- Яс-сно… так ты не сказала, как деревня-то называется…
- Деревня? Березиха. У нас тут Березихинский родник. Целебная вода. Не слыхал? А к нам из города за водой ездят, хотели даже санаторий строить, но не стали, из-за объекта.
Саня почесал для важности затылок, и переспросил, что, собственно, за объект. По правде говоря, ни о какой деревне Березихе он и не слышал. Верка пояснила:
- Обычный объект, ну, какие они бывают… сам что ли не знаешь?
Саня развел руками, дескать, представь, себе, такое я неотесанное чучело.
- Ну… как объяснить… там есть дальняя зона, это как везде, там военные сидят, а есть ближняя, заброшенная. Ее даже не очень сторожат. Я, когда маленькая была, мы туда лазали. Там интересно. Только, наверно, не тебе. Ты ведь, ну, старше нас…
Река была пустынна. Как в голове у Сани, там лишь медленно качались волны. Волны наводили на мысли, которых лучше бы и не было. Саня набрался храбрости и спросил, из какого, собственно Верка города. Она посмотрела на него подозрительно, не разыгрывает ли, и спросила:
- Эй, ты часом не того… не перегрелся?
- А что не так?
- А у тебя не амнезия?
- Гм-м… вроде бы нет.
- Тогда… прочитай какое-нибудь стихотворение. Только всем известное.
Саня напрягся. В жизни он не учил никаких стихов. Не помнил он стихов, ни одного. Но, тем не менее, дурак, подобрался, и выдал примерно следующее:
- Легко! Смотри, то есть слушай. Стих Агнии, если я не ошибаюсь, Барто. Идет бычок, качается, вздыхает на ходу:-"уй, БЛИН! доска кончается, сейчас я упаду!".
- Не считается, - заявила Верка, - этот стишок у каждого нормального человека с детства в подкорке сидит. Как словарный запас. Тебя ночью разбуди, ты все равно расскажешь.
- Хорошо. Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу…
- Ну, хватит уже! Я поняла!
Но Саню очень обрадовало что, во-первых, у него нет амнезии и, во-вторых, что он, оказывается, не такой уж полный профан в поэзии, и он продолжил подавлять Верку своей эрудицией:
- А еще такое стихотворение: Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик. Тише, Танечка, не плачь, не потонет в речке мяч!
- Все, сдаюсь!
- Головой качает слон, он слонихе…
- Ну, ладно, нет у тебя амнезии, этого даже я не помню.
- А про зайку помнишь?
- Про какую Зайку?
- Зайку бросила хозяйка, под дождем остался зайка, со скамейки слезть не мог, весь до памперса промок…
- Ты зачем хорошие стишки портишь?
- Так что у вас за город?
- Просто город. Он один. Его иногда еще Старым Городом зовут. А где Новый, все одно никто не знает. Его, наверно и нет. По крайней мере, ученые до сих пор спорят, где он мог находиться. У меня один археолог знакомый есть, так он божится, что вот-вот разгадает эту загадку. Только другие ему не очень верят, а он говорит, что ему все просто завидуют.
Вот, пожалуй, последнее сообщение окончательно выбило Саню из колеи. Но Верка сообщила:
- А Джим говорит, что знает точно. Говорит, что этих новых городов целых два. Один - Великий, а другой - Нижний.
Сане пришло в голову, что и он, кажется, знает эти города. Он сказал:
- А река Волга далеко отсюда?
- А это по-твоему что? Ручеек?
- А какие еще крупные города на Волге есть?
- Сам не знаешь, что ли? Ну, Макарьево-Ишемск, Радогош, Китеж, много. И это очень далеко, на пароходе против течения дней десять, а в Волокове потом на маленький катер пересаживаться, там мелко, большим пароходам не пройти.
- Значит, сильное течение?
- Ага.
- Ладно. Завтра еще поговорим. Холодно чего-то.
Верка в своей футболочке и шортиках давно уже поеживалась, но из деликатности не показывала особого виду. И правильно. Люди из других мест редко попадались ей в жизни, а поговорить интересно. Правда, те, с которыми она успела познакомиться, больше молчали. Ну и ладно. В конце концов, какая разница?
***
Поселок был не современным, и это Саня понял сразу, когда увидел. Но он как-то не задумывался в тот момент, чем здесь заняты жители, в чем заключается их работа. Честно говоря, он надеялся, что однажды заснет, а потом - раз! И проснется в своей постели. На третий день пришлось что-то решать - не быть же, в самом деле, всю дальнейшую жизнь нахлебником добрейшей Инны Андреевны. У нее и так хлопот выше крыши - трое детей и племянница, хозяйство, корова по кличке Муха, муж - тракторист, пьющий, как она сама говорила, редко, но метко. Однако компьютерному дизайнеру не так то легко отыскать работу в деревне, где сложней телефона техники нет в принципе, а о глобальной сети население только слыхало. Митя из тракторного хозяйства звал к себе, но Саня, как истинный горожанин и дитя урбанизации, видел трактора только на картинке в учебнике истории, и потому согласия сразу не дал. Школы в поселке не было, а так можно было бы попробовать уйти в педагоги. А потом повезло, спасибо Джиму. Это он, молодчина, "краем уха" подслушал, что в лесное хозяйство срочно нужен оператор связи. Как позже выяснилось, лесничим нужен еще и водитель, и вообще у них сильные проблемы с кадрами.
…И не смотря ни на что, здесь, в Березихе, хорошо. Такое лето, что аж дух захватывает. И люди хорошие. Приняли сразу, без вопросов, помогают по случаю. Джим, тот вообще… но про Джима разговор особый. Лет человеку двенадцать, если и те есть, а говорит так, словно не меньше, чем самому Сане. Только есть в нем что-то, закрытое на замок, тайна, отдаляющая его от других жителей поселка, делающая его другим, непохожим. Особенным.
До лесничества от фермы Викентьевых всего четверть часа ходьбы. Саня за неделю выучил ее, как азбуку, сроднился с ее извивами, стоячими лужами, лягушками в низине у самой реки, соснами, стрекозами, солнцем. Дорога то ныряла под кроны, то пересекала ясные поляны, где живет земляника. По дороге ходят редко - она не ведет дальше лесничества, раньше по ней военные машины ходили до объекта, но теперь повертка к старым корпусам перегорожена высокими воротами с колючей проволокой. А за проволокой - такое же лето. После повертки дорога становится Щже, там даже в колеях растет трава.
Потом, дальше, под лапами лесными кроме осоки и мха водятся белки, боровики и грибник-горожанин дядя Леша. Дядя Леша глубоко в лес не заходит, боится заблудиться. Но грибов хватает и вдоль обочин дороги. Сане иногда хочется присоединиться к грибнику. Вот и сегодня - серое пальтецо сквозь стволы, взмах ладонью, приглашение "по лисички" за вырубку. Саня, чтобы не обижать пожилого человека, всегда отвечает, что "в другой раз".
Лесничество расположено в большом деревянном доме с кирпичным фундаментом, с четырехскатной крышей и рядом просторных окон со ставенками. Немного странно видеть эту постройку в окружении леса, особенно, если учитывать притулившийся рядом кривобокий автомобильчик, дровяной сарай, и плантацию анютиных глазок у крыльца. Цветы разводит Маша.
Саня привычно взбежал по лесенке, толкнул дверь. Поворот направо, пустующая проходная. Большая комната с русской печкой и обшарпанной мебелью - каждый притащил из дома, чего не жалко. Была бы возможность, Саня поселился бы прямо здесь…
В комнате за столом сидел лесник Юра Орехов, пил кефир из полулитровой бутылки, и разгадывал кроссворд.
- Привет, - сказал Саня, - а где все?
- Все ушли… скажи, что такое "песня без слов" вторая "е", семь букв?
- Маша тоже ушла? Проверь - "музыка"… или "мелодия"…
- О! "мелодия" подходит… Маша первая ушла. Там щенков принесли…
Саня расстроился.
- Что же ты сразу-то не сказал?! Я бы тоже сходил…
- Не… на… что… там смотреть. Два звереныша, милые, но ведь волк всегда волк. Сколько бы ему месяцев ни было.
- Юр, я схожу, ладно? Минута же всего…
- Ничего себе, минута. А дежурить кто будет? Дядя Федор?! Или, может, я?
- Трудно, да?
- Саш, мне, правда, идти надо. Я только тебя ждал. Серьезно. Не обижайся.
Саня сел на шаткий табурет за тот же стол.
- Да, ладно, не обижаюсь. Просто хотелось взглянуть. Я еще в жизни живого волка не видел.
Юра вздохнул. Он был большой, бородатый и добрый. Из тех редких людей, которые совершают подвиги ради науки, не умеют отказывать друзьям и, как правило, бывают брошены женами. Юра сказал:
- Ладно уж, иди, смотри. А то я буду виноватым, если ты живого волка не увидишь…
- Юра, ты настоящий друг! Я пять минут, ладно? Может, уже и поздно…
- Может, и поздно. Ладно, гуляй.
И Саня побежал. До вольера было не так и близко - почти километр.
***
В другой точке вселенной, в комнате с сиреневым светом и желтыми занавесками собрались четверо. Они сидели в глубоких черных креслах из искусственной кожи. Где была та комната, не важно. В другой точке. Сиреневый свет делал масками их лица, четверо не разговаривали. Точней, они изредка кидали друг другу разные фразы.
- Сколько человек?
- Больше, чем обычно. Я бы сказал, сотни две. Иначе Оскар не включил бы тревогу.
- Три тысячи двадцать пять.
- Не может быть.
- Я врать не буду. Американцы давали сводку по локальной линии. Граница ошибки теперь сместилась на пять пунктов.
- Плохо.
- Не просто плохо. Эта ситуация ставит под вопрос саму необходимость существования нашего центра… тихо! Кажется, идет…
Усталый высокий старик, худой, как вешалка, прошел от входа в комнату, а у комнаты был вход, окно, стол и лампа на столе, к центру, остановился там, и прокашлялся. Не потому, что у него кашель, а чтобы привлечь внимание.
Один из четверых не выдержал, спросил:
- Нашли? - Это был тот, кто точно знал население исчезнувшего сценария.
- Да, - старик не выглядел довольным. Скорей уж, в его голосе читались и поражение, и безнадежность.
- Где?!
- Я по порядку, можно?
Старик оперся колючими локтями о стол. Лампа и его лицо сделала гипсовой маской.
- Во-первых, доказано, что пацан действительно существует…
Один из сидящих в креслах брезгливо поморщился. Старик заметил, но не стал делать замечания, потому что поморщился директор центра. Вместо этого он сказал:
- Мальчика зовут Джим. Или как-то похоже. Точнее установить не удалось. И не удастся, пока не совпадут… некоторые условия нашего с ним взаимного… как бы поточнее… расположения.
- В смысле?
- Не в смысле, Первый, а во времени. Он по нашему с вами счету еще не родился.
Самый нетерпеливый из четверки снова вставил слово:
- Отстающие сценарии! - воскликнул он, - Значит, вы нашли подтверждение…
- Нашли, - кивнул директор центра, - только, я не понимаю, почему вы, Арго, оглашаете здесь закрытую информацию? Это может плохо для вас обернуться.
- Не может, - вежливо покачал головой старик Арго, - это уже не закрытая информация. Это даже не полезная информация. И вообще это не имеет уже смысла. Потому что мальчик не в так называемом отстающем сценарии. Он в совершенно незнакомой для нас системе, которую лаборанты моей группы условно назвали обгоняющим сценарием.
Можно было бы предположить, что четверо повскакивают со своих мест, начнут шуметь, разбираться. Ничего подобного. Только директор грустно сказал:
- Если следовать одной логике, то надо следовать ей до конца. Если есть отстающий, почему не быть обгоняющему сценарию? Другой вопрос, что попасть туда… нельзя… а как же мальчик туда попал?
- Мы считаем, - замялся старик, - что мальчик - порождение сценария… я знаю, что мои слова кажутся вам сейчас бредом, но вспомните, всего шесть лет назад мы о сценариях вообще представления не имели. А теперь только решили, что знаем о них все, как новый сюрприз. Раньше считалось, что люди из сценариев не могут пересекать их границы, как вы, например. Но, кажется, мир снова готов подбросить нам свои загадки. Мир полон загадок. Так будет продолжаться до бесконечности, уверяю вас…
- Не будет, - задумчиво сказал четвертый из присутствующих, молчавший все это время.
- Арго, - добавил он через минуту, - я понимаю, вы устали… и все-таки всем нам следует помнить, что у нас почти не осталось времени. Мне надо знать, что за схема легла в основу этого вашего "обгоняющего" сценария. Постарайтесь узнать это для меня…
- Я понял, Дис. Я найду для вас эту ссылку.
Старый Арго отвел глаза. Он знал, может быть, лучше других как мало осталось времени. И как мало шансов исправить хоть что-то. Еще он знал, что шанс есть только у одного из них, и что этому одному надо помогать изо всех сил.
Никогда не привыкну, подумал Дис, разглядывая новый пейзаж с балкона. Пейзаж был красивый, но чуточку не соответствовал новеньким городским постройкам, сбегающим с холма живописной волной. Город был пуст. Скоро такими же пустыми будут сотни и сотни других городов, но если здесь людей и не было никогда, то там… не надо об этом, и так тошно. Этот сценарий Дис выкупил у разработчика полностью, на это ушли все сбережения его рода. Но что оставалось делать? Сценарий был выигрышный, его бы непременно заселили, пустили в разработку… и потеряли через несколько лет. Как случилось со всеми сценариями такой начальной схемы. Схемы "Летающий дом". Но пока Большая Пятерка не знает, что все неприятности происходят только в сценариях, построенных по этой схеме, у Диса есть шанс самому добиться нужных ответов. Закатное солнце стало зеленоватым, а на самом деле оно яркого голубого цвета. Значит, завтра будет дождь. За спиной в комнате хлопнула дверь. Это мог быть кто угодно, Дис никогда не запирал дверь. Ему было интересно говорить с людьми. Люди бывают очень умными. Но почти сразу стало ясно, что это вернулся Арго.
- Что-то узнал, дружище? - нарочито весело спросил Дис.
Арго смущенно улыбнулся. Он прожил в Центре много лет, но никак не мог привыкнуть к телепатическим способностям здешних обитателей. К слову сказать, такие свойства мог бы приобрести и он, но в свое время не захотел, и это, по мнению многих, было чудачеством. А Дис думал что Арго - один из самых смелых людей этого странного века.
- Узнал, - сказал Арго задумчиво.
- Будешь как всегда, "по порядку", - усмехнулся Дис.
- Что? А, нет-нет, я сразу скажу. Это схема Муравейник. Муравейник 2, источник - пересечение…
- Стоп! - Дис сосредоточенно потер лоб, - если я не ошибаюсь, шаблоны Муравейника были признаны нерентабельными почти сразу после их создания.
Арго ласково улыбнулся.
- Вы, как всегда, правы, мне удалось добыть только основные реквизиты этих схем в гражданском архиве. Кто знает, что там на самом деле могло сохраниться. Но раз уж наш центр до сих пор поддерживает энергией несколько сценариев такого рода… очень старых сценариев, времен разработки теории темпоральных лучей…
- Арго… не стой, сядь куда-нибудь. Твоя ходьба сбивает меня с толку.
Арго поспешно уселся на краешек дивана. Он с почтением относился к любым просьбам члена Большой Пятерки. Впрочем, Дис был для него немного больше, чем просто один из руководителей центра. Дис когда-то, больше сотни лет, как, нашел его, сопливого программиста из одного бесперспективного сценария, сделал сначала лаборантом, а потом - и очень скоро, - начальником отдела исследования внутренних сценарных полей.
- Арго. Ты не нашел случайно, с какой целью делался этот конкретный сценарий…
- Нашел, но я не понимаю, что это может значить. Всего два слова - "эффект Яна".
Дис задернул шторы. Стороннему наблюдателю в тот миг могло бы показаться, что в комнате сидят и беседуют два древних старика.
- А я - не помню… но это, наверно, должен знать Первый. Сходи за ним.
Арго быстро вышел, покачивая головой. Полы его длинного старомодного пиджака кляксой мелькнули в проеме двери.
А Дис подумал, что обидно, до чего у людей короткий век. У него самого годы были не считаны.
…и все-таки, почему Муравейник? И все-таки, что инициировало последовательное свертывание самых перспективных сценариев? И все-таки, как войти в дом, у которого заперты все окна и двери на крепкие замки, а ключи уничтожены…
И все-таки, откуда у него такое чувство, будто все это уже было, и не раз…
Дис в задумчивости прошелся по комнате. Нужно было попросить Арго, чтобы он хоть раз взял его с собой. А то смешная получается ситуация - эксперт Центра по человеческим технологиям уже лет (человеческих) пятьдесят человечества не видел…
Арго вернулся довольно скоро. Первого с ним не было.
- Я спросил об эффекте Яна, - сообщил он на невысказанный вопрос, - но не понял ответа.
- Ничего. Ты перескажи мне, а я попробую разобраться.
Арго улыбнулся нежно и грустно - как смотрит дед на внука, который смог превзойти его в важном деле.
- Знаете, Дис, память у меня уже не та стала, пора вам найти мне замену, да и… эх, завидую я вам, вы можете позволить себе терять информацию, которая вам временно не нужна. Мы, люди, себе такого позволить не можем.
- Я понял, Арго. Итак, Первый тебе ответил, что в сценарии серии Муравейник заложена дополнительная внутренняя программа.
Телепат Дис мог позволить себе не обращать внимания на то, что старик бормочет вслух. Арго знал это, но удержаться от ворчливого самобичевания не мог. Арго сказал вслух:
- Был когда-то давно такой человек - Ян. А может, он был один из вас, бессмертных чудовищ с человеческим обликом…
- Так уж и чудовищ?