Не только от созерцания этого самого ненормального из человеческих существ, но также от влияния препарата, который его одурманил и облегчил похищение. Чем бы ни была дрянь, которой его накачали, его голова теперь болела и кружилась так, как если бы по ней дважды пнули несколько человек. Опять же, вполне возможно, его действительно пинали по голове: он вспомнил, как разбил одному из нападавших - возможно, тот отомстил за себя, пока Стоун спал. Как бы то ни было, его самочувствие было похоже на самое страшное похмелье, какое ему только доводилось испытывать. Филипп сдержал подступающую тошноту и посмотрел на девушек, которые трудились над… этой тушей.
Ещё одно его заблуждение и ещё одна аномалия. Только двое из рабынь были девушками. А насчёт третьей - Стоун не был уверен. Груди были маленькие, но определённо женские, зато остальные половые признаки мужские - опять же маленькие, как у мальчика, но явно мужские. И парню нравилась его работа. Он испытывал эрекцию, чем бы она ни была вызвана. Так же как и гора мяса, которую он массировал.
Теперь Стоун понял, что это было больше, чем просто массаж. Это было обслуживание по полной программе. Завороженный, несмотря на тошноту, он наблюдал за процессом до конца. Одна из девушек одной рукой усердно массировала большой пенис гермафродита, одновременно лаская другой рукой его женские принадлежности. Вторая рабыня и девочка-мальчик втирали тёплое масло в его дряблое тело; причём последний ещё посасывал своими женственными губами большие набухшие соски хозяина.
Как долго это продолжалось, Стоун не мог сказать. Но финал был быстрым. Огромное тело задрожало и выгнулось; массивные руки упали по сторонам массажного стола, трепыхаясь, как раненые птицы; сперма гермафродита брызнула в лицо девушки, занимающейся его членом, и та улыбнулась от облегчения и радости… очевидно, было важно, чтобы её хозяин был полностью удовлетворён во всех смыслах.
Стоун отвернулся, пока разбухший комок мышц мышц опустошал себя длинными очередями, но не прежде чем взгляд розовых глаз гермафродита встретился с его собственным отражением в зеркале и не раньше, чем он увидел медленную улыбку - вызванную сексуальным удовольствием, но являющуюся также и приветствием в адрес проснувшегося, пришедшего в сознание Стоуна - от которой толстые, серо-крапчатые губы изогнулись, напоминая больной проказой лунный серп.
Розовые глаза были словно магниты: они приковали взгляд Стоуна, заставили его повернуть голову и посмотреть в них ещё раз, подобно тому, как змея гипнотизирует птицу, прежде чем атаковать. Затем…
- Вы проснулись, мистер Стоун. Славно! - Это был глубокий, звучный голос, негроидный, но с почти европейской манерой и ритмом. Возможно, голос был перенятый, фальшивый, но Стоун так не думал. А глубоко внизу, несмотря на всю мужественность, в нём слышались удивительно женственные оттенки, девичьи или женские нотки. Но мужская грань была, безусловно, доминирующей. Стоун хотел бы, чтобы он знал больше о гермафродитизме среди человеческих существ - любых существ, если на то пошло.
- О-о, это не принесло бы вам никакой пользы, мистер Стоун, - сказал голос, - поверьте мне. Я никоим образом не типичен. В действительности, я вообще ни на кого не похож. Я уникален!
Эффект этих слов - так небрежно, но плавно произнесённых, так непринуждённо высказанных - был подобен электрическому разряду в мозгу Стоуна. Он осознал, что его мысли были прочитаны так же точно, как если бы он высказался вслух, но эта концепция была слишком невероятной, чтобы принять её как факт.
- Уже точнее, - существо на массажном столе снова улыбнулось. - Невероятно, но факт! Мужчины не всегда ясно излагают свои мысли вслух, хотя думают верно.
Теперь Стоун поверил. Он был ошеломлён, но он верил.
- Всё приходит с опытом, - произнесло существо.
"Пока не попробуешь, не узнаешь", - подумал Стоун, вполне осознанно.
- Как с едой, мистер Стоун, я согласен!
"Впечатляет", - Стоуну было трудно остаться флегматичным, - "но зачем было демонстрировать это мне?"
- Важно, чтобы вы знали. Если бы я просто сказал вам, вы бы не поверили. Теперь я надеюсь, что вы не будете пытаться что-либо скрыть от меня. Использование способностей утомляет, вы понимаете? Это относится ко всем экстрасенсорным способностям, а мне не хотелось бы себя излишне утомлять. С другой стороны, я не желаю быть жертвой обмана. Поэтому я буду время от времени читать ваши мысли. Надеюсь, мы друг друга поняли?
"В некоторой степени", - подумал Стоун.
- Ну? Я жду.
- Да, - сказал Стоун, - мы поняли друг друга. - И осознал, что показанный ему трюк не дал ему никаких новых знаний - за исключением того, что, возможно, урод говорил чистую правду. Да и зачем ему лгать? В конце концов, все карты у него.
Стоун знал, что МИ-6 использует телепатов, но он никогда бы не поверил, что кто-то может достичь таких высот совершенства в этом искусстве. На самом деле, он всегда считал это пустой тратой времени и денег. Но теперь?.. Реальный телепато-шпионаж!
- Хорошо, - собеседник кивнул. Он протянул руки, и его любовники - рабы? - помогли ему подняться и сесть на массажном столе, свесив ноги. Он встал, полотенце висело на его плечах. Он обвязал им необъятную талию, затем сделал двум девушкам и мальчику-девочке знак удалиться. Стоун услышал, как дверь открылась и вновь закрылась с помощью пневматики.
- Должно быть, это дезориентирует, - сказало существо, приближаясь, увеличиваясь в зеркальном потолке. - Вы можете двигать головой, мистер Стоун. Почему бы вам не взглянуть на меня прямо? Я не Горгона, знаете ли.
Стоун поднял голову в вертикальное положение, и это было больно. Огни заплясали перед его глазами и внутри его черепа, заставив его сморщиться.
- Господи! - простонал он.
- Это пройдёт, - сказал собеседник.
Стоун снова сморщился, зажмурил глаза, затем быстро заморгал. Он был рад, что освещение было приглушенным:
- Ладно, мистер как вас там, что всё это значит?
- Губва, - представился тот, - Харон Губва. Я сомневаюсь, что вы когда-нибудь слышали обо мне.
- Можете не сомневаться, - ответил Стоун, стараясь казаться легкомысленным, - я никогда о вас не слышал. Но я весь во внимании, если вы хотите мне что-то сказать.
Теперь он удостоверился в том, что был надёжно привязан к креслу, а его руки, а также ноги связаны. Не считая головы, он мог сдвинуться разве что на дюйм. Он абсолютно ничего не мог сделать, не мог предпринять никаких физических действий, поэтому казалось, ему лучше просто сидеть и слушать. По крайней мере, так он может что-то выяснить - прежде, чем собеседник решит, что он узнал достаточно.
- Вообще-то я хочу, чтобы вы узнали всё, мистер Стоун, - сказал Губва, демонстрируя своё преимущество ещё раз, и не обращая внимания попытку Стоуна схитрить. - Всё - по причинам, которые я сейчас объясню.
Во-первых, когда вы узнаете обо мне всё, вы перестанете мной интересоваться. Это оставит ваш разум свободным, чтобы мыслить более ясно о том, что мне от вас нужно. Во-вторых, вы умный человек - более того, член разведывательной организации - а хитрые, коварные умы всегда привлекали меня. В-третьих, ваше естественное любопытство радует меня, подобно тому, как любознательность ребёнка радует его преподавателя. И наконец…
- И наконец, ничего из того, что вы мне скажете, не принесёт мне никакой пользы, потому что я никогда об этом не расскажу?
- Верно! - согласился Губва, снова улыбаясь. - В самом деле, когда я закончу с вами, вы не только не сможете об этом рассказать, вы не сможете даже думать об этом.
Стоун кивнул, в последний раз напряг мускулы под путами, пожал плечами и сдался:
- Я очень сердит, Губва, но я уверен, что вы это уже и так знаете. Вы, вероятно, также знаете, что, если мне удастся выбраться из этого кресла, я вас до смерти изобью, поэтому, полагаю, не будет большого вреда от того, что я вам это скажу! Что же касается остального: думаю, вы вполне можете назвать меня слушателем поневоле.
- Что тоже верно! - Губва рассмеялся, но для Стоуна его смех был подобен звуку трещотки гремучей змеи. Губва изводил его, злорадствовал над его беспомощностью. И знал, что это заставляет агента проявить низменные черты характера.
- Послушайте, Ваша Уникальность, - прорычал он. - Вы когда-нибудь задумывались, что, может быть, вы не так уж уникальны? Что, может быть, вы просто урод?
Губва оказался позади него, удивительно быстро для человека его размеров и веса. У Стоуна зазвенело в ушах, но ничего не произошло. Затем кресло быстро и бесшумно покатилось на резиновых колёсах. Губва направил его в сторону металлической двери, которая с шипением открылась.
- Дело в том, что я знаю, что я урод, - ответил он. - Вот, что делает меня уникальным. Я родился раньше времени. Как Иисус, да Винчи, Эйнштейн. И я имею не меньшее значение, чем они. В действительности я более значим, чем им. Я - будущее человеческой расы, мистер Стоун. И я собираюсь переделать человечество по своему образу и подобию. Homo Sapiens? Бах! Hermaphro Sapiens!
Они оказались в командном центре Губвы, и Стоун заметил, что кресло ехало по кругу до тех пор, пока он не оказался прямо перед массивной резной фигурой альбиноса, попирающего ногами земной шар. И, наконец, агент начал испытывать что-то вроде благоговения и страха. Вот что Губва имел в виду. Его целью было завоевание всего мира, создание мировой империи - с самим собой в роли императора Земли! Он был таким же безумным, как Шляпник.
- С одной стороны, верно, а с другой нет! - со злостью произнёс Губва. - Да, я мечтаю об империи, но я не безумен. Напротив, я полностью в своём уме.
- Большинство сумасшедших думают, что они в здравом уме, - проворчал Стоун.
- Я не собираюсь спорить с вами, просто проинформирую. Затем вы будете работать на меня - по крайней мере, короткое время, и несколько дольше, если будете благоразумны, и, наконец… ну, я позволю вам самому решить. Вы, как я уже говорил, умный человек. Я мог бы найти для вас место в своей организации. Но, пожалуйста, помните, мистер Стоун, что ваша работа связана с повышенной опасностью, поэтому никто не будет слишком беспокоиться, если вы просто исчезнете. Вот почему вам так хорошо платят, в конце концов. "Секретные материалы: плата за риск!"
Стоун промолчал.
- Очень хорошо. А теперь послушайте, что я скажу. Я должен буду начать с самого начала…
Мой прадед был сыном южноафриканского вождя, из рода Шаки и Кечвайо. В отличие от этих двоих, он добывал жёлтый металл и синие камни для своих белых хозяев. Земля там была также богата уранитом, урановой смоляной рудой. Это было первое поколение. В детстве и юности мой дед работал в той же шахте, до тех пор, пока драгоценные металлы и камни не кончились. В то же самое время возник интерес к ранее считавшемуся бесполезным металлу. Наконец, мои отец и мать тоже работали на белых, и мой отец закончил свои дни, очищая цистерны на нефтеперегонном заводе. Он облысел в восемнадцать лет, а его зубы выпали, прежде чем ему исполнилось двадцать пять. Но не думайте, что я виню во всём этом белых. Нет, я в некотором роде перед ними в долгу.
Возможно, изначально я должен был развиваться как два разнополых близнеца, не знаю, это невозможно определить. Выходит, я на самом деле являюсь плодом трёх родителей. Тем, что в середине, была радиация!
Я уродился не чёрным, не белым, а серым - я даже не настоящий альбинос, вы понимаете? Уникальный! У меня имеются и мужские, и женские половые органы, одинаково хорошо развитые. Правда, у меня нет матки, но всё остальное имеется и обладает нормальной чувствительностью. Мои груди настоящие, а не просто для вида, и я питаю страсть как к мужчинам, так и к женщинам…
У меня розовые глаза и плохое зрение, но в темноте постапокалипсического мира они бы идеально подошли. Мой рост богоподобен, я возвышаюсь над другими людьми, моя фигура обладает большой солидностью. Моё телосложение, уродливое, по-вашему, является телосложением вождя, великого императора. А мои способности…
Что вы знаете об экстрасенсорных способностях, мистер Стоун? Нет, не отвечайте; позвольте мне сначала сказать вам, что я умею. Я телепат, как вы сами обнаружили. Я могу читать мысли. Но это только одна из моих способностей. Я всё ещё не могу левитировать, пока не могу, но я действительно имею большой потенциал. Вот, позвольте мне показать вам… - Он пошёл к весам и встал на платформу. Стрелка повернулась и закачалась, остановившись на отметке чуть более четырехсот тридцати фунтов.
- Теперь смотрите! - приказал Губва. Он закрыл глаза. В считанные мгновения мелкие бусинки пота выступили у него на лбу. Стрелка на циферблате поползла вниз, ещё ниже. Триста фунтов. Двести десять. Сто семьдесят.
Губва открыл глаза, вздохнул - и стрелка снова скакнула вверх. Он сошёл с платформы:
- И эту часть способностей я должен использовать постоянно, мистер Стоун, иначе мне было бы слишком тяжело передвигаться самостоятельно. Гипноз - это ещё одно искусство, в котором я добился превосходных успехов. Это вы обнаружите достаточно скоро. Я также являюсь тем, что вы называете провидец: я могу прогнозировать. К сожалению, не очень точно - но я могу увидеть, что произойдёт в будущем. То, что случится в ближайшем будущем - вполне отчётливо, в далёком будущем - смутно. Достаточно сказать, что, когда я ставлю на лошадь, она, как правило, выигрывает. Во всём, что касается азартных игр, я практически непобедим.
Стоун нахмурился. Во всём, что касается… азартных игр! Его челюсть отвисла. Гаррисон! Так вот, как он это делает!
Губва выбрал этот момент, чтобы прочитать его мысли. Его розовые глаза превратились в щёлочки на пухлом, пятнистом, как у прокажённого, лице: его версия понимающей улыбки:
- Действительно, - его голос был очень низким, очень зловещим. - Ричард Гаррисон - и вам было дано задание защищать его.
Мысли Стоуна вернулись было к досье Гаррисона - всему, что он читал и запомнил об этом человеке - но в следующую секунду он затаил дыхание, стиснул зубы и до боли прикусил губу, заставив себя перестать думать о нём.
Губва рассмеялся, глубоким, почти радушным смехом:
- О, не беспокойтесь! Я знаю о Гаррисоне намного больше, чем вы могли бы рассказать мне. Гораздо больше, хотя ещё недостаточно. Скажу честно, мистер Стоун, я не хочу от вас никакой информации. Я ничего не хочу от вас. Вместо этого, позвольте мне рассказать вам кое-что о нём.
Он быстро изложил соответствующие факты, даже зашёл так далеко, чтобы упомянуть некоторые вещи, пока не известные Стоуну, до тех пор, пока агент снова не расслабился в своём кресле. Губва был прав: всё, что было известно Стоуну, он уже и так знал.
- Так что же вы от меня хотите?
Губва поджал губы, затем пожал плечами:
- Опять таки, никакого вреда не будет, если я вам скажу. У меня есть - скажем так, "друг" - в конкурирующем отделении вашей так называемой "секретной" службы. Ему очень, очень хотелось бы увидеть Гаррисона мёртвым, а заодно дискредитировать МИ-6, ваше отделение…
- Сэр Гарри, - Стоун нахмурился.
- Достаточно близко, - Губва кивнул. - На самом деле начальник сэра Гарри, действующий через него, - он снова улыбнулся. - Но вы догадались, вы умны! И раз вы настолько умны, возможно, мне не нужно объяснять дальше?
- Я имею общее представление, - ответил Стоун, - но всё равно буду рад услышать это от вас. Я имею в виду, вы же телепат, а не я.
Губва поднял брови:
- Вы разочаровали меня. Но, раз вам угодно, я объясню.
Используя вас для достижения моих целей, я убью Гаррисона - в конечном итоге - и в то же время окажу обещанную услугу сэру Гарри. Бремя вины ляжет на МИ-6. Теперь это неважно для меня, но эту "услугу" я намереваюсь оказать. Да, в конечном итоге, я буду вынужден разобраться и с сэром Гарри тоже. Точнее говоря, убить его. Но так называемое "заключение союза" с ним даст мне некоторые гарантии безопасности в случае, если мои планы не принесут немедленного успеха. Это просто вопрос осторожности.
- Давайте говорить прямо, - сказал Стоун. - Вы видите себя в качестве будущего императора Земли, верно?
Губва кивнул:
- Да.
- Ясно. И вы собираетесь достичь этого, устроив нечто вроде, э-э, геноцида?
- Не "нечто вроде геноцида" мистер Стоун, а глобальный геноцид. С помощью нейтронной бомбы, главным образом, хотя будут задействованы и другие ядерные устройства.
Стоун кивнул, очень медленно:
- И после этого, как вы предполагаете, человеческая раса - то, что осталось от неё - должна будет превратиться в расу уродов, Hermaphro Sapiens, как вы?
- Я позабочусь, чтобы несколько специалистов в области генной инженерии, технологии клонирования и тому подобное, выжили. Они будут отцами Новой Земли - фигурально, конечно. Фактически, это я буду настоящим отцом. Мои собственные сперматозоиды должны стать основой будущих поколений.
Стоун вздохнул, кивнул и попытался удобнее устроиться в кресле. Через пару секунд он поднял голову:
- Ну, знаете, вы и в самом деле совсем сошли с ума. Я имею в виду, что ваш замысел прямо из фильма про Джеймса Бонда. Просто давайте представим на минуту, что вы можете сделать всё, что, по вашим словам, вы собираетесь сделать: с помощью мысленных манипуляций привести мир к катастрофе, убить нас всех и начать заселять Землю заново, избранными людьми - и даже вывести расу супер-уродов, кото…
- Нет! - перебил его Губва. - Нет, я ничего не говорил об этом. Я бы никогда не допустил возможности появления другого, подобного мне, чьи способности будут также велики или превосходить мои собственные. Всё будет строго контролироваться.
- Понятно…
- Что твам понятно? - спросил Губва, заглянув в разум агента. Его широкое серое лицо теперь стало сердитым. Он подошёл, возвышаясь над креслом Стоуна, посмотрел на него сверху вниз. - Вы ошибаетесь, Стоун, я никого не боюсь!
- За исключением Гаррисона?
- Я сказал, что никого не боюсь, мистер Стоун! Ни-ко-го. - Губва произнёс это по слогам. - Вы принадлежите к виду Homo Sapiens; мир, который я предполагаю создать, будет миром Hermaphro Sapiens; но если я прав в том, что подозреваю о Гаррисоне…
- Он не человек?
- Человек - в некотором роде. Homo Superior, как я подозреваю.
- И вы хотите знать, как он приобрёл то, что делает его Homo Superior, так?
- Правильно. И когда у меня будет ответ - он умрёт.
- Это сводится к тому, что, человек он или сверхчеловек, вы боитесь его.
- Вы так считаете? - зашипел Губва, нависая над ним. - Действительно очень умный! Разве я был не прав насчёт вас, мистер Стоун? - Он сжал пальцы одной руки в увесистый кулак и поднял его, так что Стоун на мгновение решил, что он собирается его ударить. Затем…
Он быстро отвернулся и указал, резко выкидывая выпрямленные пальцы из кулака в сторону попирающей земной шар фигуры на барельефе:
- Ничто не должно вмешиваться в этот план, мистер Стоун - ничто!
- А Гаррисон, значит, способен вмешаться?
Губва повернулся и пристально посмотрел на него.