванную рубашку Кирилла.
- В теплой, дружеской обстановке. Спасибо! Рад был, как родному! - широко улыбнулся парень.
- Мы так и подумали, - весело хрюкнул второй.
- Дай-ка трубочку, вдумчивый мой, - приказал Кирилл и тот вытащил телефон, отдал, ни слова не говоря. Шерби, прислонившись горевшей спиной к дверям, набрал номер Камели:
- Да!
- Айрон, это Кирилл. Ты в курсе, что король Мидона лютует?