- То есть, ты боишься, - заключил я, - и, как говорят в ваших кругах, "выходишь из игры". Надеешься в уголке отсидеться.
- И да, и нет, - молвил Рик Ястреб, - да, я боюсь. И, да, надеюсь отсидеться, хотя этой надежды немного. Если Человек-Без-Лица решил тебя достать, прятаться бесполезно. Ну, а насчет выхода из игры я еще не определился.
- Даже так?
- И денег хочется, и искать на разные части тела приключений как-то не тянет. Я свяжусь с тобой, когда решу.
- То есть, как я понял, ты еще не прочь подхалтурить на "нехилой сенсации", однако не собираешься больше помогать мне в поиске убийц Германа Ли. Рассчитываешь на то, что Человек-Без-Лица сочтет тебя неопасным и не тронет. Так?
- В общем-то да. Ты, пойми, журналюга, если в дело вступает Человек-Без-Лица, значит в нем замешаны такие люди, которым мы - на один зуб. Проглотят и не подавятся. А я… а мне жить все же больше хочется, чем умирать. Даже на Нэфусе. Что касается тюрьмы, и даже добывающего поселка, которым ты меня стращал… я согласен даже на такую, но ЖИЗНЬ. Так, что не обессудь, журналюга.
- А ты не слишком наивен для человека с двумя судимостями? - ехидно поинтересовался я. Рик нахмурился и даже помрачнел.
- Ты о чем? - спросил он столь же мрачным голосом.
- Вроде все правильно рассчитал, а одного не учел. Ты можешь сидеть и дрожать, не лезть в это дело, и твой "фольклорный элемент" сочтет тебя неопасным. Может быть… Может быть тебе бы это помогло, ДЕЙСТВУЙ УБИЙЦА САМОСТОЯТЕЛЬНО. Но ты сам сказал: "такие люди", трали-вали. Допустим, Человек-Без-Лица счел тебя неопасным. Но "такие люди" ему говорят: нет, голубчик, он опасен уже тем, что "много знает". Это правда, ты действительно "много знаешь". Ты знаешь, что Германа убил не Игорь Сальваторе, журналист с Земли. Ты в курсе схемы, с помощью которой меня подставили. Наконец, ты знаешь, что Человек-Без-Лица - правда, а не выдумки пьяной уголты из бара "Ракуда". И "такие люди" решают, что "этого зэка" надо убрать хотя бы на всякий случай.
- Во-первых, не зэка, а ссыльного, - еще мрачнее поправил меня Рик, - а во-вторых, что ты предлагаешь? Конкретно? Только не говори, что нужно выводить на чистую воду и Человека-Без-Лица, и тех, кто его нанял.
Створки лифта бесшумно разошлись, и мы вышли в вестибюль жилого корпуса. В опустевшую кабину вошли: молоденькая девушка с, головой, украшенной неописуемым сооружением вместо прически, и старушка с пакетом продуктов. Старушка! Это в районе для ссыльных-то! А с виду - сама безобидность.
- Мне что-либо предлагать необязательно, - сказал я довольно жестко, когда в вестибюле никого кроме нас не осталось, - у меня есть главное - запись признания Пиявки в том, что это он меня оговорил. Других доказательств моей виновности, кроме этой анонимки, у полиции нет, так, что я перехожу из категории "подозреваемый" в категорию "ошибочно обвиненный". Я мог бы сегодня предъявить запись и покинуть Нэфус, понимаешь? Да только, боюсь, поздно уже. Следователя на месте нет. Меня пока что держит только это обстоятельство, а также обещанная "нехилая сенсация", хотя я тоже не определился, что лучше: синица в руках или журавль в небе. Может, мне до такой степени обрыдла ваша планета, что я предпочту наплевать на твою сенсацию и поскорее удрать на Землю. Так, что проблемы касательно Человека-Без-Лица и возможности быть обвиненным в убийстве Ли - твои и ничьи больше. Твои проблемы, ты и думай, как решить.
- Счастливый, - с нескрываемой завистью произнес Рик, - можешь покинуть эту галактическую задницу. Не то, что я… Впрочем, о чем я говорю?! Или ты настолько тупой, что не понимаешь? Да если уж меня Человек-Без-Лица и его наниматели сочтут опасным, то что про тебя говорить? Ты, журналюга, опасен вдвойне! Знаешь то же, что и я, но вдобавок можешь раструбить об этом на всю Империю. Да тебе просто не могут позволить покинуть Нэфус - в смысле, живым. Тебя пришьют - либо по пути в участок, либо в космопорте, либо, соответственно, на борту космолета. Отсюда напрашиваются два вывода. Во-первых, мы с тобой, как говорится, скованы одной цепью. Пойдет ко дну один - пойдет и второй, за компанию. Во-вторых, тебе лучше делать то же, что и я.
- Не высовываться?
- Угу. И не махать своей записью в полиции. Легавые, скорее всего, тоже замешаны в этом деле, хотя бы частично. И должен заметить, что если мы будем сидеть тихо, есть маленький шанс, что костлявые руки Человека-Без-Лица до нас просто не дойдут. Если же мы будем и дальше копать под убийц Германа, шансов выжить у нас нет вообще. Усек?
- Допустим.
- Да хоть задопускайся, - в голосе Рика Ястреба чувствовалось раздражение, - кстати, в твоем случае вообще, лучшее, что ты можешь сделать - сознаться в убийстве Германа. Да-да, понятно, что ты никого не убивал. Ты знаешь, я знаю. Зато подумай, какой положительный эффект! Вопрос об истинных виновниках убийства снимается с повестки дня - раз. Тебя по сути дела ПРЯЧУТ, хоть за решетку, хоть в поселок твой, добывающий - это два. Вряд ли даже Человек-Без-Лица сунется за пределы жилых зон, особенно на такой уродской планете. Кстати, по-моему, он этого и добивался, иначе зачем ему спектакль с анонимками?
- Умно, что не говори, - прокомментировал я с иронией и ставя в слове "умно" ударение на последнем слоге, - вот только поясни мне, не наделенному умом в той же мере, зачем мне тогда твоя "нехилая сенсация"? И тебе, потенциальному смертнику, деньги - зачем?
- Я же еще не определился, - напомнил Рик, - я подумаю. И ты подумай. Идет?
* * *
Меня разбудили трели коммуникатора, лежавшего на тумбочке рядом с кроватью. Судя по показаниям часов, встроенных в тот же коммуникатор, было полдевятого утра. Других признаков светлого времени суток не наблюдалось, особенно за окном. Там стояла все та же темень, нарушаемая уличным освещением. А это значит, что я по-прежнему на Нэфусе, и все, происшедшее со мной за последние двое суток, не было сном.
Звонил Рик Ястреб. Вчера мы договорились связаться, когда кто-нибудь из нас примет решение относительно обнаруженной в "Нэфус Фарма" "нехилой сенсации" и дальнейших совместных действий.
- Журналюга, ты меня слышишь? - прозвучало из коммуникатора.
- Да, Рик, - ответил я. Наверное, тот вопрос был риторическим, учитывая, насколько современные коммуникаторы превосходят все предшествовавшие средства связи. Если бы Ястреб звонил… ну, скажем, по так называемому "телефону", сигнал от которого передавался по проводам, я действительно мог его не услышать. А так - наоборот. Ощущение, как будто собеседник, хоть и невидимый, но стоит рядом.
- Ты телевизор смотрел? - спросил Рик.
Хороший вопрос! Даже если не брать в расчет, что я только что проснулся. Конечно, этот ящик с экраном входит в комплект для стандартной квартиры, подобно водопроводу или доступу к информационной сети. И в квартире, которую я занимаю на Нэфусе, он тоже наличествует. Вот только зачем мне его смотреть? Почему это так важно?
- Почему это так важно? - последний вопрос я задал вслух.
- Новости включи! Местные, - пояснил Ястреб.
Вот что значит "захолустье"! Видимо, для жителей таких вот неблагополучных колоний теленовости - единственный источник информации. На Земле и большей части человеческих планет эти ящики давно проиграли свою информационную функцию электронным газетам вроде "Небулы". Телевидение, конечно, не вымерло, подобно радиовещанию, однако сменило свой статус. Из "средства массовой информации" превратилось в прежде всего развлекательное зрелище - сродни театру и кинематографу. Именно развлекательная составляющая телевидения стала доминирующей в трудные годы Земли, когда МКЭК приступил к спасению планеты. Оно и понятно - когда хлеба становится меньше, хочется побольше зрелищ. Трудные годы ушли, а приобретенный статус телевидения остался, превратившись в привычку, а, позднее - в традицию.
Но это у нас, на Земле. Что же касается Нэфуса и прочих молодых и небогатых колоний, то до них электронные издания могут просто не доходить. Они же не по "мгновенке" распространяются для всех желающих и сразу. Тут целая цепочка действует.
Скажем, для того, чтобы издание, выходящее на Земле, сделать доступным для жителей планеты Х, на вышеназванной планете Х должен быть модератор, покупающий у издания право размещать его выпуски в местных информационных сетях. В свою очередь, издание должно пользоваться популярностью среди жителей планеты Х, чтобы обеспечить модератору прибыль. И получается своего рода замкнутый круг: если на издание есть спрос, то оно поставляется на эту планету, однако спрос не может возникнуть на то, что на планету никогда не поставлялось, и, соответственно, неизвестно среди местного населения.
Короче, нелегко электронным изданиям завоевывать новую аудиторию. Кому-то выгоднее вообще ничего не завоевывать, ограничивая рынок сбыта одной планетой - развитой, обжитой, и, вообще, родной. А вот в колониях, не являющихся ни развитыми, ни, тем более обжитыми, и не успевших обзавестись собственными электронными изданиями, образуется своего рода информационная пустота. Явление, нетерпимое природой, если верить одному из древних философов. И заполняется эта пустота в том числе и телевидением - что дешево, сердито, зато доступно каждому по причине бесплатности.
- …щаемся к главной теме выпуска, - заговорил включенный телевизор приятным женским голосом, - к беспрецедентному происшествию в одном из так называемых "специальных районов" города. Не смотря на эвакуацию большинства жильцов загоревшегося жилого корпуса, число погибших к этому часу превысило два десятка человек. В настоящее время тушение пожара близко к завершению, однако, согласно заявлению городской технической службы, нанесенный корпусу ущерб не совместим с его дальнейшей эксплуатацией. На его устранение…
- Ну, что, понял? - мрачным голосом осведомился Рик, пока я, как завороженный, смотрел на экран, изображавший жилой корпус, из которого валил дым, и суетящиеся рядом пожарные модули.
НЕ ПОНЯТЬ было трудно - если учесть, что любая стандартная квартира оборудована встроенной автоматической системой пожаротушения. Вернее, ликвидации возгорания, которое не успевает дорасти до полноценного пожара. Не должно успеть. Однако нет такой автоматики, которую нельзя отключить, если сильно постараться. И тогда происходят подобные "беспрецедентные происшествия".
- Если не понял - поясняю, - сказал Ястреб, - это тот самый корпус, где мы были вчера. Там живет Пиявка… вернее, жил.
- Думаешь, это он устроил? Решил покончить с собой, при этом громко хлопнув дверью, отключил систему пожаротушения…
- Ну, что ты! Пиявка, конечно, личность не вполне адекватная, но не идиот же! Он слишком любит себя, чтобы самоубиться. Разве ты бы смог убить то, что тебе дорого?
- Нет. Но отключить систему мог только он.
- Вот тут ты прав. Только ведь его могли заставить сделать это. Согласен?
- Согласен, ибо знаю, насколько негероический у Пиявки характер. Дуло к голове - и он уже в истерике. Вопрос, видимо, в том, кто это дуло приставил. И здесь у меня два варианта - либо Человек-Без-Лица, либо кто-то из клиентов. Узнали, что Пиявка с полицией связывался…
- Стоп-стоп-стоп, - перебил меня Рик, - по-моему, первый вариант был ближе к истине. А насчет клиентов скажу - ты слишком плохого мнения о нас, ссыльных. Да, мы не дружим с законом и нам приходилось убивать. Некоторым - ни по разу. Но зачем кому-то лишние жертвы? Зачем этот поджог и еще пара десятков трупов? Не проще ли прострелить этому Пиявке голову и навеки забыть о нем?
- То есть, ты считаешь, что пожар устроил Человек-Без-Лица?
- Не вижу других вариантов. Наверняка Пиявка пустил его сам, не ожидая плохого. И дал возможность Человеку-Без-Лица убить сразу двух зайцев. Избавиться от лишнего свидетеля и уничтожить его оборудование. Используя которое, можно было доказать, что анонимный донос на тебя отправил именно Пиявка. Плюс, его так называемое признание теряет силу - ведь по процессуальным нормам учитываются показания только живых свидетелей. Так что свой диктофон можешь выбросить в ближайший мусорный коллектор - чтоб его переработали во что-нибудь полезное.
- Я правильно тебя понял? - начал я, - ты узнал об очередной акции Человека-Без-Лица, насмерть перепугался и готов выбросить белый флаг. Хоть перед полицией, хоть перед этим убийцей.
- Нет, - со значительной порцией металла в голосе возразил Рик, - все совсем наоборот. Отсидеться не удастся, прикинуться неопасным - тем более. Думаешь, Пиявка представлял опасность для Человека-Без-Лица и стоящих за ним людей? Да нет же, напротив, он был им в некотором смысле полезен. Его убрали… как ты сказал? На всякий случай? Так вот, такой же "всякий случай" ждет и нас с тобой. Если забьемся в норы и будем ждать своей участи. Я был неправ, когда говорил, что при таком поведении у нас есть хоть какие-то шансы. Ни фига. При сидении сложа руки шансов не бывает.
- И что?
- А ты не понял, журналюга? Будем выводить этих сволочей на чистую воду. Если вокруг их делишек с чужими разгорится скандал, если Нэфус вновь, как два года назад, будет в центре внимания всей Империи - посмеют ли они тогда простреливать башки и поджигать жилые корпуса? Смысла немного, зато можно усугубить свое и так непростое положение.
- Ты так уверенно говоришь. Можно подумать, у тебя есть план.
- Вроде того, журналюга. Я ведь обдумал все - утром, на свежую голову да под эти новости поганые. Может быть с планеты нас и не выпустят, но… "мгновенка"-то тебе на что? Отправить по "мгновенке" снимки чужих и еще кое-какие материалы - сможешь?
- Технически это конечно, возможно, - замялся я, - вот только…
- Что? Дорого? А жизнь тебе не дороже? Короче, журналюга, я сейчас собираюсь на работу, ты тоже к "Нэфус Фарма" подтягивайся. Я сброшу тебе его координаты. Увидимся на проходной.
* * *
Стандартный служебный корпус отличается от стандартного жилого корпуса разве что функцией помещений. Вместо квартир - кабинеты либо лаборатории. Душевых нет; туалетов как правило, по одному или два на этаж. Во всем остальном, начиная от вестибюля, и кончая коридором на любом этаже, различий между жилым и служебным корпусом просто не предусмотрено. С формальной точки зрения.
Однако, переступив порог служебного корпуса, где размещался научно-исследовательский институт "Нэфус Фарма", я понял, и в нетрезвом состоянии не перепутаю его с вместилищем человеческого жилья. И дело было даже не в вывеске, висевшей у входа, указывающей на принадлежность этого здания компании "Нэфус Фарма" и украшенной старым как мир символом - змеей, обвивающей ножку бокала. Уже в вестибюле царила та обстановка и атмосфера, что лучше всяких слов поясняет каждому входящему три вещи. Что здесь не место для жилья, что люди здесь заняты работой, причем серьезной, и что работа эта - научная по профилю и секретная по притязаниям.
Стены в вестибюле были белыми, яркими и даже какими-то блестящими, наводя на мысли о больнице или другом медицинском учреждении. Время от времени через вестибюль проходили люди, то в белых халатах столь любимых научными работниками уж несколько веков, то в облегающих костюмах, похожих на скафандры. Висевший на одной из стен знак предупреждал, что вход в корпус с коммуникаторами запрещен и не без оснований, кстати говоря.
Дело в том, что давным-давно, еще до МКЭК, нашлись гениальные люди, что додумались усилить переносное средство связи, прообраз нынешнего коммуникатора, всевозможными побочными микроустройствами и функциями. Были там и средства фото- и видеосъемки, и диктофон, и карманный фонарик, правда, очень слабый. Еще средство связи могло превращаться в радиоприемник, музыкальный мини-проигрыватель и черт знает еще во что. Дальнейшее развитие средств связи пошло примерно по тому же пути, однако было скорректировано с учетом насаждаемых Комитетом ценностей. Последние, и, прежде всего, линия на отказ от излишеств, привели к тому, что бесполезные вспомогательные возможности коммуникаторов отмерли ввиду отсутствия спроса. Осталось самое необходимое, а именно, функция связи (в том числе так называемая "электронная почта"), совместимость с другими электронными устройствами и системами, а еще - возможность съемки, как фотографической, так и видео.
В результате фотоаппараты в качестве самостоятельных устройств практически вымерли, а вот позиции профессиональных видеосистем, используемых на телевидении и в кинематографе, были лишь поколеблены. С последними соревноваться было трудно, ведь, как не крути, основная функция коммуникатора - связь, возможность же видеосъемки предназначалась для чисто любительского пользования. Соответствующим было и качество этой съемки.
И все- таки, руководство института опасалось именно коммуникаторов, а, точнее их вспомогательных возможностей. И, в том числе и для нейтрализации ЭТОЙ опасности, в вестибюле, близ входа, располагался пост охраны, представленной двумя живыми сотрудниками (вооруженными, кстати говоря) и одним проверяющим устройством. Проверяющее устройство не отличалось от своих собратьев, используемых в аэро-и космопортах и представляло собой что-то вроде проема без стены. Чтобы пройти через этот проем и не вызвать сигнал тревоги, человеку требовалось оставить на входе потенциально опасные предметы, перечень которых задавался для каждого конкретного случая. По всей видимости, на данном конкретном посту запретными предметами помимо оружия являлись коммуникаторы.
Я огляделся. В вестибюле и в помине не было Рика Ястреба; никто, соответственно, не спешил меня проводить мимо электронного Цербера и его живых помощников. А поскольку без коммуникатора мое пребывание по ту сторону поста теряло смысл, я попытался выкрутиться сам.
- Я - представитель прессы, - как можно тверже произнес я, - и без коммуникатора я не смогу полноценно исполнять служебные обязанности.
Один из охранников хмыкнул. Второй оказался способным и на человеческую речь.
- У вас нет аккредитации, - сказал он, - это один момент. А второй - вы находитесь под следствием. Так что еще вопрос, стоит ли вас вообще пропускать.
Я уже отчаялся, когда к посту подошел Рик.
В белом халате, который смотрелся на нем как крылья на бегемоте.
- Пропустите… он со мной, - сказал, судя по голосу, порядком запыхавшийся Ястреб, - и насчет "под следствием" - не надо. Я вот, к примеру осужден, и что? И… как насчет вас, кстати?
- Проход посторонних с коммуникаторами запрещен, - напомнил один из охранников не терпящим возражения тоном.
- Если дело только в этом…, - Рик повернулся и подмигнул мне, - то, жур… Игорь, оставь свой коммуникатор на посту. Да не волнуйся, так многие делают. Никто его не украдет.
- А я не этого боюсь, - вздохнул я, - трудно без коммуникатора…
- Да ладно! - резко и громко перебил Ястреб, - обойдешься. Что-нибудь придумаем. Да проходи уже!
И он, схватив меня за локоть, буквально протащил через проем. В этот раз обошлось без сигнала тревоги. После чего через вестибюль мы направились к одному из лифтов.
- Слыщь, журналюга, ты нас спалить что ли вздумал? - спросил у меня Рик в кабине лифта.
- Да при чем тут "спалить"? - искренне возмутился я, - не понимаешь, что наш… ТВОЙ план накрылся медным тазом? Или ты думаешь, что я буду снимать чужих своим проницательным журналистским взглядом? А в редакцию отправлять - силой мысли?
- Нет, журналюга. Я так не думаю.
- И что с того? У меня нет других средств связи, не говоря о фотосъемке.