Глава 29
Самолет иногда трясло и вместе с ним трясло и меня. Потрясение за потрясением. Разве не потрясением для меня было согласие Ренье участвовать в нашем проекте! Счастливый случай? Конечно! Не окажись Ренье в Монте-Карло и целый полигон для воплощения наших идей мог бы быть навсегда утерян. Молодчина Аня! Идея о построении Пирамиды в Монако пришла к нам мгновенно, как аппетит во время еды. Но мы были к ней и готовы! Мы теперь всегда ко всему готовы: ведь мы постоянно живем в своей идее и смотрим на мир через ее призму. Правда, все это не значит, что будет легко убеждать Ренье и его команду причесывать свое княжество под нашу гребенку, ясно, что пройдут годы, тем не менее, попытка "построить коммунизм в одной отдельно взятой стране" вполне может, наконец, увенчаться успехом. Коммунизм! Хрустальная мечта человечества. Ленин, вероятнее всего, был прав в своем стремлении, но у него не было идеи Пирамиды. Он жаждал индустриализации "плюс электрификации всей страны", но не имел под рукой компьютера. Квантификация жизни была для него неведомой штукой. Критики эмпириокритицизма оказалось совсем недостаточно не только для построения светлого будущего всего человечества, но даже для наметок путей его строительства. Компьютеризация с тотальным аудитом и квантификацией всех составляющих жизни! - вот кричащие лозунги сегодняшнего дня. Ленин не знал таких слов. Это не обвинение - факт. Просто не пришло еще время. ("Коммунистом можно стать лишь тогда, когда постигнешь все знания, которые выработало человечество"). Подвели коммунисты. Нам бы сейчас Ленина! Теперь время настало и мы знаем эти слова, и умеем положить прелестные краски на полотно новой жизни, и у нас есть теперь живой Ленин ("Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!"), его клеточки, его геном, из которых мы вырастим, наконец, вождя и с которым будем советоваться при воплощении его мечты. Его и нашей, и всего человечества. Мы - настоящие коммунисты! Мы постигли знания, которые выработало человечество! "Учиться, учиться, учиться!" - как это верно сказано!
Глава 30
Домой, в Америку - вот что меня все еще потрясало. Мысли о Родине, о моей маленькой родине и большой стране, самой большой во всей необъятной Европе, эти мысли были горьки и печальны. Я гнал их от себя, как гонят врага, покушающегося на твою свободу. Я понимал, что бессилен что-либо изменить, и это бессилие бесило меня. Мы перебрались в Америку, страну, где кость ранящей душу мечты обрастает густым сочным мясом живой жизни. Но о родине мы всегда помнили, мы привезли ее туда на подошвах своих ботинок.
Рядом со мной сидел суетливый краснолицый блондин с непреходящей испариной на огромном лоснящемся лбу. Сколько он не старался промокнуть лоб платком, бисеринки пота тотчас снова появлялись. Сперва это меня забавляло: он просто кипел изнутри. От него пахло, правда, каким-то хорошим лосьоном, тем не менее, остановить нашествие бисера ему не удавалось. В самом начале мы перекинулись парой ничего незначащих фраз (он был археологом), и я вскоре, откинувшись на спинку сидения, уснул. Спать я не мог. Я только сделал вид, что сплю, чтобы эти две-три фразы, брошенные как два медяка в откуп за сиюминутное знакомство, не стали началом беседы (о, Боже упаси!) о политической ситуации в мире или о роде наших занятий, или, скажем, о новинках каннского кинофестиваля. Терпеть не могу салонных знакомств и болтовни на неопределенные темы. Итак, я только закрыл глаза, а на самом деле подводил итоги и, как обычно после успешного выполнения какого-то важного этапа, старался набросать примерный план действий на ближайшее будущее.
О чем я еще думал? Об Ане, о прогулке на яхте (я как мальчишка, на удивление всем, прыгнул за борт), о волейболе на пляже (надеюсь, я неплохо смотрелся со стороны). Об Анином муже Анри и ее "Ты у меня такой, знаешь...". И ни единой мысли о клонах. Я поймал себя на этом и подумал, что давно так, как Аня, ни одна женщина меня не волновала. Не влюбился ли ты, дружок? Я не искал ответа на этот вопрос, но подробности парижской жизни не выходили у меня из головы. (А как же Юля?! Тину я никогда не брал в расчёт!). Аня нужна была мне, как воздух. Я не представлял себе будущего без нее. Мне теперь было ясно, что без Ани не то что Пирамида, никакая даже самая примитивная юрта или убогий шалаш построены быть не могут. Аня пленила меня не только умом, красотой и женственностью (редкое сочетание, не так ли?), но и цепкой хваткой, без которой сегодня невозможно продираться сквозь чащобу жизни. (И Юля тоже!). Время от времени мне приходилось вставать с кресла, чтобы дать возможность соседу сбегать в туалет.
- Извините...
- Ничего страшного.
- Как бы не так...
Не буду отрицать, что Аня впрыснула в меня хорошую порцию свежей крови, и этот прилив новых сил вновь возбудил во мне очередной порыв: хочу работать! Я прекрасно понимал, что пройдет еще не один день и даже не один месяц прежде, чем мы по-настоящему приступим к строительству Пирамиды в том виде и тех объемах, какие рисовало мне мое воображение. Пройдут, оказалось, годы. И только теперь я с уверенностью могу утверждать: мы ее построим! Тогда же я решил все силы бросить на поиски Юры. Дело не терпело отлагательства.
Я все еще делал вид, что сплю. Мне вдруг пришло в голову расспросить соседа о египетских пирамидах, он, пожалуй, мог ведь кое-что интересное рассказать. А я бы рассказал ему о своей Пирамиде. Времени у нас было много и его нужно было как-то убить. Мы говорили до тех пор, пока самолет не пошел на посадку.
- Прекрасно, - сказал он, пристегивая в очередной раз себя ремнем к креслу и все еще восхищаясь нашей Пирамидой, - невероятно и очень ново! Свежо и сочно!..
- Вот такая история с генами, - сказал я, - что-то в этом есть, не правда ли?
К утру мы были на месте. Утром улетели, утром прилетели... Семь часов разницы во времени сказались потом. Выходя по трапу, он поддерживал меня под локоть, как женщину. Мы обменялись визитками и расстались друзьями.
- Теперь я буду рассказывать детям о живой Пирамиде и, если вы пригласите, мы приедем к вам жить.
- Приглашаю, - сказал я.
Как только он сел в такси, я видел это, направляясь к своей машине, Юра снова завладел моими мыслями. Юра! Где тебя искать? В какой дыре ты прозябаешь, чем занимаешься, на что тратишь жизнь? Мне и в самом деле интересно было узнать, как он устроился в жизни. И смогу ли я его убедить вернуться в нашу команду.
Я надеялся, что Юля встретит меня в аэропорту. Ее не было. Я решился ей позвонить:
- Привет... Мы увидимся?
- Как скажешь, - сказала она.
Лето было уже на исходе, но жара стояла адская, я даже закрыл окна и включил кондиционер.
Глава 31
Чикаго! Нет ничего родного в этом звуке, но я рвался теперь именно туда, я был полон сил и надежд, и готов был перевернуть горы. Мне хотелось как можно быстрее рассказать кому-нибудь о своих впечатлениях и планах, и я предвкушал удовольствие от встречи с Жорой.
- Ты никогда не рассказывал мне об Америке, о жизни в Чикаго, - говорит Лена.
- В Чикаго? А что там в Чикаго? Я просто не знаю, что рассказывать. Я ни разу не гулял по его ночным площадям и не любовался его крышами из окон последних этажей небоскребов. Нет. Город как город. Одним словом - мегаполис! И мы ведь забрались туда не ради каких-то там наслаждений.
- Я понимаю, - говорит Лена.
- Когда я переступил порог лаборатории, - продолжаю я, - Жора даже не взглянул на меня, сидел на своем привычном месте и, как всегда, что-то мастерил из подручного материала, какую-то миниатюрную камеру для наблюдения клеток. Как всегда что-то его не устраивало. И то ему было не так, и это не совсем подходило. Он не верил в то, что совершенству нет предела. Наши ребята, новая команда, собранная со всего мира (Жора лично тестировал и отбирал каждого), приветственно кивали и улыбались мне, кто-то пожал руку, кто похлопал по плечу и предложил сигарету, Ника обнажила свои жемчужные зубы и подмигнула, мол, привет, патрон. Работа кипела.
- У тебя такой вид, словно ты вернулся из свадебного путешествия, - сказал Жора, когда я присел рядом с ним. При этом он ни разу на меня не взглянул.
- Было дело, - сказал я.
- Слыхал, - сказал Жора, - опять грохнули кого-то в Зимбабве. Никаких следов. Я за тебя опасался.
Войдя в лабораторию, я тотчас сообразил, что проводится эксперимент на культуре клеток, цели которого я не знал. Мне было любопытно, что затеял Жора в мое отсутствие, но я не спрашивал, а ему было не до объяснений.
- Подержи, - сказал он, протягивая мне пипетку с клеем.
Он встал и пошел к шкафчику со всякой мелочевкой в поисках какой-то детали, необходимой для его новой конструкции. Пока он там рылся в баночках из-под кофе, я сидел, держа двумя пальцами пипетку, будто для нее не было подставки, стоящей прямо передо мной на столе.
- Давай, - сказал Жора, усаживаясь на свое место, - теперь помоги мне приклеить.
Я успел сообразить, что Жора на ходу сооружает миниатюрную камеру для определения жизнеспособности клеток.
- Что-то не клеится?- спросил я в том смысле, что не все у них ладится.
- Да вот...
Он как раз сопоставил отполированные поверхности пластмассовых рамочек и теперь, поскольку руки его были заняты, ждал, когда я, наконец, соображу капнуть на них растворителем.
- Мы тут заждались тебя, - сказал он минуту спустя, - жаль терять время, и мы решили провести "КАТЮ", - добавил он. Так мы условно называли серию экспериментов с блокировкой генома антибиотиком.
- И что же?
- И, представь себе, без тебя у нас все получается наилучшим образом. Да. Ты, собственно, нужен теперь разве что для того, чтобы капнуть капельку клея.
Жора бросил на меня короткий испытывающий взгляд и улыбнулся.
- Как думаешь?- спросил он.
- Ну хоть для чего-то я пригодился.
- Да, но знаешь, ты прав, не все у нас клеится.
И он рассказал, что проблема оценки жизнеспособности клеток по-прежнему не решена. Ни их прижизненное окрашивание разнообразными красителями (нейтральный красный, метиленовая синька, акридиновый оранжевый), ни измерение соотношения калия внутри и вне клеток, ни показатели импеданса суспензии не дают возможности точно оценить степень их повреждения. Примерно - да, приблизительно, но это не решает проблемы.
- А Кирлиан?- спросил я.
- С ним столько возни, нужно ведь быстро. Да и кто это будет делать, ты же в... своем Париже. А Маковецкий - уже капитан.
- То-то и оно, - сказал я, - без меня ничего не склеится.
- То-то и оно.
- Без меня и без Юры.
- Ты и его собираешься искать по всему свету? Ты, кстати, Тинку нашёл?
Только поздно вечером мы вышли в сквер и уселись на скамейку.
Из Парижа Жоре в подарок я привез курительную трубку.
- Это тебе, - сказал я, подавая ему футляр.
- Что это?
Не привыкший к подаркам, он просто опешил.
- Открой, - сказал я.
- Надо же, - засиял он, - в такой глуши и такие красивые вещи!
Жора был от подарка в восторге.
- Слушай, - неожиданно воскликнул он, - ты с такими подробностями рассказываешь о своем Париже, будто ты жил там не одну сотню лет.
- Я и сейчас в Париже, - сказал я.
Жора посмотрел на меня, секунду подумал и сказал:
- Да. Я тебя понимаю. Ладно... А теперь давай...
- Нет, - оборвал я его, - пойду отосплюсь.
- Это - святое, - сказал Жора, - я тебя понимаю. Вид у тебя, как у мартовского кота... Ты, кстати, Тинку нашёл?
- У тебя не лучше.
- Нашёл? - переспросил он, ёрничая.
- Да иди ты со своей Тиной!.. - сорвался я.
Ане я позвонил в то же утро. У нее была уже ночь.
- Как ты там без меня?
- Я только что разговаривала с Альбертом, ему интересна твоя Пирамида.
- Вот видишь. А тебе?
- Говори громче!
- Как тебе моя Пирамида?!
- Рест, ты никогда не искал легких путей.
- Я знаю, - сказал я, - а теперь знаешь и ты. Ты со мной?
- Разве у меня есть выбор?- спросила она.
Вот такой была Аня.
Интересно, что в Париже я лишь время от времени думал о Юле. Нет-нет, я, конечно, помнил ее, но заставлял себя забыть ее на все это время.
- Забыть? Разве...
- Думаешь, мне это удавалось?
- Думаю, что нет, - говорит Лена.
- Хм! Нет! Конечно, нет!..
Как, впрочем, и о Тине.
Часть седьмая.
МНОГОЕ В МАЛОМ
Капитализм пережил коммунизм.
Теперь ему осталось пожрать самого себя.
Чарльз Буковски
Глава 1
- Мы должны определиться, - без всяких предисловий начал Жора, - куда мы идем? Дело в том, что наш бизнес выходит из-под контроля. Вит развернул бешеную деятельность по всему миру. Его менеджеры собирают специалистов и создают филиалы нашей кухни по производству донорских органов из стволовых клеток, где только можно. Я уже не могу вспомнить, в какой стране мира их нет. Это своего рода интернет, паук, сеть, которая вылавливает из массы людей страдающих... Спрут!
- Понятно, понятно, - остановил я Жору.
Мне ведь не нужно рассказывать так подробно то, о чем я думаю каждый день. Жора это прекрасно знал, тем не менее, он произнес:
- Нет, ты уж послушай.
Я только пожал плечами: давай.
- Итак, первое - это производство органов. Миллионы людей в мире нуждаются...
- Да.
- Не перебивай меня. Вит, видимо, вынюхал какую-то жилу...
- Жор, - сказал я, - поменяй Вита. На Зяму, на Мишу, на Йосю, на Матфея или даже на Карла Маркса.
- Без него мы пропадем. Его деньги позволяют нам...
- Наши.
- Наши-то наши, но ты же не знаешь ни одной банковской операции. И не хочешь знать.
- Ты здесь не лучше меня.
- Не лучше, - согласился Жора, - поэтому и держу Вита рядышком, а если удается, то и на коротком поводке.
- Так уж и на коротком.
- Если удается. Ты же знаешь, что все это не просто. К тому же и Зяма, и Йося, как только разберутся в нашем деле, тотчас выскользнут из рук.
- Слушай, возьми Яна!!! Как я мог забыть? Возьми Яна! Он жадный, он...
- Яна Гуса?..
- Табачника! Этот не подведет.
- Смеешься?.. Этого гармониста? Ладно. Все это не так уж и плохо, пусть Вит живет. Он создает нам условия для работы, а большего нам и не надо, верно?
Это было так же верно, как и то, что солнце встает на востоке. Империя Вита росла и ширилась, и мы в ней не чувствовали себя изгоями.
- Ладно, согласился я, - ноу-хау клонирования органов есть только у нас и никто обойти нас не сможет.
- Да, идея с индукцией в стволовых клетках необходимых свойств посредством биополя с заданными характеристиками пока не раскушена. Люди работают вслепую на наших генераторах биополей. Отними у них генератор, и они как слепые котята будут беспомощно тыкаться мордочками во все стороны.
- Нас не обойдут, - повторил я, - на это пока не хватит ни у кого мозгов.
- Не знаю, теперь не знаю. Не уверен. По всему миру гуляют наши технологии. И мы не можем держать их в узде. Люди ведь умны везде. А когда ума недостает, за работу принимается интуиция.
- Так и пусть, - сказал я, - и слава Богу. Чем шире у нас будет география, тем...
- Да, - согласился Жора, - теперь вот еще что...
И стал рассказывать, что у нас теперь тысячи заказов от богатых людей, жаждущих омолодиться или продлить свою жизнь хоть на день. На час! Все это у нас уже было. Дежавю...
- Денег у них немеряно, они готовы отдать миллионы...
- В чем проблема?
- Вит хитрит, я чувствую, что он хитрит.
Я откровенно рассмеялся.
- Я же сказал: купи Йосю.
- Это смешно, но за мною уже гоняются сотни людей и требуют...
- Здесь мы тоже недосягаемы и неуязвимы. Никто не может так манипулировать генами, как это делаем мы.
- Никто, - согласился Жора, - но эта денежная трясина затягивает, а без нее мы тоже не обойдемся. Кстати япошки предлагают нам свои нанотехнологии с наносомками. Деньги бешеные, но их наносомы стоят того.
- Ты согласился?
- Надо посоветоваться.
Мы помолчали.
- Да, и вот ещё что...
Жора выбрался из кресла и, подойдя ко мне, заглянул в глаза.
- Что с Тинкой? Ты её...
- Да я же только-только вернулся из...
- Не нашёл?
- Жор, перестань донимать. Ты опять со своей "халвой"! От того, что ты будешь то и дело зудеть...
- Я не зужу. Я...
- Ты же сам сказал, что она где-то здесь, в Оклахоме или в Луизиане... Ты же видел её на Ниагаре, помнишь, - радуга, Тина вся в бисере водной пыли, помнишь?...
- Я уже не шучу. Без Тинки мы пропадём просто пропадом, понимаешь?
Я не понимал, при чём тут я! Я не понимал, почему Жора ни разу не назвал Тину Тиной или Тишкой, или просто - Ти? Тинка... Тинка... Что за расхлябанность?! Зачем это пренебрежительное, если не уничижительное его "Тинка"? На что он давит этой "Тинкой"? И так всё ясно, что...
- И вообще, - напыжился я, - бери сам и ищи! Свою Тинку!..
Вдруг позвонил Вит:
- Послушай, ста-а-рик...
- Как я рад слышать тебя!- воскликнул я по привычке.
- Не-е-ппправда, - сказал Вит, - но ты мне ну-ужен, как воздух.
- Что ясно-то? - спрашивает Лена.
- Что, что?... Всё!..
Глава 2
За все эти годы нашего с Жорой сотрудничества (а это более десяти лет зрелой жизни) мы ни разу, пожалуй, серьезно не обсуждали самую главную для воплощения нашего грандиозного проекта тему - финансирование разработок.
Ясно, как день, что, если бы мы сидели на безденежье, наши идеи были бы всего лишь седьмым киселем на воде. Мир сейчас таков, что ты, сколько бы палат ума в себе не насчитывал, и будь даже семи пядей во лбу, без достойных денег не в состоянии реализовать ничего стоящего. Нищета бессердечна. Это яма для ума. Она убивает в тебе всякое творческое начало. Так вот, мы доверились во всем Виту, его исключительным способностям торгаша и менялы, для которого не существовало никаких барьеров в формировании и насыщении денежных потоков, создающих условия для процветания нашего, так сказать, научного бизнеса. Ходили слухи, что мы уже причастны к торговле оружием и наркотиками, Виту удавалось успешно совершить несколько сделок по продаже энергоресурсов, где-то мы были пайщиками по добыче золота и алмазов и держали контрольный пакет акций даже по производству компьютеров. У нас была своя футбольная команда в Англии ("Челси" что ли?), а где-то в Штатах - хоккейная. Мы, оказалось, торгуем людьми и поставляем проституток, и что-то там еще, о чем я иногда слышал лишь краем уха, и наверняка еще многое, о чем я не мог даже догадываться. А вот эта история - потрясающа! Рассказать?
- Я только вставлю новую кассету, - говорит Лена.
- Стволовые клетки, - сказал я, наблюдая за тем, как ловко работают ее пальчики, меняя в диктофоне кассету, - за ними будущее...
- Готово.
- Тебе известно, что сегодня на исследование стволовых клеток США тратит денег больше, чем на космическую программу?
- Все хотят долго жить.