Если б у него была склонность к суициду – повесился бы. Но он любил жизнь, вот какое странное дело. И по прошествии времени даже стал благодарен судьбе, что так все повернулось – потому что испытания помогли найти собственный стержень. То, на чем стала держаться вся его жизнь. Он сказал себе: "Да, я такой. Порядочный и неагрессивный, и не вор. Это моя суть. Я – интеллигент!" Он охотно помогал людям, когда была возможность помочь. Постоянно на этом обжигался, и все равно помогал. Его и за маньяка уже принимали, и за педофила, и просто за психопата… Клялся, что больше никогда – и не мог отказаться от своей сути. Вот и в этот раз: зачем? Зачем предложил китайцам поработать? Шли мимо, и пусть бы шли! Нет, пожалел! Они же языка не знают, бродят как потерянные! Отдал свою работу, которую в результате наполовину сам же и сделал. Вот вопрос: как голодно должны жить в Китае – или Корее? – если лезут на стройки, не умея совершенно ничего, не зная ни одного слова по-русски?! Пришлось показывать, как месить бетон, как заливать, как выравнивать, даже трубы пришлось самому выставить! И только потом дошло, что хозяин приедет в конце недели, и вряд ли он сразу расплатится. А китайцы – или таджики? – бродили по участку, лезли везде и ждали! А у него что, миллионы в кармане?! А если хозяин не заплатит за работу? И не объяснить, они же по-русски ни слова. Они даже не знали, как воду в колонке набрать! Вот тогда он и проклял свою готовность помочь кому попало в очередной раз. Решил потратить последние деньги, но купить таджикам – или узбекам? – еды и отправить их куда подальше. Можно было, конечно, в магазине взять и в долг, там давали, он сам видел не раз. Только именно ему вряд ли дали б. В деревне даже бомжи были выше него по статусу.
И вот теперь он сидел в темноте и психовал. Узбеки – или киргизы? – никуда не ушли, а внаглую устроились на соседнем участке в сарае! Оставалось только гадать, что скажет ему на это хозяин-сосед. И будет еще хорошо, если скажет. Сосед мог и в ухо залепить.
И еще от китайцев к нему сбежала женщина. Вот зачем он ее впустил?! Представлялось очень даже вероятным, что по уху прилетит и от китайцев, и по делу прилетит. Это их национальные разборки, ему в чужие дела лезть не следовало. Он как-то пытался помочь националам – его настолько не поняли, что чудом остался жив и теперь просто побаивался лезть в нерусские дела. Там – свои законы, нечеловеческие.
Он в который раз сердито поглядел в сторону кухни. Женщина спала, свернувшись клубком на куче старой рабочей одежды. Как будто не знала, что у него с женщинами как раз проблема! Когда опускаешься на самое дно, становится многое заметно. Становится заметно, к примеру, на каких мужчин обращают внимание женщины. И за что именно обращают внимание… Короче, он в число таких мужчин не входил. А тут – женщина. Наверное, молодая. Сама пришла. Ну и что, что китаянка?
Он не выдержал, встал и прошел на кухню.
Женщина не спала. Она сидела у стены, свернувшись комочком. Свет от уличной лампы, падающий через окно, освещал кухню бледными полосами. В кулаке у женщины была зажата какая-то… то ли ракушка, то ли игрушка детская. Он присмотрелся: да, ракушка, только странная, и завитое узкое устье направлено ему в лицо.
Женщина оказалась не просто молодой, а юной. И была бы очень привлекательной, если б не сидела, уставившись пустым взглядом в противоположную стену.
Наконец она обратила на него внимание. Вздохнула, убрала ракушку куда-то под одежду и встала. Достала из кармашка обычную упаковку, жевательные резинки в таких продают. Там и оказалась жевательная резинка. Женщина выщелкнула пластинку и предложила ему. Он не знал, что подумать. Это что, у китайцев так выглядит предложение близости? Из вежливости он взял пластинку и положил в рот…
И в голове словно бомба разорвалась.
Наладчик Чень, урод.
Ян Хэк и наладчик Чень не спеша прохаживались по ночной улице. В новом мире ночи оказались безлюдными, и это поражало. Что, совсем ни у кого нет ночью дел? А разве такое возможно? Понятно, господари спят – а охрана? Мусорщики? Ночные смены с непрерывных производств? Прислужники ночевальных ячеек? Наладчики много чего, которые должны готовить технику к дневной работе? Стряпальщицы пробегаловок – когда еще готовить еду, как не ночью? Ну не днем же, днем ее продавать надо!
Но улица оставалась пустынной на всем видимом протяжении, и из поселения не доносилось никаких звуков, кроме рявканья господарских тварей да редкого шума колымажек.
Урод Чень потер лицо.
– Ян Хэк в напарницы юную Ики взял, – сказал он осторожно. – И правильно, и я бы ее взял. Но поднял усталого Ченя, сладкая Ики как спала, так и спит, место старому Яну Хэку греет. Очень странный выбор сделал старый Ян Хэк между уродом Ченем и крутобедрой Ики! Я бы Ики выбрал. И не бродил бы с ней по улице – чего тут бродить? Я бы с ней…
– Я так и понял, – безмятежно качнул пальцами Ян Хэк. – Я умею замечать факты.
Урод неловко пошипел и опустил голову.
– Мудрый Ян Хэк! – пробормотал он. – Глупенькую Ики, с которой делай что хочешь, за свою спину спрятал. Мне в пару бешеную Весну поставил, чтоб малышка меня за взгляд пристрелила, да-нет?
Ян Хэк хмуро промолчал.
– Да, я ненавижу женщин, ты правильно заметил! – покривился урод. – А почему они не глядят на меня? Или я не весел, не остроумен? Или работаю лениво-неловко? Или слаб-труслив и неспособен защитить? Да я лучше вас всех! Но у меня уродливое лицо, меня даже блудодейки сторонятся, пошипеть на них на всех со слюной! Яркая Кошка Мэй с кем пошла? С хувентусом пошла, с ничтожеством, а прежде так на него смотрела, прямо таяла! А он ничтожество! Зато красив!
– А я стар, а мастер Мень – огромен, – вздохнул Ян Хэк. – Не лучше ли принять свою судьбу?
– Я не могу справиться со своей злобой! – сказал Чень угрюмо. – Не могу и не хочу! Как мир со мной, так и я с ним! Почему я должен быть нежен с женщинами, если они продаются за смазливую внешность блудодея?! Если ты хотел меня об этом просить, вот я ответил! И вот я ухожу, а для ласковой болтовни Ики отправлю! Или сам худышке Уй в окошко стукни, она с радостью выскочит! Зачем-то же ты ее спас от нас? Вот пользуйся, она согласится!
– Я поднял тебя не для шипения о женщинах, – хмуро сказал Ян Хэк. – Мастер Чень, ты гарантируешь, что в этом мире нет глобальной системы контроля? В смысле – нас не слушают ли сейчас?
Наладчик мгновенно подобрался. Так о женщинах не болтают, даже в ином мире!
– Я гарантирую – сканеров Арктура здесь нет, – подбирая слова, сказал он. – Что касается местных, то я не знаю. Что мы видели? Вот эту стройку, и поселение рядом, и дикий парк. Этого мало для выводов.
– Этого вполне достаточно. Мне нужна твоя консультация как специалиста. Как ты полагаешь, возможно ли в принципе, чтоб разведку новых миров поручили какому-то полицейскому управлению? Мы так легко прошли на станцию перемещений, меня это смущает. Еще легче попали в новый мир, и ты даже термитную взрывалку куда-то сунул. Иначе говоря – мы действительно обманули всех и смогли сбежать? Ты лучше меня знаешь внутреннюю жизнь господарей – они вот так тупы?!
Наладчик молчал. Ян Хэк с серьезным видом ждал.
– Ян, – наконец решился урод. – Я знаю про тебя несколько лет…
– Знаешь.
– … и ты знаешь про меня несколько лет, да-нет? Я мастер Чень, наладчик много чего с юга плавней. Еще я боевик ордена Насмешников, ты и это знаешь…
Старый поэт протестующе поднял ладони, и наладчик замолчал.
– Я много чего знаю, – сказал Ян Хэк. – А вот чего не знаешь ты: орден Насмешников создал я. Весь. И мифический Руфес – он мифический и есть, и худышка Уй никогда его не поймает. И всех членов ордена утверждал я. Тайно, да, и лица не показывал – но сам, потому что это важно. Нас на самом деле не так и много было, я помню всех. Так вот…
Ян Хэк замолчал и уставился на наладчика.
– Меня ты в орден не принимал? – прошипел Чень смущенно.
– Не принимал. Про тебя слышал, что пришел с юга плавней, и что боевик ордена. Но я тебя не принимал. И – ты не очень похож на наладчика. Извини.
В неловкой тишине они шагали по ночной улице.
– Я думаю, Арктур нас достанет, – признался Ян Хэк и потер подбородок. – Как-то странно сбежали мы. Потому и согласился на ночные дежурства. Мы карателей должны опасаться, а не местных господарей да бандитов. Местные – они ленивые здесь, спят по ночам даже…
– Ян, у тебя ко мне обвинения, я плохой боец? – наконец спросил урод.
– Ты надежный боец! – успокоил его Ян Хэк. – Ты очень хороший специалист. Мастер Чень! Мне нужны твои знания, не тайны!
– Ах вот как ты выделил чиновников! – ухмыльнулся урод. – А говорил, они другие, говорил, глаз ученого не обмануть! А ты врун, великий Ян Хэк!
– Я не врун! – обиделся Ян Хэк. – Как бы я выделил чиновников, если никого из группы не принимал в орден?
– Никого? – потерянно повторил Чень.
– Никого. Мы все – не те, за кого себя выдаем. Кроме меня! Я – единственный тот!
Мастер Чень подумал, подумал… взмахнул пальцами и захихикал. Так что когда на ночной улице объявилась Робкая Весна, она обнаружила там двух очень веселых мужчин.
– Чего скалитесь? – злобно сказала малышка. – Или у меня рубашка донизу расстегнулась, или я в одежде провернулась? Я тоже из ордена Насмешников – но над товарищами не потешаюсь!
– Ты тоже?! – вопросил Чень, хлопнул себя по коленям и запищал от восторга. – Ян Хэк, она тоже из ордена!
– Да ты дурак, мастер Чень, вот что я хочу сказать прямо сейчас!
– А что хотела сказать раньше? – полюбопытствовал Чень, еле сдерживаясь, чтоб снова не запищать.
– А… да про нашу полицайку. Ян, она бикает!
Мужчины недоуменно переглянулись.
– У меня с родины одна штучка осталась, – неловко пробормотала женщина. – Такая… безопасная. Но она все подгляд-глазки замечает и бикает, если рядом. Так вот – я штучку включила, а Уй бикает, дрянь полицайская! И я иду ее стрелять!
– Если стрелять – то вместе! – подумав, внес поправку Ян Хэк. – Тридцать дырок в спину надежнее, чем десять.
Наладчик мялся и кривился.
– Ян Хэк! – наконец сказал он, дернув уродливой щекой. – Не хочу в новой группе жить во лжи. Разреши представиться по-настоящему? И мне пошипеть на свидетельницу!
Старый поэт покосился на Робкую Весну, подумал и равнодушно развел пальцы. Мол, если хочешь…
Наладчик Чень построжел. И как-то сразу стало заметно, что он очень высокий, выше даже Яна Хэка – настоящий гвардеец!
– Командир внутреннего дозора личной гвардии последнего императора Арктура, мастер-техник Чень! – гордо сказал урод. – Единственный из выживших. Прошу принять мою временную службу!
– А я думал, вас всех во время переворота убили! – пробормотал задумчиво Ян Хэк. – А… почему временную?
– Присяга! – твердо сказал Чень. – Принцесса осталась жива, и мой долг ее защищать. Только ее надо найти!
Ты – кто?! – поразилась Робкая Весна.
– Я думал, ты из армейских, – признался Ян Хэк и положил ладонь на дыродел женщины – да там и оставил. – Навыки у тебя характерные. Но гвардия – это в чем-то даже лучше… а здесь что делаешь?
– Ищу принцессу.
– Здесь?!
– А что делать? – смутился Чень. – У меня присяга. Принцесса могла сбежать только в другой мир, некуда ей больше. Не на Арктуре же прятаться, там сканеры везде! Ну я и пробрался через знакомых инженеров в вашу группу. Я же думал, что иной мир один! А их бесконечно много оказалось, чень-блень! Но все равно, буду искать принцессу здесь!
– Ты точно военный! – хмыкнул Ян Хэк. – А как поймешь, что это она? Принцесса могла облик сменить, или просто повзрослеть, да-нет?
– Я свою принцессу узнаю в любом облике! – прошептал гвардеец и отвернулся. – В любом! Иначе жизнь моя потеряет смысл…
– Ой как интересно! – восхитилась Робкая Весна. – Любовь, да?
– Дура! Все женщины – дуры! И нюйки тоже, и блудодейки! Как дам сейчас!
– Я не Ики, я тебе боец ордена Насмешников! Ян, отпусти, я ему давалку отстрелю!
Чень идиотски ухмыльнулся, и маленькая красавица взбеленилась еще больше.
– Любовь – слишком ценное чувство, чтоб над ним потешаться, – неодобрительно сказал старый поэт и выпустил малышку из объятий. – Слишком ценное, да. Над твоим чувством мы не потешаемся.
Робкая Весна резко замолчала и отвела глаза. И мучительно покраснела. Видимо, что-то тайное заметил за ней мудрый Ян Хэк.
– Пойдем лучше полицайку стрелять? – предложил великодушный Чень.
– Сначала я задавал вопрос! – напомнил Ян Хэк.
– Отвечу, не трудно! – дернул пальцем бывший гвардеец. – Мы жили в идиотском обществе, Ян, вот что я отвечу. Новый мир – такое открытие! А никто не исследовал. И знаешь, почему? Сил не хватало! Все за власть на родине грызутся: и армия, и корпорации – все! Мы про новый мир полвека знаем, если кто не в курсе – и не исследуем!
– Полвека?! – тихо изумился Ян Хэк.
И внимательно посмотрел на Робкую Весну. Зеленоглазая малышка не выглядела пораженной – хотя все чувства могла забивать ее природная злоба…
– А чего тогда делает в новых мирах полиция? – озадаченно вопросил Ян Хэк.
– А места под дворцы для своих господарей присматривает, веришь, нет?! Горы на Арктуре – они маленькие горы, говорят, на всех не хватает! А здесь, сам видишь, даже парки дикие есть!
И мастер Чень растерянно развел пальцы.
– Так что – да, наши господари именно настолько тупые! – подумав, подвел итог урод. – Только мы легко сбежали не потому, что господари тупые, а потому что мой уход прикрывали. Гвардия императора погибла вся, но личная тайная служба Крылатых Правителей осталась, ничего с ней не сделалось – и они очень надеются на возвращение принцессы! Потому что больше им надеяться не на что. Так что вы все живы-свободны благодаря мне, и только мне. Я прикрыл наш уход, не Худышка Уй!
И урод снисходительно махнул им пальцем.
– Крылатые Правители действительно с крыльями – или болтают пустое? – задумчиво спросил Ян Хэк.
– Мы пойдем убивать полицайку, или я одна? – не вытерпев, злобно осведомилась Робкая Весна.
Мужчины переглянулись, покосились на взбешенную малышку – и благоразумно пошли убивать полицайку.
На родине. Вот как надо жить!
Фэя Цайпаня в горы допустили впервые. Так что он глядел во все глаза и завистливо шипел: вот как жить надо! А он-то, дурак, радовался своему дворцу в предгорьях! Вот какой дворец строить надо – как у главного распределяльщика всех средств континента!
А от дворца и до далекого склона простиралось поле. И – никого на всем видимом пространстве! Вот как жить надо!
Он пошел, куда ему показали. Долго шел. Тропинка вела к дальней купе деревьев. Там кто-то звонко смеялся, раздавались редкие удары по шару. Владыки континента изволят отдыхать, и никто им не мешает! Все горы в их распоряжении! Вот как жить надо! Не поспешать туда-сюда, а ходить неторопливо по тропинкам! Рыбу ловить в чистых реках, переговариваться с друзьями лениво! В шары играть для удовольствия, древние вина пить небрежно, на услужливых нюек поглядывать!
Цайпань мечтательно вздохнул. Ему тоже так хотелось: жить, а не работать! Белхалаш пусть работают, им всё равно больше нечем заняться, а вот Цайпань жить хочет, как здесь живут! И воздух тут – чудо, а не воздух! Одно слово – горы!
За деревьями по площадке для игры в шары прохаживался с билом в руке загорелый грузный мужчина. Цайпань глянул на его властный профиль и захолодел: с руководом военных сил континента боязно встречаться!
А над головой у главнокомандующего изящно крутилась в струях ветра крылатая танцовщица. И ее лицо было Цайпаню знакомо! А он-то думал – чья танцовщица призы берет на конкурсах? А она самого главнокомандующего танцовщица!
Господарь замахнулся на шар… передумал, потянулся и ласково наподдал танцовщицу. Та звонко рассмеялась, кувыркнулась в воздухе, крылья мгновенно схлопнулись – пара быстрых шагов по траве, и женщина прильнула к груди еще одного мужчины. Распределяльщик всех средств континента! Фэй-блей! Не сумей остановиться танцовщица – снесла бы распределяльщика! Ух, что было б!
Но танцовщица была вполне профессиональна и понимала, где надо остановиться.
Цайпаня наконец заметили.
– Кто такой? – недовольно спросил главный распределяльщик.
– Цайпань. Фэй Цайпань – из команды главного полицая округа плавней.
Господарь недоуменно нахмурился. Он явно не понимал, что это ничтожество тут забыло.
– Давильщик Цайпань, – деловито пояснила танцовщица. – Вызван с докладом по поиску дочки.
– Давильщик? – рассеянно поинтересовался главнокомандующий.
– Маскулинов колымажкой давит – для забавы.
Главнокомандующий безразлично повел пальцами и потерял к Цайпаню интерес.
– Ты, – тяжело сказал главный распределяльщик. – Где дочка?
– Нашел! – облегченно выдохнул Цайпань. – В смежных мирах, в конкурсе на выживание участвует ваша дочка!
Главный распределяльщик молчал и подозрительно глядел на него.
– Это очень популярный конкурс! – заторопился Цайпань. – Вживую идет по сети! Участникам подвешивают подгляд-глазки, и они… ну, живут в разных местах! И если в сложных условиях живут, превосходства набирают и так побеждают! А все смотрят!
Цайпаню хватило чутья не упоминать, что лучшие баллы дают за условия, несовместимые с жизнью, и что дочка на данный момент уверенно лидирует в конкурсе – но распределяльщик догадался сам. И насупился.
– Дурь! – буркнул господарь озабоченно. – Чтоб вернули! Поиграла, хватит! Чтоб тихо вернули!
– Вернем! – заверил Цайпань, радуясь, что так легко отделался.
– Чтоб завтра дома была! И здоровая!
Цайпань кланялся и растопыривал руки, пока не отступил за деревья. Как нюйка-референт подвела! Не смогла правильно поиск организовать! А то бы прямо сейчас и доложил: мол, вернули дочку-то! Лоботомница!
А на тропинке его поджидала танцовщица. Видно, по воздуху обогнала и встала, не пройти.
– Как дочку искали? – холодно осведомилась она.
Цайпань замер. Не знал он, как искали. Как нашли – знал. Инженер-экстраполятор с детьми конкурс по сети смотрел и увидел. Но разве такое доложишь? За такое ух что будет!
– Вот у меня… отчет… – залепетал он, выставив вперед носитель, словно щит. – Вот, тут всё… все…
– Отчет мне, посмотрю! – деловито распорядилась женщина.
И ведь действительно посмотрела! Тут же, на тропинке, развернула носитель и бегло прокрутила.
– А почему не полный? – удивилась она.
Цайпань похолодел. Как референт опять подвела! Полный отчет сделать не смогла, лоботомница! Гнать такую надо из референтов! И погонит!
– А почему сразу дочку не вернули? – продолжила задавать неприятные вопросы женщина. – Если нашли, возвращать надо! Или не нашли?
Танцовщица смотрела требовательно. И ведь непонятно, кто такая, а отвечать нужно!
– Оборудования для дальнего поиска в управлении пока что недостаточно… – забормотал он. – Имеющимися в распоряжении средствами невозможно локализовать с удовлетворительной точностью…
– Что там еще у него? – донеслось раздраженное из-за деревьев.
– Ничего у него! – отозвалась женщина. – Не нашли они дочку! Видели только – случайно! Говорит, оборудования не хватает локализовать!
– Разворовал, что ли, лоботомник?!
Женщина с прищуром смотрела на сникшего Цайпаня.