- Сразу видно, что ты никогда не имела дела с настоящими оборотнями. Они не очень-то симпатичные. Когти без маникюра, шерсть нечесаная, в глазах - тоска мировая. А я все ж таки богатырь.
- Да? - немного разочарованно протянула Людмила. - А я думала, царевич. Или принц. В основном это принцы заколдованными ходят. Если, конечно, не скачут на белых конях.
- Нет, я кровей нецарских, хоть и благородных. Царевич у нас - Филимон, но его в такую страсть заколдовали, что он по жизни в шапке-невидимке ходит. И сюда не появился, чтоб лишний раз твою психику не травмировать. А я его верный соратник…
- Погоди… Значит, это он…
- Что?
- Меня сюда вытащил?!
- Да. Но повторяю, вытащили тебя сюда, в Москву, случайно, как и инкуба этого малахольного. При первой же возможности обратно вернем.
- В Москву? Так… Ну, слава богу, что хоть не в Тридевятое царство! А кого же вы вытаскивали не случайно?
Волк-богатырь совершенно по-человечески вздохнул:
- Ее. Волшебную палочку.
- Ничего не понимаю… Мы сидели в квартире Трифона, ждали, когда он из магазина придет, обсуждали фильм "Ван Хельсинг"… А потом - как будто взрыв. И не было никакой волшебной палочки. Откуда бы у Трифона оказаться волшебной палочке? Он же не Гарри Поттер!
- Да это я ее так называю - палочка. А на самом-то деле она рука.
- Ах, вот в чем дело, - нахмурилась Людмила. - Значит, вы тоже за этим артефактом охотитесь. Мне инкуб рассказывал, что на Трифона уже нападали… Вы просто какие-то бандиты оккультные! Чего к человеку привязались? И к его руке? Точнее, она, конечно, не его…
- Эта рука нам больше жизни нужна, - раздался в комнате новый и очень печальный голос.
Людмила вздрогнула - голос был, а вот его обладатель зримо не присутствовал. Но волк сказал в пустоту: "Добрый день тебе, царевич", и все разъяснилось.
- Вы - Филимон? - на всякий случай уточнила у голоса Людмила. Получила положительный ответ и снова полюбопытствовала: - А зачем вам эта рука?
Волк выразительно сверкнул на Людмилу глазами:
- Она же волшебная. Может выполнять желания. А у нас нет более жгучего желания, чем сбросить с себя оковы колдовства и зажить нормальной человеческой жизнью. Осточертело таскаться по лесам в волчьем образе. Мне уже за тридцать, а я даже не женат. А царевич, вот хоть и семейный человек, но что это за семья, когда муж - чудище кошмарное, а жена не по своей вине опасней атомной бомбы?
- Вы не волнуйтесь, - раздался голос Филимона. - Мы же не звери. Не разбойники. Пусть рука наши желания выполнит, а потом снова отправляется к своему Трифону. Должна же она снисхождение иметь! Я пятьсот лет с женой не виделся! Как она там без меня, бедная, в своем гробу хрустальном… А с вами действительно случайно получилось - хотели только одну руку похитить, а вышло вон что. Но, может, это и к лучшему? Вы будете свидетелем, что хоть и некрасиво мы поступили, забравши артефакт без спросу, но из благих побуждений. И готовы его вернуть. После того, как станем людьми, конечно.
- Ну, тогда ладно… - Людмила улыбнулась: было в голосе царевича что-то, что заставляло верить ему и сочувствовать. - Только у меня родители с ума сходят - куда дочь пропала…
- Филимон, мобилу дай, - потребовал волк.
Из воздуха материализовался мобильный телефон. Упал на колени Людмиле.
- Позвоните своим родителям, Людмила. Только придумайте какое-нибудь нефантастическое объяснение…
- Не дура, понимаю, - отрезала Людмила и набрала номер. - Алло, мам, ты? Ой, пожалуйста, без истерик! Никуда я не пропала! Жива-здорова. Я… Я просто свою школьную подругу встретила, Катьку Сурикову, ты помнишь, белобрысая такая. Ага, вот-вот. Я как раз от Трифона возвращалась, а она на машине едет, на таком "шевроле" навороченном. Она теперь модель, снимается в "Вог" и "Ред стар"… Ну, мы с ней заболтались, детство вспомнили… Мам, Катька мне предлагает кастинг в их модельном агентстве пройти, поэтому я задержусь в Москве на несколько дней. Что? Ну зачем ты кричишь, да, я в Москве. Ничего страшного, остановилась у Катьки. Не волнуйся, все нормально. Здесь нет мужиков, если ты об этом. И наркотиков тоже! Мам, вообще-то я уже большая девочка, если ты заметила. Что значит, я никогда тебе этого не говорила? Теперь говорю. Мамочка, не волнуйся, все будет хорошо, я регулярно стану звонить и держать тебя в курсе дела… Взрыв? Какой взрыв? Нет, об этом я ничего не знаю! А что народ говорит? Понятно… Ладно, все, жди, я скоро приеду!
Людмила выключила телефон и передала его волку.
Тот глянул на нее вопросительно:
- В чем дело?
Людмила взъярилась:
- Сволочи вы, люди из Тридевятого царства! Зачем вы квартиру Трифона взорвали? Хорошо, он на лестничной площадке был и отделался только ушибами и царапинами! Свидетелей ненужных устраняете, да? Может, и меня прикончите?
- Сдурела ты, что ли? - искренне возмутился волк. - Мы тебе не Аль-Кайеда - все к чертям взрывать!
- Это не мы, - подтвердил и голос невидимого царевича. - Это не наши методы.
- Ваши методы - людей похищать, да? - шмыгнула носом Людмила. - Давайте побыстрее упрашивайте свою руку-палочку, чтоб она вас расколдовала, и домой меня отправляйте! Мне надо знать, как там Трифон.
- Хорошо, - хором сказали Филимон и волк. - А вы, Людмила, ничего не желаете? Ванну, завтрак, свежую столичную газету? Вы не у врагов, и не стоит себя изнурять…
- Я подумаю, - строго сказала Людмила. - А где инкуб?
- Тут, рядышком.
Волк подошел к стене и надавил лапой на плечо мраморного пузатого купидона. Стена отъехала в сторону, и взору девушки открылась небольшая, отделанная черным деревом комнатка, где за кофейным столиком сидел инкуб Колосков и сосредоточенно поглощал коньяк прямо из бутылки.
- Эй, майор, ты слишком много выпил! - громко сказала Людмила и помахала инкубу рукой, чтобы привлечь его внимание.
Тот с неохотой оторвался от бутылки, вздохнул, пробормотал:
- Не все ли равно теперь! Вечный мне позор…
- Анатолий, иди сюда, - потребовала Людмила. - Хватит пить.
- Вы правы, несрам… несраб… несравненная Димка! - пьяно рыгнул инкуб. Встал и нетвердой походкой прошествовал к Людмиле. - О, вся компания в сборе! Волк позорный и эта сволочь невидимая! А где находятся ваши подлые американские шестерки?
- Это кто тут шестерки? - по-русски спросила, входя, рыжеволосая красотка, чем-то показавшаяся Людмиле знакомой.
- Это кто тут американские? - неласково осведомился гигантский волосатый тип с красиво алевшими глазами.
- Кхм, - мрачно кашлянул симпатичный мужчина, немного напоминавший актера Дэвида Духовны.
- Это кто? - ядовито осведомилась Людмила. - Тоже люди из Тридевятого царства?
Инкуб приблизился к Людмиле и несмело положил ей руку на плечо. Поняв, что девушка никак на это не реагирует, сказал:
- Это, Димка, преступные заговорщики. Они нагло вторглись в частную квартиру и похитили артефакт космической важности. Щас я их буду обездвиживать. То есть обезвреживать. Тока вспомню текст кодекса Миранды…
- Мы не заговорщики! - заявила рыжеволосая красотка. - Мы есть специальные агенты ФБР. Я агент Скалли, а вон тот лысый - агент Молдер. А это - внештатный агент Чарли.
- Правда, что ли? - изумилась Людмила. - Скалли и Молдер? А я-то не пойму, откуда вас знаю…
- Мы присланы с особой гуманной миссией…
- Ага, ничего себе миссия - в чужие квартирки без спросу… - вякнул Колосков. - Плюс похищение людей и инкубов без их. на то согласия. Это чревато! Эх, спецназа на вас нету!
- Да что мы такого сделали?! - вспылил голос Филимона. - Ну, позаимствовали руку - так ведь не насовсем. Вернем же!
- А где она, кстати? - поинтересовался инкуб. - Что тянуть время? Излагайте ей свои просьбы, и дело с концом. Нас там Трифон заждался.
- Верно. Настал час, - торжественно раздался голос царевича Филимона. - Эй, слуги мои верные! Внесите сюда ларец сапфирно-смарагдовый, да не раскокайте по дороге, олухи!
В воздухе произошло некоторое шевеление. Расталкивая в стороны дверные занавеси, в комнату вошли двое мужчин в черных с серебром плащах. Они аккуратно, как бомбу, несли искрящийся гранеными самоцветами ларец.
- На стол поставьте, - приказал Филимон.
Слуги деликатно водрузили ларец на стол и незамедлительно удалились.
- Миз Скалли, откройте ларец, - попросил царевич. Похоже, он здорово волновался.
- Дорогой царевич, - решил внести свою лепту Молдер. - Для чистоты эксперимента вам необходимо стать видимым. Иначе мы не сможем засвидетельствовать сам факт вашего преображения.
- Логично, - согласился царевич и добавил веско: - Прошу спокойствия. Снимаю шапку-невидимку.
После чего наступила минутная тишина, нарушенная только приглушенным воплем Людмилы.
- Да, - сказала Людмила. - Теперь я вас понимаю. Волк - это еще куда ни шло. Но позолоченные бородавки… С этим нельзя жить!
Агент Скалли коснулась драгоценного ларца:
- Внимание, открываю!
- Ах, - сказали все.
Медленно поочередно заглянули в ларец.
Рука лежала там и не подавала признаков жизни.
- Спит? - предложил нетрезвую версию инкуб Колосков и сам ее устыдился.
- Похоже, у нее шок, вызванный резким смещением пространства, - подвела под научное обоснование Скалли. - У меня, например, от ваших игрушек с событийным вектором чуть крыша не поехала. Заметили, я начала говорить по-русски?
- Не только ты, - встрял Молдер, а Чарли согласно кивнул.
- Вот-вот. Это явный признак… - вздохнула Скалли.
- Поправьте меня, если ошибусь, - смущаясь, заговорил гоминид Чарли. - Мне кажется, она недовольна.
- Чем это? - поинтересовался Молдер. У него версий не было, но он считал своим долгом подвергать неконструктивной критике чужие интеллектуальные потуги.
- Ее оторвали от любимого человека, - почти прошептал Чарли. - Причем насильственно.
- Хм… - Молдер излучал скептицизм. - Во-первых, не оторвали. Это звучит двусмысленно, дружище Чарли. А во-вторых, ну какой у нее может быть любимый человек? Странно было бы присваивать артефакту эмоции и привязанности.
- Этот типчик лохматый прав, - вступилась за Чарли Людмила. - Вы думаете, раз она всего-навсего рука, то уж и чувств у нее нет? Что вы ее обижаете?
И Димка бесстрашно извлекла из ларца предмет общих споров. Побормотала:
- Привет, Дашечка, это я, все хорошо. Выполни, пожалуйста, желания этих несимпатичных ребятишек, и давай отправляться домой, к Трифону.
Рука слабо шевельнулась.
- О! - обрадовалась Людмила. - Она меня узнает!
Рука задрожала.
- Чего дрожишь? - ласково погладила руку девушка. - Не бойся. Они тебе ничего плохого не сделают.
Рука выпрыгнула из объятий Димки, как рыбка из садка, и гневно заметалась по комнате.
- Не пускайте ее к окнам! - истошно взвизгнул Молдер. - Переколотит и смоется! Ищи ее тогда опять!
- Да! Дашечка! - завопила и Людмила. - Иди ко мне, хорошая моя!
Рука вскарабкалась на люстру и выглядывала из переплетения хрустальных нитей, как ствол пулемета.
- Мне интересно, почему она так себя ведет? Как-то неконтактно… - ни к кому не обращаясь, пробормотал инкуб. - Это на нее непохоже…
Тут царевич Филимон воздел свои жуткие лапы и возопил велиим гласом:
- Рука предивная! Заклинаю тебя всем святым - исполни желание мое, сбрось с меня и супруги моей чары проклятые!
- И с меня тоже! - взвыл дурным голосом волк-богатырь.
- А нам со Скалли не мешало бы получить по бунгало на Фиджи, - пробурчал под нос Молдер.
Все выжидательно уставились на руку. Та покачала люстру, а потом размахнулась и шарахнула ошеломительной молнией прямо в богатыря-волка. Тот еле успел отскочить…
- За что?! - завопил волк. Хвост у него все-таки подгорел. - Мы же по-хорошему просим!
Вторая молния заставила всех кинуться в другую комнату. Царевич Филимон бежал последним, зацепился ногой-клешней за ковер, и ему здорово опалило хитиновый панцирь. Если б не прозрачная защитная стена из особо прочного стекла, опустившаяся, едва включились сигналы пожарной тревоги, нашим героям было бы несдобровать.
- Гневается государыня, - сделал вывод Филимон. - Ох, горе горькое…
- Кошмар какой! - возмутилась Скалли. - Мы работаем с прямым риском для жизни. За это доплачивать надо, между прочим.
- Вот она, американская мелочность! - пренебрежительно фыркнул дрожащий от ужаса инкуб Колосков.
В комнате, где осталась рука, бушевал пожар. Через тайные ходы туда спешили царевичевы слуги с огнетушителями.
- Все это очень странно, - сказала Димка. - Она ведет себя не так, как раньше. Может, она настолько привыкает к одному хозяину, что выполняет только его желания? А всех остальных готова просто спалить на месте?
- Надо ее обезвредить, - решительно сказал Молдер. - Она пожароопасна.
- Господа, позвольте мне! - вызвался Чарли. - Я думаю, что найду с ней общий язык.
- Чарли, это опасно! Это может стоить тебе жизни! - заломила руки Скалли.
- Это мой гражданский долг, - скромно сказал гоминид. - Поднимите стену, пожалуйста.
И он исчез в полной пламени и дыма комнате.
А через минуту вернулся, держа в своих мощных ручищах скомканную бархатную скатерть. Скатерть отчаянно извивалась, дергалась и пыталась вырваться.
- Сопротивляется, - пояснил Чарли. - Еле успел. Она уже там окно распотрошила и выскочить собиралась. Резвая штучка.
Раздался треск рвущейся ткани. Рука по запястье высунулась из скатерти и вцепилась Чарли в бороду.
- Ай! - взвизгнул тот. - Хулиганка! Больно же!
- Ее нужно успокоить! - закричала Скалли. - Царевич, в твоей аптечке имеются шприц и ампулы с транквилизаторами?
- А? Не знаю! - Царевич кривился от боли - спина у него сильно пострадала. - Где там слуги мои верные, пес бы их побрал! Эй, кто-нибудь! Аптечку для миз Скалли, живо! Иначе мой меч - ваши головы с плеч!
- Какой твой меч, Филимон, опомнись, - простонал волк-богатырь. - У тебя его отродясь не было…
Пожар уже ликвидировали. Какой-то низкорослый, мрачного вида человечек с заплетенной в две косички бородой и зелеными очками на мясистом, баклажанного типа носу принес большую белую коробку с красным крестом на крышке. Шмыгнул носом: "Не надо ли еще чего, хозяин?" Получил ответ: "Приготовь для всех в парадной гостиной чаю с пряниками!" и ушел.
Скалли суетливо вскрыла аптечку, принялась в ней рыться, ворча себе под нос что-то сугубо медицинское. Наконец обнаружила одноразовый шприц и упаковку ампул, Прочитала на ампулах надпись, присвистнула: "Подсудное дело!", но в глазах ее загорелся огонь какой-то неправедной активности. Она профессионально набрала содержимое ампулы в шприц и вколола его в отчаянно
сопротивляющуюся руку.
- Что это было за лекарство, Скалли? - поинтересовался Молдер.
- Транквилизатор-нейролептик, производный от пентонала, - мрачно сказала Скалли. - Секретная разработка яйцеголовых из ЦРУ. Вот только как он оказался у гражданина Тридевятого царства?
- Мы там тоже не лаптем щи хлебаем, - как-то неопределенно выразился по этому поводу Филимон. Но никто всерьез и не озадачился, откуда в аптечке заколдованного царевича обретаются самоновейшие лекарственные препараты.
Все с волнением смотрели на руку.
Она сначала судорожно сжималась и дергалась, потом ее движения стали сонными, замедленными, и наконец она совсем успокоилась в объятиях гоминида.
- Вот теперь она точно спит, - заявил гоминид, водружая руку на небольшой столик. - Что будем делать?
- Я знаю, как нам нужно поступить! - заявил агент Молдер. - Мы с самого начала избрали неправильную тактику. Похитили артефакт, вместо того чтобы склонить к сотрудничеству его временного хозяина, то есть… э-э… Трифона Оглоедова.
- Опомнился, - презрительно бросил инкуб. - Все вы, америкашки, такие: сначала бомбите, а потом начинаете разговоры дипломатические вести.
- Клевета! - гордо ответствовал Молдер.
- Мистер Молдер прав в данном случае, - покачал головами Филимон. - Я просто повел себя как узурпатор - решил, что только мне одному должно принадлежать право осчастливиться. Думаю, нам нужно вернуться к Трифону и договориться с ним. Тем более что рука, кажется, к нему привязана всерьез… Людмила, что вы скажете?
Димка молчала.
- Людмила?
- А? Да, это будет правильно, только…
- Что?
Людмила замялась:
- Мне кажется… Это не та рука.
- То есть?
- Это не Да. Не та рука, которая была у Трифона в квартире.
- Почему вы так думаете? - удивился инкуб.
- Потому что Да была рукой правой. А эта рука-левая, - спокойно заявила Димка. - Я помню.
- Но это абсурд! - воскликнул инкуб Колосков. - Насколько мне известна легенда о руке, этот артефакт существует в единственном экземпляре. Она уникальна!
- Но это не значит, что ее нельзя подделать, - сказал гоминид и сам пришел в изумление от своей догадки.
- Но… - потрясенно протянул царевич Филимон. - Кто мог пойти на такое непотребство?
- Ищите, кому это выгодно! - заявила Скалли. - Первый принцип любого детективного расследования. У вас, царевич, имеются враги?
- У кого ж их нет! - печально щелкнул клешней царевич.
- Припомните их и подумайте, кто мог бы изготовить поддельный артефакт и столь искусно подменить его. И кстати, когда именно произошла подмена?
- На квартире Трифона - исключено, - твердо заявил инкуб. - Вы похитили нас в мгновение ока. К тому же, кроме меня и Людмилы, в квартире на тот момент никого не было. Чужого я бы почувствовал…
- Значит, - торжественно изрекла Скалли, - руку подменили уже здесь. В вашей резиденции, дорогой царевич.
- Что-о? - взвыл тот. - Эй, слуги мои верные…
- Тихо! - прикрикнул на царевича Молдер. - Если хотите выяснить, кто из ваших слуг предатель, делайте вид, что вам до сих пор ничего неизвестно о подделке. Созовите их всех под каким-нибудь невинным предлогом. Мне думается, что тот, кто замешан в этом деле, уже улепетывает отсюда с настоящей рукой! И бежит он не куда глаза глядят, а к своему работодателю, к тому, кто изготовил фальшивку и кому нужна настоящая рука!
- Верно! - замогильным голосом отозвался Филимон. - О горе мне, горе! Оле мне, кривоумному! Оле мне, жестоковыйному!
- Не огорчайтесь, - коснулась Скалли суставчатой лапы царевича. - Все еще поправимо. Сколько у вас здесь персонала?
Царевич сосредоточенно начал считать, при этом его птичья голова начала пререкаться с бычьей и обвинять ту в недостатке памяти. Наконец Филимон объявил:
- Ровно дюжина.
- Зовите всех сюда, и немедленно!
Царевич клацнул клешнями и возопил:
- Слуги мои верные! Придите пред очи мои все до единого!
…Когда перед царевичем нарисовался нестройный ряд из одиннадцати человек, Скалли шепнула Молдеру:
- Так я и знала!
- Что угодно, хозяин? - хором воскликнули слуги.
- Угодно мне наградить вас за службу верную, беспорочную, - сказал Филимон. - Жалую всем по наделу земли да по три пуда муки и по золотой гривне!
- Благодарствуем, хозяин!
- Молодцы! Только что-то мнится мне, будто вы не в полном составе…