На следующий день я поднялся с койки. С кряхтением, еле терпя боль, прорезающую спину, но все же подошел к столу и присел на стул, рядом с Васей и Алексеем.
Вася, как обычно, был одет в кожаную куртку, и лицо его не выражало никаких эмоций. На Алексее был его домашний халат, а на ногах мягкие тапочки. Они пришли почти час назад, уселись за стол, расставив на нем бутылки с пивом, пока я спал. Оба пили пиво, молча наблюдая за мной. Как-то неловко было сидеть перед ними в одних трусах, и я поинтересовался, где моя одежда?
Вася пожал плечами:
- Придет Вероника, у нее и спросишь. Тебе что, холодно?
- Не совсем так, - ответил я, - неудобно.
- Странные вы, люди, - сказал Алексей таким тоном, словно сам был отнюдь не человеком, а инопланетянином, - все вам не так. Я вот, к примеру, могу пройтись
голым по улице и совершенно не буду чувствовать себя некомфортно.
- Рад, - коротко кивнул я. - Угостите меня пивом?
- С удовольствием. - С Васей действительно что-то приключилось. Он сам налил полный стакан пива и протянул его мне. - Пей, сколько влезет. Чего-чего, а пива в Краевском хоть пруд пруди.
- Мне уже говорили, - ответил я, делая глоток. От холодного пива по коже вмиг пробежали мелкие мурашки. - Так сегодня вечером конференция?
Вася кивнул:
- Закрытая. На ней будут присутствовать всего двадцать четыре человека. А вот завтра вечером могут прийти все желающие.
- И я тоже?
- Ты нет. Тебя, Виталик, мы сводим к Кольке завтра в обед. Я уже обо всем договорился. Он тебя выслушает, но не гарантирую, что что-то сделает. В твоей ситуации лучше всего уехать обратно в Новоозерск. Исправители тебя не ищут, сумеречные тоже. Я бы на твоем месте воспользовался.
- Не надо ему указывать, - встрял Алексей, - пускай сам решает.
- Я не указываю. Я даю совет. Это совсем разные вещи. Кстати, с минуты на минуту должен подойти Женя. Оставьте ему пиво.
- До чего же ты привередлив, - сказал со вздохом Алексей. - Под столом еще шесть бутылок.
- Я напомнил. - Вася ухмыльнулся, и я так и не понял, пошутил он или нет.
В это время дверь в комнату действительно отворилась, и вошел как обычно веселый и сияющий старческой улыбкой Евгений Валерьевич. Увидев меня, он воздел руки к небу и воскликнул:
- О Создатели, как я счастлив, что ты спас свою задницу! - И тотчас полез обниматься. - А чего ты голый?
удивился он, отстраняясь после крепких объятий и совсем не по-старчески плюхаясь в кресло. - Неужели Вася и Сом…
- Какой Сом? - удивился я.
- Ну… этот, вон тот, в халате… Он разве не Сом? - Евгений Валерьевич сощурился. - Или я не прав?
- Прав, - ответил Алексей, - я это, кому же еще здесь быть?
- А почему Сом? - спросил я, ничего не понимая.
- У него фамилия такая - Сомленко, - пояснил Вася. - Понимаешь, у игроков тоже есть свои клички. Мы же люди, в конце концов.
- А у тебя какая?
- У меня нет.
- Партизан, - сказал Евгений Валерьевич, наливая себе в стакан пива. - Мы его все Партизаном зовем. Правда, сейчас уже не так часто, как раньше.
- И правильно делаете, - заметил Вася. - Я не люблю, когда меня так называют.
- И зря. Своим прошлым, тем более таким, надо гордиться! - Евгений Валерьевич сделал глоток и поморщился. - Опять пиво от Тараса? А нельзя ли было купить чего-нибудь настоящего? "Балтику", к примеру?
- Тебя никто не просил пить, - ответил Сом, пробуя отобрать у Евгения Валерьевича стакан.
Тот отстранился, ткнув под нос Сому кукиш:
- Хрен тебе крокодилий! Раз уж налил, то и выпью! - И он залпом допил, покраснев, как вареный рак. - Так о чем мы тут говорили?
- О конференции, - сказал я. - Вы тоже сегодня пойдете?
- Я нет, - ответил Сом. - Сегодня точно не пойду, мне нельзя. А вот завтра… скорее всего прогуляюсь да Цитадели. Все же интересно послушать, что там у нас опять нарешали.
- Цитадели?
Евгений Валерьевич хлопнул себя по лбу:
- Черт возьми, Сом, никогда не произноси незнакомых терминов в присутствии Виталия. Он же ничего не понимает! - Потом повернулся в мою сторону. - Не обращай внимания на то, что мы тут говорим. Ты все равно мало что поймешь.
- Ну, почему же, - начал было я, но Евгений Валерьевич уже перевел свое внимание с меня на Васю, который вдруг заговорил:
- Господа. Хватит шутить, давайте поговорим кое о чем другом. Я все никак не могу взять в толк, кто такой Виталик. Он спас от смерти Веронику и не отступил, когда узнал об Игре, хотя перед ним все семнадцать неиграющих просто впадали в какой-то психический невроз. Он добрался до Краевского живым и невредимым, убив двоих Сумеречных, плюс еще два Исправителя, которых убила Вероника из-за него. И дальше ничего не происходит. Нет никакого развития событий. Почему? Может, объяснишь нам? - Васины холодные глаза (глаза без сетчатки, как и у Евгений Валерьевича) посмотрели на меня. Холодно не было, но кожа моя вдруг покрылась мурашками.
- В каком смысле? - спросил я.
- В самом прямом. Ты какой-то не такой, не как все люди. И не как Игроки. Ты - что-то совсем другое.
- Третья сила? - шепотом спросил Сом. - Я что-то уже слышал о подобном. Послушайте, а ведь это вполне разумная мысль! Создатели послали к нам третью силу, чтобы играть стало еще интереснее. Представляете существо, которое может справиться со всеми нами, с сумеречными и даже с Исправителями. Победить его будет втрое интересней!
- Что ты несешь? - тоже шепотом спросил Евгений Валерьевич - Какая третья сила? Ты в своем уме? Посмотри на Виталия, да он же испуган, не знает, как ему быть и что делать. Он обычный человек, поверь мне.
- Зачем верить тебе, если можно спросить у него самого, - тихо сказал Вася. Он по-прежнему не сводил глаз с меня, крепко сжимая в руке стакан. Тело его напряглось, словно он только и ожидал, когда я вскочу, чтобы сбежать. Как же неуловимо наш разговор вдруг превратился из обычного в столь напряженный. А я все еще сидел перед ними в одних трусах.
- Что у меня спрашивать? Вы несете какой-то бред, - ответил я. - Я обыкновенный человек. Ничем не отличаюсь от остальных. Не знаю, почему я воспринял вашу Игру не так, как остальные. Может, потому что сам с детства вел войну со всем окружающим миром, пытаясь выбиться в люди? Да если посудить, мне было гораздо хуже, чем всем вам, вместе взятым. Меня гоняли не по правилам, пытались убить, не смотрели ни в какие кодексы чести. А еще, Вася, ты думаешь, мне так легко было согласиться с вашими правилами, понять их? Ты забыл, что ли, то, что происходило со мной у тебя на квартире в Новоозерске?
- Ничего больше нервного расстройства, вызванного постоянным напряжением. Даже не истерика, - пожал плечами Вася. - В тот момент, когда ты вышел покурить, ты уже четко знал, что будешь делать дальше. При истерике трезво не рассуждают, там повинуются скорее голосу слепых чувств. Да и любой нормальный человек не выдержал бы одного только вида разорванного на части оборотня. Он и самого оборотня не вынес бы: свихнулся к чертовой матери.
- С чего бы это? Сейчас столько всего показывают по телевизорам: аэрокатеры разбиваются чуть ли не через день, террористы-бионаркоманы, убийства в этой вашей виртуальной реальности. Чему же удивляться?
- Ты глуп, Виталик, - мягко сказал Вася, нагнувшись, чтобы выудить из-под стола еще пару бутылок пива. - Тот, тринадцатый по счету, которому удалось выбраться из города, погиб именно из-за того, что увидел Исправителя.
- То есть?
- Исправитель возник в нескольких метрах перед ним. Выскочил из-за угла здания в обличие волка. Потом превратился в человека. Но этого хватило, чтобы тринадцатый застыл как вкопанный. Его до ужаса поразило то, что перед ним волк стал человеком. Он так испугался, что не смог сдвинуться с места. Его так и убили, прострелив грудь. Ты, Виталик, не видел его глаз, его выражения лица, его позу. Он был не просто испуган, он был шокирован. Ну, а ты? Ты спокойно созерцаешь превращение псов, а потом никак не реагируешь на смерть двоих Исправителей, которых прямо перед тобой попросту разорвало на куски. Нет, Виталик, можешь обманывать кого-нибудь другого, но я ни за что не поверю, что ты обычный человек. Ты им просто не можешь быть.
- Чушь, - только и смог сказать я. А что еще добавить?
Я не знал. Я был уверен, что являюсь настоящим человеком, но прав ли я сам? Кто объяснит мне, почему я так странно реагирую на все, что происходит вокруг? Кто, в конце концов, объяснит это Васе? И что он задумал?
- Только не говори, что ты высказал мне свои подозрения из чистого любопытства. - Я откинулся на спинку стула, не обращая внимания на резкую боль в позвоночнике. - А мне нечего говорить. Я считаю себя вполне нормальным и самым что ни на есть обычным человеком. По крайней мере, не таким как вы.
- Да, это любопытно, - спокойно сказал Вася. Евгений Валерьевич и Сом молча пили пиво, слушая
нас. Интересно, а что думают они? Что перед ними сидит третья сила, которую изобрели Создатели для большего интереса Игры?
- Мне просто интересно, кто ты такой. Вот уже третий день думаю и все никак не могу взять в толк. Что нам с тобой делать? Просто отпустить на все четыре стороны? Но, может, мы тогда упустим что-то важное и только потом поймем свою ошибку? А может, наоборот, ты окажешься нашей общей погибелью? Предателем? Бомбой замедленного действия, сам того не подозревая?
- Да ты что такое говоришь! - вдруг воскликнул Евгений Валерьевич. - Черт возьми, Вася, да Виталик там, в метро, дрался за нас с тобой. Он двоих сумеречных убил!
- Он врет. Не двух, а одного, - перебил его Вася, - J того, который напал на меня. Первого не было.
- Как это не было? - удивился я. - А кого же я тогда подпалил электродубинкой? Фантома?
- Возможно. Но не сумеречного. Вероника говорит, что убила двоих, а ей нет причин врать. Она вообще никогда не врет… Женя, ты скольких?
- Двоих, - пробормотал Евгений Валерьевич, - точно двоих, я никак не могу ошибаться.
- Итого - четыре. Плюс еще двоих я. Шесть. Если Виталик убил двоих, то несостыковочка получается. По правилам, сумеречных должно было быть семь, а у нас в расчете - восемь. Нарушить правила они не могли, потому что тогда появились бы Исправители. Значит, Виталик, извини, но один твой труп просто не может быть реальным.
- А каким же он тогда может быть? - Я неожиданно разозлился. - Что я, зря по этому метро носился, с тварями-оборотнями дрался, чтобы меня потом еще и вруном обзывали?! Он реальным был, реальнее некуда. И я спалил его! Что, никто не проверял подземку после того, как мы вышли из нее? Узнайте, сколько там трупов осталось! Ведь можно как-то узнать?
- После перестрелки метро закрыли и сумеречные самостоятельно убрали убитых. - Вася посмотрел на меня так, словно я был пациентом психиатрической лечебницы, а он врачом. - Виталик, причин нарушать правила у сумеречных нет. Они тоже хотят жить, как и мы.
- Но они нарушили! Или врет кто-то из вас! Я убил двоих, я точно знаю! - И тут я замер с открытым ртом. Еще одно воспоминание совсем неожиданно влетело в голову. - Подождите… если мы все убили восьмерых, то кто тогда еще стрелял, когда мы поднимались на поверхность? Ведь больше быть никого не могло!
Вася и Евгений Валерьевич переглянулись. Удивленно, словно им самим моя идея до сих пор не приходила в голову.
- Правда, - сказал Евгений Валерьевич, опуская стакан на стол. - Черт возьми, Вася, вот уж точно несостыковочка. Там же было еще двое сумеречных.
- Всего, значит, десять, - растерянно пробормотал Вася. - Почему?
Что-то, видимо, не укладывалось в его голове. Не мог понять Вася, живущий уже сто лет, что сумеречные все же нарушили правила. Непонятно, правда, пока, для чего, но факт оставался фактом. Похоже, это дошло и до Сома, и до Евгения Валерьевича. Вася же старался отрицать, потому что сам образ его мышления не мог предположить, что такое возможно.
- Не может такого быть, - он отрицательно покачал головой и вновь придал своему лицу равнодушное выражение. - Для сумеречных это же верная смерть. Стоило им так сделать, и они бы поплатились. Пришли бы Исправители и попросту не дали бы им совершить подобного.
- Но сумеречных все же было десять, - сказал Евгений Валерьевич, - и, судя по всему, Виталик не врет, говоря, что убил двоих. Никто из нас не врет.
- Кроме сумеречных, - добавил Сом. - Что-то они затевают, поверьте мне.
- Вполне возможно, что в этом замешан и Виталик. - Вася встал, положив руку мне на плечо. - Ты все равно рано или поздно сознаешься, кто есть на самом деле. Только смотри, чтобы это было не слишком поздно.
- Не понимаю, откуда ты выкопал свои нелепые предположения, - проворчал я. Как надоело убеждать его, что он не прав!
Но Вася уже не слышал. Подхватив со стола бутылку пива, он вышел из комнаты.
- Я тебе верю, - сказал Евгений Валерьевич, - ты отличный парень. Если бы я знал тебя в начале века, то не задумываясь бы принял в Игру.
- Я бы не пошел. К чему мне такая ошалелая жизнь. Мы молча допили пиво, и Евгений Валерьевич ушел, сказав, что ему еще надо провернуть кое-какие дела Краевском. Сом остался еще ненадолго, расспрашивая меня о моей жизни. А что ему говорить? О том, как я ушёл из дома в шестнадцать лет после того, как пьяный отчим выбил мне передние зубы о дверцу шкафа? Или о том как я, повстречав Генку после окончания университета решил, что гораздо легче заработать на жизнь воровством, чем обыденной работой? Это не Игра, это самая настоящая жизнь, и я тоже всегда знал, что могу умереть в любой момент. Безо всяких там правил. И что точно не проживу сто лет.
Сому это неинтересно. У него свой мир, хоть мы и живем на одной земле и в одной стране. В его мире все ещё преобладает честь, хоть и в несколько извращенной форме. Но зато, когда меня били в подворотне ногами и видел корчащегося у мусорных баков Генку, не понимающего, где он находится, после ощутимого удара бутыли кой по голове, я твердо осознал, что не завишу ни от кого и могу поступать только так, как захочется мне, а не кому-то другому.
Возможно, мне не понять их Игры только поэтому.
Глава вторая
Краевское всем своим видом напоминало село, вырванное из какого-то футуристического романа, в котором мир настоящего и прошлого переплетался чудным образом, сливаясь в единое целое.
Хатка Сома стояла около центра села, и вокруг тянулись такие же небольшие домики, с покосившимися крышами и заросшими хмелем и виноградом заборами. Дороги никакой не было и в помине. Так, ухабы, ямы, булыжники.
Однако вдалеке виднелись крыши многоэтажек и даже одно высокое стеклянное здание, наподобие американских небоскребов.
- Это и есть Цитадель, - пояснил Сом, когда я спросил у него, что это, - она - центр Краевского. В нем сидят главы нашего села и Колька. Еще в нем что-то похожее на кабинет министров и комнаты для совещания и принятия решений. На верхних этажах разрабатывают планы по действию игроков Зари на ближайшее время, проводят анализ игры, выискивают потенциальных игроков для следующего набора, ну и тому подобное. В самом селе живут игроки, в основном занимающиеся разработками, или те, которые хотят отдохнуть от игры. Разрядиться, так сказать. Сейчас народу почти вдвое больше наехало. Из всех ближайших городов. Такой наплыв тоже частенько происходит. Так что скоро привыкнешь.
У Сома был ярко-красный "Мерседес-600", правда, на бездорожье он гнал не больше восьмидесяти километров в час. Стоило ему прибавить скорость, как нас начинало трясти и качать, как при шторме на легкой пар ной яхте. Помимо нас, в салоне находились Вася и Вероника, у которых были свои дела в Цитадели.
Ехали молча. Вероника заговорила, только когда начался асфальт и мы въехали в более обжитую и современную часть села. Пошли двухэтажные дома из кирпича, а не из самана и, следом, пятиэтажки с обшарпанными стенами и утыканные со всех сторон антеннами, как ежи.
- Село, конечно, не ахти, но оно мне нравится, - Вероника смотрела по сторонам, словно кого-то выискивала, - даже больше чем Новоозерск. Он еще новый город! почти ничего не повидал на своем веку, а Краевское ужа многое пережило. Его фашисты пытались оборудовать под концлагерь, только мы не позволили. Это единственный случай был, когда мы вмешались в частную жизни обыкновенных людей. Собрались небольшой толпой и уничтожили всех немцев в радиусе нескольких километр ров вокруг села. Больше они сюда не совались.
- Весело было, - добавил Сом, - как они перетрухнули, когда мы начали опрокидывать на их головы осколки их же собственных снарядов. "Шмайль! Шмайль! Хэнды хох!" - И он весело стукнул по баранке руками. Черт их поймет, что говорят, а все равно ясно, что ничего хорошего.
Я лениво смотрел на проносящиеся мимо перекрестки. В полдень народу было мало, лишь некоторые прогуливались по тротуару или сидели на лавочках, отдыхая. Я бы тоже сейчас так сидел, если бы ничего не случилось! А так приходится ехать неизвестно к кому - магу не магу, предсказателю не предсказателю, - чтобы задать ему важные вопросы, и, особенно, один - что мне делать дальше. Хотя я и так понимал, что самый разумный сейчас выход - это уехать обратно в Новоозерск и жить, как жил раньше. Правда, я не был уверен, что после этого смогу когда-нибудь не заглядывать в темные переулки в надежде, что никакого Сумеречного или Исправителя там нет. Но что же еще мне делать? Стать их игроком? Партизаном? Так я и безо всякого дара и денег могу им стать. Мне бы только научиться отличать сумеречных от простых людей… а почему, собственно, сумеречных? Разве игроки Зари чем-то отличаются от них? Они что, добрее, что ли? Ни капли, черт возьми. Они играют по тем же самым правилам, и лишь случайно я спас их игрока, а не игрока сумеречных.
Так что можно убивать всех без разбора. Конечно, тогда Исправители точно примутся за мою особу. Да и не только они. Скольких я успею уничтожить, прежде чем игроки уничтожат меня? С десяток, думаю. А может, и больше, если бомбу раздобыть. У меня же есть связи.
Мы проехали детский сад, в котором несколько ребятишек весело скатывались с железной горки. Я непроизвольно вздрогнул. О чем думаю, господи? Об убийстве! Для начала о жизни надо подумать, а не о том, как ее истреблять.
- Что такого говорили вчера на конференции? - вдруг спросил Сом. - Что-то я все забываю поинтересоваться. Говорят, сегодня вечером всех, кто есть в городе, будут собирать. Какое-то важное сообщение в Цитадели зачитывать будут.
- Точно, - ответила Вероника. - Колька сказал, что из Москвы прислали новый пакет правил для игроков Зари. Еще некоторые правила отменили, заменив их более новыми и полными. Сегодня будут зачитывать. Должны прийти все до единого, поскольку правила должны получить все и выучить их наизусть. Тебя, Сом, это тоже касается, не вздумай увиливать, а то мне рассказывали, как ты в прошлый раз исчез из города на неделю, никому ничего не сообщив.
- У меня свои дела были, - проворчал Сом, - а сейчас я пока свободен.
- Встретимся вечером у тебя. Виталика брать будем?
Вася отрицательно покачал головой. Я и сам понимал, даже если бы и захотел пойти, меня бы просто не пустили. Но я не хочу. Это не моя жизнь.