И "небесный омнибус" был атакован при взлете. Направляя космический корабль в землю, Грегори Рут убивал Дэниела Рочерса. Но вместо Рочерса погибли тринадцать человек. Среди них - тот, кто оказал мне услугу, выручил коллегу, сел в "омнибус" вместо меня… и сгинул.
Свою последнюю услугу, вдруг подумал я. Томас Рой мне оказал последнюю услугу. Я никогда не смогу ответить ему тем же. Мне с ним никогда не расплатиться!
Я стиснул руль и наддал газу так, что завизжали покрышки, а меня вдавило в кресло. На мое счастье, к тому моменту я уже свернул на магистраль, ведущую к научному центру. В этот вечерний час выходного дня она была пуста.
Автомобиль мчался в темнеющей синеве, и с одной стороны от меня, далеко внизу под насыпью тускло блестели тяжелые воды городской реки. С другой стороны вдоль шоссе тянулась стена лесопарка. Ярко–желтые липы и осины, багряно–рыжие клены притушили ближе к ночи свои краски и тянули к автомобилю полуголые серые ветви…
А теперь подумай о третьей своей ошибке, сказал я себе. И постарайся при этом давить на газ так, чтобы не слететь к чертовой бабушке с дороги во–он на том жиденьком повороте…
Я отослал электронное письмо Глэдис Уолди.
Грегори Рут, несомненно, перехватил его. Теперь он знает, что у Рочерса на этом свете есть очень близкий человек…
Сдерживая ругательства в собственный адрес, я постарался воспроизвести в памяти свое послание слово в слово.
"Милая, бесценная моя!" - написал я в самом начале и, вспомнив это, заскрипел зубами. Ведь как хорошо выразился! Блестяще, можно сказать, выдал! Но главное - однозначно. "Бесценная" - и все! Для Грегори Рута это просто находка! Действительно, если не получается отнять у Рочерса жизнь, которая, несомненно, имеет для журналиста какую–то цену, то, может быть, тогда нужно лишить его бесценного в этой жизни? Того, что разрешит в свою пользу любой торг? И тогда Рочерс легко променяет свою жизнь на жизнь Глэдис?
Я вдарил по рулю кулаком, рев сигнала автомобиля огласил шоссе и его окрестности, с мокрых деревьев лесопарка взлетели испуганные галки. "Ты ошибаешься! - мысленно закричал я Грегори Руту. - "Милая" и "бесценная" - это всего лишь слова, так мужчины обращаются к своим женщинам! Если ты не знаешь этого и никогда не использовал такое по отношению к Лотте, то… ты - идиот! Им нравится играть в эти игры! Но слова в любой игре ничего не значат!"
Я хотел было сказать что–то еще, но дорога повернула, и я уткнулся взглядом в нагромождения корпусов научного центра БЗС. До него оставалось не больше километра. Я сбавил скорость и вдруг понял, что больше не произнесу ни слова. Потому что лгу Грегори Руту. И не только ему - я лгу себе, уже давно, уже полгода. Столько, сколько времени я знаю Глэдис…
Слова из письма не были игрой. Я люблю ее, только никогда не говорил ей об этом. И себе тоже.
Рука рванулась к телефону и тут же вернулась обратно к рулю. Я боялся звонить Глэдис. Я не сумел с ней связаться до посещения госпиталя БЗС, а после встречи с Лоттой мне уже было страшно набирать знакомый номер. Как только я понял, что Грегори Рут жив и может сталкивать в воду автомобили, разрушать космические корабли и манипулировать генератором пространственных преобразований… я не мог заставить себя позвонить Глэдис.
Если Рут взялся за нее… Я шарахался от этой мысли, потому что она была чудовищна. Настолько, насколько чудовищно беззащитными оказались я, моя девушка, Лотта, Томас Рой - все–все, кто прямо или косвенно был втянут в эту историю - перед злым гением Е–существа по имени Грегори Рут.
Этот электронный монстр не имел рук и ног, но в деле похищения Глэдис Уолди генератор Рочерса–старшего вполне мог заменить ему не только конечности, но и все, что необходимо для похищения, пленения и надежного укрытия жертвы. Уж кто–кто, а я–то знал возможности прибора, созданного моим отцом… Если Рут сделал это, похитил Глэдис, подумал я, ее не смогут освободить ни люди, ни оружие, ни приборы. Дело решат только переговоры Дэниела Рочерса и Грегори Рута. А каковы будут условия, выдвинутые Рутом, я уже понял…
Тогда звони, просто сказал я себе. Не дрейфь. Звони. Ты ведь знаешь, как поступить, если случится наихудшее, ты не дашь ей умереть - так чего тебе тогда бояться?
Я криво усмехнулся и затормозил возле главного корпуса научного центра. Он представлял собой длинный многоэтажный серый короб с невзрачными рядами маленьких окон. Из широких, словно ворота ангара, дверей на меня выжидающе смотрели три вооруженных охранника.
Я взял в руки телефон и назвал номер пансиона "Утренняя звезда".
Глэдис ответила после первого гудка. Я чуть не закричал от радости:
- Глэдис!
- Где ты, Дэнни? - сразу спросила она. - Я получила твое письмо и жду тебя. Где ты?
Я вслушивался в ее мелодичный высокий голос и чувствовал, как ровно и радостно бьется сердце. Мое бедное сердце, которое только что замирало в ожидании беды.
Только не рассказывай ей сейчас ничего такого, предупредил я себя. Это напугает ее, но не отведет беды. Руту известен электронный адрес пансиона, а значит, и вся сетевая информация об этом учреждении находится в его руках. Он знает точные географические координаты местоположения "Утренней звезды". Этого достаточно, чтобы применить генератор Рочерса–старшего и наделать там таких дел… От преобразователя не скроешься отключением компьютера от Сети. Этот прибор в руках виртуального существа - угроза не виртуальная, а реальная…
Боже, подумал я, там же дети! Если Рут начнет отлов Глэдис, то первым делом организует пространственный тоннель, ведущий из пансиона в то место, где находится генератор. "Окно" под стать той воронке, что чуть не засосала меня и Лотту, может открыться в любом помещении "Утренней звезды"! При этом дети могут испугаться так, что станут заиками! Да что испугаться - погибнуть: неизвестно, умеет ли Рут достаточно грамотно использовать преобразователь!
Надо забрать их и Глэдис оттуда и каким–то образом оповестить об этом Рута, подумал я. Мол, привет, дружище, мисс Уолди в пансионе нет, но она думает о тебе и шлет приветы, не волнуйся, пиши письма, до скорых встреч!
Но Глэдис не покинет детей, если узнает, что Рут без нее нападет на пансион… А эвакуировать всех пансионеров и преподавательский коллектив - на это нужно разрешение властей и их прямое указание об эвакуации директрисе пансиона.
Скорее к Максу Гриппу, подумал я и ответил Глэдис:
- Я в научном центре БЗС, дорогая. Увидимся часа через два. Как буду выезжать - позвоню. Все, целую. Пока.
Глэдис говорила что–то еще, но я уже не слушал и поспешно вылезал из машины.
Скорее к Гриппу. Рассказать ему все, что я понял, и с его помощью принять меры к защите Глэдис и пансиона. И разузнать все до конца о Е–существах. Это важно. Я всегда ставил на собственную информативность. Порой мне это здорово помогало - доскональный сбор информации о противнике, перед тем как бросаться в драку. Порой именно это решало дело…
Я быстрым шагом подошел к охранникам и показал им свои документы. Они расступились: Макс Грипп ждал меня.
Поднимаясь в лифте на седьмой этаж, на котором располагалась лаборатория ментальных исследований, я не оставлял напряженных размышлений. Узнать все о Е–существах… Даст ли это ответы на вопросы, которые ставил передо мной Грегори Рут? Слишком "человеческими" были эти вопросы и, казалось, никак не относились к сфере кибертехнологий…
Почему Грегори Рут охотится за мной? Что я ему сделал? Откуда столь сильная мотивация к убийству конкретного, но совершенно незнакомого ему человека? Он действует, как нанятый киллер. Но в ГКС нет заказчиков для киллеров, нет никого, кроме Грегори Рута! Почему он так неравнодушен ко мне и настолько равнодушен к жизни своей жены? Он был готов погубить ее вместе со мной - там, в "помещении нулевого уровня", когда открыл перед нами "окно" в ледяную черную пустоту…
Макс Грипп поджидал меня возле дверей своей лаборатории. Выглядел он устало: сказывалась бессонная ночь и наверняка последовавшая за ней работа без отдыха. Я мельком отметил это и тут же безжалостно насел на профессора.
- Мистер Грипп, - напористо заговорил я, почти подбежав к нему, - мисс Уолди в опасности!
Он растерянно сморгнул. Он прекрасно знал Глэдис и как–то назвал ее "красивой, милой и доброй девушкой". И при этом добавил, что завидует мне…
- Господи, - пробормотал он, - она–то здесь при чем?
И я, глядя на него, уверился в своих предположениях: он знал, что Грегори Рут жив.
- Впрочем, Дэниел, не здесь, - опомнился он. - Пойдемте в ЛМИ!
Макс Грипп схватил меня за руку и порывисто увлек в помещение. Лаборатория ментальных исследований оказалась огромным светлым залом, загроможденным столами с компьютерами и другой электронной аппаратурой. "Помещение нулевого уровня" Грегори Рута - такое, каким я его видел до пространственного катаклизма - являлось уменьшенной копией лаборатории Гриппа.
Кроме нас, в зале никого не было.
Профессор провел меня в глубь помещения, усадил на стул, а сам присел на краешек ближайшего стола.
- Рассказывайте!
И я сбивчиво, но подробно изложил ему все свои соображения, догадки и опасения.
Он слушал, вытянув в сторону свой выдающийся нос. И его лицо больше чем обычно напоминало мордочку хитрого зверька. Этот неведомый зверек устало и сосредоточенно ловил запахи, которые были ему явно знакомы и чрезвычайно неприятны.
Я закончил такими словами:
- Так что, если я прав и вы сейчас не опровергнете моей убежденности именно в таком положении дел, то… Первое, что нам надо сделать, профессор, - срочно эвакуировать "Утреннюю звезду". А уж потом думать об остальном!
Макс Грипп не собирался опровергать правоту моих выводов. Он не ответил мне, но метнулся к соседнему столу, склонился над телефоном и громко надиктовал какой–то короткий номер.
- Секретариат БЗС. Вас слушают, - проговорил динамик уверенным мужским баритоном.
Профессор вкратце изложил суть своего дела, его мгновенно связали с руководством Бюро, и через пять минут активного диалога абонентов судьба "Утренней звезды" была решена. Макс Грипп с облегчением выпрямился и посмотрел на меня:
- Им понадобится полчаса на организационные мероприятия - получение разрешения властей на эвакуацию, подготовку транспорта, выбор помещения, годного для комфортного проживания детей и преподавателей. После этого они оповестят мисс Уолди и направят машины и автобусы к "Утренней звезде". Быстрее БЗС с этим не справилась бы ни одна служба в мире. Так что… - Он подошел ко мне и положил руку на плечо. - Не беспокойтесь, Рочерс. Я думаю, мы успеем и все будет в порядке. Нас известят об отправке транспорта, вы можете поехать вместе с нашими людьми.
Я машинально посмотрел на часы и подумал, что ничего не изменю к лучшему, если появлюсь в "Утренней звезде" раньше сотрудников БЗС. Выеду одновременно с ними, решил я. А за полчаса успею обо всем переговорить с Гриппом…
- Очень хорошо, что вы додумались до всего сами, - сказал профессор, - и предупредили об угрозе, нависшей над детьми. О ней, кроме вас, никто не мог знать.
Он отошел от меня и снова присел на краешек стола.
- Вы правы, Грегори Рут изготовил электронную копию своей личности и… продолжил существование. Я подумал о таком повороте событий еще сегодня ночью, как только узнал о его смерти. И в особняке Рута получил подтверждение истинности своих предположений. Включение генератора пространственных преобразований - его рук дело, это я понял сразу. Для сетевого червя настройка параметров генератора, выбор режима функционирования, абсолютная точность прицеливания вкупе со взломом непростой, в общем, защиты - слишком сложная задача. Теоретически, конечно, сетевой вирус способен и не на такое, а практически… Максимум, на что "потянул" бы червь, - передать управление генератором на какой–нибудь удаленный компьютер. Но в таком случае Ричард Томпсон обнаружил бы шпионский узел… - Макс Грипп снял очки и стал задумчиво протирать стекла. - Грегори Рут стал Е–существом. После того как несколько часов назад потерпел крушение "небесный омнибус", который вы провожали на космодроме, все стало окончательно ясно. Только что я вернулся с заседания директората БЗС. Обсуждалось создавшееся положение. Организована чрезвычайная комиссия…
- Почему он хочет убить меня? - нетерпеливо спросил я. - Расскажите мне все, профессор. Из того, что считаете возможным рассказать. Я понимаю, секретность, но и вы должны меня понять… Ведь он охотится за мной, под угрозой жизнь Глэдис. Мне нужно знать…
Макс Грипп понимающе кивнул.
- Я расскажу вам, Рочерс. Скрывать здесь нечего. Закрытость работ по созданию Е–существ - совершенно напрасная мера. Перестраховка Мирового правительства. В принципе это реакция на слова из моего доклада… В нем я упомянул о том, что теперь каждый владелец персонального компьютера обладает техникой достаточной мощности, чтобы копировать себя в информационное пространство. Но ведь дело вовсе не в том, чтобы иметь на столе терабайтную и терафлопную электронику. Хотя наличие мощной машины и является необходимым условием копирования. Самое главное в создании Е–существа - проведение ментоскопирования, последующего компьютерного моделирования 10 миллиардов нейронов мозга и обучение созданной сверхсложной многослойной нейронной сети в сжатые сроки. А такую работу могут провести лишь несколько человек в мире. И поэтому создание Е–существа секретно по определению.
- Но почему вообще встал вопрос о закрытости этой работы? Разве она принципиально опасна?
Макс Грипп соскочил со стола и стал ходить вдоль него, заложив руки за спину.
- Да, опасна. И знаете, почему? Потому что Е–существа оказались не такими, какими мы ожидали их получить! Два года назад мы, Грегори Рут и я, изготовили несколько копий по вполне, как нам казалось, отлаженному и теоретически безукоризненному алгоритму действий. И приготовились праздновать научную победу. Но… - Макс Грипп остановился напротив меня и пристально посмотрел в глаза. - Все электронные личности, Рочерс, оказались психически неадекватными.
- Что это значит? - не понял я.
- Если бы я говорил о людях, то сказал бы, что мы получили нескольких больных, страдающих различными видами неврозов. Одно из Е–существ, например, одолевал страх того, что оно подвергнется нападению разрушающего вируса из Сети. Оно заикалось так, что не могло выговорить даже слово "страшно", оно общалось с нами через текстовый редактор. Другое существо обуревало бесплодное умствование: оно пыталось разрешить вопрос, почему Земля круглая. Третье прониклось ненавистью к детям и докапывалось до ее причин…
- Так это не неврозы, док, - сказал я. - Это нечто потяжелее…
- Нет, это именно неврозы, не маниакальный бред, не шизофрения. Каждое из существ полностью осознавало болезненный характер явлений, сохраняло к ним критическое отношение, пыталось от них избавиться. Типичная картина невротического расстройства. Но не это шокировало меня. А то, что все Е–существа оказались довольно неприятными личностями…
- Что значит "неприятными"?
- Эмоционально тупыми. Равнодушными к человеческим радостям, заботам и болям. Замкнутыми на себе, - ответил Макс Грипп. - Потенциально жестокими. Способными легко переступить через человеческую жизнь для достижения своей цели. Все это выявило их тщательное психологическое тестирование. И убедило меня в том, что мы получили не копии людей, а нечто иное… Это были… Именно "существа". Нелюди. Нечеловеки. Нечто темное… - Он снова заходил вдоль стола. - Я и Рут выбирали для копирования добровольцев с поразительно разнящимися личностными профилями и соответственно жизненным опытом. Мы воспроизвели в электронном виде личность бывшего заключенного с изломанной судьбой и надорванным здоровьем, личность вполне благополучного обывателя - работника госаппарата, личность человека великодушного и доброго - научного сотрудника нашей лаборатории, личность отважного и решительного в поступках спортсмена–подводника… И вот что получилось! Созданные Е–существа сохранили яркую индивидуальность своих… м–м… прототипов. Но все как один как бы отвернулись от общепризнанных человеческих ценностей. Я бы сказал, что они полностью утеряли этическую и эмоциональную составляющие своего "я". И на фоне этого - невротические расстройства, порой мучительные… У людей такая симптоматика ведет к очень быстрой деградации личности. Познакомившись с созданными Е–существами поближе, я проникся одним желанием - поскорее уничтожить их.
- И вы… сделали это? - Вопрос выскочил непроизвольно. Грипп рассказывал о Е–существах как о живых сущностях, а не о программных продуктах, и на секунду мне показалось, что применительно к ним слова "уничтожить" и "убить" - синонимы.
Макс Грипп остановился, достал носовой платок и стал нервно протирать очки.
- А как вы думаете? Я не хотел наблюдать, как мои создания будут превращаться в негуманоидов. Это была неудача, поражение, брак в нашей работе, и, естественно, мы стерли созданные программы. Но, прежде чем сделать это, досконально изучили их работу.
- И вам удалось найти причину неудачи?
- Да. - Он водрузил очки на нос и снова заходил по лаборатории. - Понимаете, Дэниел… Программа электронной копии мозга есть совокупность 10 миллиардов подпрограмм–копий нейронов, составляющих собой, как я уже говорил, сложнейшую многослойную нейронную сеть. Эти подпрограммы непрерывно взаимодействуют, принимают и передают информацию, организуют триллионы прямых и сотни миллиардов обратных динамических связей, интегрируются в блоки, работают как более сложные подпрограммы… Привычки, условные и безусловные рефлексы, вкусы, предпочтения, страхи Е–существа - результаты функционирования таких блоков. Мы должны были добиться того, чтобы эти составляющие программы в точности воспроизводили работу мозга, с которого снималась копия. Один к одному. Выдавали ту же реакцию на внешние раздражители, что и оригинал. На стадии моделирования каждого нейрона в отдельности мы добились идентичности реакций живого нейрона и его модели. Но дальше…
- Проблема в их совокупном действии?
- Именно в этом. Когда модели нейронов начинают функционировать интегрально, в составе упомянутых блоков или как весь человеческий мозг, они выдают искаженные реакции. Какие - я вам объяснил. Мы получаем ущербную в моральном и психическом плане личность. Я и Рут бились над этой проблемой два года. И не продвинулись ни на шаг. Идеально смоделированные нейроны с идеально заданными граничными параметрами связности при идеально выбранной модели обучения нейронной сети просто обязаны объединяться в идеально функционирующую программу–копию личности. Но этого не происходит. Одно время мы думали: причина неудачи в том, что мы не учитывали воздействия гормональной системы человека на живой человеческий мозг. Наши Е–существа, естественно, не знают, что такое адреналин или гидрокортизон… Но по зрелом размышлении мы пришли к выводу, что этот неучтенный фактор не может быть камнем преткновения. Гормоны настолько же регулируют работу мозга, насколько и дестабилизируют ее… И после одного из бесчисленных опытов я пришел к выводу, что в нашей работе мы учли почти все, но упустили то, что стоит над всем этим.
- А что стоит над всем этим?
Макс Грипп печально улыбнулся: