Бравший машину естественно никаких документов не представлял, он попросту машину купил, заплатив ее рыночную стоимость. Расплатился кредитной карточкой Алгинской мясной компании, после чего карточка была аннулирована. Но открывался счет местным вкладом. Идем дальше. Один из побитых сотрудников вспомнил, что у незнакомца были две татуировки: якорь и надпись Алга-04.Надпись он запомнил, потому что хоть сам и не служил (еще чего!), но одноклассник его отмотал по полной в Морфлоте и имел точно такую же надпись.
Продавцы составили фоторобот, и теперь осталось решить, куда его направить. Помог господин Курилов, который имел с покупателем приватную беседу, и которому неизвестный довольно профессионально вывернул руку, когда он хотел вытолкать его взашей, приняв за мелкого жулика. Оперативники смекнули, что коки и младшие матросы вряд ли дерутся столь профессионально и поехали в отдел кадров флота, где подняли данные по разведке и спецназу 2004 года. Компьютеру понадобилось пять минут, чтобы совместить отсканированный фоторобот с фотографией некоего Артема Зарембы, сержанта морской пехоты. Через паспортный стол установили адрес проживания и по-тихому опросили соседей. Дело становилось все более денежным, когда выяснилось, на кого работал Заремба в последнее время. А работал Заремба в охране профессора Закатова.
Керенский только глянул на полученные данные, чтобы понять, что первые деньги, в общем-то, заработаны. Он достал мобильник и нажал кнопку с запомненным номером, который до этого никогда не подводил.
- Дача профессора Закатова, - откликнулся мягкий голос.
Генерал попросил хозяина, а когда взявший трубку сказал, что того нет на месте, сказал, что имеет информацию, требующую немедленного расчета.
- Речь идет о пропавшем больном из инфекционной больницы Љ1,-намекнул он.
Принявший звонок оказался деловым человеком и спросил, сколько он хочет. Генерал запросил 50 тысяч евриков, он вам не капитан какой-нибудь, тем более людям надо платить. Деловой сразу согласился. Даже на оплату немедленно. Выждав несколько минут, Керенский позвонил в "Алгу-кредит" и убедился, что на его имя открыт счет. Тогда он повторил звонок другу и назвал имя и адрес Зарембы. Деловой вежливо поблагодарил, попросил только не спешить с арестом.
- Насколько не спешить? - сразу уточнил генерал.
- Еще на 5 тысяч.
После этого Керенский задумал думу. Москвичи сообщали о найденном при Одегове клочке бумаги с наметками некоей программы и просили помочь с хорошим программистом. Керенский знал, что криминальные хакеры находятся в ведении Кости Костогрызова.
Это был страшный человек. Керенскому так и не удалось выяснить ничего о его прошлом, хотя он и запрашивал Москву. Ходил Костогрызов в одном и том же пальто, внешним видом (а особенно кровавыми на выкате глазами) напоминая душевнобольного. Это был законченный параноик. Одного его подозрения оказывалось достаточно, чтобы человек сгинул навсегда. Все боялись его. Бандиты подчинялись беспрекословно, силовые структуры обходили стороной, словно прокаженного. Казалось, Костогрызов знает обо всем, что творится, даже что говорится в городе. Сам он практически все время молчал, никто не поручился бы, что слышал когда-либо его голос. И пальцы у него были длинные, переплетенные венами, жуткое зрелище.
Костогрызов тоже платил Керенскому, но генерал давал бы ему информацию и бесплатно. Он тоже боялся этого жуткого человека до смерти. Набрав номер, что сидел у него в печенках, генерал услышал знакомое перханье на том конце, давшего понять, что молчаливый хозяин на проводе. Керенский торопливо заговорил, стараясь отбарабанить заготовленный текст, да и отвязаться от Кости. Он упомянул фамилию Одегова и сказал, что оставшиеся от Одегова бумаги попали к москвичам и те сбираются их обработать на компьютере. Уточнять, кто есть москвичи не стал. Вникать особенно не было смысла. Пускай они у себя в Москве воруют, а уж тут в Алге они как-нибудь сами. Но адрес сказал.
Через два часа, когда оперативная группа прибыла на место проживания Зарембы, выяснилось (после взлома двери и вызова понятых), что Артем Заремба, двадцати двух лет, владелец БМВ, квартиры и дачи в элитном поселке, собиравшийся жениться и имевший невесту на пятом месяце беременности, от безысходности и беспросветности существования покончил жизнь самоубийством. Он повесился в шикарном костюме от Труссарди, на ногах были начищенные до блеска туфли (по данным оперативников у него был сервирован столик в закрытом кабинете ночного клуба "Магнит").
Глава 7
В номере Раю охраняли двое офицеров: Пащин и Акамов. Сеансов связи с Картазаевым больше не было, девушка вела себя смирно. Услышав скребущий звук, Пащин взял пистолет наизготовку и приоткрыл дверь. За ней никого не было. Офицер выглянул в коридор, тот был пуст. Возвращаясь, он увидел, что дверь распахнута сквозняком. И вообще у него было странное чувство, что порыв ветра нес всякий мусор. Воздух в номере на некоторое время даже замутнился. Пащин тряхнул головой, стряхивая наваждение. В номере сделалось жарко. Он обратил внимание, что кондиционер включен на обогрев.
- Ты с ума сошел! - попенял он напарнику. - Жара на улице.
- Я не включал! - возмутился тот.
Аппарат успел нагнать жару, и люди потянулись к графину.
- Не пей! - раздалось у Раи в ухе.
Она оглянулась, но смогла увидеть лишь смутный силуэт, который всякий раз исчезал, стоило сконцентрировать на нем взгляд. Девушка подумала о том, чтобы призвать на помощь Парус, но опять раздался все тот же голос:
- Не суетись под клиентом. Это я, подруга!
- Ритка! - почти вскрикнула Рая, но сумела подавить первый порыв.
Пащин отключился первым, Акамов дернулся, но тотчас получил кулаком в глаз.
- Спит! - констатировала Ритка, проявляясь в воздухе точно негатив.
- Ты с ума сошла! - накинулась на нее Рая, но сразу осеклась, потому что даже не сразу ее узнала, та была вся осунувшаяся, черные очки в пол-лица.
- Что случилось? Ты изменилась, - обеспокоилась Рая.
- Ночь любви! - беззаботно взмахнула Ритка, и в который раз Рая подумала о ветрености подружки.
- Поторопись! Мужики сильные, скоро оклемаются.
Рая не заставила себя долго упрашивать. Схватила зип, и подружки сбежали вниз по лестнице. Ритка воспользоваться лифтом не дала.
- Они могут нас там запереть, - пояснила она.
- Что случилось? Ты можешь сказать?
Та отшутилась, но Рая своим женским инстинктом поняла, что подружка врет. Машина Ритки стояла у гостиницы, перегородив подъезд и создав затор. Уже скопилось несколько машин, обиженно гудевших. Видно, что Ритка действовала впопыхах. Куда ж ты так торопилась, подумала Рая. Ритка нажала кнопку брелка, одновременно отпирающего дверцы и запускающего двигатель.
- Ты кого-то убила? - почти утвердительно произнесла Рая, когда Ритка рывком сдернула машину с места.
Та только оскалилась. Рае сделалось страшно.
- Если ты не скажешь в чем дело, я сейчас уйду! - пригрозила Рая. - Ты знаешь, что я могу!
- Сиди! - выпалила Ритка, Рае показалось, что она даже не пошевелилась, а ремень сам клацнул, намертво привязывая ее к креслу.
- Это что похищение? Куда мы едем?
- К Вольду! - Ритка протянула ей конверт, предупредив:
- Только не говори от кого. Скажешь, через связного передали.
- Не пойму к чему эти тайны? Уж не влюбилась ли ты?
Ритка щелкнула ее по носу, да так быстро, что она не успела даже шелохнуться.
- Не болтай ерунды! Я не могу тебе всего рассказать, но действительно кое-что случилось. Помнишь, я рассказывала тебе о любовнике, от которого я узнала про Бельцова? Так вот. Я тебе соврала.
Рая уже угадала, что она скажет дальше.
- Я была напарником Бельцова! Отсюда я знаю про явки и пароли.
- Что с ним?
- Он теперь мясо. Нет, его не убили. В последний раз, когда я его видела, он весил тонну. Они всесильны, Рая. Они делают с нами все, что хотят. Мне удалось ускользнуть, но я хожу по краю. Помнишь, я говорила о лютой смерти, которую приму? Так вот, я ее чувствую, подружка, да так, что пальцы немеют на ногах.
Когда Ритка остановила машину у дома, где была закатовская квартира, Рая спросила:
- Куда ты сейчас? Я боюсь за тебя. Останься, вместе будет легче отбиться.
Ритка помотала головой:
- Скажи Вольду, пусть поторопится, - и рванула машину с места.
Дурные предчувствия сжали сердце девушки, даже слезы на глаза навернулись. "Да что же это я?" - недоумевала Рая. Ничего ведь не случилось. Никто не умер. Однако на душе было так тяжело, словно все уже было предрешено.
Вольд с утра был злой. Ему не удавалось связаться с местной резидентурой: ни с Кармалыгой, ни с Гномом. Проникшись состоянием шефа, Мошонкин скрылся на кухне и усиленно крутил котлеты. Увидев Раю на пороге, Картазаев скривился как от зубной боли, но ничего не сказал. Хороша бы я была, если бы притащила с собой Ритку, подумала Рая. Он бы до потолка взвился. Когда Вольд порвал конверт, на руки ему выпал кусок обугленной табуляграммы.
- Что все это значит? - буквально прошипел Вольд. - Я руки испачкал!
Как будто это было важно. Перед глазами девушки стояло осунувшееся лицо подруги. Не верилось, что этот истеричный человек способен не то, что их спасти, а хотя бы что-то изменить.
Бормоча, что ничего никому нельзя доверить, Вольд связался с Закатовым. Профессор откликнулся сразу.
- Что он там, на аппарате сидит? - удивился полковник и сразу забыл об этом. - Есик, у тебя нет в твоем "ящике" толкового программиста? - тот сказал, что найдется. - Вот и отлично. Через полчаса жду в холле института.
- Я за городом! - возмутился Закатов.
- Сорок минут! - рявкнул Картазаев. - Оторви, наконец, свой геморрой от табуретки!
Мошонкина с собой полковник не взял, а на слабую попытку препираться и вопрос, что ему делать, если явятся оперативники ФСБ, ответил, чтобы сдавался и вел себя примерно, а там глядишь, и сроки скостят, по амнистии выйдет.
В институт, который носил звучное название Первый Алгинский институт математической физики, доехали на четверть часа раньше профессора. Закатов приехал в сопровождении лишь одного качка. Это был уже знакомый мичман. Бросив ему "Подожди в машине, Эрлих", Закатов пригласил Картазаева и его спутницу в свою вотчину. Велев подниматься на верхний шестой этаж, сам пошел за ключом. Встречающиеся профессору сотрудники в белых халатах повсеместно источали радушие и радость по поводу явления начальства. Однако стоило ему удалиться, как радушие как ветром сдуло, а "хромая обезьяна" и "самодур" стали самыми безобидными эпитетами, которыми его одарили.
- Подчиненные тебя любят! - заметил Картазаев.
- Это все констатируют! - гордо согласился Закатов, приосанившись, и даже стал меньше хромать. - Это мой дом!
За стандартной дверью оказался массивный стальной люк, и было понятно почему. Открывшаяся большая комната, к которой больше подходило название зала, была забита дорогостоящей эксклюзивной аппаратурой, а фальшпол скрывал под собой толстые жгуты подводящего кабеля.
- Вызывайте программиста! - велел Картазаев, аккуратно прикрыв люк.
- Я программист! - гордо сказал Закатов.
Картазаев не удивился этому, он всегда подозревал, что профессор не настолько глуп, каким иногда кажется. Закатов сунул табуляграмму в необъятное чрево стационарного сканера, перевел картинку в стаю электромагнитных импульсов, а ту в свою очередь, направил в желудки более чем сотни компьютеров, при необходимости соединяемых в один общий супермозг со скорострельностью, которая и не снилась нормальному миру. Картинки на мониторах задергались, процесс мозговой атаки начался. Почти сразу из принтера быстро полезли печатаемые листы.
- Вот и все! - самодовольно заметил Закатов, но улыбка сползла с его лица. - Это ж, на каком языке?
И он стал швырять мелованные листы прямо на пол. Картазаев поднял один, исписанный так плотно, что он казался черным. Ни одного символа знакомого. Не кириллица, ни латынь, ни иероглифы. Доводилось ему видеть и машинопись, здесь было совсем другое. Письмена изображали крохотных змей, сплетающихся, изгибающихся, вьющихся кольцами. Обладая довольно поверхностными познаниями в программировании, Картазаев уже хотел распорядиться, чтобы прислали другого программиста, настоящего, потому что, судя по всему, профессор не смыслил ни бельмеса не только в собственных сотрудниках, но и в компьютерах тоже, но осекся, увидев реакцию Раи. Девушка побледнела как полотно и, чтобы не упасть, схватилась за локоть полковника.
- Обычно я сама активизирую Парус, а в этот раз он сам по себе включился, - недоуменно пояснила она.
- Так выключи! - в категоричной форме велел Картазаев. - В этом "ящике", набитом белыми халатами под самую крышу найдется один путный программист или нет?
- Нашел! Эврика! - воскликнул Закатов, выдергивая из принтера последний лист. - Знаете, что это такое?
Узнали они не сразу, потому что Рая вдруг закричала:
- Выключайте скорее, они уже в коридоре!
Девушка в панике побежала вдоль компьютерного ряда, щелкая питающими тумблерами. Мониторы гасли один за другим, издавая недовольный писк операционных систем. По всему выходило, они не привыкли, чтобы с ними так обращались.
- Остановите эту сумасшедшую! - закричал Закатов с вытаращенными глазами. - Она погубит мою лабораторию!
- Не будем о сумасшедших! - заявил Картазаев, доставая пистолет и направляясь к дверям.
Однако стоило ему дотронуться до ручки, как он инстинктивно отдернул руку.
- Полное ощущение, профессор, что с той стороны подключили кипятильник. Это так вам подчиненные мстят?
Впрочем, вопрос был риторический. Ничто из известных полковнику вооружений не могло так стремительно нагреть стальную болванку. Разве что, лазер. Не выдержав температуры, отшелушилась краска. Сталь побелела на глазах, становясь прозрачной, и совершенно неожиданно Картазаев увидел сквозь нее коридор по ту сторону.
- Да выключайте же скорее! - Закатов дернул общий рубильник, разом все погасло, и запиликали тревожные трели бесперебойников.
Закатов побегал вдоль компьютеров и сказал неожиданно зло:
- Можно не беспокоиться. Компьютеры сдохли.
- Что это было? - поинтересовался Картазаев.
- Во внешний люк вмонтирован электромагнитный экран, он принял на себя основной удар, иначе мы бы тут изжарились как лягушки на противне.
- Кто нанес удар? - Картазаев глянул в побелевшие полубезумные глаза Закатова и поправился. - Ах, да. Извините, профессор, я забыл про оживших мертвяков.
- Попрошу не иронизировать! - Закатов потряс перед его глазами трясущимся длинным перстом. - Я вице-президент академии наук и почетный гражданин 18-ти городов! Я инвалид 2-й группы! Я старый человек, между прочим. Я сказал бы вам, уважаемый Владимир Петрович и товарищ полковник, что гожусь вам в отцы, но в отцы я вам не гожусь, потому что, судя по всему, у вас вообще не было отца. Вы мутант, товарищ полковник!
- У него нервный срыв, - констатировала Рая, и Закатов с полной готовностью к скандалу повернулся к ней.
- Какие мы понятливые! Какой у нас участливый тон! Что вы можете знать обо мне? О том, что меня беспокоит, что волнует? Откуда вы вообще можете знать обо мне, любезная? Да я книг больше написал, чем вы за жизнь прочли! Парус они придумали, видишь ли! Засуньте его себе, сами знаете куда!
Закатов, наконец, выговорился и с решительным видом уселся на стул.
- Ни у кого нет валерьянки? - спросил он. - Ах, да, я забыл, у кого спрашиваю. Вы же железные люди, вершащие судьбы человечества. Судьбы Алги в ваших жилистых руках!
- Успокоились? Скажите, что вы все-таки выяснили?
- Разбежался, - буркнул Закатов.
- Ну, тогда вы тут останетесь навсегда, - как можно радушнее произнес Картазаев. - Двери больше нет: спеклась.
Закатов вскочил, подергал за ручку без особого успеха. Действительно, люк заплыл и теперь составлял со стеной одно целое. Закатов истерично бросился к телефону. Однако в комнате не работал ни один аппарат, кроме аварийного освещения.
- Столько труда пропало. Я все сюда вложил, это самая передовая компьютерная система современности. Была, - сокрушался Закатов.
- Давайте колитесь, что вы там разузнали, и я сделаю так, что мы все очень быстро выберемся отсюда.
- Не думайте, что я боюсь ваших угроз. Я готов умереть. Но не сейчас.
Закатов достал из кармана смятый листок.
- Последний привет моей научной лаборатории. Знаете что это?
Картазаев глянул и сказал:
- Белиберда какая-то.
- Это на предыдущих пятистах страницах была белиберда, а это, - Закатов театральным жестом потряс листком. - Это код управления береговой батареей, включающей в себя десять 406-мм орудий и одно суперорудие калибра 1000 мм, известное народной молве под поэтическим названием "Жалейка". Я в свое время лично писал данную программу для министерства обороны, так что путаницы быть не может.
- Получается, "Гелион" изучает ходы, как подавить огонь батареи?
- Неправда ваша. Если бы он хотел подавить, то на табуляграмме была бы схема заградительного огня. Он не хочет подавить батарею, он хочет ее ЗАХВАТИТЬ.
- Значит, будет весело у нас на курорте, - задумчиво сказал Картазаев.
- И очень скоро, судя по этим обрывкам. Операция вступила в заключительную фазу. А теперь выпускайте меня отсюда. Надо признать, я страдаю клаустрофобией, меня в детстве бабушка в наказание запирала в сундук. Я после это у Кащенко лечился, да.
- Серьезная бабушка, - понимающе протянула Рая.
- Не сметь так о маме моей мамы! - пустил петуха Закатов. - Ну, открывайте же. Кстати меня интересует, как вы это сделаете.
Картазаев проделал это очень просто и без затей, подойдя к люку и дав пинка в центр. Люк лопнул на три крупные части, и Картазаеву осталось вытолкнуть их ногой наружу. Закатов склонился над останками люка:
- Помилуйте, это не сталь, это стекло! Непостижимо! Похоже, "Гелион" обладает нанотехнологиями. Мы можем договориться и взамен революционным познаниям допустить его в порт.
- Это вы им объясните, профессор, - Картазаев кивнул на носящихся в панике по коридорам сотрудников в изорванных халатах, многие были ранены.
В коридоре стоял стойкий запах сгоревшей проводки.
- По всему выходит, Первому институту кердык, - подытожил Картазаев. - Пора подумать о Втором.
- Подите вы, полковник, - незлобно проворчал Закатов. - Уже помечтать нельзя. Надеюсь, вы не скажете о минутной слабости Пал Санычу? Про "Гелион" я опрометчиво высказался.
- Я так не считаю, - серьезно сказал Картазаев. - Вы абсолютно правы, "Гелион" уже близко.