- Душа человеческая, молодой человек. Мы все время забываем про нее. А именно она определяет и нашу личность, и наши поступки, и судьбу… - Он вопросительно посмотрел на меня, но я ничего не сказал. - Вы можете утверждать, что о душе пока достоверно никому и ничего не известно, все соображения о ней оставлены на усмотрение слепой веры. Я соглашусь с вами, но скажу: даже если мы откинем соображения о душе, то не можем не учитывать ментального поля человека. Его–то в нашей лаборатории изучили хорошо, хотя до сих пор мы не можем понять его природу. Зато знаем точно, что наши мораль, этика, наша гуманная разумность лежат в этом поле. И если мы создаем человеческий мозг, не направляемый и сохраняемый этим полем, он работает некорректно. Нестабильно - отсюда неврозы. Негуманно - отсюда эмоциональная тупость и потенциальная жестокость.
- Ничего себе… - обескураженно проговорил я. - И вы не нашли никакого решения?
- Пока нет, но я его уже вижу… - Макс Грипп собрался продолжить размышления, но я прервал его. Потому что именно сейчас в полной мере осознал всю мрачность электронного преображения Грегори Рута.
- Подождите–подождите! - воскликнул я. - Так вы хотите сказать, что Грегори Рут, зная все то, о чем вы рассказали… - Я замолчал: Грипп знаком остановил меня и со скорбным видом закивал головой:
- Он прекрасно знал, на что идет. Он знал, что его электронная копия будет представлять собой… нечто темное, обуреваемое маниями, навязчивостями и страстями. Он знал, что скорее всего будет деградировать. Но он также знал, что получит такие возможности функционирования, о которых не мог и мечтать. Подумайте сами: он бессмертен и практически неуязвим, он может изготавливать бесчисленное количество своих копий, перемещаться по Сети, все подключенные к ней компьютеры - его. Их периферия - видеокамеры, микрофоны, динамики, то есть его глаза, уши, голос - в его безраздельном пользовании… Он наблюдает и подсматривает, слушает и подслушивает, путешествует с узла на узел, с планеты на планету. Его не мучит сенсорный голод. В ГКС для него нет невозможного. Я уверен, что он оснастил копию своей личности всеми возможными сетевыми программными продуктами, в том числе и нелегальными. Но последнее - ерунда, ненужное: Рут создает нужные ему продукты сам. У него - кроссплатформенный компилятор, дебаггер, он может написать любую программу, будь то браузер или почтовый клиент, мощнейший инструмент взлома защиты операционных серверных систем или программа подбора паролей… Да что говорить! - Грипп махнул рукой. - Для него киберпространство - бесконечный мир, состоящий из бесчисленного количества доступных ценностей. Его возможности самосовершенствования и творческих поисков колоссальны. Он может получить любую - понимаете, любую! - информацию невообразимо гигантского объема и легко обработать, понять, запомнить, применить ее в действии, создать нечто новое…
Макс Грипп сорвал с носа очки и стал сильно тереть переносицу:
- Мы хотели создать бессмертную цивилизацию Е–существ. Счастливую, могущественную расу, которая будет сотрудничать с людьми, помогать им в нелегком деле продвижения по пути прогресса. Эта раса должна была пополняться теми, кто перед смертью пожелал бы обрести электронное бессмертие и иную, фантастическую виртуальную судьбу. Боже, Дэниел, как мы - Рут и я - мечтали об этом! Не наша вина, что перед нами возникли трудности, кажущиеся непреодолимыми. И не его вина, что он не нашел в себе силы умереть, имея в руках инструмент, который мог подарить ему бессмертие и могущество. Это его беда. Рано! Слишком рано! Он обрел вторую жизнь, но при этом продал душу дьяволу. И теперь вместо того, чтобы счастливо созидать будущее и познавать бесконечность, гоняется за земным журналистом Дэниелом Рочерсом с одной безумной идеей - покончить с ним!
- Но почему?! - вскричал я.
- А разве вы еще не поняли? - нарочито спокойно спросил Макс Грипп. - Болезненная, необоснованная ревность - одна из разновидностей невротических расстройств психики. Рут - тяжелый невротик, и он просто ревнует вас к своей жене. Вы же, Рочерс, - извините меня за то, что я обсуждаю вашу личную жизнь, - были близки с мисс Ньюмен. Я знаю это потому, что Рут рассказывал мне об этом…
- Да, это так, - ответил я. - В тот период я знал, что люблю ее. Но мы не виделись с тех пор, как она вышла замуж.
- Не надо оправдываться. Рута не интересовала чистота ваших чувств, так же как не интересовали его и вы сами. И он, насколько я понял, нисколько не сомневался в верности жены. Дело не в этом. Для него был важен факт былых интимных отношений своей жены и Дэниела Рочерса. Он ревновал Лотту к прошлому. Я знаю это точно, потому что мы провели вместе не один год, стали почти друзьями, Рут был довольно откровенен со мной… Иногда, выпив после ночных бдений в лаборатории по паре коньяка, мы заговаривали о личных проблемах. И он как–то признался мне в этой ревности. Она казалась ему странной и нелогичной, но он ничего не мог с собой поделать… Правда, беспокоило это чувство его не сильно и досаждало только в периоды сильного утомления.
- Он что же… Ему не давало покоя то, что Лотта была близка с другими мужчинами до него? - изумленно спросил я.
- Ну да.
- Но разве к прошлому можно ревновать? Это же бессмысленное и неснимаемое противоречие!
Макс Грипп оживленно протянул ко мне руку:
- Вот–вот! А разве болезненная необходимость невротика посчитать все фонари, мимо которых он проходит, не бессмыслица? И разве можно снять это противоречие - убрать фонари с улицы?
Я задумчиво почесал затылок:
- Но, как я понял, Рут все–таки решил их убрать…
- Да. Е–существо Грегори Рута получило в наследство от своего прототипа навязчивую ревность к прошлому Лотты Ньюмен. Очевидно, что эта ревность в сознании электронного Рута усилилась многократно, стала невыносимой. И он принял решение - убрать фонари, чтобы нечего было считать. Убить вас - это кажется ему наилучшим.
- Если так, то для него логичнее было бы убить Лотту… - растерянно пробормотал я. И понял, что ответил на вопрос, почему Рут вчера ночью в своей лаборатории пытался отправить в пустоту не только меня, но и свою жену… И с ужасом осознал, что Лотта столь же беззащитна перед угрозой смерти, как и Глэдис перед угрозой похищения. Боже, все последние два часа, пока я добирался до автосервиса, а оттуда - до Гриппа, я размышлял о покушении Рута на себя и на Глэдис. То соображение, что Рут может угрожать жизни Лотты, жило во мне только слабым предположением. Но теперь оно обратилось в неколебимую уверенность.
Я схватился за голову. Ведь Рут искал ее! И нашел! Он точно определил сетевой адрес компьютера, возле которого она находилась, и разыграл на экране монитора безобразное представление! Уезжая из госпиталя, я попросил доктора Вебстера отключить этот компьютер от Сети. Но разве это защитная мера, если в руках Рута генератор пространственных преобразований и электронный монстр хочет не напугать жену - убить ее!
А все оттого, сказал я себе, что ты почему–то вбил себе в голову: Рут думает только о твоей смерти, на судьбу Лотты ему по большому счету наплевать…
Я вскочил с места и кинулся к телефону. Набрал номер доктора Вебстера и протянул трубку Максу Гриппу:
- Профессор, прошу вас, дайте Вебстеру указание выписать Шарлотту Ньюмен. На основании того, что она здорова. Рут отследит эту информацию в Сети и не сунется в госпиталь. Он не будет знать, где искать Лотту. А позже я с Глэдис заеду за мисс Ньюмен и заберу ее с собой.
Как на последний пункт моего плана посмотрит Глэдис Уолди, я в этот момент не думал. Макс Грипп тихо воскликнул:
- Черт, как же мы упустили этот вариант развития событий!.. - подошел ко мне, взял трубку и сказал: - Але, доктор Вебстер? Здравствуйте, как там наша пациентка? Спит? Прекрасно. Уважаемый док, я вас попрошу вот о чем…
Пока Грипп давал указания врачу, я думал: "Вот она, обратная сторона информативности! Выясняешь существенное и тут же осознаешь, каким идиотом шествуешь по жизни!"
Макс Грипп положил трубку, но тут включился внешний динамик аппарата, и уверенный мужской баритон оповестил:
- Мистер Грипп, эвакуационные автобусы отправляются в пансион "Утренняя звезда" от главного корпуса через десять минут.
- Спасибо, - ответил профессор и повернулся ко мне. - Вам пора, Дэниел. Езжайте, спасайте свою любимую девушку. Я бы с удовольствием присоединился к вам. Оказать услугу мисс Глэдис - для меня большая честь. Но я должен вернуться к работе.
Я крепко пожал ему руку и двинулся к выходу. Но остановился на полдороге.
- Послушайте, профессор, - повернулся я к Гриппу, - а если Рут достигнет своей цели, ему станет легче?
- Что вы имеете в виду под словами "достигнет цели"?
- Если он убьет меня и Лотту?
- Если он сделает это, - болезненно сморщившись, ответил Грипп, - легче ему не станет. На короткое время - да. Но потом все вернется. Невроз есть невроз. Причина заболевания в сбоях функционирования мозга, а не в поведении объектов навязчивых размышлений.
- Разве он, медик, нейрофизилог, не знает этого?
- Он прекрасно знал это при жизни. И, я уверен, осознает и сейчас. Но не останавливается. - Макс Грипп опустил голову. - Рут не сумел избежать участи своих электронных предшественников. Он стал негуманоидом. Жестоким и неспокойным. И пытается обрести покой, убивая…
Я больше ничего не стал спрашивать. Лишь оглянулся в дверях и еще раз кивнул Гриппу на прощание.
Но он не видел меня. Он все так же стоял с опущенной головой и смотрел в пол.
* * *
Руководство БЗС выделило для эвакуации воспитанников и персонала "Утренней звезды" два огромных комфортабельных туристических автобуса, так называемых "туристов". В Бюро не могли не знать, что в пансионе проживают всего девятнадцать ребят, четверо преподавателей и один сторож. Для двадцати четырех человек, даже нагруженных солидным багажом, хватило бы и обычного рейсового автобуса. Но в организации, разрабатывающей стратегии защиты Земной Системы от инопланетных вторжений, привыкли ко всему подходить основательно. Салон одной машины был пуст, зато в другой сидела небольшая команда военных с автоматическими винтовками в руках.
Я уселся за руль как раз тогда, когда колонна из двух "туристов" выезжала на магистраль. Мой автомобиль двинулся следом.
Уже совсем стемнело. В прояснившемся к ночи небе зажглись звезды. Стена лесопарка слева от шоссе стала черной. В салонах автобусов включился мягкий, уютный свет и сделал их похожими на огромные аквариумы на колесах.
Путь до "Утренней звезды" был неблизким. Нам предстояло проехать пятьдесят километров по Западной магистрали, свернуть на неширокое загородное шоссе, ведущее к пансиону, и после этого покрыть еще тридцать–сорок километров. Я оценил скорость, с которой двигались автобусы: она была вовсе неплохой, водители БЗС знали свое дело. Через час с четвертью будем на месте, подумал я и посмотрел на часы: беседа с Гриппом заняла у меня около часа. Глэдис ждет моего звонка.
Она снова ответила после первого сигнала вызова.
- Глэдис, милая, - сказал я. - Я на пути к тебе.
- Дэнни! - взволнованно заговорила она. - Мне приказано срочно подготовить пансион к эвакуации! К нам направлен транспорт! Мы пакуем вещи, дети растеряны, преподаватели в панике! Это какой–то ужас! Ты не знаешь, что произошло?
- Дорогая, - мягко отвечал я. - Ничего страшного не случилось. Мы встретимся, и я все тебе объясню. Я постараюсь приехать пораньше автобусов и помогу вынести вещи на улицу. Через час буду у тебя.
- И все–таки, Дэн!.. - В ее голосе прорезались требовательные нотки директрисы. - Ты должен мне объяснить именно сейчас. Мистер Монтег…
Я разорвал связь. То, что желчный и сухой горбыль по имени Монтег, преподаватель математики в пансионе и по совместительству заместитель Глэдис, сходит с ума от страха, меня нисколько не волновало. Мне было важно убедиться, что сборы идут полным ходом, и я убедился в этом. На душе стало спокойнее. Я набрал номер справочной госпиталя БЗС.
- Мне хотелось бы узнать, как состояние здоровья миссис Ньюмен, поступившей вчера вечером в отделение доктора Вебстера, - сказал я в ответ на приветствие дежурного. Он спокойно проинформировал:
- Миссис Ньюмен абсолютно здорова и час назад покинула госпиталь. Она выписана под наблюдение своего личного врача.
- Спасибо! - от души поблагодарил я и с легким сердцем уставился на дорогу. Мы выехали на Западное шоссе, и скорость автобусов возросла. Глядя на оранжевые фонари, ярко освещающие магистраль, я мысленно подмигнул невидимому Грегори Руту: "Ты, псих, хотел стереть свои фонарики с лица земли. А я их спрячу так, что тебе до них вовек не добраться. Как знать, может быть, тогда тебе станет лучше. Правда, как раз об этом я профессора и не спросил…"
Через двадцать минут мы подъехали к повороту на загородное шоссе. Я наддал газу, по плавной кривой обогнул автобусы БЗС, включил фары и на всех парах понесся к "Утренней звезде".
У ворот пансиона меня встретил крепкий паренек с полицейской дубинкой в руках.
- Привет, Пол, - приятельски подмигнул я ему, выходя из машины.
Я симпатизировал молодому охраннику. По виду он был типичным представителем сельской шпаны, но выполнял свою работу серьезно и отличался обстоятельностью мышления. Я знал, что он готовится поступать в Высшую полицейскую школу, а раз в неделю отпрашивается у мисс Уолди на один день и уезжает на свою ферму помочь матери по хозяйству.
Парень подошел и с самым серьезным видом пожал мне руку.
- Здравствуйте, мистер Рочерс, - старательно проговорил он. Под чутким руководством Глэдис, знал я, он усердно боролся с неправильностью речи и неряшливостью манер. - Боюсь, что сегодня вы приехали не вовремя. Учреждение эвакуируется.
За "учреждение" я мысленно поставил ему "отлично".
- Я знаю, приехал помочь, - сказал я и посмотрел на темные деревья парка, в котором располагался пансион. Сквозь темный строй старых могучих дубов и тополей проступали огни единственного здания "Утренней звезды". - Минут через пять подойдут автобусы, готовься к встрече.
Хлопнул его по плечу и зашагал через парк.
На подходе к пансиону я с интересом оценил обстановку.
В здании горели все окна. В них проносились неясные тени. Через открытые форточки на улицу доносились ребячьи голоса, пронзительный голос Монтега. В окне второго этажа на секунду показалась массивная квадратная фигура Джэйкоба Пайкса. Бывший путешественник и плейбой, а ныне учредитель пансиона и преподаватель физкультуры взвалил на свои необъятные плечи два огромных тюка и пропал из виду. Двери здания были открыты настежь. Перед ними прямо на земле стояли несколько коробок и лежали футбольные мячи, теннисные ракетки, а также пластиковые мешки с кухонной утварью.
Глядя на упакованные тарелки и половники, я подумал, что или Глэдис что–то не так поняла, или ее неправильно информировали. Коллектив пансиона собирался в дорогу так, как будто отправлялся в дикий лес, а не в одну из гостиниц мегаполиса.
Это была моя последняя спокойная мысль за этот вечер. Мне оставалось сделать десять шагов, чтобы выйти из темноты парка на утоптанную множеством ног и залитую светом из окон площадку перед зданием. Десять шагов - столь же спокойных, как и последняя мысль…
Но я сделал их совсем не так, как собирался. Потому что все уже шло не по моему сценарию - по сценарию Грегори Рута.
Я увидел Глэдис.
Я не знаю, почему она выскочила на улицу именно в тот момент. Случайность? Скорее всего. Может быть, она почувствовала мое приближение и вышла навстречу? Вполне возможно, она же ждала меня. А может быть, в ней заговорила та самая женская интуиция, особая паранормальная чувствительность, о которой так много говорят мужчины, и ее пронзило ощущение опасности? Если так, то она сделала то единственное, что спасло детей от увечий и смерти, - она вышла из здания. Она вышла - без сопровождающих, без ноши в руках, вроде бы без причины и цели, озадаченно глядя по сторонам. Ее невысокая фигурка в обтягивающем спортивном костюме, так выгодно оттеняющем женственность моей Глэдис, почему–то выглядела беспомощной.
Она не увидела меня: я был скрыт тенью деревьев. Я поднял руку и открыл рот, чтобы окликнуть ее, но не успел издать ни звука.
В воздухе над ее головой раздался сухой хлопок, и на боковом краю площадки, на границе света и тьмы, в двадцати метрах от входа в здание развернулась огромная крутящаяся воронка. Окружность пространственного среза достигала второго этажа, масляно блестящие вихревые хвосты бесшумно забушевали в границах преобразования.
Я захлопнул рот и успел подумать, что у меня есть несколько секунд, чтобы оттащить Глэдис за деревья. И со страшным криком сорвался с места. Глэдис испуганно присела и подняла руки к лицу, но смотрела не на меня, а на дьявольское кручение вихрей.
А я бежал к ней. Боже, как я делал эти жалкие десять шагов, которые минуту назад хотел пройти спокойно! Я рвался вперед как дикий зверь, как гепард, как преследуемая им зебра, как… А получалось, что бежал как будто во сне, в котором двигаешь руками и ногами изо всех сил и с ужасом осознаешь, что ползешь как черепаха. И чувствуешь, что не успеваешь и то страшное, чего пытался избежать, сейчас произойдет.
Я уже выскочил из–за деревьев, мне оставалось двумя прыжками пересечь площадку перед зданием и подхватить растерянную Глэдис на руки. Но я не успел совершить эти прыжки.
Воронка превратилась в гигантское световое пятно. Сноп ярчайшего света ударил по глазам. Слух резанули звуки металлического скрежета. Свет ослепил меня, я зажмурился и чисто рефлекторно остановился. А когда снова открыл глаза и собрался рвануть дальше - было уже поздно, я не мог добраться до Глэдис. Из пространственного "окна" на площадку между мной и ею ходко вышли четыре двухметровые металлические фигуры. Киберы! Вслед им бил мощнейший прожектор, обливая жестким сиянием рефлектора монолитные серебристые спины.
- Глэдис! - заорал я изо всех сил и прыгнул в сторону, чтобы обогнуть ужасные фигуры.
Она не ответила мне. Просто стояла и с ужасом смотрела на то, как один из киберов подходит к ней и слегка наклоняется, внимательно разглядывая ее лицо. Одновременно двое других развернулись на мой крик и двинулись ко мне. Четвертый обошел Глэдис и встал у нее за спиной, между нею и дверью в здание.
Киберы молчаливо надвигались на меня, но я не пошевелился. Я с вожделением вспоминал о револьвере в бардачке своего автомобиля и одновременно пытался опрокинуть давнее убеждение, что в противостоянии с киберами не помогут ни кулаки, ни револьвер. И еще я думал о том, что Грегори Рут все–таки успел сделать ход первым. И та сделка, которую он мне хотел предложить, состоится сейчас, немедленно.
- Какая приятная неожиданная встреча! - вдруг механическим басом проревел тот кибер, что смотрел на Глэдис. - Мисс Уолди собственной персоной! Не нас ли вы вышли встречать? Очень хорошо! А то я думал, что мне с моими друзьями придется разнести здание, чтобы увидеть вас! - Он обхватил ее руку металлической дланью и притянул к себе. Глэдис беспомощно вскрикнула.