* * *
- Вроцлав! - крикнул Мищук. - Флаг на марш, Вроцлав уж наш!
Они двинулись цепью во внутрь широченных коридоров Киностудии. Один только Кольский не дрожал от страха, потому что пулемет был тяжеловат, и у него болели мышцы.
- И где этот купол?
- Вон туда, - указал Кольский направление. - Но будет лучше, если мы туда не пойдем.
- А что нас может встретить, кроме вида очередного мертвого мародера? - сказал Борович. Тем не менее, руки у него тряслись. Они прошли несколько десятков метров. Купол. Кто-то раскрыл двери ногой. Долгая тишина.
- Сколько? - спросил Мищук.
- Не менее шести, - ответил Борович, считая валяющиеся на полу тела. - Только из за этих бля… чертовых столиков мало чего видать.
- А из цветов чуть ли не оранжерею сделали.
Борович поглядел на Васяка.
- Из цветов оранжерею не сделать.
- А из чего?
- Ну, из дерева, стекла, бетона. Что кто любит.
- Так что, - подключился Кольский. - Стреляем?
Все в отупении глядели на растерзанные тела.
- В кого?
* * *
- В кого?… - рассердился Грюневальд. - Кому ты предъявляешь свои претензии?
- Ни к кому. - Своей единственной рукой Кугер искусно перелистывал свои газеты. - Просто, у меня появилась одна идея. Я тут просматривал акты…
- Я же отстранил тебя от дела! Гоняйся за своими ворами, бандитами и насильниками.
Кугер отпил глоток американского кофе, который все называли окрашенной в черное водичкой.
- Видишь ли. Я заметил, что в каждом из них определенные ситуации повторяются. Те же самые дела, те же самые люди. Одинаковые события.
- Какие?
- Погоди. Мне известны лишь акты, а там написано, что "X" хряпнул "Y" топором. Ничего не вычитаешь. Но слова повторяются.
* * *
- Но слова повторяются, - пробормотал Сташевский, неожиданно проснувшись и усаживаясь на кровати. Сонная Мариола пыталась его обнять. Славек выскользнул из-под ее руки и направился к холодильнику за пивом. - Слова, - повторил он уже более осознанно.
Из актов всех этих дел ни хрена нельзя было вычитать. Но только сейчас Сташевский заметил, что в каждых повторялись одни и те же слова. Он позвонил в управление и попросил связать с главным спецом по информатике. Ясное дело, на работе его уже не было. Тогда он попросил домашний номер, но дозвониться не смог. Снова позвонил в управление и попросил номер сотового телефона. Ура! На фоне играла громкая музыка.
- Из актов вы, скорее всего, ничего и не узнаете.
- Это я как раз знаю. Сам пишу эти акты.
Главный спец рассмеялся.
- ОК. Так в чем дело?
- Можно ли из актов выловить одни и те же слова?
- Господи! Конечно же можно, при условии, что акты введены в компьютер. Хотя, это не проблема, поскольку они, наверняка, введены.
Музыка в фоне делалась громче. Слышны были какие-то возгласы и звуки, сопровождающие пьянку. Свадьба там, или что? Но вместе с тем был слышен и стук клавиш. Ну да, наш специалист по информатике еще тот извращенец, который повсюду таскает свой ноутбук.
- И какие слова повторяются чаще всего?
- Ответ такой: повторяющиеся слова это: "ну", "но", "и", а так же "Это не моя вина". - Собеседник снова рассмеялся. - Эта программа - не вершина интеллигентности. Просто, она реализует заданные критерии.
- А если ей задать исключительно показания милиционеров и полицейских? И снова имеется в виду повторяемость слов.
- Тогда вы получите такое: "Это неправда, что я бил подозреваемого дубинкой", "Я не пинал подозреваемого ногой или какой-либо иной частью тела", "Подозреваемый оторвал ножку от стула и начал бить ею себя по спине", "Подозреваемый, явный наркоман, вырвал у меня баллончик со слезоточивым газом и начал его нюхать".
- Очень смешно. - Сташевский только вознес глаза к потолку. - Но можете ли вы мне помочь по-настоящему?
- Ну, могу, только что вы имеете в виду?
- Повторяемость слов.
- Боже! Каких?
- Не знаю. Только явно не имеются в виду "но", "ну" или "Подозреваемый так приложил сам себя кулаком в почки, что теперь его нужно лечить". Имеются в виду: "сглаз", "околдованность", "мастер" или "предводитель". Если это в актах окажется, прошу проверить, какие другие слова могут еще повторяться.
Славек снова услышал стук клавиш.
- Боже, это вы в кабаке, и соединяетесь с сетью?
Специалист пытался перекричать гремящий ансамбль.
- Да. Ноутбук всегда при мне. А наш дорогой Вроцлав оплатил нам беспроводную сеть на Рынке. Какой-то "синий зуб" или же "ви-фи". - Сам я толком не разбираюсь, я же только пыль с компьютеров стряхиваю, - пошутил он.
Сташевский делал вид, что не слышит издевки.
- И что вы нашли?
- Погодите… Грюневальд, Мищук, Васяк и…
- И что?
- И вы.
Сташевский отпил кофе. Подошел к буфету и вытащил бутылку виски. Глотнул "из горла".
- Что вы там нашли?
- Да погодите. Я же не Бог.
Снова стук клавиш.
- "Сглаз", "околдованность". Это слово-ключ.
- К чему?
- А тут уже я не имею понятия.
В очередной раз было слышно, как пальцы бегают по клавишам.
- Вы использовали это слово дважды в отношении писателя Земского.
Сташевский подавил зевок.
- Я знаю, о чем писал.
- Ясно. Но остальные писали о себе. "Околдованность" повторяется. Грюневальд, Мищук и Васяк. Все об одном и том же.
- О чем?
- Господи Иисусе! Я же не Всемогущий, - заявил спец. - Не могу я пояснить вам смысла вселенной.
- О чем они писали? Какие слова повторялись? - Сташевский еще раз потянул из бутылки.
- Повторяются: "Бог", "мистик", "околдованный", "вера" и… - он на какое-то время замолчал.
- И что?
- Странное такое предложение.
- Какое?
- "Тот, кто надевает маску злого, может быть тем, добрым".
Специалист по информатике снова замолчал. Отзвуки веселья внезапно исчезли. Воцарилась мрачная тишина.
- Что случилось? - спросил Сташевский.
- Ничего, - буркнул тот. - Просто выключил пленку со звуками гулянки в кафе.
- А где же вы сейчас?
- На работе. Запускаю эту запись при каждом ночном звонке, чтобы никто не знал, что я сам.
Сташевский почувствовал себя дурак-дураком.
- Сочувствую вам.
Еще хуже. Блин, foux pas. Слишком далеко зашел в своем сочувствии.
- И вы хотели узнать именно это?
- Нет. - Неожиданно Славеку пришла в голову идея. - Сейчас вы кое-что услышите.
Он начал поглаживать лежащую в кровати Мариолу. Та начала громко урчать. Сташевский прижал трубку ей к горлу. Та проснулась, ничего не понимая. Но на ласки инстинктивно ответила. Теперь он начал урчать.
- Мууууррррррр… - словно два кота в одной постели.
- Хотите, чтобы я потерял работоспособность?
- Нет. Я хочу сказать, что у Мариолы имеется куча подружек. И многие из них еще не окучены.
Собеседник на другом конце провода потерял дар речи. Долгое время он переваривал про себя услышанное.
- Может, вам нужна какая-то секретная информация?
- Нет. Может, встретимся вчетвером. Я, Мариола, вы и такая кошечка, что у вас туфли спадут. Готовая к тому, чтобы ее взяли. Нужно только чуточку постараться. Учтите, я не сводник.
Тишина в трубке. И она затягивалась.
- Хорошо, - прозвучал неожиданно ответ. - Чего вы хотите узнать?
- Какие слова повторяются в рапортах Грюневальда, Мищука и Васяка? Но только не самые простые. И кроме тех, о которых вы уже мне сообщили.
Вздох.
- Хорошо. Пара недель работы, и вы будете их иметь.
* * *
Кугер отложил газету и отпил глоток кофе.
- Это какая-то преступная организация.
- Какая? Партизанская? - Грюневальд успел только расстегнуть пальто. - Тогда передадим дело в гестапо.
- Нет, нет, нет. - Кугер занялся маленькой булочкой. Он макал ее в кофе и откусывал как французы. - Если за это возьмется гестапо, то они схватят какого-нибудь еврея и так ему приложат, что тот признается в строительстве лестницы на Луну.
- Что ты имеешь в виду?
Кусочки булочки падали в кофе, но Кугер туг же вылавливал их ложечкой. У них не было ни малейшего шанса.
- Попробуй взглянуть на все это иначе. Если люди взрываются, но при этом не проглотили гранату и не высрали чеку, то в этом должно быть нечто необычное.
Вроде бы, констатация самая простая, но Грюневальд на нее купился и инстинктивно спросил:
- Что же?
- Не знаю. Я уже проверил все, что у нас есть по этой теме, и, тем не менее, что-то их объединяет.
Заинтригованный Грюневальд снял пальто и уселся в своем кресле. Он попросил секретаршу принести ему кофе и булочку с маслом. Он не собирался мочить ее в чашке как лягушатники. При этом заметил, что дрожит правая нога. Он сделался ужасно нервным с того времени, как всех агентов крипо ниже какого-то там года рождения мобилизовали на фронт. Приходилось работать со стариками и калеками.
- Их объединяет то, что они взрываются? Ну, просто гениально, что ты об этом догадался. Мне бы и в голову не пришло, - съязвил он.
- Нет. У одних внутренние взрывы, у других - самовозгорание, а иные убивают себя сами, скажу так, классическим путем.
* * *
Сташевского разбудил телефон. Ему как раз снилось, что пришил двух типов, а последнего пнул так, что Мариола, уже наяву, получила рикошетом. Она проснулась и сонно массировала болящую икру. Правда, к такому она уже успела привыкнуть.
Славек поднял трубку.
- Да?
Искаженный электроникой мужской голос зловеще сообщил:
- Мы похитили твою жену.
Сташевский зевнул во весь рот.
- Которую? - вежливо спросил он.
- Что значит: которую?
- Ну, которую жену? Первую, с которой я уже развелся, или вторую, с которой как раз развожусь? - Рукой он нащупал лежащую рядом Мариолу, чтобы проверить, на месте ли та. Мариола еще не была его женой, и она была на месте, так что Славек облегченно вздохнул. - Слушай, шутник, а ты знаешь, который сейчас час?
- Ты должен принести тридцать тысяч злотых в банкнотах с небольшими номиналами, не обработанных порошком, в пластиковом пакете из супермаркета, на вокзал…
- Погоди, погоди, погоди, - перебил тот собеседника. - А если я не принесу, что случится тогда?
- Мы ее убьем!
- Боже, какая любительщина. Ведь сначала высылают отрезанное ухо, палец, потом только ногу или руку, опять же - бюст…
- Ты не шути. Как только позвонишь в полицию, мы ее убьем! Тридцать тысяч злотых в пакете…
Сташевский опять его перебил:
- Прости, чего ты сказал?
- Что мы ее убьем, как только ты позвонишь в полицию!
Славек начал орать и дергать свою лежащую в постели женщину:
- Мариола! Мариола! Быстро давай сюда телефон. Они убьют Илону, как только мы позвоним в полицию! Быстренько набирай 997.
- Чего? - Сонно переспросила та.
- В полицию звони! - вопил Сташевский.
- Мы и вправду не шутим, - раздался в трубке мрачный голос.
- Ты, угробище, - перебил его Славек, - я должен отдать тебе тридцать кусков, а ты взамен выпустишь мою бывшую, которая выдоит еще и алименты? Парень, убивай спокойненько. Сила с тобой. До тех пор, пока я тебя не схвачу.
- Чего?
- Так сложилось, что это жена полицейского. Так что на тебя бросятся все собаки. Но… лично я предпочел, чтобы ты не присылал мне ее отрезанных ушей, пальцев, и все то, что вы обычно высылаете. - Он задумался. - Погоди, вот грудь у нее классная. Так что бюст может послать. На память.
Он захлопнул сотовый, прерывая соединение. После этого взял стационарный телефон.
- Соедините меня с дежурным офицером.
- Что случилось? - Мужчина с другой стороны провода с трудом подавил зевоту.
- Какой-то шутник сообщил, что похитил мою жену.
Вздох.
- Надеюсь, что это неправда.
- А я как раз надеюсь, что это правда.
Сташевский раскашлялся, как всякий курильщик с длительным стажем, который сядет на кровати. Потом потащился к холодильнику за пивом. Вскрыл банку "окоцимя" и вернулся в спальню.
- Но давайте-ка проявим хотя бы капельку сочувствия, - сказал он дежурному. - Проверьте, кто мне только что звонил.
- Ну, простите, ведь похититель не мог быть настолько глуп, чтобы звонить с сотового или с домашнего. Наверняка это будет телефонная будка.
Сташевский пожал плечами.
- Знаете, - вздохнул он, прибавляя щепотку сожаления в слова, - судя по голосу, то был исключительный дебил.
- Тогда я включаю в дело всех специалистов. Проверят немедленно.
Славек даже зашипел. Его раздражала недоумковатость дежурного.
- Нет, нет, нет. Никакой спешки. Пускай жена немножечко посидит у них там. И узнает, что такое настоящая жизнь.
Полицейский с другой стороны расхохотался. Наконец до него дошло.
- Что, настолько достала семейная жизнь? - Он никак не мог перестать хихикать. - Тут вы правы на все сто. Все они поначалу такие миленькие, а потом как-то странно меняются.
- В самую точку.
Дежурный продолжал веселиться.
- Приказ понял. К оперативным действиям приступим, как только я найду соответствующего специалиста. Правда, не знаю, сколько это займет времени.
- Понимаю. Благодарю.
Сташевский повесил трубку. Он неподвижно сидел на краю кровати и пялился в окна жилого дома напротив. В одном из них появился черно-белый соседский кот. Сташевский тут же засек время.
Боже! Да в чем же тут дело? Какие-то онирические ситуации, или же словно из американских кинофильмов. Повторяющиеся слова, повторяющиеся ситуации. Для мира снов это обычно. Он сидел на краю кровати, как и каждую ночь. С банкой пива в одной руке и сигаретой в другой. Тоже, как и каждую ночь. Соседский кот глядел на него, во всяком случаю, так Славеку казалось.
Он позвонил Земскому. Того удалось застать. Тринадцать минут третьего ночи не было тем временем, чтобы писатель испытывал какие-то неудобства. Он даже не собирался идти спать. Сташевский услышал довольно вежливые слова:
- И в чем тут дело, мастер?
- Откуда ты знаешь, кто звонит?
- Потому что ты у меня на дисплее в телефоне.
- Я же звонил на стационарный. А мой номер не должен высвечиваться.
- Нужно иметь хороший телефон, - прозвучало с явной гордостью.
- Слушай, будем заниматься словесным пинг-понгом, или я смогу у тебя чего-то узнать?
- Что ты хочешь узнать?
- В этом твоем романе, на сто тринадцатой странице, описано, как Кугер с Грюневальдом…