Нефертити еще немножко посомневалась, потом пожала приятно округлыми плечами.
- Мы можем спросить у него самого.
Она повела их за собой, и вскоре Эд с Базом увидели старика-проповедника, который вместе с несколькими помощниками собирал большую палатку. Деревянные стулья уже сложили и вынесли наружу, кафедра была разобрана для перевозки.
Заметив посетителей, Таббер что-то сказал своим помощникам, которые продолжали работу, и направился навстречу гостям.
"Вылитый Старый Лесоруб! - снова подумал Эд Уандер. - Эйб Линкольн в Иллинойсе. В этом человеке чувствуется личность. И еще есть в нем что-то отеческое. Просто позор, что моя программа до сих пор не на телевидении. Было бы здорово, если бы публика смогла увидеть этого старикана".
Иезекииль Джошуа Таббер окинул пришельцев внимательным взглядом.
- Вы ко мне, возлюбленные мои?
Эд Уандер откашлялся.
- Меня зовут…
- Мне известно ваше имя, возлюбленный мой. Дочка еще в прошлый раз сказала мне, кто вы такой.
Внезапно Эду пришло в голову, что лучше не стоит предлагать старику сделку. Интуиция подсказывала ему: перед ним не записной оратор, готовый на все ради популярности. Пока они с Базом летели сюда, Эд решил постараться соблазнить проповедника возможностью появиться перед миллионной аудиторией и, произведя на нее впечатление, стать великим религиозным пророком, в сравнении с которым Билли Санди и Билли Грэхем покажутся просто шарлатанами. Теперь он пришел к выводу, что, пожалуй, будет лучше пока вовсе не упоминать о проклятии.
- Мистер Таббер, - проговорил Эд, - я…
- Слово мистер, - ласково заметил Таббер, - произошло от титула мастер, что значило господин, возлюбленный мой. Я же не хочу быть ничьим господином, равно как и не желаю, чтобы кто-то был моим. Называйте меня Иезекиилем, Эдвард.
- Или для краткости Зик, - вставил Баз.
Таббер взглянул на газетчика.
- Согласен, возлюбленный мой, - все так же ласково проговорил он, - для краткости можно и просто Зик. Это славное имя - его носил один из наиболее прогрессивно мыслящих еврейских пророков, который написал двадцать шестую книгу Ветхого Завета.
- Полегче, Баз, - тихо пробормотал Эд, и снова обратился к Табберу: Я вот что хотел сказать, сэр…
- Слово сэр, иначе сир, пришло к нам из феодализма, возлюбленный мой. Оно отражает взаимоотношения между знатью и крепостными. Мои же усилия направлены против таких отношений, против власти одного человека над другим. Ибо я воспринимаю любого, кто хочет меня подавлять, дабы властвовать мною, как тирана и узурпатора и объявляю его своим врагом!
Уандер в изнеможении прикрыл глаза. Потом снова открыл их и сказал:
- Послушайте, Иезекииль, как насчет того, чтобы выступить в пятницу в моей радиопередаче?
- С превеликим удовольствием. Давно пора использовать наши средства массовой информации для того, чтобы распространять кое-что поважнее, чем надоевшие всем банальности. - Бородатый старик устало взглянул на ветхую палатку, которую собирали его помощники. - Ведь не по моей вине слово мое слышат столь немногие. - Его взгляд снова обратился к Эду Уандеру и Базу де Кемпу. - Благодарю Вас за возможность донести его до широкой публики, возлюбленные мои.
Так что уговорить Иезекииля Джошуа Таббера оказалось проще простого.
Другое дело - Элен Фонтейн.
Элен злобно уставилась на них обоих.
- Еще раз приблизиться к этому старому козлу? Мама дорогая, да я даже голос его слышать не желаю! Что у меня, по-вашему, не все дома?
Они сидели в доме Фонтейнов, в так называемой комнате для отдыха. Видимо, Фонтейны связывали отдых главным образом с выпивкой: кроме автобара последней модели в комнате почти ничего не было. Эд расположился перед ним и стал заказывать напитки для всех троих, Баз тем временем непринужденно болтал.
На Элен было простое ситцевое платье и туфли без каблука. Волосы заплетены в косы. Вид у нее был такой, словно она только пять минут назад тщательно вымыла лицо с мылом.
Баз де Кемп задумчиво перекинул сигару из левого угла рта в правый.
- Старика нечего бояться, - проговорил он. - Он добрейший чудак, и опасности от него не больше…
- Чем от динамитной шашки, - резко вставила Элен. - Крошка Эд, закажи-ка мне еще пива.
- Никогда раньше не замечал, чтобы ты пила пиво, - сказал Эд.
- Я и сама этого не замечала, - буркнула Элен. - Но теперь я начинаю подозревать, что табберовское проклятье распространяется и на горячительные напитки. Я потеряла вкус ко всему, кроме пива и красного итальянского вина.
- Послушай, - сказал Баз, - неужели ты и вправду веришь, будто Таббер наслал на тебя порчу?
- Верю, умник. И не имею никакого желания с ним связываться. А вдруг ему взбредет в голову наслать еще что-нибудь?
- Ладно, - сказал Баз. - Допустим на минуту, что он действительно тебя сглазил. Но если он может напустить сглаз, то может его и снять, так ведь?
Элен нахмурилась, глядя на него поверх пивной кружки.
- Я - я не знаю. Может быть, и так.
- Ну, конечно, - пришел на помощь Эд.
- Отлично, - подытожил Баз. - Согласись, что он вполне милый старикан, пока его не разозлишь. Я-то сам никогда не видел, чтобы он злился, просто я опираюсь на ваши же слова: вы говорили, что в тот вечер довели его до белого каления. А вообще-то он миляга. И это главное. Значит, так: ты приходишь на передачу вместе с нами, извиняешься перед ним и просишь снять порчу.
Элен задумчиво потягивала пиво.
- А знаете, - изрекла она наконец, - пусть это звучит глупо, только я не больно-то возражаю против такой пожизненной аллергии. Я прекрасно обхожусь без косметики и модных тряпок. И чувствуя себя так… приятно, как не чувствовала с детских лет.
- Все это, конечно, очень здорово, - вмешался Баз.
- Только ты, похоже, забыла обо всех других женщинах. А их миллиарды слышишь? - Миллиарды. Ты молода и красива. И тебе к лицу любой стиль. Даже домотканый. А как быть тем женщинам, которым повезло меньше? Ведь на их головы тоже пало заклятье, на которое ты напросилась.
Эд недоуменно взглянул на приятеля.
- Мне казалось, что ты в него не веришь?
- Заткнись, - огрызнулся Баз. - Это я так, в порядке дискуссии. Потом снова обратился к Элен. Кроме того, это небывалый шанс для Эда. Не передача, а просто конфетка! Она получит не меньше откликов, чем "Десант с Марса" Орсона Уэллса, от которого все сходили с ума в тридцатые годы. Но без тебя нам не обойтись. Ты - главный свидетель. Проклял-то он тебя, но не совсем точно сформулировав проклятье, наслал его на всех женщин в мире. Ты должна помочь Крошке Эду.
- Ладно, - решительно сказала Элен. - Я приду. Наверное, у меня не в порядке с головой, но я приду. Только вот что я тебе скажу, умник: женская интуиция мне подсказывает, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.
Баз вынул изо рта сигару и уставился на ее незажженный кончик.
- Ох, уж эта мне женская интуиция, - мрачно буркнул он. - Мало нам сглаза и порчи, так теперь еще и женская интуиция. Ничуть не удивлюсь, если на следующей неделе встречу кого-нибудь, кто верит в приворотное зелье.
С самого начала передача пошла не совсем так, как представляли себе Эд Уандер и Баз де Кемп. А вернее, совсем не так.
До той минуты, пока Джерри не подал им из операторской сигнала, что микрофон включен, все шло, как обычно. Эд подготовил третью студию для пятерых участников: себя самого и четверых гостей. Каждого ожидал микрофон и блокнот с карандашом: хочешь - записывай, а хочешь - рисуй. Таббер с дочерью прибыли за целый час до начала. Через полчаса появились и де Кемп с Элен - Баз заскочил за ней, опасаясь, что в последнюю секунду девушка может передумать.
За десять минут до выхода в эфир радиооператор замерил уровень звука. Потом они подождали. Вот зажглась красная лампочка, показывая, что они в эфире, и Эд приступил к делу. Поскольку передача шла не в записи, а живьем и без подготовки, случались разнообразные накладки. Бывало, что помощники, которые своими вопросами должны были разговорить гостя, без толку бились целый час. Случалось, какой-нибудь чокнутый молчал, как партизан, и Эду приходилось вместо интервью болтать самому, заполняя паузы музыкой.
Но сегодня у него была приятная уверенность, что до музыки дело не дойдет.
Как всегда, назвав станцию и объявив программу, Уандер сказал в микрофон: - Друзья мои, сегодня вас ждет кое-что новенькое.
Разумеется, я каждую пятницу стараюсь познакомить вас с кем-то или с чем-то новеньким. Кто только у нас ни перебывал - от человека, который разговаривал с лошадьми, до дамы, которая летала. Я понимаю, что кому-то это может показаться не таким уж потусторонним, но в нашей программе все необычно. Наш гость не просто разговаривал с лошадьми, как это может делать любой жокей или ковбой, но еще и получал ответы, поскольку сам говорил на лошадином языке. А нашей даме, чтобы летать, вовсе не обязательно было пользоваться самолетом. Она летает сама по себе и называет это левитацией.
Краем глаза наблюдая за гостями, Эд заметил, что Иезекиилю Джошуа Табберу его болтовня пришлась явно не по вкусу. А Нефертити, сидевшая рядом с ним, проявляла признаки сильнейшей тревоги.
- Но сегодня, друзья, - торопливо продолжал Эд, - у нас в гостях человек, который приподнесет вам настоящий сюрприз. Это религиозный пророк, вот вам истинный крест, который к тому же умеет наводить порчу направо и налево. Мало того, он намеревается это доказать. Ведь сегодня, друзья мои, у нас в студии человек, которому мы обязаны модой на домотканый стиль, модой, на прошлой неделе заполонившей весь мир. Мы считали это очередным капризом моды, но это не-каприз, друзья мои, совсем не каприз. Это настоящее, истинное заклятье, которое наш сегодняшний гость Иезекииль Джошуа Таббер наложил на весь женский пол. Кроме него, сегодня у нас в студии Нефертити Таббер, дочь нашего главного гостя, а также Элен Фонтеин, всем известная светская красотка из Кинсбурга, и Баз де Кемп, чьи статьи в "Таймс-Трибьюн" вам хорошо знакомы. Мистер Кемп, который не верит ни в какие заклятья, поможет нам с вами, друзья, побеседовать с проповедником Иезекиилем Джошуа Таббером.
- Прежде всего, мистер Таббер, я хотел бы задать вам такой вопрос: судя по вашему имени, на своих возрожденческих собраниях вы продолжаете давние традиции благочестивого христианского семейства?
По мере того, как Эд говорил, линкольновское лицо гостя все больше утрачивало выражение ласковой печали. И ответ его прозвучал весьма сухо.
- Нет, Эдвард, ваше суждение ошибочно. Прежде всего, собрания, на которых я выступаю, не имеют никакого отношения к возрождению религии. В своем учении я утверждаю, что христианство, наряду с иудаизмом, магометанством и всеми остальными организованными религиями - мертвая, бесплодная догма, а я не имею ни малейшего желания возрождать к жизни труп.
- Вот как, - тупо проговорил Эд. - Похоже, друзья мои, у меня и правда сложилось неверное впечатление. Так что же тогда вы проповедовали на ваших палаточных собраниях на Хьюстон-стрит, мистер Таббер?
- Новую религию, Эдвард. Религию, которая отвечает запросам нашего времени. - В голосе старца зазвенело вдохновение.
Неожиданно в разговор вмешался Баз де Кемп.
- Такая новая религия нужна человечеству не больше, чем лишняя дырка в голове, - ехидно заявил он. У нас и без того столько религий, что в них так просто и не разберешься.
Таббер стремительно повернулся к нему.
- Совсем напротив. Но даже не особо разбираясь в религиях, мы можем утверждать, что самая распространенная из них появилась на сцене никак не меньше пятнадцати столетий назад. И что же это была за религия? Мусульманство, которое, подобно иудаизму и христианству, зародилось в пустыне и отвечало религиозным потребностям полудиких кочевых племен. А восточные религии, такие, как индуизм и буддизм, еще старше. И вот что я вам скажу, возлюбленные мои: когда-то религии наших предков, возможно, и выполняли свое предназначение. Но с тех пор мир изменился. И человек изменился. Сегодня ему нужна новая религия, которая отвечала бы нашей современной жизни.
Религия, которая указывала бы путь к более полной жизни - вместо того, чтобы бессмысленно повторять давно устаревшие слова, слова людей, не ведавших проблем, которые стоят перед нами сегодня. А если вы хотите убедиться, что эти отжившие религии совершенно обесценились, взгляните на отношение к ним людей. Мы исправно бубним молитвы в церквях и соборах, в синагогах и мечетях, но из нашей жизни начисто исчезло нравственное начало.
- И вы считаете, что способны положить начало новой религии? скептически осведомился Баз де Кемп.
- Человек, возлюбленный мой, не может положить начало религии. Религия вырастает из сердец людских в ответ на их чаяния. Родись Христос на две тысячи лет раньше, и его слова никто не услышал бы, ибо время его еще не пришло. Родись пророк Магомет сегодня, а не в шестом веке, он встретил бы полнейшее непонимание, а не восторженный прием, как это было в его время. Просто так уж вышло, что я одним из первых ощутил потребность в этой новой вере, и теперь на мне лежит обязанность нести ее людям.
Эд был вовсе не в восторге от того, как все складывается. Маллиген неоднократно предупреждал его держаться подальше от политики и любых нападок на религию. Маллиген не потерпит на УАН-ТВ ни подрывных элементов, ни атеистов.
- Что ж, друзья мои, все это чрезвычайно интересно, - торопливо продолжал он. - Наш почетный гость считает, что мир созрел для новой религии. Это напомнило мне о том парне, который побывал у нас несколько месяцев назад - он еще утверждал, будто летал на Юпитер и получил там Новую Библию, которую теперь собирается издать.
Лицо Таббера снова омрачилось, а Нефертити напрасно делала Эду знаки, которые, вероятно, должны были означать, что ему стоит сменить пластинку.
- А теперь, сэр, давайте вернемся к проклятью…
- Одну минуточку, Крошка Эд, - перебил его Баз.
- Я насчет этой новой религии. Из того, что вы сейчас сказали, и того, что я услышал на тех ваших лекциях, которые посетил, я сделал вывод, что она имеет социально-экономическую окраску. Не могли бы вы сейчас вкратце объяснить нам, что собой представляет эта новая религия?
- Ну, разумеется, - уже несколько мягче ответил Таббер. - Мы ищем путь к новой жизни. К Элизиуму, где на смену современному обществу придет новое.
- Минуточку, - вставил де Кемп. - Так вы хотите сказать, что эта ваша новая религия намеревается сменить современный общественный строй?
- Вот именно, - ответил Таббер.
- И свергнуть правительство?
- Естественно, - Сказал Таббер так, словно речь шла о самой что ни на есть очевидной вещи.
- И вы собираетесь установить некую разновидность коммунизма?
- Ничего подобного. По мне, возлюбленный мой коммунисты недостаточно радикальны.
Эд Уандер в отчаянии закрыл глаза. Он представил себе лица Фонтейна, Маллигена и остальных членов Общества Стивена Декейтера.
- А теперь проклятья, - поспешно проговорил он.
- Какого проклятья? - раздраженно спросил Таббер. Было видно, что он ожидал от передачи совсем другого. - Что это вы все про порчу да проклятья? У вас серьезная программа или так себе?
- Отец, - шепнула Нефертити, легко коснувшись его плеча.
Но старик, не обращая внимания на ее нежное увещевание, гневно воззрился на Эда.
Баз давился от сдерживаемого смеха.
Эд удивленно уставился на будущего религиозного лидера.
- Я про то самое проклятье, - проговорил он, - которое вы наложили на присутствующую здесь мисс Фонтейн и на весь женский пол.
Теперь пришел черед Таббера удивляться.
- Да вы в своем уме? - возмущенно вопросил он.
Эд Уандер прикрыл глаза рукой и бессильно облокотился о стол.
Тут наконец и Элен надумала подать голос. Она подалась вперед и решительно произнесла:
- Крошка Эд убедил меня публично извиниться перед вами и попросить снять заклятье.
Иезекииль Джошуа Таббер стал раздуваться. Его седая борода воинственно встопорщилась.
- Какое еще заклятье? - прорычал он.
- То, которое вы наложили в прошлую субботу, - обеспокоенно сказала Элен. - Вы еще говорили о бесполезной трате национальных ресурсов и о том, что женщины все время следуют новой моде, тем самым способствуя обеднению страны - или что-то в этом роде. А я стала с вами спорить.
- Отец забывает свои слова, когда говорит во гневе, - попыталась разрядить обстановку Нефертити.
В голосе Иезекииля Джошуа Таббера загрохотали зловещие раскаты.
- Начинаю подозревать, что вы специально заманили меня сюда, дабы подвергнуть осмеянию путь в Элизиум.
Эд почувствовал, как его суперпрограмма расползается по всем швам.
- Но послушайте, мистер Таббер…
- Я уже говорил, что запрещаю именовать себя словом "мистер"… основатель новой веры стал шумно дышать, и Эд с Элен во второй раз стали свидетелями того, как он начинает расти на глазах.
- Ладно, ладно, - Эд уже больше не сдерживал раздражения:-Могу сказать одно: похоже, вы не особо благодарны за возможность выступить перед нашими добрыми друзьями, которые включили свои приемники, чтобы немножко развлечься…
- Развлечься! - загремел Таббер. - Вот именно, развлечься! Выставить меня дураком, шарлатаном, и перед кем - перед сборищем ухмыляющихся ничтожеств! Я и не подозревал, что у вас за передача, Эдвард Уандер. - Он стал подниматься.
- Нет, не надо, - простонала Нефертити, но так тихо, что ее никто не услышал.
Баз де Кемп извлек из кармана пиджака сигару и сунул ее в рот. Он сиял, как именинник.
- Зик, старина, взгляните на вещи трезво, - сказал он. - Радио и телевидение для Вас - единственный шанс донести свое слово до массовой публики. Мало кто захочет тащиться Бог весть куда, чтобы в палатке сидеть на деревянных стульях. Люди хотят, чтобы развлечения приходили к ним домой. И еще, поверьте мне, если вы хотите, чтобы ваше слово имело успех, придется его слегка оживить. Вставить в него пару-другую - анекдотов, - он рассмеялся.