- Тут все ясно. Согласно правилам, если они нас не заметили, мы можем вообще не ввязываться с ними в битву. Поэтому предлагаю сесть в поезд и ни о чем не беспокоиться.
- А если вдруг они нас увидят? Вася пожал плечами:
- Придется давать бой.
Судя по всему, подобные слова не успокоили Евгения Валерьевича. Он нахмурился и, посмотрев в мою сторону, сказал:
- Вот так, Виталя. А ты думал, что мы только взглядом испепелять умеем?
- А откуда вы узнали?
- О чем?
- Закроем тему, - пожал плечами я, - Евгений Валерьевич, а вас они как могут узнать?
- Так же. - Евгений Валерьевич загадочно улыбнулся и нагнулся к самому моему лицу. Своими глазами напротив моих. - Загляни в них.
- Зачем?
- Не бойся. Здесь ничего опасного нет. Просто загляни в зрачки. Вернее, за зрачки.
Я заглянул и неожиданно почувствовал, как сухой комок резко подкатился к горлу.
За зрачками не было ничего, кроме хорошо просматриваемой пульсирующей массы, покрытой слизью, тонкими жилками и сетью сосудов.
Это был мозг. Мозг Евгения Валерьевича.
Только что-то в нем было не то. Необычным он бы что-то неуловимое в нем отличало его, словно в нем был частичка чьего-то другого мира. Мира Создателей, наверное…
- Г-господи, - выдавил я, сглатывая и отводя глаза, за что же это с вами с-сотворили?
- А ничего особенного нет. Жить нам это не мешает, а для работы даже полезно. Зрение, к примеру, не портится.
- Да вы и не стареете. - На мгновение я забыл и Исправителях и о сумеречных игроках, стоявших всего в нескольких десятках метров от нас. Перед глазами сто ял только серый пульсирующий комок. Переплетение мыслей и информации, нервов и сосудов, души и тела..
Совсем не такой, каким нам его показывают во многих фильмах и познавательных передачах. В нем был что-то мрачное. Словно говорящее о том, что вот он маленький комочек - и есть центр всей твоей жизни. Даже не душа, не тело и не Создатели, думающие, что управляют людьми будто марионетками, а именно мозг составляет главную часть в человеке. Он управляет больше никто. И Вероника с Василием и многими подобными игроками подчиняются совсем не Создателя и они сами загнали себя в эту ловушку - убеждение, что они - ничто. У них просто исчезло осознание того, что они сами властелины своего разума.
Да ведь все они действительно марионетки и больше
никто.
- Сильное впечатление, не правда ли? - Голос Евгения Валерьевича вывел меня из транса, и я вновь увидел его перед собой. Пульсирующая масса перед глазами вмиг растворилась.
Я кивнул:
- Никогда не видел ничего подобного. Это было так…
так…
- Никто и не может объяснить, что он чувствует, когда впервые видит живой мозг за зрачком. Это не такой мозг, какой он есть на самом деле. Это - истинный.
- Что вы имеете в виду?
- Долго объяснять, - неожиданно резко сказал Валерий Евгеньевич, - да тебе это и не нужно, ты же не собираешься становиться игроком.
- За последние два часа я только и слышу ото всех, что мне то не нужно, это не нужно. А зачем тогда надо было мне обо всем рассказывать? Вытаскивать меня из подземки?
- Сначала я думала помочь тебе, - вдруг отозвалась Вероника. Она по-прежнему наблюдала за пассажирами, ожидающими поезд, - а потом ты и сам захотел все узнать. Я, дура, думала, что все-таки что-то изменится, и ты останешься живой, а оказалось, что все идет как обычно.
- Великолепно, - пробормотал я. Больше говорить на эту тему мне не хотелось. Я вдруг почувствовал, что слишком устал задавать вопросы, на которые все равно не получу ответа.
Где-то вдалеке пронзительно загудел гудок. Женский голос объявил, что подъезжает электропоезд маршрутом до Краевского. Люди оживились и стали толкаться в дверях, выходя на перрон. Мы, не сговариваясь, разом встали с лавочки, и Вася озабоченно сказал:
- Похоже, они собираются ехать в нашем поезде. И, помолчав, добавил то, что никто из нас не хотел услышать: - Нас заметили!
Глава восьмая
Странное дело - только сейчас я заметил, как иногда на вокзале бывает людно. Из подъехавшего поезд вмиг высыпались торопящиеся, озабоченные, радостны пассажиры, а их уже заталкивали обратно те, кто хотел уехать.
Давненько я не был на вокзале и порядком отвык oт подобных вещей. Вероника, Вася и Евгений Валерьевич направились в сторону вагона, а я, немного растерявшись, отстал. Когда догнал, проталкиваясь сквозь плотную толпу, они уже поднимались по ступенькам наверх.
Мы забрались в вагон. Миновали широкий кристаллический экран, по которому всю поездку будут или клипы крутить, или транслировать какой-нибудь телеканал, и уселись в мягкие кресла.
Евгений Валерьевич зажал меня около окна, а Вероника с Васей сели друг напротив друга, всматриваясь проход, по которому вереницей шли люди.
- Как не хочется влезать в разборки, - со вздохом сказал Евгений Валерьевич. Я молча смотрел из окна на перрон. Крепенький мужик ушел к первым вагонам, исчезнув из вида, а старичок в спортивной куртке приближался к нашему вагону. Шел он один, скорее всего и не игрок Сумерек. Они ведь ходят только… стаями? Или нет? Что я о них знаю, чтобы делать какие-то предположения, если я даже не знаю, когда за мной вновь придут Исправители.
От этой мысли я почувствовал, как на затылке медленно поднимаются волосы. Только бы не сейчас. Я все еще жутко хочу жить. Может, они и не найдут меня до того момента, как я поговорю со жрецом. А там видно будет… Но только не сейчас. Мне нужно время!
Старичок показался в проходе. Он шел неторопливо, сжимая в руках сумку, и выискивал свободное место. На секунду встретился взглядом с Вероникой, потом отвел глаза и, как ни в чем не бывало, прошел мимо.
- О чем задумался? - Евгений Валерьевич ткнул меня под ребра локтем, неловко поворачиваясь в кресле- Не боись, тебя они не тронут. Это только наше дело. А вот меня, пожалуй, и покромсают как следует.
- Вы о чем? - Я мало что услышал из сказанного, думая о своем.
- Убьют меня, говорю, безо всякого сожаления! Мне-то, правда, себя не жалко, а вот за Веронику обидно. Информации в ней сейчас столько, что она как бомба замедленного действия. Если попадется, то всем игрокам Зари достанется! Выживут, как известно, немногие.
Тут только до меня дошел смысл сказанного стариком. Я посмотрел на него, и он увидел в моих глазах нечто такое, что заставило его посмотреть куда-то в другую сторону.
- Да вы понимаете, что сейчас сказали? - выпалил я. Евгений Валерьевич пожал плечами:
- А что я сказал?
- Да вы же как звери. Вам не Веронику жалко, а то, что она может выдать информацию. За ее жизнь разве беспокоиться не надо?
- А что за нее беспокоиться? Веронике, дай бог памяти, триста с лишним лет. Она, если хочешь знать, старше меня. Старше Васи тем более.
Не найдя слов, я просто махнул рукой и вновь отвернулся к окну. Что им доказывать, если у них даже мозг не такой, как у всех обычных людей?
Поезд дрогнул и тронулся. Волнение в вагоне постепенно утихло. Все расселись и занялись своими делами! Свет чуть потускнел, и зажегся экран. Действительно - транслировали новости по какому-то каналу.
Мне было неинтересно. Что в них толку, если я даже не знаю, сумею ли доехать целым и невредимым до Краевского? Может, ни Вероника, ни Вася, ни Евгении Валерьевич тоже не доедут. Тогда кто мне скажет, к комм обращаться? Где там жрец? Не буду же я заглядывать каждому встречному в глаза.
Спустя минут двадцать, когда я задремал, уткнувшись подбородком в прохладный овал окна, Вероника с Васей неожиданно резко поднялись и неторопливо пошли между рядами в сторону экрана. Обогнули его и скрылись в тамбуре.
С чего бы это? Я тут же открыл глаза, провожая ил взглядом.
- Они его заметили, - сказал Евгений Валерьевич, перехватив мой взгляд. - Вероника с Васей увидели одного из сумеречных игроков. Сейчас они объяснят ему правила.
- То есть… они его убьют?
Евгений Валерьевич непонятно хмыкнул, но ничего не ответил.
- Тогда разрешите, я выйду.
- Зачем?
Я молча встал и протиснулся мимо Евгения Валерьевича в проход между рядами.
- Виталик, это совсем не твое дело, ну сколько тебе повторять? - чересчур равнодушно и как-то устало произнес Евгений Валерьевич, но я уже повернулся к нем спиной и пошел в сторону тамбура, где только что исчезли Вероника с Васей.
Непонятно, что они хотят сделать, но я намерен был им помешать. Даже не знаю почему.
Наверное, я просто не хотел больше ничьих смертей. Тех двух оборотней и Генки мне было достаточно. Пускай "разбираются между собой на здоровье, но только, когда меня не будет рядом.
В тамбуре между вагонами было темно и сыро. Сквозь несколько широких щелей в железном полу со свистом врывался холодный ветер. Широко распахнув дверь, я несколько мгновений держал ее открытой, привыкая к темноте…
Вероника, Вася и старик в спортивном костюме стояли чуть правее двери и выглядели пассажирами, вышедшими покурить. Вот только сигарет ни у кого не наблюдалось.
- Какого… что ты здесь делаешь?! - крик Васи перешел в тихий угрожающий шепот, и он сделал шаг в мою сторону. Я тоже ступил к нему, закрывая за собой дверь.
- Не стоит, - Вероника встала между нами, вытянув руки, - не хватало еще, чтобы вы подрались между собой. Вася, хватит и того, что мы нарвались на сумеречных. - Она холодно посмотрела на меня своими бездонными глазами. - Зачем пришел?
- Пришел посмотреть, что вы собираетесь сотворить со стариком.
- Со стариком? - Вася вдруг резко развернулся на каблуках, вскинул руку, и старика не стало.
Какая-то серая тень слетела с него, растворившись в воздухе, словно вуаль, и на его месте обнаружился молодой человек. Совсем не сутулый, с короткой прической и легкой светлой щетинкой на подбородке. Глаза, маленькие и злые (вот что меня вдруг затронуло - они были действительно злыми), перебегали от меня к Веронике, от Вероники к Василию и снова ко мне. Чуть подрагивали веки, словно от нервного тика, а может, и от адской боли. Он молчал, но я и так понял, что в данный момент он хочет во что бы то ни стало вырваться отсюда. Выскочить из тамбура и убежать. Все в нем - и плотно стиснутые зубы, и дергающиеся глаза, и поза, в которой он сто ял, вытянув руки по швам и согнувшись в три погибели, словно хотел дотянуться носом до колен - все говорил о том, что сейчас он чувствует себя подобно загнанном в ловушку зверю. Таковым он, наверное, сейчас и являлся. Вероника с Василием явно превосходили его силой.
- И вот это старик? - с сарказмом спросил Вася вновь поворачиваясь в мою сторону. Глаза его слегка светились в полумраке. - Виталик, прошу тебя, не лезь туда, в чем ты не разбираешься.
- А я все-таки попробую, - упрямо сказал я. - Не люблю, когда в моем присутствии калечат людей.
- Сам только любишь?
- И сам не люблю, но приходится. - Я плавно выну из куртки транстерминатор. - Объясни, за что ты собираешься его убить.
- Убить? Что ты выдумываешь? Мы убиваем только в очень редких случаях. Сейчас нам просто надо узнать от него кое-что. Верно, Николай Николаич?
Молодой человек содрогнулся, словно от удара током. По телу его пробежала рябь, как по воде во время легкого ветра, и он через силу кивнул.
- Ему трудно отвечать. Он, как бы сказать, загипнотизирован, - пояснил Вася. - Что еще хочешь узнать?
Я чуть опустил транстерминатор.
- Для чего вам это нужно?
- Как обычно, - пожал плечами Вася, - мы хоти узнать, куда они едут и для чего. А еще, сможем ли мы остановить их до приезда.
- То есть убить?
- Вот здесь ты прав. Если эти сумеречные игрок несут какую-то важную информацию, то мы их убьем.
- Или они убьют нас, - добавила вдруг Вероника. Таковы правила, Виталя.
- Хорошие правила. - Я опустил транстерминатор и вновь засунул его под куртку, вдруг почувствовав внутри какую-то опустошенность. Раньше я не знал, как это бывает, когда вдруг не чувствуешь в душе ничего, кроме усталости. Теперь знаю. Мне уже не хотелось задавать никаких вопросов. Для Чего? Все равно этих бессмертных и тупых игроков не переубедить.
Оставь свои глупые попытки сделать это и постарайся выжить сам.
Вот именно - выжить самому. Пусть это будет главной целью на ближайшее время. А там посмотрим.
Вася, потеряв ко мне всякий интерес, вновь повернулся к Николаю Николаевичу и тихо заговорил с ним, склонившись над скорченной фигуркой, как коршун над добычей. Вероника смотрела на меня, но не проронила ни слова. Я и так понимал, что вдруг стал для нее лишним и совсем не таким, каким она хотела бы меня видеть.
- Извини, что не оправдал ожиданий, - пробормотал я.
Вероника едва заметно кивнула:
- Ты все делаешь правильно, Виталик. Я бы на твоем месте поступила точно так же. Может, чуть-чуть по-иному.
- Не стала бы хвататься за оружие?
- Наоборот. Уничтожила бы всех к чертовой матери и стала бы жить спокойно. - Холодные глубокие глаза снова смотрели в мои, и я снова не выдержал этого взгляда и отвернулся.
Вася вдруг замахнулся и с силой ударил кулаком Николая по челюсти. Сухо клацнули зубы, и голова человека дернулась.
- С-сволочь, - процедил Вася. Повернулся. Не глядя в мою сторону, пробормотал Веронике: - Очень плохие новости. Они собираются дать нам бой на ближайшей остановке.
- Сколько их? - спросила Вероника.
- Пока не знаю. Много. - Вася вновь обернулся Николаю, и я заметил, что кулак его, отведенный чуть назад, весь в крови.
Вот они - современные способы получения информации.
Я развернулся и вышел из тамбура. Евгений Валерьевич сидел около окна и смотрел новости.
- Насмотрелся? - поинтересовался он тихо, когда я устало упал рядом. - Мне их способы тоже не нравятся, но что поделаешь? У каждого своя работа. Верно ведь?
- Верно, - подтвердил я, хотя был с этим совсем не согласен.
Легкий толчок.
Скрежет останавливающегося поезда. И я проснулся.
Словно вовсе и не спал. Открыл глаза, выныривая из тихо шептавшей что-то на ухо темноты, и уставился в окне
Какая-то безлюдная и тихая станция. Кирпичное двухэтажное здание с широкими дверьми.
Вокруг - аллея молодых елей. Чуть в стороне - дорога и спуск в подземку.
- Куда это мы приехали? - спросил я, поворачиваясь к Евгению Валерьевичу.
Старика не было. Места Васи и Вероники пустовал. Куда они делись? Вышли освежиться? Или нашли еще одного сумеречного и теперь стоят в тамбуре, вытаскивая из него информацию?
Я не знал, сколько проспал, но, судя по всему, - долго. Солнце уже стояло высоко.
Стоп. В памяти вдруг всплыли слова Васи: "Они собираются дать нам бой на ближайшей остановке".
Кажется, началось. Я вздрогнул. Не может быть! Еще ведь слишком рано! Почему?
Я резко вскочил и бросился к выходу. Где же они могут быть?
Выбежал на свежий воздух и остановился на аллее, оглядываясь. Поблизости никого из них не было. Несколько пассажиров направлялись к поезду со стороны вокзала. Да они могли куда угодно пойти! Хотя бы в подземку!
Действительно, около подземки творилось что-то странное. Несколько милицейских машин выстроились в ряд около лестницы, ведущей под землю. Милиционеры с угрюмыми лицами отгоняли всех, кто хотел приблизиться.
Неожиданно воздух прорезал резкий голос: "Внимание! Уважаемые пассажиры! Ввиду сложившейся критической обстановки в подземном метро и опасности, угрожающей жизням, все рейсы подземных электропоездов будут временно приостановлены, ориентировочно на два с половиной часа…" А затем я увидел Веронику.
Она вышла из-за поворота и торопливо направилась в сторону подземки. Возле нее неожиданно возник Евгений Валерьевич и пошел рядом, что-то втолковывая и размахивая руками.
Что происходит?
Потом об этом подумаю. А пока я бегом пересек аллею и нагнал их около самого милицейского кордона.
- Стойте. - Я остановился. Они тоже. Вероника как-то задумчиво осмотрела меня с ног до головы. - Вы куда?
Или забыли, что вы у меня в заложниках?
- Не до шуток сейчас, Виталик, - сказал Евгений Валерьевич.
- Почему же? Я понимаю, что вы совсем не ставите меня в расчет. Но могли бы хоть предупредить.
- Ты с транстерминатором обращаться умеешь? неожиданно спросила Вероника.
- Умею, - соврал я. А действительно, что там сложного? Курок я видел, с предохранителя снял.
Осталось только стрелять. Вероника со стариком переглянулись.
- Ты все еще хочешь поговорить со жрецом? К чему это она клонит?
- Ясное дело. А что происходит?
- Пошли. - Евгений Валерьевич плавно взял м под локоть, и мы прошли мимо мрачного милиционера, равнодушно смотревшего куда-то за мою спину. Я не сопротивлялся. Видно, и вправду что-то важное. Очень серьезным выглядел Евгений Валерьевич. Обогнули машины и направились к лестнице, ведущей в метро.
Вокруг вдруг сразу стало тихо, словно за этими шинами резко оборвался весь внешний мир.
А еще было совсем безлюдно. Никого. Ни милиции, ни каких-нибудь рабочих, ни других людей.
Вообще никого. Кроме меня, Вероники и Евгения Валерьевича.
- Слушай внимательно, - тихо заговорила Вероника, - если мы выберемся из подземки, я сама отведу тебя к жрецу и упрошу его поговорить с тобой обо всем, о чём только пожелаешь.
- С чего это вдруг?
- Сейчас нам предстоит сражение с семью сумеречными игроками. Согласно правилам, те, кто первым объявляет битву, определяют место и способ сражения, сумеречные выбрали это метро. Биться будем насмерть с нашей стороны и с захватом в плен с их. То есть имеем право только убивать сумеречных, а они имеют право только взять нас в окружение и захватить. Ясно?
- Чего же тут неясного? - буркнул я.
- Если мы, зайдя сейчас в метро, сумеем оттуда выбраться, то они уже ничего не смогут сделать. Но, мне кажется, это будет очень трудно.
- Против семерых? Невозможно. - Евгений Валерьевич скривился. - Я биться вообще не умею. Виталик растеряется. Он же в первый раз. Остаетесь только вы с Васей. С семерыми вам не справиться.
- Но не сдаваться же?
- Верно, - добавил я. - А милиция откуда? И… это… сложившаяся критическая ситуация?
- Все прикрытия обеспечивают сумеречные. Ведь это они нас вызвали на бой, а не мы их. Вот и влип, что называется.
- А если меня возьмут в плен?
- Зачем ты им нужен? Отдадут Исправителям, и дело с концом.
Мы спустились в самый низ. Вид метро живо напомнил мне события прошлой ночи.
Те же тусклые, зеленоватые лампы. Те же пустые пластиковые стулья вдоль стен. Закрытые окошечки касс. Только рельсы не исчезали где-то в глубине, а находились здесь, на поверхности. Ведь здесь же ездили не аэрокатера, а обычные электрички. Их сейчас немного осталось, и поговаривали, что собираются вообще закрыть и переделывать все пути под аэрокатера. Но это дорого, да и аэрокатеры слишком часто попадают в аварии. Наверное, поэтому электрички все еще и ходят.
- Нравитесь вы мне, - пробормотал я. - Как вам помочь, так обязательно, а чтобы мне…
- Мы тебя и не хотели брать. Ты сам пришел, - сказала Вероника. Голос ее гулко отразился от кафельных стен. - Я только предложила, а твое дело соглашаться или нет.