* * *
К даче И-Ди я подкатил в разгар грозы. Молнии лупили в верхушки холмов, грохотали раскаты грома, тучи безжалостно хлестали землю ливневыми потоками.
И-Ди снял английский сельский дом с четырьмя спальнями, выкрашенный какой-то зеленовато-бледной немочью и живописно упрятанный в сотне акров образцово-показательного "девственного" леса. Дом сиял в сумерках штормовым фонарём. Джейсон уже приехал, его белый "феррари" стоял под навесом.
Он услышал шорох покрышек моей машины и распахнул дверь прежде, чем я успел постучать.
- Тайлер! - приветствовал он меня широкой улыбкой.
Я вошёл, опустил подмокший чемодан на керамическую плитку пола.
- Уж сколько лет Тайлер, - ухмыльнулся я.
Мы поддерживали контакт по электронной почте и по телефону, но, если не считать пары мимолетных встреч в "большом доме" во время каникул, впервые оказались наедине за все восемь лет. Конечно, время изменило нас обоих, можно было бы по каталогу проверять. Я за это время забыл, какое впечатление производит его внешность. Высоким он был всегда, в детстве не по возрасту. И сейчас он выглядел стройным, худым. Никак не нежным и хрупким, но тонко сбалансированным, как будто швабру перевернули щёткой вверх, поставили на пол, и она умудряется не упасть. Щетина щётки, венчавшей его голову, не превышала по длине четверти дюйма. Несообразно его белому "феррари" висел на нём мешковатый свитер с парой затяжек и уймой шерстяных катышков; джинсы тоже зияли потёртостями и парой прорех, а кроссовки, хотя и без дырок, явно видели лучшие дни.
- Давно ел? - спросил он меня почти сразу.
- Поздний ланч.
- Иначе: есть хочешь?
Голода я не испытывал, но от чашки кофе бы не отказался, что от него и не утаил. Медшкола сделала из меня кофемана.
- Вот везуха-то! - обрадовался Джейсон. - Я как раз купил фунт гватемальского.
Гватемальтеки, мало озабоченные грядущим концом света, продолжали выращивать кофе.
- Сейчас поставим воду, и я покажу тебе дом.
Мы обошли помещения. Интерьеры оказались какими-то нервными, возбуждающими. Стены цветов то яркого зелёного яблока, то интенсивного оранжевого, мебель капитальная, антикварная, "амбарной распродажи", кровати с латунными спинками; на окнах кружевные занавеси. По волнистому оконному стеклу всё ещё колотил дождь. Кухня и гостиная современные, большой телевизор, музыкальный центр, интернет. Уютно, особенно в дождь. Мы вернулись в кухню, Джейсон разлил кофе по чашкам, и, усевшись за стол, мы попытались сориентироваться в обстановке.
Он не слишком распространялся о своей работе, не знаю уж, из скромности или по соображениям секретности. За эти восемь лет он защитил докторскую по астрофизике, но почти сразу же ушёл из науки в "Перигелион фаундейшн", фирму отца. Возможно, верный выбор, так как И-Ди стал авторитетным членом президентского комитета по глобальным кризисным ситуациям. Кроме того, по словам Джейса, "Перигелион" вот-вот должен реорганизоваться из аэрокосмического исследовательского центра в официальный орган с властными политическими функциями.
- Но… как с точки зрения законности? - поинтересовался я.
- Ну, И-Ди же не мальчик. Он уже дистанцировался от "Лоутон индастриз". Вышел из совета директоров, а его акциями управляет "слепой" трастовый фонд. Юристы, разумеется, проследили за законностью.
- А ты чем в этом "Перигелии" занимаешься?
Он улыбнулся:
- Я веду себя паинькой, слушаю старших и вежливо высказываю свои соображения и предложения. Расскажи лучше о своей медицине.
Он спросил меня, не удручающе ли действует столкновение вплотную с человеческими слабостями, болезнями. И я рассказал ему о классе анатомии на втором курсе, когда я с десятком однокурсников анатомировал человеческий труп и сортировал его составляющие по размеру, весу, цвету, функциям. Ничего приятного в этом занятии, утешает лишь его абсолютная, голая правда и полезность для себя самого и для общества. Своего рода веха на жизненном пути. После этого от детства ничего не остаётся.
- Бог мой, Тайлер, тебе, пожалуй, надо бы чего-нибудь покрепче кофе.
- Да нет, ничего особенного. Это, кстати, и шокирует больше всего - что ничего особенного. Отходишь от человеческого трупа и топаешь, к примеру, в кино.
- Да, далеко от детства, от "большого дома".
- Оба мы далеко ушли. - Я поднял чашку к губам.
Потом мы перешли к воспоминаниям детства, рассеялись, оживились. Старые времена. Выработался стереотип: Джейсон называл место - ручей, подвал, рынок… - и я сразу вспоминал события, с этим местом связанные. Как мы влезли в винный шкаф, как засекли девицу из "Райс-академи" - звали её Келли Уимс - за кражей презервативов из аптеки "Фарма-сэйв", как Диана заставила нас читать надутые пассажи из Кристины Розетти, как будто бы они того стоили.
- Большой газон, - бросил Джейсон.
- Ночь, когда исчезли звёзды, - тут же откликнулся я.
И мы оба смолкли.
- Так… она приедет или нет? - прервал я молчание.
- Пока не решила. У неё что-то там намечено, надо переносить. Обещала позвонить завтра и сказать наверняка.
- Она всё ещё на юге?
Последнее, что я о ней слышал от матери. Диана училась в каком-то южном колледже. Не помню, чему. Социальная география, океанография… только что не хореография.
- Да, на юге… - Джейсон заёрзал на своём стуле. - У неё, знаешь, многое изменилось.
- Ничего удивительного.
- Она что-то вроде как помолвлена. Замуж собирается.
Я принял эту новость с большим достоинством:
- Что ж, пусть ей повезёт.
Ревности я, кажется, не ощущал. Да и какая может быть ревность? Между нами ничего "такого" не было. Да и быть не могло. И не виделись мы… Сколько? К тому же и сам я чуть ли не женился в Стоуни-Брук. Нам со студенткой-второкурсницей Кэндис Бун очень нравилось признаваться друг другу в любви. Пока не надоело. Кажется, ей надоело первой.
Только вот что означает "что-то вроде как помолвлена"?
Меня подмывало спросить. Но Джейсону это направление беседы явно не нравилось. Вспоминалось, как однажды он привёл домой девицу, познакомить с родителями. Девица как девица, правда, некрасивая, но очень приятная. Он встретился с ней в шахматном клубе Райс. Скромная, немногословная. Кэрол в тот вечер напиться не успела, вела себя прилично, но И-Ди новую знакомую явно не одобрил. Он её обхамил, только что не укусил, а когда она ушла, напустился на Джейсона за то, что он "такое" в дом приводит. Видишь ли, "высокий интеллект повышает ответственность", так он загнул. И он не желает, чтобы Джейсон увяз в низкопробном браке и развешивал пелёнки во дворе, вместо того, чтобы расставлять ориентиры на пути человечества. Всего только-то.
Другой на месте Джейсона просто не стал бы приводить своих девиц домой.
Джейсон перестал общаться с девицами.
* * *
Утром я проснулся в пустом доме. На кухонном столе Джейсон оставил записку - сообщил, что поехал закупать провизию для барбекю.
"Вернусь не раньше полудня". Времени половина девятого, выспался я отлично, но отпускная лень цепко держала за пятки.
Дом эту лень лишь лелеял. Гроза миновала, ситцевые шторы колыхались от лёгкого сквозняка. Солнечные лучи выискивали дефекты в поверхности кухонных рабочих поверхностей. Я позавтракал у окошка, следя за ползущими по небу в полном парусном вооружении облаками.
В десять с небольшим в дверь позвонили. У меня ёкнуло сердце: а вдруг Диана? Если она ночью решила приехать… Но вместо Дианы за дверью стоял "Майк-газонщик" в бандане и майке-безрукавке, готовый приступить к стрижке газона и зашедший лишь справиться, не спит ли народ в доме. Он, мол, не хочет никому мешать, но газонокосилка тарахтит - будьте-нате, так что если не все проснулись, то он может и попозже зайти. Я заверил его, что уже не сплю, и через несколько минут парень ехал по контуру газона в древнем зелёном "Джоне Дире", вонявшем, как эскадрилья истребителей, и грохотавшем примерно так же. Ещё чуть сонный, я задумался, как эта косовица выглядит с точки зрения окружающей нас Вселенной. Для Вселенной Земля представляла собою планету, застывшую в почти полной неподвижности. Травинки, срезаемые косилкой, росли в течение столетий, солидно и неспешно, можно сказать, "эволюционировали". Майк, сила природы, рождённая за пару миллиардов лет, медленно, но верно срезал их, и они, отделённые от корней, почти неподвижно застывали в воздухе, удерживаемые силой земного тяготения, много-много лет парили между Солнцем и Землёй, глиной Мафусаиловой, в которой рылись черви, в то время как в дальних галактиках рождались и погибали империи.
Джейсон, конечно, прав, в это трудно поверить. То есть поверить-то легко во что угодно, люди легковерны, но принять в качестве фундаментальной истины… Я уселся на крыльцо, подальше от гремящего "Джона Дира", тянул носом наркотический свежий воздух, по-стариковски наслаждался солнышком, пусть даже и фиктивной пустышкой, принимал положенную мне неопасную дозу радиации, отфильтрованную "Спином", в мире, в котором столетия растрачивались как секунды.
Чушь собачья - и в то же время истинная правда.
Снова вспомнилась медицинская школа, трупы в секционном зале, о которых я рассказывал Джейсону. Кэндис Бун, моя бывшая почти невеста, посещала класс анатомии вместе со мной. Занятия она переносила стойко, но потом… Человеческое тело, вместилище любви, ненависти, смелости, трусости, души, духа - её трактовка - и этот бурдюк перепутанных синих и красных несообразностей. Таким вот образом. И нас жестоко, против воли волокут к смерти.
Но мир таков, каков есть, и с ним не поторгуешься. Это уже я ей сказал.
Она упрекнула меня в холодности. Что поделаешь, но ни до чего умнее я не додумался.
* * *
Утро не спеша переходило в день. Майк дотерзал газон и отбыл, оставив после себя влажную, пахнущую свежескошенной травой тишину. Через некоторое время я как будто очнулся, позвонил матери в Вирджинию, где погода, по её словам, оказалась хуже, чем у нас в Массачусетсе. Ночью пронёсся ураган, свалил кучу деревьев, порвал электропровода и оставил на память густой облачный покров. Я сообщил ей, что благополучно добрался до дачи И-Ди. Она спросила о Джейсоне, хотя, скорее всего, недавно его видела в "большом доме".
- Старше стал. Взрослее. Но всё тот же Джейсон, - заверил я её.
- Китай его не беспокоит?
С момента Затмения мать моя пристрастилась к Си-Эн-Эн, и не потому, что полюбила информацию, и уж, конечно, не для удовольствия, а просто чтобы поддерживать в себе уверенность, что судьба не выкинула ещё какой-нибудь поганый фокус. Так мексиканский пеон косит глазом на нависший над селением вулкан, надеясь не увидеть дыма. Китайский кризис пока что не вышел за дипломатические рамки, сказала она, хотя сабли и побрякивают. Столкнулись лбами из-за предполагаемых запусков.
- Джейсона спроси, Джейсона. Он тебе всё растолкует.
- Тебя И-Ди насчёт кризиса просвещал?
- Куда там! Разве он снизойдёт… Кэрол делится эмоциями.
- Что от неё толкового узнаешь!
- Нет, Тай, не греши. Она пьёт, верно, но дурой её не назовёшь. И меня тоже, кстати.
- Да я и не называл.
- О Джейсоне и Диане я в последние дни узнаю, в основном, от Кэрол.
- Она не говорила, собирается Диана в Беркшир? От Джейса толку не добиться.
Мать ответила не сразу:
- От Дианы в последнее время не знаешь чего ждать.
- То есть как?
- Ну, так, вообще… Учится плохо. С полицией нелады.
- С полицией?
- Нет, не подумай, что она банки грабит, но за беспорядки во время демонстраций этого "Нового царства" её уже пару раз задерживали.
- Царства? Нового? С чего её вдруг на демонстрации потянуло?
Ещё пауза:
- Знаешь, Джейсон тебе лучше бы объяснил.
Конечно, объяснит. Не отвертится.
Она закашлялась. Я представил себе, как она, зажав ладонью микрофон трубки, деликатно отвернулась, и спросил:
- Как ты себя чувствуешь?
- Устала.
- Врач что говорит? - В последнее время её лечили от анемии. Заставляли глотать кучи таблеток "с железом".
- Да ничего нового. Просто я уже старуха, Тай, никуда не денешься. Это с каждым случается. - Небольшая пауза. - Подумываю покончить с работой. Если это можно назвать работой. Близняшки разъехались, остались Кэрол да И-Ди, а его и дома-то не бывает, всё в Вашингтоне да в Вашингтоне.
- Ты им сказала, что собираешься уволиться?
- Пока нет.
- Не представляю себе "большого дома" без тебя.
Она засмеялась, но как-то невесело:
- Наелась я уже этим "большим домом".
Но больше она об увольнении не упоминала. Наверное, Кэрол отговорила её.
* * *
Джейс, наконец, вернулся. Джинсы висели на нём, как паруса, обвисшие в отсутствие ветра, футболку пятнали призраки неотстирывающихся пятен.
- Тай, поможешь мне с барбекю? - крикнул он мне с порога.
Я вышел с ним на задний двор. Печка для барбекю работала на стандартном газовом баллоне. Джейсон такими в жизни не пользовался, я тоже. Он открыл кран, нажал кнопку зажигалки и вздрогнул от вспышки. Потом повернулся ко мне:
- У нас бифштексы. У нас бобы-ассорти. В городе в дели-лавку заскочил.
- А на закуску комары?
- Не должно быть. Весной опыляли. Проголодался?
И правда, несмотря на полное безделье, я умудрился нагулять аппетит.
- Мы на двоих готовим или на троих?
- Ещё не звонила. Может, вечером брякнет. Конечно, на двоих.
Я кинул приманку:
- Если китайцы не пожалуют.
Джейсон клюнул:
- Да брось ты, Тай. Это уже даже и не кризис. Всё урегулировано.
- Ну и слава Богу. - Так я в один и тот же день узнал и о кризисе, и о его разрешении. - Мне мать сказала по телефону. Она узнала из новостей.
- Китайцы хотели шарахнуть по объектам над полюсами ядерными ракетами. Они воображают, что, разрушив эти образования, снимут барьер. Великая радость! А велика ли вероятность того, что технология, способная манипулировать временем и гравитацией, чувствительна к нашему вооружению?
- Так что, мы пугнули китайцев, и они отступились от своей затеи?
- Можно и так сказать. Но и пряник им предложили. Пригласили поучаствовать.
- Не понимаю.
- Предложили участие в нашем проекте спасения общечеловеческой шкуры.
- Джейс, ты меня пугаешь.
- Дай-ка мне вон те щипцы, пожалуйста. Извини, я понимаю, что тут не всё ясно. Но мне вообще-то не положено разговаривать на эти темы. Ни с кем.
- То есть для меня ты уже сделал исключение.
- Для тебя я всегда делаю исключение. - Он улыбнулся. - Давай после обеда поговорим.
И он окунулся в дым и чад гриля.