Космонавты увидели в небе быстро приближающуюся точку. Казалось, что танкер падает прямо на них. В облачке дыма отделился обтекатель и, кувыркаясь, исчез за барханами пустыни. Несколько секунд ракета неслась боком навстречу движению, потом сработали двигатели стабилизации и, наконец, тормозные, маршевые. У самой земли упали и раскрылись три посадочные лапы корабля. Четвёртая стойка не вышла и осталась прижатой в корпусе ракеты. На долю секунды танкер завис в центре космодрома и затем плавно присел на сминаемых амортизаторах. Двигатели смолкли. Легкий ветер уносил жёлтую пыль.
– С нами удача! – сказал Влад. – Николай, принимай поздравления – это твоя победа.
– Высший пилотаж! – произнёс Ча свою любимую фразу.
– Не шалите с огнём, ребята, – ответил штурман с орбиты. – В этой штуке пятьдесят тонн в тротиловом эквиваленте.
Над закопчёнными дюзами танкера сияла трафаретная надпись "Не курить!"
В этот момент ракета накренилась и неестественно медленно стала падать в сторону "Фрегата". Сминая дымящиеся дюзы, она рухнула на острые обломки марсианского базальта. Со скрежетом отвалился титановый обтекатель и повис на прядях цветных кабелей. Брызнули в стороны струйки песка.
– Ёрш твою меть! – вырвалось у Найдёнова.
– Сейчас рванёт! – в ужасе закричал Ча Су Бок.
– Ложись! – закричал Найдёнов и неуклюже завалился набок.
Растерявшийся танкист упал на колени и смотрел перед собой, ожидая неминуемого взрыва. Однако взрыва не было.
Случись такое на Земле, пожар был бы неизбежен. К счастью, на Марсе, в его углекислотной атмосфере, раскалённый двигатель не взорвался. Космонавты поднялись с земли и с опаской подошли к десятиметровой сигаре. Она была ещё жива. На развороченных дюзах кипела и испарялась зеленоватая жидкость. Найдёнов прислонил шлем к корпусу и услышал тихое жужжание какого-то механизма. Ча Су Бок обошёл ракету вокруг, заглянул ей под брюхо.
– Кажется, протечек нет, – сказал он. – Остальное – поправимо.
Потом обследовали механику четвёртой посадочной лапы. В простом и надёжном устройстве нашли злополучную гайку, потерянную на орбите Марса. Маленький кусочек металла заклинил механизм и едва не привёл к гибели людей и провалу всей марсианской миссии.
– Возьми гайку на память, – сказал Найдёнов танкисту. – Повесь на шею и носи вместо амулета.
Весь следующий день экипаж занимался перекачкой топлива и окислителя из поверженного танкера в баки "Фрегата". Энергии солнечных батарей не хватало, поэтому пришлось использовать один из аварийных газогенераторов.
Глава 35
В 2014 году, марсоход Curiosity зафиксировал
всплеск содержания метана в атмосфере Марса
и обнаружил органические молекулы в образцах,
извлечённых в ходе бурения скалы Камберленд.
Весь мир, затаив дыхание, следил за космической одиссеей русских. Была получена фотография марсианской долины с фигурами двух космонавтов у развивающегося флага России.
В это же время американский марсоход "Кьюриосити" зафиксировал три подземных толчка. По мнению учёных НАСА, они были вызваны тектоническим сдвигами в мантии красной планеты. "Марс жив! Марс обитаем!" – появились заголовки во многих зарубежных газетах.
Через три дня последовал ещё один, более мощный толчок. Его связали с падением на Марс крупного метеорита.
На очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН представитель России, Виктор Арбузов, сделал сенсационное заявление: "В связи с высадкой на Марс, граждан Российской федерации, правительство России издало декрет о присоединении планеты к территории России. По итогам всенародного референдума восемьдесят шесть процентов населения страны поддержало решение правительства и мы считаем факт присоединения планеты свершившимся и дальнейший статус Марса не подлежит изменению. Также в референдуме приняли участие трое космонавтов, которые в данный момент представляют население планеты Марс. В ближайшее время мы намерены предложить международному сообществу проект марсианских таможенных правил и образцы таможенных деклараций".
Одновременно на большом экране появились убедительные кадры – на фоне серого марсианского неба ввысь взметнулся флаг Российской Федерации и зал наполнили торжественные звуки гимна.
Сообщение произвело эффект упавшей люстры. Поднялся невообразимый гвалт. Председатель международного форума, невозмутимый швед Отто Ханзен, морщил нос и медленно наливался краской. Не в силах успокоить возмущённую аудиторию, он объявил перерыв и пригласил делегатов России для личных переговоров.
Аудиенция состоялась в арочном зале, отделанном под старину. Как это часто бывает, комнату украшал холодный камин с монументом позолоченных часов. Тяжёлые кожаные кресла окружали овальный стол. На нём можно было устраивать танцы. По скрипучему паркету (особый шик) в зал вошли участники летучего совещания – господин Отто Ханзен, его секретарь и советник Лероя Смит и переводчик Вольф Линдсей. Арбузов и Никитин устроились напротив шведов, а Шалыгин – поодаль, ближе к камину.
– Не возражаете, если я закурю? – спросил он и помахал в воздухе сигаретой.
– М-о-о-жно, – после долгой паузы ответил Ханзен по-русски.
Шалыгин не удивился. Здесь многие говорили на многих языках.
– Джентльмены, – сказал Ханзен, обращаясь к русской делегации, – прежде всего, мне бы хотелось отметить неожиданность вашего заявления относительно присвоения планеты Марс. И, конечно, обсудить некоторые правовые аспекты. Не сомневаюсь, что вы знакомы с декларацией ООН тысяча девятьсот шестьдесят третьего года относительно запрещения захвата любых космических объектов, от астероидов и планет, до звёзд и спутников Сатурна. Равно, как и использовать их в военных целях. Поэтому, можно считать ваше заявление нарушением международных договоров и принятых Советским союзом обязательств.
Швед говорил долго и медленно. "Наверное, он эстонец", – подумал Шалыгин и стряхнул пепел в камин.
Лероя Смит что-то записывала, пристроив блокнот на острое колено.
Арбузов положил на стол крепкие кулаки и ответил:
– Господа, мы понимаем, что наше заявление вызвало некоторое недоумение нескольких политиков из некоторых стран. Если припомнить исторические аспекты заключения международных договоров в эпоху противостояния двух великих держав, холодной войны и железного занавеса, то сам собой напрашивается вывод об утрате юридической силы этих ветхозаветных соглашений. Здесь налицо, как говорят юристы, конфликт интересов, не так ли?
– Не могу с вами согласится, мистер Арбузов, – сказал Отто Ханзен. – Во первых, Россия заявила себя, как правоприемница Советского союза. Это означает, что Россия должна соблюдать все международные договоры, подписанные в своё время Советским союзом. Наконец, второе – референдум, проведённый в одной стране, не может быть отнесён к таким глобальным проблемам, как обладание планетами или другими космическими объектами. Согласитесь, что это может привести к нежелательным последствиям. Например, Китай завтра может заявить претензию на всю Галактику или туманность Андромеды.
– Я отвечу по пунктам, – спокойно заявил Арбузов. – Что касается международных соглашений. О некоторых из них общественность подозрительно умалчивает. К примеру, Соединённые Штаты обязались вернуть России территорию Аляски через сто лет. Сколько времени прошло? Как у нас говорят, а воз и ныне там… Вся Калифорния, кстати, тоже была русской. Китай? Да пусть он забирает себе Андромеду или любую другую галактику. Их, галактик, в конце концов, двести миллиардов. На всех хватит. Второе. Мы предвидели вопросы о легитимности референдума, поэтому, в целях эксперимента, предложили провести подобное голосование дружественному народу Китая.
Лероя Смит вытянула губы, словно для поцелуя. Отто Ханзен в удивлении поднял брови:
– И каков же результат?
– Девяносто пять процентов! А в Китае население – полтора миллиарда! Как приверженцы демократии, мы готовы организовать общемировой референдум. Не стоит сомневаться – большинство стран одобрит наше решение. Китай, Индия, Бразилия, да что там говорить – вся южная Америка скажут "Yes!". Не говоря уже об Африке.
– Допустим, это так, – дипломатично ответил Отто Ханзен. – Мне не совсем понятно ваше заявление об организации таможенного контроля на планете Марс. Как мне известно, на Марсе уже работают американские роботы, которые занимаются научными исследованиями, а на орбите планеты находятся искусственные объекты, включая спутники Европейского Аэрокосмического Агентства.
– Об этом и речь, мистер Ханзен. Таможенная служба призвана защищать интересы страны, в данном случае – России. Мы установим благоприятные условия для туристов всех стран, разрешим проводить научные изыскания и определим минимальную таможенную пошлину.
– Установите пункты таможенного контроля на Марсе? – спросила Лероя Смит. – И полосатые столбы?
– Зачем? Таможенный досмотр и оплату соответствующих сборов легко организовать на Земле. В перспективе планируется объявить пространство у Марса особой экономической зоной России.
– И как далеко простираются ваши аппетиты? – спросила Лероя.
– Право, пустяки, мисс Смит. Каких-нибудь тридцать миллионов километров.
– Бон аппетит! – ехидно пожелала Лероя.
– Спасибо, – скромно ответил Арбузов.
– Ваши аргументы не лишены логики, – сказал господин Ханзен. – Но, на мой взгляд, являются весьма спорными. Пожалуй, самое разумное в этой ситуации, это рассмотреть ваши претензии на заседании Совета безопасности ООН.
– Не без этого, – подал голос Шалыгин и закурил вторую сигарету. – Это как раз и входит в наши планы.
– В таком случае, будет просьба документально оформить ваши претензии, – сказал Отто Ханзен. – Они будут рассмотрены. Позвольте на этом закончить наше совещание. Всем спасибо и – до свидания!
Глава 36
Основные горные породы в кратере Гейла:
basement (базальные) – крупные обломочные
подстилающие породы, conglomerate – конгломераты,
sandstone – песчаники, mudstone – аргиллиты.
Тем временем, на Марсе готовились к посадке многотонного грузового корабля. Много времени и сил пришлось затратить на перевозку радиомаяков и генераторов электрического тока. Для транспортировки тяжестей использовали ручную тележку на толстых надувных колёсах. При порожних рейсах лёгкую тачку сильно сносило поднявшимся ветром. В воздухе закружилась летучая пыль, предвещая песчаную бурю. Длинный флагшток изгибался под порывами ветра и флаг пришлось спустить.
Космонавты свернули все работы и укрылись за крепкой бронёй взлётного модуля. В тишине было слышно шуршание песка, облизывающего корпус "Фрегата". Иллюминаторы застилала серая муть. Мелкие камушки били в стекло.
С орбиты Плотников сказал:
– Солнце село в тучу, жди, моряк, большую бучу!
– У нас тут действительно буча, – ответил Найдёнов. – Прогноз можешь дать?
– Гидрометеоцентр сообщает, – дурачился Плотников. – В бухте Фрегата наблюдается локальный шторм, смещающийся на восток. Выходя из дома, не забывайте одевать калоши. Завтра ожидается тёплая солнечная погода – полсотни градусов в тени и маловетрие. Просьба приготовить пляж для пингвина.
– На берегу всё готово, Николай. Определяйся со временем.
– В одиннадцать, тридцать. Успеете позавтракать и одеть парадную форму.
– Принято. Не скучай там…
– У-у-у! – взвыл Плотников. – Это крик души. Я тут один зверею!
– Скоро увидимся. Что тебе привезти с Марса?
– С Марса – марсианку. Переодеть пастушкой и – в мою опочивальню…
Наступило розовое утро. В прозрачном воздухе стала ближе гора Шарп. У борта "Фрегата" намело волнистые барханы. Космонавты принялись сметать мелкую пыль, очищая обширное поле солнечных батарей. Проверили маяки космодрома и доложили о готовности на орбиту.
– Включайте маяки, – ответил штурман. – Нужно сделать пару витков, чтобы уточнить траекторию.
Генератор выстрелил белым кольцом дыма и с тонким свистом начал раскручивать газовую турбину. Когда обороты достигли номинала, Саша включил нагрузку – преобразователь напряжения для радиомаяков.
– Есть сигнал! – сказал Плотников. – Держите стабильную мощность. Через полчаса убегайте как можно дальше.
– Рванём с низкого старта! – ответил ему Найдёнов.
Сначала в небе появилась белая точка парашюта. Она стремительно приближалась.
Ча Су Бок поймал изображение корабля в телеобъектив и начал киносъёмку. Найдёнов навёл лазерный дальномер на ракету и комментировал по радио картину посадки для Плотникова.
– Высота пять кэ мэ, полёт нормальный…
Под огромным куполом раскачивалась угловатая конструкция, окружённая вертикальными цилиндрами твердотопливных двигателей. На высоте трёх километров включились маршевые двигатели, отстрелился и свернулся штопором парашют. Послышался мощный отдалённый гул. Скорость аппарата была ещё слишком велика. Он камнем падал в центр космодрома. У самой поверхности взревели тормозные ракеты, взорвалась подушка амортизации под днищем и всё заволокло облаком жёлтого дыма и пыли.
Когда ветер отнёс клубы пыли, космонавты увидели "Тайфун", застывший в середине посадочного круга. Сизый дымок поднимался из отработанных тормозных двигателей.
На серой равнине Марса корабль выглядел сюрреалистической фантазией с картины Дали.
Бам, бам, бам! – начали отстреливаться тормозные пеналы. Потом рухнули в стороны боковые ребристые панели и взору космонавтов предстал боевой танк "Армата". Комуфлированная окраска машины сливалась с окружающей средой. Хищный ствол пушки смотрел в небо. К покатым бортам танка крепились четыре ракетные секции, из которых предстояло собрать "посылку" и отправить её на Землю.
– Эх, прокачу! – сказал танкист Ча и направился к машине.
– Пингвин на месте, – доложил Найдёнов штурману. – Птичка не пострадала и в хорошей форме.
– Принято, – ответил Плотников.
Космонавты соблюдали конспирацию и шифровали свои переговоры. "Тут лучше перебдеть, чем недобдеть", – говорил командир.
Где-то рядом кружили американские спутники.
Ча Су Бок подошёл к танку и как доброго коня похлопал его по броне.
– Какой должен быть зазор между тряпкой и бронёй? – шутя спросил он.
– Откуда я знаю…
– Три и три! Бери ветошь и три, и три…
Ча Су Бок открыл широкий люк и протиснулся внутрь танка. Первым делом он проверил сохранность боекомплекта. Десять блестящих снарядов покоились в зарядных ячейках. По специальной маркировке танкист различал их назначение: три фугасных, три осколочных и четыре болванки из обеднённого урана. В зарядном ящике пулемёта была уложена лента на пятьсот выстрелов. Потом Саша уселся в кресло водителя и проверил напряжение аккумуляторов.
– Полный заряд! – доложил он командиру. – Подогреем масло и можно запускать движок.
Для разогрева двигателя использовали оставшийся ресурс аварийного генератора. Потом из боковых панелей соорудили импровизированные сани и уложили на них круглые пеналы тормозных двигателей. На Марсе они весили в три раза меньше, чем на Земле. Сани и посадочную ступень "Тайфуна" предстояло отбуксировать к "Фрегату" и сложить "хлам" в одном месте. Каждый кусок металла может пригодиться при дальнейшей колонизации планеты.
– Порядок в танковых войсках! – сказал Ча, когда они закончили укладывать груз на импровизированную волокушу.
Двигатель танка завёлся с "третьего тычка". Из выхлопных патрубков повалил густой сизый дым. Он окутал боевую машину и медленно полз по земле косматым облаком. Влад обошёл танк вокруг и дал команду:
– Пять метров вперёд!
– Понял, вперёд пять метров! – ответил Ча и осторожно направил танк по прямой.
Танк вздрогнул и медленно двинулся в сторону волокуши.
– Стоп! – крикнул Влад, когда машина поравнялась с грудой сложенных ракет.
Танк послушно замер. Найдёнов накинул трос на буксировочный гак и вскарабкался на броню.
– Самый малый вперёд! – сказал он по радио.
– Поехали!
Караван медленно двинулся по направлению к "Фрегату". У самого корабля Ча затормозил и лихо развернулся на месте. Счастливый танкист выбрался из люка и исполнил экзотический танец. Его движения напоминали ритуал японского борца сумо перед схваткой.
– Влад, увековечь меня на броне, – сказал он.
– Скажи чиииз! – ответил Найдёнов и нажал кнопку фотоаппарата.
Вечером, рассматривая сделанные снимки, они увидели отраженный блик солнца со стороны горы Шарпа.
– Это искрит "Кьюриосити", – сказал Найдёнов. – Надо доложить об этом на Землю.
В это же время был получен приказ от "ястребов" из Аэлиты: "По готовности, выдвинуться на северо-восток, в район дислокации марсохода "Кьюриосити". В бой не вступать. Продемонстрировать мощь нашего оружия залпом из пушки в направлении горы Шарпа. Установить пограничный столб с гербом России и выдержать время, чтобы попасть в объектив марсохода. Взять пробы грунта и скальных пород у подножия горы Шарпа. Полученные образцы отправить в "посылке". Этим вы обесцените и сделаете бесполезной миссию марсохода. Ясность, исполнение подтвердить. Генерал-лейтенант Оболенцев".
– Яснее ясного, – сказал Найдёнов. – К бою и походу приготовиться!
Глава 37
Ученые сравнили древний бассейн
в кратере Гейла с огромным химическим
реактором, в котором возникают всё новые
комбинации элементов, а старые распадаются.
На Земле такие реакции способствовали зарождению жизни.
Утром танкист Ча придирчиво осмотрел боевую машину. Проверил каждый трак, заглянул под днище, выдвинул и зафиксировал решетку антенны для связи с орбитальной станцией. Командир обживал кабину и проверял электронное оборудование танка. Наконец, экипаж занял свои места.
– Малый вперед! – дал команду Найденов.
Машина ответила низким гулом мотора и, подминая булыжники, плавно двинулась в сторону далекой горы. Ча Су Бок напряженно вглядывался в окружающий ландшафт и выбирал оптимальный маршрут, избегая редких песчаных наносов. Миновали "космодром" и стали подниматься на покатую кромку долины. Далее путь преградила гряда крупных слоистых камней, выветренных и обточенных летучим песком. Низкое солнце отбрасывало длинные тени. Ча затормозил машину и спросил:
– Куда прикажите?
– Прямо поедешь – коня потеряешь, направо пойдешь – головы не снесешь, – ответил Найденов. – Значит, едем налево. Правь на солнце. Лево на борт!
Танк послушно развернулся и стал огибать острые скалы. За скалами сразу увидели четкие очертания горы Шарпа и крохотную блестящую точку марсохода, застывшего у отвесной стены.
– Вот он! – сказал Найденов. – Стоп машина!
Танк замер. В мощном прицеле командир увеличил изображение.
– Нет никакого движения, – сообщил он через несколько минут.
– Это хорошо, – ответил Ча. – Когда он проснется, мы будем уже на месте. Эффект полной неожиданности.
Недавно специалисты НАСА перепрограммировали компьютер марсохода и он обрел больший интеллект. Теперь "Кьюриосити" мог совершать короткие переходы и самостоятельно выбирать объекты для поиска внеземной жизни.