* * *
Деньги, кредиты, телефон… Сложные клиенты, судебные исполнители, опять деньги, опять телефон. Кофе, виски – немного, только для атмосферы. Посетитель напротив. Он хочет получить больше денег под меньшие проценты. Откажешь – потеряешь клиента, согласишься – потеряешь деньги. Почему так часто возникают ее глаза. Смотрят, словно ждут ответа на незаданный вопрос. Что она хочет от него услышать? А ему надо думать о другом. Какой сегодня курс доллара? Завтра должен подняться, а если еще опустится? Сидишь в Москве за столом и зависишь от Нью-Йорка, Гонконга, Лондона и еще черт знает от чего. И профиль у нее такой нежный и печальный. Почему она отворачивается, когда он хочет ее поцеловать? Вспоминает отца? Да, он не ученый, он продавец. Банк – это всего лишь магазин, где торгуют деньгами. Для банкира деньги такой же товар, как для мясника грудинка. Грудинку не продашь вовремя – испортится, и мясник знает, сколько дней у него в запасе. А деньги способны подешеветь за одну минуту, да так, что мало не покажется. И только потому, что в Пекине издали не "тот" закон. Какое русскому человеку дело до процента американской безработицы? Оказывается, есть дело. Они же там печатают доллары, а мы тут расхлебываем… Ей не хотелось с ним расставаться, он это чувствовал. А она ушла… И еще сказала на прощанье злые, обидные слова. А он ее ничем не обидел… Что там творят на биржах, почему валится нефть и поднимается золото, а через неделю наоборот. Все это надо держать в башке, принимая любое решение. Кто сказал, что хлебушек у банкира легкий, тот или тупица, или злонамеренный лжец. Но она этого не понимает… Вот если бы он был ученым и открыл хотя бы новую блоху…
В последние несколько дней секретарша Арсения, Ирина, стала замечать в облике патрона нечто необычное. Банкир пребывал в состоянии лирической расслабленности – часто отвечал невпопад на ее вопросы, лицо его временами озаряла странная улыбка, никак не связанная с происходящим в банке. Девушка тут же сделала вывод – причина в "ней". Но кто эта таинственная избранница, оставалось загадкой. Подруга секретарши, Татьяна, отношения к этому не имела. Она призналась Ире о своем бурном свидании с банкиром, но продолжения не последовало – Арсений ей больше не позвонил. Ира и сама через это прошла – три страстных свидания, а теперь она секретарша, а он босс и больше ничего…
Вот и сегодня Бородин пришел на час позже, улыбнулся ей этой новой улыбкой и молча прошествовал в кабинет. Она вошла следом:
– Арсений Александрович, вам уже несколько раз звонил господин Нуткин. Ему необходимо с вами встретиться.
– Нуткин? – Арсений посмотрел на нее с недоумением: – Я такого господина не знаю.
– Он представился генералом ФСБ…
– Странно… С этим ведомством наш банк никаких дел не ведет. Что ему надо?
– Причины не назвал. Сказал только – ему необходимо говорить с вами лично.
– Службистам не отказывают. Позвонит еще – пригласи.
Не прошло и часа, как в кабинет вошел мужчина под пятьдесят, прекрасно одетый и вполне штатский. Встретив его где-нибудь в клубе, Арсений подумал бы, что видит консультанта крупной компании, из бывших сотрудников Внешторга. Банкир таких повидал немало. Наши соотечественники, много лет отработавшие на Западе, обретали некий специфический лоск. Он заключался в манере поведения – доброжелательной, но не панибратской, в умении носить костюмы, так чтобы вы их не замечали, и запахом дорогого парфюма, не слишком резкого, но вполне ощутимого.
Именно так и выглядел генерал ФСБ, Степан Васильевич Нуткин. Выложив на стол визитку, он уселся в кресло и улыбнулся одними губами:
– Удивлены моим визитом?
Арсений тоже едва заметно улыбнулся.
– Скорее озадачен. Удивить меня уже довольно сложно.
– А вот я удивлен. Не встрече с вами, а теми обстоятельствами, что ей предшествовали.
– Поделитесь, если это не государственная тайна. Чай? Кофе? Коньяк?
– Грамм пятьдесят виски.
– Нет проблем.
Увидев бутылку, генерал повернул ее этикеткой к себе:
– Удачный выбор, в Москве его не купишь… у вас хороший вкус…
Подобный комплимент приятен любому мужчине. В нем есть подтекст – ты и я одного круга. Оба понимаем толк в дорогих игрушках.
– Прозит.
– Прозит.
Выпили, не чокаясь. Арсений посмотрел на визитера – не выпить же явился сюда генерал ФСБ. И Нуткин перешел к делу.
– Вам встречалась фамилия Злобия?
– Естественно… Кто же не слыхал про Гурама Давидовича. Но лично я с этим господином не знаком, и клиентом нашего банка он не состоит.
– Я так и думал.
– А в чем, собственно, дело?
– В убийстве уголовного авторитета…
– Я не убиваю уголовников.
– Вы с ними работаете.
– Это для отца…
– Не имеет значения. Вы им выдали крупную сумму наличных?
– Да. Я открыл им кредит в пятнадцать тысяч долларов.
– С какой целью?
– Господа имели долг чести. А в их среде долги положено возвращать вовремя.
– Теперь мне все ясно. Вот что вам предстоит сделать. – Нуткин выложил на стол несколько фотографий: – Эти люди убили уголовного авторитета через пятнадцать минут после того, как ваши приятели вернули ему долг. Воровское сообщество готово заподозрить в убийстве самих ваших приятелей. Это не нужно ни мне, ни вам.
– И что вы предлагаете?
– Вручить господину Лыкарину эти фото и передать мои слова. Больше от вас ничего не требуется.
Арсений взял в руки фотографии. Кроме Гурама Злобия, на них фигурировали еще три молодых кавказца. В одном из них Арсений узнал водителя серебристого БМВ. Парень вернул Арсения домой, не спросив адреса.
– Этого я знаю.
– Вполне возможно. Братки Гурама Злобия следят и за вами.
– За мной?
– Скорее за вашим батюшкой. Я бы, на вашем месте, проверил квартиру родителей на предмет прослушки. Надеюсь, специалист у вас есть.
– Да, в банке работает сотрудник этого профиля. Но кому и зачем это нужно?
– Могу лишь заверить вас в одном – не нам. Прозит.
– Прозит.
– И не затягивайте с передачей фото. Время не ждет.
– Хорошо, я сейчас же приглашу сюда Лыкарина.
– Лучше пошлите за ним машину. Вы, наверное, не до конца прояснили себе ситуацию. Для представителей криминальных структур ваши друзья – убийцы вора в законе. И еще похитители кассы бандитского профсоюза. Они без пяти минут покойники.
– Грустно. В этих господ я вложил деньги. А для папы их гибель станет полной катастрофой.
– Скажите спасибо мистеру Злобия и его головорезам.
– Я могу быть уверенным, что эти люди не причинят вреда отцу?
Генерал внимательно посмотрел в глаза банкиру:
– Скорее всего, не успеют…
– Звучит жутковато.
– Се ля ви – как говорят французы…
Арсений проводил посетителя до дверей приемной, вернулся в кабинет и вызвал Трофима Егорова. Поручив начальнику службы безопасности доставку Лыкарина и проверку собственной квартиры на предмет жучков, уселся в кресло, налил себе полстакана виски из одобренной генералом ФСБ бутылки и выпил до дна.
* * *
Вадим Дружников обещал профессору подумать о расширении контингента подопытных граждан, и слово сдержал – думал об этом постоянно. Мысль использовать опыт неправедной жизни явилась к нему внезапно, но уже не отпускала. Профессор хотел получить подопытных, и он их получит в любом количестве – стоит только проехать большую часть Волгоградского проспекта и свернуть в щель между новых домов…
Дружников нажал кнопку звонка и назвал себя. В "Веселом дворике" шла гулянка, Сурен посетителя внутрь не пригласил, сам вышел на улицу. Пожав Дружникову руку, произнес:
– Такие люди и на свободе… А я уж думал, не свидимся…
– Не ждал?
– Еще как ждал. Меня с вашими паспортами менты заколебали. Я не знаю, что им говорить. Отдал еще две штуки из своих, и Пташкина пока притормозил.
– Ой, а мы про паспорта совсем забыли… Что же делать?
– Делайте, что хотите, а бабки тащите. Для меня две штуки – это деньги.
– Зачем за нас отдавал?
– Вадим, ты с луны свалился? Ссориться с ментами?! Да мне тут не только кислород перекроют, башку снесут. И будут правы, просил – рассчитайся.
Аспирант осознал озабоченность молодого армянина:
– Ладно, Сурен, я с Колей переговорю, что-нибудь сообразим…
– Соображайте, но не долго. Мне бабки позарез нужны.
– Скажи, а можно паспорта не на нас, а на других мужиков нарисовать? Только их трое…
– Ментам какая разница? Добавите бабок, сделают три.
– Но мы же свои фото им дали. – Наивно забеспокоился молодой ученый. Сурен усмехнулся – Им не все равно? Ваши порвут, другие вставят. Они за эти бабки и свинью вклеят, глазом не моргнут. А кому еще липа понадобилась?
– Понимаешь, Сурен, есть у нас три джентльмена подопытных, У них проблемы с документами вполне могут возникнуть…. Мне бы только с профессором переговорить.
– Главное, не тяни резину. Мне бабки срочно нужны. Неделю назад бляди с джакузи баловались и весь мой первый этаж залили. Ремонт придется делать…
– Я как раз о них и пришел с тобой потолковать. Нам понадобятся двадцать девушек.
– Зачем столько? – Удивился Сурен.
– Не для того, о чем ты подумал. Мне для науки…
– Бляди для науки? Это что-то новенькое. Вам морских свинок не хватает?
– Тут другое. – И аспирант рассказал армянину об активизации гена.
Сурен тут же сориентировался:
– Это надо к Славке Дидову идти. Пожелает иметь честных шлюх, поможет.
– Я этого Дидова не знаю. Пошли вместе.
– Не могу. У меня клиенты. Я ему сейчас позвоню.
Сурен договорился со старшиной о встрече и нырнул назад в свой "Веселый дворик", а Вадим отправился на переговоры.
Отставной воин выслушал ученого с интересом. Шалуньи сутенера не упускали случая отдаться клиентам без его посреднических услуг. А говоря проще, у Славы воровали деньги.
– Ты только пойми, после этого они тебе все до копеечки принесут. – Убеждал аспирант.
– А вам какой резон?
– Это же опыт. Пройдет месяц, ты сообщишь профессору о реальном увеличении прибыли.
– А он ментам.
– Слово даю, информация останется между нами…
– Попробовать можно. Когда вам их отправить?
– Переговорю с профессором и сообщу.
– Годится. Только не в последний момент. Девушкам подмыться надо и все такое.
– А зачем подмываться? Нам их раздевать не придется.
– Все равно. Нельзя им рефлексы нарушать.
– Ты, как о собаках Павлова.
– Конечно. Они знают – перед выходом в ванну. И пачку презервативов в сумку. Иначе нельзя. Так что учти.
– Не беспокойся, учту.
Довольный результатами переговоров, Дружников бодро шагал к метро. Возле перехода через Волгоградку перед ним затормозил серебристый лимузин. Водитель приспустил затемненное стекло и протянул аспиранту клочок бумаги:
– Браток, знаешь, как проехать?
Вадим прочитал адрес и понял – водитель ищет дом рядом с их институтом.
– Смешно. Я сам туда еду.
– Садись, подвезу. Заодно покажешь.
Водитель иномарки оказался разговорчивым. Через десять минут Вадим уже знал имя парня, его биографию и чудесную фирму, где тот служит. Руслан обслуживал известного олигарха.
– А ты чем занимаешься?
– Служу науке в Институте генетики.
– Платят много?
– Пока не защитился, получаю двенадцать тысяч в месяц.
– Ученый, а зарабатываешь хуже дворника. Давай я тебя с нашим боссом познакомлю. Он тебя возьмет к себе. У нас меньше полтинника никто не получает…
– Полтинник – это сколько?
– Пятьдесят тысяч. А с твоим образованием и стольник выпадет.
Дружникова деньги не соблазнили:
– Я от профессора никуда не уйду. Мы у него настоящей наукой занимаемся.
– Вот чудак на букву "м", так и его забирай. Наш босс вам такую лабораторию отгрохает, в Штатах не сыщешь.
– Ну, ты и загнул…
– Не веришь, я вас познакомлю.
– Ладно, Руслан, вот мы и приехали. Твой дом здесь, а мой институт там.
– Погоди, парень. Я же дело предлагаю.
– Ты не босс, а только его водитель. Чего за хозяина решаешь?
– Мамой клянусь, он согласится. Вы с профессором приезжайте, сами увидите. Вот возьми визитку.
Дружников взял визитку из вежливости и зашагал к подъезду. Предложение парня он всерьез не воспринял. Сто тысяч рублей в месяц не получал и сам руководитель института, академик Румянчиков.
* * *
В среду в квартире Бородиных завтракали как обычно, в начале девятого. Мария Николаевна время от времени бросала взгляды в сторону сына. Ее мучило любопытство, как развивается роман Арсения с Сурковой, и развивается ли вообще? Сын на эту тему не распространялся, она из соображений деликатности не спрашивала. Но материнское сердце провести трудно, и перемены в поведении "мальчика" она отметила. Первым признаком этих изменений стало его появление к ужину. Раньше сын редко возвращался домой раньше полуночи, а с тех пор, как она подстроила его знакомство с сотрудницей мужа, только раз вернулся поздно. А так приезжал домой и сразу утыкался в компьютер. Правда, вчера заперся с отцом в кабинете и они долго о чем-то говорили. И сегодня утром, еще до завтрака, успели снова уединиться.
– Мама, ты можешь выслушать меня без паники? – Спросил Арсений, покончив с традиционным яйцом в "мешочек".
– Арсик, не надо делать из меня выжившую из ума истеричку. Я вполне здравомыслящий человек. Что ты хочешь мне сообщить?
– Вчера мои сотрудники нашли в квартире три жучка. Это маленькие микрофоны, через которые слышно все, что говорят в квартире. Залететь сюда по воздуху они не могли. Отсюда вывод – либо в доме побывал посторонний, либо твоя Клава превратилась в "засланного казачка".
– Арсик, не трогай Клаву, она приличная женщина.
– Остается посторонний…
– А когда это случилось?
– Что случилось, мама?
– Когда в квартире могли появиться эти насекомые?
– Какие насекомые, мама!
– Ну эти… жучки?
– Месяц назад Трофим провел штатную проверку, и их не было. Скорее всего, в последние дни.
– Из посторонних у нас недавно побывал мастер телевизионного ателье. Их службы меняли на крыше тарелку, и он проверял, не сбились ли каналы.
– А когда это было?
Мария Николаевна напрягла память и вспомнила:
– Как раз накануне того вечера. Ну, когда к нам Катя приходила…
– Меняли тарелку, говоришь. А телевизор в тот день отключали надолго?
– Совсем не отключали. Нормально показывал весь день.
Отец и сын переглянулись.
– Мама, пока меняют тарелку, телевизор не работает. И о об этом жильцов такого дома, как наш, предупреждают заблаговременно. Ты же знаешь, кто здесь живет?
– Я как-то об этом не подумала…
– Мама, я тебя убедительно прошу никого из посторонних больше в квартиру не пускай. И сама без моего водителя по магазинам и рынкам не шастай.
– Арсик, что случилось? Будь добр, объясни матери.
– Пусть тебе папа объясняет.
Но Александр Ильич увидел на экране телевизора свой родной институт, и слов сына не слышал.
"… избитый накануне пришел в себя и дал первое интервью прессе. На Марка Слуцкого напали возле Института Экспериментальной Генетики. Журналист направлялся туда для беседы с профессором Бородиным. …до самых корней. Опыт профессионалов для ваших волос… мощное средство от боли".
Брови Марии Николаевны поползли вверх:
– Саша, они назвали нашу фамилию!
– Да, Машенька. Я даже стал свидетелем этой отвратительной сцены. Как раз выглянул в окно. Трое молодых парней набросились на одного мужчину. Это было ужасно.
– Ты видел этих бандитов и не сообщил в милицию? – Мария Николаевна так и не смогла привыкнуть к новому названию блюстителей порядка, продолжая именовать их милиционерами.
– Машенька, что я мог рассмотреть с высоты пятого этажа? Одни затылки. А машину, из которой выскочили хулиганы, видел только с крыши. Да и вообще, я в марках автомобилей не силен. Посуди, какой от меня прок полицейским?
– Отец, а ты знаешь этого журналиста?
– Арс, "знаешь" – не то слово. Года полтора назад он мне пару раз звонил, напрашиваясь на интервью. Я тогда отказался. Фамилию я запомнил, поскольку прочел несколько довольно дельных его заметок. Обычно о науке пишут полные недоросли. Слуцкий среди них приятно выделялся.
– Наверное, что-то пронюхал по поводу гена… Интересно откуда? Как ты думаешь?
– Понятия не имею, зачем он ко мне шел, да еще без предупреждения…
В кармане Арсения запел мобильник – Василий предупреждал банкира о своем присутствии. Арсений поднялся: