Аксель дисциплинированно провел возле оконного проема время до рассвета, рассматривая медленно проступающие на фоне сереющего неба силуэты деревьев и домов. Дождавшись, когда взойдет солнце, он разогрел на костре консервы и вскипятил воду в небольшом раскладном котелке.
Завтрак прошел в хмурой обстановке - наставница была не в духе, но от каких-либо комментариев по этому поводу воздерживалась. И настроение ее со временем только ухудшалось. Окончательно вышла из себя Ида на обеденном привале. Она вдруг громко прокричала в пустоту:
- Может, хватит уже за нами шляться? Подойди и скажи, чего тебе нужно, а лучше просто убирайся!
Аксель непонимающе уставился на охотницу, он принял ее слова на свой счет и теперь гадал - то ли он чего-то не понимает, то ли охотница неожиданно рехнулась.
- Ну чего ты так на меня смотришь? Если ты полуслепой и недослышишь, это вовсе не повод считать, что у меня крыша поехала. Присмотрись внимательно. Видишь, справа от тебя, в кустах?
Аксель ничего не видел до тех пор, пока кусты не зашевелились, и из них не вышла девчонка, которую они вчера спасли от насильников. Пока она осторожно приближалась к охотникам, гра Монссон пояснила:
- Она еще ночью нас нашла. Так и ходит весь день теперь за нами. Я надеялась, может, отстанет... Зря надеялась, видно. - Охотница, не поворачиваясь к девчонке холодно поинтересовалась:
- Ну и чего тебе от нас понадобилось?
- Вы меня сами позвали! - удивилась девушка. При свете дня, с близкого расстояния плачевное состояние ее одежды сильно бросалось в глаза. Рубашка еле держалась на плечах и изобиловала дырами, а штаны, кажется, принадлежали раньше одному из тех, кто ее избивал накануне. По крайней мере, они были девушке сильно велики - она подвязала их какой-то грязной веревкой, где-то ближе к подмышкам, но штанины все равно были закатаны. К тому же вся одежда была покрыта пятнами засохшей крови. Из под коротковатых рукавов были видны покрытые синяками и ссадинами тонкие запястья. Обломанные ногти с траурной каемкой и заплывший глаз гармонично дополняли картину. Не смотря на все перечисленное, девушка показалась Акселю симпатичной. Он представил себе, как она будет выглядеть, если её отмыть и привести в порядок, и решил, что она, пожалуй, даже красавица - особенно его впечатлили волосы. Всклокоченные, коротко и неаккуратно обрезанные, они, тем не менее, были чистые и такого яркого, глубокого черного цвета, что юноша даже заподозрил, что они чем-то покрашены.
- Перефразирую вопрос. Зачем ты за нами шляешься? Я не могу назвать ни одной причины, почему я не пристрелила тебя еще ночью, когда ты зачем-то нашла нашу стоянку. Наверное, я надеялась, что ты исчезнешь сама, и мне не придется пачкать руки.
Девушка, похоже, решила не испытывать больше терпения охотницы, поэтому перестала увиливать:
- Вы здесь не живете. Слишком чистые и у вас хорошие метатели. Вы прикончили моих хозяев, но не убили меня, и не стали забирать трофеи. Значит, ничего ценного для вас у них нет. Значит, вы из-за стены. Я надеялась, оказаться где-нибудь рядом, когда вы захотите отсюда уйти. И попробовать уйти вместе с вами. Ну или на худой конец хотела украсть один из ваших метателей.
- Какая обезоруживающая честность. - Ида, наконец, отложила ложку и повернулась лицом к собеседнице. -А с чего ты взяла, воровка, что тебя за стеной кто-то ждет? Кому ты там нужна?
- Никто не ждет. - Пожала плечами девушка, - А те, кому была нужна, меня сюда продали. Но Пенгверн большой, может и не встречусь с ними больше. А вот здесь я как раз очень многим нужна. Те двое могли получить за меня тридцать чудесных золотых гульденов, если бы вы их не прикончили.
Аксель с трудом удержался, чтобы не присвистнуть. Тридцать гульденов его отец - уважаемый инженер - зарабатывает за три месяца. Очень серьезная сумма. А вот гра Монссон больше заинтересовало другое, взгляд ее стал еще более колючим:
- Что ты сказала о продаже? Не слышала раньше о том, что благородные жители Пепелища не брезгуют еще и этим.
- Я тоже не слышала, пока не залезла в дом к тому, к кому не должна была. Свои же нашли. Владельцу дома пришлось хорошо заплатить за беспокойство, а меня по голове приголубили, и очнулась я уже тут. Есть тут один, называет себя королем Пепелища. Он тут и так главный, но ему этого мало, хочется еще и рабов. Кажется, я должна была стать его наложницей, хотя там и мужчины - рабы были. Не знаю, зачем ему. В общем, все остались довольны, кроме меня. Даже ночной гильдии удобно - убытки, которые по моей вине потерпели, они компенсировали продав меня.
- Хм. Ну, нравы, царящие среди гильдии воров и других представителей городского дна, меня не слишком интересуют. А вот тот факт, что кто-то из стражников позволил такой сделке совершиться... Мальчик, имей ввиду - все, и охотники в том числе закрывают глаза на мелкие торговые операции, которые некие нечистые на руку стражники совершают с жителями Пепелища. Нужно снисходительно относиться к желанию ближнего подзаработать. Да и давление в паровом котле нужно стравливать, а то на улицы нашего относительно благополучного городка выплеснется такое... Впрочем, мы уже об этом говорили. Но вот если эта девица с ловкими пальцами не врет, кто-то из служивых потерял последние остатки мозгов или совести. И я очень надеюсь, хотя не верю в это, что эта сделка каким-то чудесным образом прошла незаметно для стражи. Потому что иначе кто-то увольнением не отделается. А я стану хуже думать о разумных в целом. А тебе, милое быстрорукое создание, повезло. Свидетели нам будут нужны. Это в том случае, повторяю, если ты не врешь. Если все-таки ты решила слегка исказить истину, я плюну на то, что это не мое дело, и лично позабочусь о том, чтобы доставить тебя обратно в это гостеприимное местечко. Не люблю, когда из меня делают идиотку.
Юная воровка равнодушна пожала плечами. Ее эта угроза явно не напугала. А вот Акселя явная нелогичность происходящего задела.
- А как же сюда попадают преступники? Ну те, про которых ты говорила. Которые совсем гадкие вещи натворили, и хотят избежать наказания.
- Дурное ело нехитрое. Всегда найдется какая-нибудь лазейка. Все дыры перекрыть невозможно. Говорят, канализацию не всю перекрыли - и то сказать, откуда-то же появляются в городе те же слизни, например. А то и просто через стену - все не отследишь. Обратно выбраться гораздо сложнее - стража все-таки больше следит за тем, чтобы жители Пепелища не перебрались в город, а не наоборот. Однако и здесь нет ничего невозможного. Но вот насильно протащить сколько-нибудь тяжелый груз, или, тем более, человека, без ведома кого-то из стражи... Я о таком не слышала. Скажи мне, жертва обстоятельств, как давно ты здесь находишься? Через какие ворота сюда попала, или хотя бы откуда? И как к тебе обращаться, а то мне надоело уже придумывать эпитеты.
- Меньше декады, кажется, шесть дней. Если очнулась в тот же день, когда меня доставили. Через какие ворота - не знаю, но думаю, что через западные. Последние пару месяцев я прожила в Нескучных кварталах, там меня и поймали. А как называть... Сейчас все называют меня Кара. Это прозвище, которым я представляюсь новым знакомым.
- Ну и прекрасно, без твоего имени я с удовольствием обойдусь, - кивнула Ида. - Мы собирались выходить как раз через западные, но теперь планы меняются. Показывать тебя раньше времени кому не надо не стоит. Так что придется нам поменять маршрут, мальчик. Ну ничего страшного. Будем выходить через Южные.
- Насколько мне известно, мы сейчас ближе всего к северным... - неуверенно предположила воровка.
- Так и есть.
- Тогда почему бы не выйти через них?
- Потому что мы свои дела еще не закончили. Или ты надеешься, что мы ради тебя их отложим?
- Но вам же тогда будет гораздо сложнее делать эти ваши дела? Если вы еще не поняли, я сбежала, когда поняла, где очутилась, и теперь тот господин, который оплатил мою доставку стремится меня найти. Он в этих местах достаточно влиятелен, и имеет основания рассчитывать, что за награду в тридцать гульденов большинство жителей будет землю носом рыть. Если вам так нужно остаться, вы можете проводить меня до ворот и объяснить страже, что меня нужно выпустить...
Ида ласково улыбнулась.
- Неужели ты думаешь, наивное создание, что во мне так силен материнский инстинкт? Что я сейчас уши развешу? Где я тебя стану потом искать? А вот то, что тебя будут ловить - это очень хорошо. Моему ученику нужно тренироваться, посмотрим, как он справится, если немного усложнить игру. Так что не стоит за нас переживать, милая девочка.
На лице милой девочки проступило легкое разочарование, впрочем, тут же сменившееся равнодушием и сосредоточенностью. Она действительно надеялась, что ей уже совсем скоро удастся покинуть негостеприимное Пепелище, и избежать встречи со стражей. Впрочем, разочарование было не слишком сильным - несмотря на всю профессиональную неприязнь воровки к стражникам, встреча с ними была все-таки предпочтительнее, чем перспектива пытаться сбежать из Пепелища самостоятельно. Когда она пришла в себя в доме того, кто ее купил, ей подробно объяснили, каким способом можно попытаться уйти из сгоревших кварталов - чтобы подавить волю к сопротивлению. Дело представлялось очень непростым, и опасным, к тому же те немногочисленные лазейки, о которых было известно жителям Пепелища, охранялись подчиненными здешнего властителя - у того не было желания расставаться с и без того немногочисленными подданными.
***
До глубокой ночи компания медленно, зигзагами двигалась по новому маршруту. Аксель, несмотря на то, что был по-прежнему уверен в правильности решения помочь Каре, изменившимся способом передвижения остался недоволен. Теперь они с девушкой двигались на некотором отдалении от Иды: та объяснила, что так ей будет проще заметить приближение разумных, да и вообще кого-бы то ни было. "Если не обращать внимание на твое пыхтение и шум я еще могу, но когда под ухом топочут аж двое разумных, сосредоточиться на том, что происходит вокруг совершенно невозможно", - объясняла она. - "К тому же мы будем приближаться к обитаемым местам, и удаляться от наиболее вероятного маршрута беглянки, так что самых умных преследователей мы оставим за спиной, а тех, кто специально ее не ищет, но будет рад услужить этому свежеиспеченному величеству, я замечу первой". Кара была возмущена, и с трудом скрывала свое возмущение. Она-то была уверена, что в совершенстве освоила технику бесшумного и незаметного передвижения, а тут, оказывается, ее топот и пыхтение мешают настоящему профессионалу. Даже не вору! Профессиональная гордость была задета. Правда, недовольство собой немного улеглось, когда Ида поручила ей указывать Акселю на ошибки, если тот станет шуметь слишком сильно. "Все-таки какие-то основы ты, занимаясь своим неправедным трудом освоила".
Ида показала Акселю несколько знаков - вариации азбуки глухонемых, используемой охотниками в тех случаях, когда они работают группой, и не хотят нарушать тишину. Увидев такой знак следовало мгновенно выполнять сказанное. Здесь Кара в грязь лицом не ударила, она таких символов знала гораздо больше, чем даже гра Монссон - сказалась специфика работы.
- А вот следить за тем, чтобы не вляпаться в гнездо слизней, или там паутину сноходца, предстоит тебе, мальчик. Все-таки за вчерашний день я просветила тебя насчет большинства мелких неприятностей, которые могут здесь встретиться. А вот как их удалось избегать девчонке, я не понимаю. Сколько ты уже бегаешь, двое суток? Поразительное везение. Но вечно оно продолжаться не будет.
- Я и не избежала, - буркнула девушка. - Похоже, в паутину вашего сноходца я как раз и попала перед тем, как меня те двое изловили. Попала мне на лицо, я смахнула. Паука раздавила. А потом еле смогла укрыться в том доме прежде, чем уснуть. Проснулась от того, что те двое слишком шумно обрадовались находке.
Ида повторила:
- Очень, очень везучая девочка. Если бы остальные сноходцы нашли тебя раньше, чем твои спасители, ты бы вообще не проснулась. Стала бы пропитанием, а потом и домом малютки для тысяч этих милых паучков. Они вообще-то коллективные животные, вроде муравьев. Человек им, конечно, редко встречается, нет здесь таких идиотов, которые в их паутину залазят, но им хватает и более мелких зверушек. Действует их яд довольно подло. Пока чем-то занят ничего не чувствуешь, а стоит присесть отдохнуть - и привет, долгий сон. Кто помельче вообще проснуться не может, а человеку от одной паутины особого вреда нет, и сон не такой крепкий, как от обычного снотворного, особенно если только уснул. Вот если по дурости сквозь гнездо пробежишь - там сложнее. Если один, можно свалиться даже на ходу.
Самое неприятное состояло в том, что едой с новой попутчицей предстояло делиться Акселю. "Я женщина немолодая, мне нужно полноценно питаться, и вообще, почему я должна делиться? Тебе нравится из себя героя строить - вот и строй, если хочешь. А я не стану. Поголодает пару дней, ничего с ней не случится". И Аксель делился, хотя ежедневных порций было маловато и без лишних ртов.
Кроме других предосторожностей Ида заставила спутников замаскироваться - навязать на одежду веток, а лица присыпать пылью - раньше в этом не было нужды, такой маскировкой здешних животных не обмануть, а опасаться разумных охотникам не было нужды - по неписаным правилам здешние жители их не трогали. Хотя правила соблюдались не слишком строго, всегда найдутся те, кому плевать на какие бы то ни было законы и на собственную жизнь. Все знали, что за охотника будут жестоко мстить, но не каждого это останавливало.
Аксель был несколько придавлен свалившейся на него ответственностью, но в первый день пути ничего страшного не произошло. Юноша старался увидеть все на триста шестьдесят градусов вокруг себя, обращал внимание на каждую мелочь, прислушивался к каждому звуку. Несколько раз удавалось избегать ловушек, расставленных потомками измененных бестиологами тварей. Гра Монссон все время шла на сотню шагов впереди, время от времени сигнализируя об остановке или смене направления. Пару раз приходилось укладываться на непросохшую землю и ждать, когда мимо пройдут разумные обитатели пепелища, а однажды Ида велела возвращаться назад - слишком много народу собралось на одной из улиц, лучше было обойти это место стороной. На ночлег остановились уже в сумерках. В этот раз Ида не пошла в один из старых домов, объяснив заинтересовавшемуся таким отступлением от традиций Акселю, что не стоит ограничивать себе пути для бегства. На открытой местности легче заметить попытку окружить компанию, и больше вероятных путей для отхода. Они остановились почти в центре поросшей травой старой площади - до ближайших развалин было не меньше трехсот шагов, да и развалины эти никак не перекрывали обзор. От домов остались только куски невысоких каменных стен, поросшие редким кустарником.
Ночь тоже прошла спокойно, и Аксель успел нормально отдохнуть - сегодня стоять на страже пришлось меньше, потому что вахту поделили на троих. Правда, костра разводить не стали, но было уже достаточно тепло, а дождь в эту ночь так и не пошел, так что больших неудобств это не принесло. Немного мешал запах гари, который стал сопровождать путешественников еще несколько часов назад, воздух был неприятен на вкус и подернут дымкой, но терпеть это было не сложно - некоторые районы города, например фабричный, жили в такой атмосфере постоянно. Ида была молчалива сама, и пресекала любые разговоры спутников: "Нечего зря маскировку нарушать". Впрочем, молодежь к общению и не стремилась - Аксель откровенно стеснялся, а Каре было просто неинтересно. Она была голодна, у нее болели ушибы, сказывалось непрерывное напряжение последних дней, так что воровка была рада выдавшемуся относительно спокойному времени, и не собиралась тратить его на пустые разговоры.
Продолжили путешествие в этот день еще до восхода солнца, как только достаточно рассвело, и к полудню уже преодолели большое расстояние, несмотря на черепашью скорость перемещения. Компания приближалась к центру Пепелища - это было ясно по ухудшающейся видимости и усиливающемуся запаху гари. Дышать становилось неприятно, быстрее наваливалась усталость. Аксель уже предвкушал приближающийся обеденный привал, когда что-то заставило его резко развернуться и вскинуть метатель. Только когда по земле покатилось первое зеленовато-серое тело, он осознал причину своего поведения - он отреагировал на изменившиеся голоса птиц, которые до того пели почти беззаботно, радуясь погожему дню.
Еще две твари беззвучно стелились по редкой сероватой траве. Аксель перезарядил метатель и выстрелил снова, но в этот раз так удачно не получилось - непонятное существо дернулось, коротко зашипело, но продолжило бег, почти не снизив скорости. Удивительно, но юноша действовал почти как автомат. Он отмечал происходящее отстраненно, без примеси эмоций, действовал четко и последовательно. В этот момент он сам себя не узнавал. Со вчерашнего дня он ждал неприятностей, откровенно боялся того, что может произойти, и теперь даже чувствовал некоторое облегчение. Он снова перезарядил стреломет - в стволе осталась последняя стрелка, но и этот факт был отмечен спокойно, просто еще одна порция информации, не окрашенная негативом. Выстрел - и вырвавшаяся вперед тварь кувыркнулась и яростно зашипела всего в нескольких шагах от остановившихся людей. Ученик охотницы нашел взглядом последнего четвероногого преследователя - тварь уже взлетела в воздух, чтобы обрушиться на Кару, когда стрелка, вылетевшая откуда-то из-за спины, вонзилась ей в глаз. Воровка не успела уклониться, и была опрокинута тяжелой тушей на спину, но животное было уже мертво.
Аксель обернулся, и увидел, как Ида на бегу еще дважды выстрелила, успокоив корчащихся на брусчатке раненых зверей. Он подошел к воровке и помог ей выбраться из-под мертвого существа. Оно было размером со среднюю собаку, при этом, похоже, тело было гораздо плотнее, он с трудом ворочал тяжелую гладкую тушу.
- Эти живоглоты тут неспроста, - констатировала подбежавшая охотница. - Диких таких не осталось - слишком много они едят. Они чьи-то. Думаю, они тебя искали, подруга. Очень удобные существа, между прочим, их и за стенами используют, правда, редко - даже там прокормить сложно. Ты не скажешь, почему тебя так не любят? Между прочим, эти твари стоят не меньше, чем пообещали за тебя.
Ида принюхалась к воздуху.
- Ладно, потом ответишь. Чего ты разлеживаешься? Сейчас хозяева прибегут, расстроятся. Вряд ли они далеко, так что времени у нас немного. Вы как предпочитаете, дождаться их и всех убить, или просто сбежать?
Аксель определенно предпочел бы сбежать. Пока Ида говорила, его неожиданно обретенное спокойствие куда-то исчезло, оставив мелкую дрожь по всему телу и слабость в коленях. Он никак не мог понять, что происходило с ним всего пару минут назад, однако испытывал некоторое сожаление, что состояние удивительной собранности куда-то ушло. Кара тоже не горела желанием наказать преследователей.