Талабаевы поступили мудрее. За свои кровные они купили географическую карту, размером в половину футбольного поля и босая Тамара бродила по ней, изображая лозоходца. Лозой служила никелированная трубка, выгнутая её мужем из телевизионной антенны.
Оба-двое в Крыму! – наконец, сказала Тамара, направляясь пешком по синей глади Каспийского моря к морю Чёрному.
Им заплатили по тарифам о предсказании судьбы на картах таро.
В Кремль позвонил президент Соединённых Штатов. Он сердечно поздравил Россию с выдающимися достижениями в космосе и пожелал астронавтам крепкого здоровья, а для miss Poteriaeva, персонально, ещё и успехов в личной жизни. Наш президент дипломатично проглотил пилюлю и сухо поблагодарил американского коллегу.
На космодроме и в "Аэлите" проверили видеозаписи с камер наблюдения. Земной след Потеряевой обрывался за железными воротами космического городка. Уходя, Виктория обернулась и нагло выставила в объектив камеры средний палец. Вместе с ней бесследно исчез и космонавт номер два, Михаил Семухин.
В ЦУПе не могли установить связь с космическим поездом, который мчался к Марсу, беспорядочно кувыркаясь в пространстве. Удалось склеить короткое сообщение из обрывков фраз: "Все живы! Корабль вращается. Вышла из строя гиро… Устраняем неисправность".
Оставалось только ждать.
В конце концов, чету Семухиных обнаружили в Москве, на съёмной квартире. Виктория была немного беременна. Просмотрев скандальное видео, глава семьи вошёл в раж и обвинил жену во всех смертных грехах. Однако благоверная легко оправдалась, предъявив мужу заметную родинку на левой ягодице. На видео этой родинки не было. Мир в семье был восстановлен.
В конце концов, советник президента сделал заявление, что госпожа Потеряева находится дома, в добром здравии, и готовится стать матерью. А всё происшедшее является ничем иным, как первоапрельской шуткой. Зловредные газетчики ехидно напомнили пресс-секретарю, что сегодня отнюдь не первое апреля.
– Согласно теории относительности, – сказал сквозь усы невозмутимый Жеков, – время на Земле и на космическом корабле проистекает по-разному. Так что, все вопросы – к Эйнштейну.
Короткое интервью с Потеряевой промелькнуло на всех каналах.
– Вы это, или не вы? – спрашивал Викторию корреспондент.
– Я – это я, – ответила женщина и ткнула себя пальцем в набухшую грудь.
Глава 26
В отличие от Земли, масса марсианской
атмосферы сильно изменяется в течение года
в связи с таянием и намерзанием полярных шапок,
содержащих углекислый газ.
Тем временем, на космическом корабле экипаж заменил неисправные блоки и затормозил вращение станции. Потом в работу включилась автоматика и звезды в иллюминаторах остановились. Голубой овал Земли сильно уменьшился в размерах и уже не занимал всё поле обзора.
Сразу прорвался голос Земли:
– Молодцы, парни! Поздравляю! – кричал из ЦУПа Бакланов. – Мы тут здорово переволновались за вас. Как ваше самочувствие?
– Самочувствие отличное, – спокойно ответил Найдёнов. – Неполадки со стабилизацией устранили, оборудование работает нормально. Включаем телеметрию, будем определяться с местом.
– Владислав Иванович, на последнем теле-мосту у вас на корабле засветилась женщина. Как это?
– Грех смеяться над больными людьми, – рассмеялся командир. – У нас тут мужской монастырь и строгий обет воздержания.
– Ладно-ладно, шучу, – сказал Бакланов. – Генерал Леонтьев объявляет вам благодарность, а Плотникову – персонально! Отдыхайте и – до связи!
Штурман Плотников колдовал у навигационного компьютера.
– Хорошо, что ещё не придумали четвёртое измерение, – ворчал Николай. – Нам, можно сказать, здорово повезло. Если бы станция не вращалась, нас утащило бы гораздо дальше от курса. Сейчас "Россия" почти там, где надо.
– Тебе за это горячая благодарность от генерала.
– Давай её сюда, пока не остыла!
– Возьми с полочки конфету и скушай…
Спустя полгода, когда космонавты порядком устали от монотонного быта, Николай сознался в розыгрыше и показал друзьям своё видео с русалкой.
– Есть в кино киноляп, – сказал Найдёнов. – Здесь вот, у Потеряевой имеется прелестная родинка…
Глава 27
Существуют предположения, что в прошлом
атмосфера Марса могла быть более плотной,
а климат – тёплым и влажным, и на поверхности
Марса существовала жидкая вода и шли дожди
Через три месяца Виктория Семухина родила крепкого мальчика. Ему дали хорошее имя – Ариэль.
Космический поезд "Россия" одолел треть пути к Марсу и сделал первую корректировку орбиты.
В этот же день страна в очередной раз оказала доверие старому президенту, выбрав его в новые. Кроме него в лидеры метили ещё шесть персон разного достоинства, но по неясным причинам они сняли свои претензии за неделю до выборов.
Лояльная оппозиция поздравила президента с победой и льстиво предложила свои услуги в дальнейшем сотрудничестве на благо народа. Думцы всех палат начали свою деятельность с увеличения собственной зарплаты и принялись закупать шведскую мебель для своих кабинетов.
Старики, забывшие про индексацию пенсий, получили единовременное пособие, которое отложили на собственные похороны. Умереть стало легко и просто, а лечиться и умереть – весьма дорого.
Несистемной оппозиции перекрыли все возможности устраивать митинги и собирать недовольных на улицах и площадях. В Москве и Петербурге запретили любые народные сходы, связанные с критикой существующей власти. Опальная партия "Парнас" попыталась организовать собрание в защиту иглокожих черепах, но и там омоновцы выхватили из толпы инициаторов и упрятали их в автозаки. Защитники иглокожих получили реальные сроки – от двух, до четырёх лет. Количество политических заключённых в стране стало быстро увеличиваться и правительство стало подумывать о реанимации заброшенных лагерей в районах Певека, Магадана и Зелёного Мыса. Философ и душевед Михаил Веллер открыл новый пенитенциарный закон – число политзаключенных в стране удваивается ежегодно.
В американском Сиэтле мистер Джек Блайндхаус (бывший российский подданый Челобитнов), угодил в автомобильную катастрофу. Гнусного перебежчика собрали по косточкам и полгода он провёл в дорогой клинике Сан-Франциско. Когда бледный Джек в корсете и с бамбуковой тростью ковылял к себе домой, ему в голову прилетел кирпич, выпавший из карниза высотного здания. Тяжёлый камень причинил Джеку ужасное ранение, несовместимое с его молодой жизнью.
– Булыжник – оружие пролетариата, – сказал Жбанков, узнав по своим каналам о трагической гибели Челобитнова. – Об этом ещё Шадр предупреждал.
По случайному совпадению, в это же время, генерал Жбанков и два его сотрудника получили награды за заслуги перед отечеством.
Космическая национальная идея выполнила свою миссию – помогла правящей партии выиграть выборы и закрепиться у власти. Теперь интерес к космосу стал понемногу затухать.
Депутата Филина не выбрали в очередную Думу. Он вернулся домой и снова стал простым слесарем, соответственно изменив своё отношение к жизни.
– Им хорошо там, в космосе, – говорил на перекурах бывший депутат. – Летают в своё удовольствие и на всём готовом. Сервелатом обжираются. А тут ишачишь, как лошадь за копейки, да ещё и зарплату задерживают!
– Главное, что плохо – водка дорожает, – поддерживали его коллеги, – и закуска – тоже.
Прав был классик – бытие определяет сознание.
Ток-шоу "Звёзды стали ближе" сошло с экранов и это кассовое время вновь занял Андрей Базаров. Он пригласил в студию Викторию Потеряеву и женщина, нимало не смущаясь, рассказывала о своих амурных делах с небожителями звёздного городка. Как и было задумано, Михаил Семухин усомнился в своей причастности к рождению ребёнка и в финале Базаров произнёс сакральную фразу:
– А теперь огласим результаты генной экспертизы!
Перед объективом камеры возникла статная женщина в деловом костюме. За спиной она прятала голубой пакет.
– Эксперт высшей категории Лузан Адель Викторовна, – представил её ведущий.
Эксперт мучительно долго распечатывала конверт, заглядывала внутрь его и, наконец, вынула сложенный вчетверо лист бумаги. Потом, как в замедленном фильме, женщина расправила документ и сказала:
– По результатам генной экспртизы…
Зал притих в нервном ожидании.
– … отцовство Михаила Семухина… подтверждается… на …
Камера прошлась по расширенным зрачкам заинтригованной публики.
– …девяносто семь и семь десятых процента!
Последовали аплодисменты и всеобщее ликование.
В течение месяца звёздная пара кочевала из одного шоу в другое и закончила турне в гастрономической программе "Смак". Там Виктория Потеряева готовила марсианский ужин, а пилот номер два шинковал овощи и закатывал "Оливье" в космические тубы.
На творческий гонорар молодые купили домик в Одинцово и жили в нём долго и счастливо.
Глава 28
Скорость ветров на Марсе составляет 10–40 м/с,
иногда до 100 м/с. Ветер поднимает с поверхности
большое количество пыли, что приводит к пылевым бурям.
"Земля в необъятных просторах космоса выглядит маленькой хрупкой песчинкой", – написал в своём дневнике штурман Плотников.
"В телескоп рядом с голубой планетой можно разглядеть крошечный серпик Луны", – сделал запись Ча Су Бок.
"Наша Земля размером с копеечную монету, – отметил командир Найдёнов. – Марс выглядит самой яркой звездой красного цвета"
– Нет ничего скучнее дневника космонавта, – говорил Плотников. – Даже у моряков больше впечатлений – там шлёпнет рыба хвостом, там пролетит чайка или появится в тумане остров. А у нас в окошке, как в пустом лукошке.
– Смотри внутрь себя, – посоветовал ему Саша.
– Это опасно, – ответил Николай. – Можно нажить кучу неприятностей на свою голову. Намедни мне снилась Потеряева со своей родинкой.
– Далась вам эта родинка, – сказал Ча Су Бок. – У Вики, например, красивые глаза есть…
– Не про вашу честь, – оборвал их командир. – Ни слова о женщинах!
День у космонавтов начинался с проверки систем корабля. Бортовые компьютеры опрашивали датчики космического поезда и выводили на экран ровные столбики цифровых данных: давление и температуру в отсеках, состав атмосферы и радиационный фон снаружи и внутри корабля. Потом космонавты тестировали собственное здоровье и два раза в сутки выстреливали в сторону Земли поток телеметрической информации.
Первые три месяца экспедиции прошли быстро. Потом наступила апатия и усталость. Уже приходилось заставлять себя крутить педали тренажёров, делать обязательные работы и проводить запланированные эксперименты. Давила холодная пустота за окном. Было тесно в замкнутом пространстве корабля. Космонавты почти не разговаривали. Стали раздражать невинные привычки коллег. Найдёнов неприятно шмыгал носом, у Плотникова постоянно уплывали носки и их притягивало к сеткам вытяжной вентиляции. Ча Су Бок часами плавал от одной переборки к другой, отталкиваясь от них руками и ногами. Это всех раздражало.
Крупных неисправностей не было. За время полёта вышел из строя один из вентиляторов жилого модуля и дважды "слетала" программа навигационного компьютера. Вентилятор заменил Ча Су Бок, мозги компьютеру вправил электронщик Плотников.
Самым большим происшествием стало попадание метеорита в стекло кормового иллюминатора. Камушек с булавочную головку оставил в калёном стекле чёткий след и взорвался в середине яркой снежинкой
Увидев царапину, Плотников сказал, налегая на "о":
– Хорошо!
– Чему радуемся? – спросил Найдёнов.
– Это, Влад, как в анекдоте. Однажды Ленин с Горьким совершали променад и птичка накакала Горькому на шляпу. Горький и говорит: "Хорошо!"
– Чего ж тут хорошего, Алексей Максимович? – спрашивает Ленин.
– Хорошо, что коровы не летают.
– В точку! – засмеялся Ча Су Бок. – Но здесь летают булыжники и побольше коровы.
– Завтра проведём тренировку по герметизации корабля, – подвёл итог командир. – А сейчас поставим на стекло дублировку.
– Бережёного бог бережёт, – согласился Ча.
Через полгода Марс стал быстро увеличиваться в размерах. Саша часами смотрел в телескоп и делился своими впечатлениями:
– Вижу кратер Гейла! – объявил он, сверяясь с картой. – Вон, у той горы хорошее место для высадки десанта.
– Это гора Шарпа, – сказал командир. – Там и будет наш марсодром.
– Нужно посадить "Армату" как можно ближе к цели. Устроим янки поганки!
Найдёнов утвердил на колене массивный джойстик и отрабатывал на симуляторе посадку марсианского модуля. В день он совершал десять упражнений и добивался, чтобы каждое из них завершалось плавным приземлением. Тренажёр устраивал пилоту разные пакости – произвольно отключал систему стабилизации, затемнял экран вихрями песчаной бури или сбивал с курса порывами ветра. Реагировать на вводные нужно было мгновенно и при этом внимательно следить за расходом топлива, высотой и скоростью полёта виртуального модуля.
Плотников много времени проводил за компьютером и чертил на экране замысловатые геометрические фигуры. Он часто разговаривал со звёздами и, судя по всему, звёзды тоже отвечали ему.
Однажды Саша шепнул командиру:
– Влад, кажется, у нас проблемы.
– ?
– Вчера Николай плакался компьютеру на свою судьбу.
– Чего ему жаловаться? Он, как все…
– Не совсем… Когда мы с тобой будем гулять на Марсе, Коля останется на орбите. Согласись, это обидно.
– Наверное…Но на Марс нужно ещё приземлиться, а потом снова взлететь. Это дополнительный риск. Тут неизвестно кому повезёт…
Глава 29
Две трети поверхности Марса занимают
светлые области, получившие название материков,
около трети – тёмные участки, называемые морями.
Через девять месяцев космический поезд "Россия", преодолев двести миллионов километров, вплотную приблизился к цели своего полёта. С каждым днем в иллюминаторах корабля увеличивался выпуклый диск планеты с множеством зазубренных кратеров и рябью скалистых гор. Кромка горизонта была размыта и под лучами солнца горела золотым нимбом.
– Марс падает на нас, – сказал Ча Су Бок. – Извозчик, не пора ли тормозить?
Плотников завершал свои расчёты и не спешил с ответом. Наконец, он изобразил на клавишах финальный аккорд и торжественно объявил:
– Завтра, в семь часов, тридцать две минуты по судовому времени включаем маршевые двигатели и начинаем торможение. Выходим на эллиптическую орбиту. Потом в плоскости экватора юстируем её до круговой.
– Прикинь среднюю высоту, – сказал Найдёнов.
– Уже. Сто пятьдесят кэ мэ.
– Добро. Перепроверь свои расчёты восемь раз.
– А как же!
Рано утром начали готовиться к осуществлению ответственного маневра.
– Развернём телегу супротив движения, – сказал Плотников и включил программу переориентации корабля.
Станция ответила короткими вибрациями и в иллюминаторах медленно поплыли звёзды. Космонавты устроились в креслах и пристегнули ремни. Найдёнов держал пальцы на кнопках ручного управления. В случае сбоя автоматики, командир мгновенно мог взять управление на себя.
– Ориентация в норме! – доложил Плотников. – Мы точно на контр-курсе.
– Принято! – ответил командир. – Обратный отсчёт!
На экране замелькали красные цифры.
– Десять, девять, восемь, семь … три два, один, – дублировал штурман показания секундомера. – Ноль. Старт!
На корме вспыхнули длинные языки пламени тормозных двигателей. В жилой модуль звук ревущих двигателей проникал изнутри. Казалось, что прямо за кормовой переборкой грохочет сотня Ниагарских водопадов. Появилась сильная вибрация и перегрузка втиснула космонавтов в кресла. Было трудно дышать, воздух стал густым и вязким. Найдёнов с усилием удерживал руку на пульте управления. Шесть минут показались вечностью. Наконец двигатели затихли и наступило уже привычное состояние невесомости.
– Уф! – выдохнул Плотников. – На сколько жэ нас расплющило?
– Где-то, пять земных жэ, – ответил Найдёнов. – С поправкой на отвыкание, потянет на все девять.
Ча Су Бок морщил нос и растирал ладонями виски.
– Это тебе не пешим по-танковому, – сказал ему Найдёнов
– Перегрузки – это для гурманов, – ответил танкист. – Может быть, вам, летунам, они и в кайф.
В круглых иллюминаторах планета вытягивалась и медленно плыла навстречу кораблю. С высоты двухсот километров можно было рассмотреть коричневые горы и более светлые долины. Многочисленные кратеры отбрасывали резкие тени. Потухший вулкан Олимп высился детской пирамидкой.
– Олимп в два раза выше Эвереста, – сказал Найдёнов.
– Пожалуй, на танке эту гору не взять, – посетовал Ча.
– Олимп и с космолёта видно здорово, – процитировал Плотников строки Высоцкого. – Чего бы я туда лез?!
– Продолжим наши игры, – сказал командир. – Пока Николай будет выравнивать орбиту, мы с Сашей разбудим посадочную "калошу" и узнаем что ей снилось.
Глава 30
Внешний вид Марса сильно изменяется
в зависимости от времени года. Прежде всего,
бросаются в глаза изменения полярных шапок.
Они разрастаются и уменьшаются, создавая
сезонные явления в атмосфере и на поверхности Марса.
С пульта дистанционного управления космонавты включили компьютер посадочного модуля, проверили электронные системы и включили заряд основных и резервных аккумуляторов. Сам модуль был "пришвартован" к средней боковине поезда и попасть туда можно было, только через открытое пространство. Предстояло сделать три выхода в открытый космос, чтобы собрать сегментный обтекатель "Тайфуна" и перенести антенны связи на новое место.
Земля поздравила космонавтов с благополучным прибытием к Марсу и запросила массу добавочных сведений о состоянии корабля и самочувствии космонавтов.
– Бюрократы проклятые, – ворчал Найдёнов, прилаживая медицинские датчики к своим вискам. – Каждый заштатный спец уверен, что главная тема – это его!
Пользоваться радиотелефонной связью перестали ещё в середине пути. Голосовые сообщения шли с большой задержкой и были подвержены сильным искажениям. Электронная связь была медленной, но надёжной. Штурман Плотников сделал тридцать цветных фотографий поверхности Марса и малой скоростью отправил их на Землю. В ответ получили короткое Булгаковское: "Мы в восхищении!"