- Именно. Когда он убил Ланселя Ланнистера, западные повернули назад. Без короля война прекращается. Вы понимаете, к чему я говорю это?
- Да, - неохотно ответил Дунк. "Мог бы я убить женщину?" Единственный раз в жизни ему захотелось стать и правда тупым, как этот пресловутый чурбан. "Нет, так не годится. Я не должен этого допустить".
Там, где западная дорога пересекала ручей, сохранилось несколько зеленых деревьев, обгоревших только с одной стороны. Вода за ними поблескивала синевой и зеленью, но золото ушло из нее - дым застил солнце.
На берегу сир Юстас остановился.
- Я дал священный обет никогда не переходить этот ручей, пока земля за ним принадлежит ей. - Рыцарь был одет в кольчугу и панцирь под пожелтевшим камзолом, на бедре висел меч.
- А что, если она так и не придет, сир? - спросил Эг. "С огнем и мечом", - вспомнил Дунк и сказал:
- Придет.
И она явилась, не прошло и часа. Сначала они услышали конский топот, потом позвякиванье доспехов. Стелющийся дым мешал различить, далеко ли всадники, но вскоре из-за рваной серой завесы возник ее знаменосец. Древко венчал железный паук, раскрашенный в белый и красный цвета, ниже болталось черное знамя Вебберов. Увидев их за ручьем, знаменосец остановился. С ним поравнялся сир Лукас Дюймель, в броне с головы до ног, и лишь тогда показалась леди Роанна на черной, как уголь, кобыле.
Лошадь была убрана полосками серебристого шелка, точно нитями паутины. За плечами вдовы вздувался плащ из такой же ткани, легкий, как воздух. Ее чешуйчатые доспехи, покрытые зеленой эмалью, сверкали золотой и серебряной чеканкой. Они сидели на ней, как перчатка, и казались сшитыми из летней листвы. За спиной подскакивала длинная рыжая коса. По одну ее руку ехал краснолицый септон Сефтон на большом сером коне, по другую мейстер Серрик на муле.
Позади виднелось еще полдюжины рыцарей и столько же оруженосцев. Замыкали отряд конные арбалетчики. Заметив Дунка на том берегу, они раскинулись веером по обе стороны от дороги. Всего бойцов, считая септона, мейстера и саму Роанну, было тридцать три. Дунк встретился взглядом с одним из рыцарей - приземистым, лысым, одетым в кольчугу и кожу, с сердитым лицом и безобразным зобом на шее.
Горячая Вдова подъехала к самому краю ручья.
- Сир Юстас, сир Дункан - мы видели ночью, как горит ваш лес.
- Видели, вот как? - отозвался сир Юстас. - Ясно, что видели, - после того, как сами его подожгли.
- Это злобный навет.
- И дело злое.
- Ночью я спала в своей постели, в окружении своих дам. Крики часовых разбудили меня, как и всех остальных. Старики карабкались на башню, чтобы взглянуть, грудные младенцы плакали от страха, видя красное зарево. Вот и все, что известно мне о вашем пожаре, сир.
- Это сделала ты, женщина, и мой лес погиб!
- Сир Юстас, - вмешался, прочистив горло, Сефтон, - леса горят повсюду, и Королевский, и даже Дождливый. Засуха их все превратила в сухие дрова.
- Взгляните, как высохли мои поля, Осгри, - призвала, подняв руку, Роанна. - Устраивать пожар было бы большой глупостью. Стоило ветру перемениться, пламя перескочило бы через ручей и сожгло половину моего урожая.
- Но твои поля целы, а лес мой сгорел! - прокричал сир Юстас. - И сожгла его ты. Ветер ты подчинила себе колдовскими чарами, и те же чары помогали тебе убивать своих мужей и братьев!
Лицо Роанны окаменело, как в Холодном Рву перед тем, как она закатила Дунку пощечину.
- Довольно болтать, сир. Выдайте нам Бенниса Бурый Щит, иначе мы сами его заберем.
- Не бывать этому! - прогремел, шевельнув усами, сир Юстас. - Ни шагу далее. Эта сторона ручья принадлежит мне, и я вас к себе не звал. Вы не получите здесь ни хлеба, ни соли, ни даже воды и тени. Я запрещаю вам ступать на землю Осгри.
- Сир Лукас, - только и вымолвила Роанна, перекинув косу через плечо. По знаку Длинного Дюйма лучники спешились, подкрутили воротки своих арбалетов и зарядили их. - Вы, кажется, хотели мне что-то запретить, сир? - осведомилась тогда леди Веббер.
Дунк решил, что с него довольно.
- Если вы перейдете этот ручей без позволения, то нарушите мир в королевстве.
- Король не узнает об этом, да ему и дела нет, - сказал септон, послав своего коня на шаг вперед. - Все мы дети Небесной Матери, сир, - отступитесь во имя ее.
Дунк нахмурился.
- Я мало что смыслю в божественных делах, септон, но разве мы также не дети Воина? Если вы попытаетесь перейти, я остановлю вас.
- Вот межевой рыцарь, желающий стать ежом, миледи, - засмеялся сир Лукас. - Одно ваше слово - и мы утыкаем его стрелами. На таком расстоянии они проткнут его броню, как вертелом.
- Повремените, сир, - сказала Роанна и обратилась к противникам за ручьем: - Вас двое мужчин и мальчик, а нас тридцать три человека. Как вы намерены помешать нам переправиться?
- Я скажу вам, - сказал Дунк, - но только наедине.
- Как вам будет угодно. - Роанна направила лошадь в ручей и остановилась, когда вода дошла кобыле до брюха. - Приблизьтесь, сир, - я обещаю не зашивать вас в мешок.
Сир Юстас схватил Дунка за руку.
- Ступайте к ней, но помните о Маленьком Льве.
- Да, милорд. - Дунк въехал в воду и стал рядом с Горячей Вдовой. - Миледи.
- Сир Дункан. - Она потрогала его раздувшуюся губу. - Неужели это я сделала?
- За последнее время меня больше никто не бил по лицу, миледи.
- Я поступила дурно. Нарушила законы гостеприимства. Наш добрый септон долго меня за это журил. - Она посмотрела через ручей на сира Юстаса. - Теперь я уже едва помню Аддама. Это было полжизни назад. Помню только, что любила его, а других не любила.
- Отец похоронил его в ежевичнике вместе с братьями. Аддам любил ежевику.
- Я помню. Мы собирали ее вместе и ели со сливками.
- Король простил старику Дейемона - пора и вам простить ему Аддама.
- Отдайте мне Бенниса, и я подумаю.
- Беннис не моя собственность, чтобы его отдавать.
- Мне не хотелось бы убивать вас, - вздохнула она.
- Мне не хотелось бы умирать.
- Ну так отдайте Бенниса. Мы отрежем ему нос, потом вернем назад, и делу конец.
- Нет, не конец. Остается еще плотина. И пожар. Вы согласны выдать нам поджигателей?
- Там водились светлячки. Может, это они зажгли пожар своими фонариками?
- Довольно шутить, миледи. Время шуток прошло. Снесите плотину и отдайте сиру Юстасу воду в обмен на лес. Это будет честно, не так ли?
- Было бы честно, если б лес подожгла я. Но я этого не делала - я мирно спала в Холодном Рву. Так что же нам помешает переправиться на ту сторону? Вы разбросали среди камней железные шипы? Закопали лучников в пепле? Скажите же - что, по-вашему, нас остановит?
- Я. - Дунк снял перчатку с руки. - На Блошином Конце я был сильнее и выше других мальчиков, поэтому я бил их и все у них отнимал. Мой старый рыцарь сказал мне, что так делать негоже. Это нехорошо, сказал он, а кроме того, у маленьких мальчиков бывают большие старшие братья. Взгляните. - Дунк снял с пальца перстень и подал Роанне.
Она отпустила косу, которую теребила, и взяла кольцо.
- Золото, - определила она, взвесив его на руке. - И печатка золотая, с ониксом. - Ее зеленые глаза сузились. - Откуда это у вас, сир?
- Оно лежало в носке сапога, завернутое в тряпицу. Роанна, зажав перстень в кулаке, бросила взгляд на Эга и сира Юстаса.
- Вы пошли на большой риск, показав его мне. Но какое отношение это имеет к нам? Если я прикажу своим людям переправляться…
- В таком случае мне придется вступить с вами в бой.
- И умереть.
- Очень может быть. Тогда Эг вернется домой и расскажет, что здесь случилось.
- Не расскажет, если тоже умрет.
- Не думаю, что вы способны убить десятилетнего мальчика, - сказал Дунк, надеясь на правоту своих слов. - Во всяком случае, этого мальчика. Вас тут тридцать три человека, как вы сами сказали. Пойдут разговоры - ваш толстяк уж верно молчать не будет. Как бы вы глубоко нас ни закопали, правда выйдет наружу. И тогда… лев, возможно, может умереть, если его укусит паук, но дракон - зверь иного рода.
- Да, с драконом лучше не ссориться. - Роанна примерила перстень, но он даже для большого пальца был слишком велик. - Но Бенниса Бурый Щит я должна получить в любом случае.
- Нет.
- В вас семь футов упрямства.
- На один дюйм меньше. Она вернула ему кольцо.
- Я не могу вернуться в Холодный Ров с пустыми руками. Скажут, что Горячая Вдова перестала жалить, что ей не по силам вершить правосудие и своим крестьянам она не защита. Вам этого не понять, сир.
- Отчего же. - "Мне это понятнее, чем ты думаешь". - Помню, один лордик на штормовых землях взял сира Арлана на службу, в помощь против другого лордика. Я спросил старика, чего эти двое не поделили, а он ответил: "Да так, пустяки. Состязаются, кто дальше струю пустит".
Строгий взгляд, которым одарила его леди Роанна, продержался недолго и сменился усмешкой.
- В свое время я слышала множество комплиментов, но вы первый рыцарь, сказавший при мне такую вещь. В таких состязаниях, - уже серьезно продолжила она, - лорды оценивают, кто из них чего стоит, и горе тому, кто выкажет слабость. Женщине, если она хочет быть самостоятельной, приходится тужиться вдвое сильнее, а если она к тому же и ростом не вышла… Лорд Стэкхаус охотно оттяпал бы у меня Подкову, у сира Клиффорда Конклина старые притязания на Лиственное озеро, Дарвеллы живут тем, что угоняют скот у соседей… а у меня в доме распоряжается Длинный Дюйм. Просыпаясь утром, я каждый раз думаю, не решится ли он взять меня силой. - Она обмотала косу вокруг руки, как веревку, удерживающую ее над пропастью. - Он этого хочет, я знаю. Только страх перед моим гневом останавливает его, как и Стэкхауса, и Конклина, и всех остальных. Если кто-то из них найдет, что я хоть в чем-то дала слабину…
Дунк снова надел перстень на палец и достал из ножен кинжал.
- Что выделаете? - Ее глаза широко раскрылись. - Рехнулись вы, что ли? На вас смотрит дюжина арбалетов.
- Вы сказали, что за кровь платят кровью. - Дунк приставил острие кинжала к щеке. - Вам доложили неверно. Того землекопа ранил я, а не Беннис. - Он полоснул себя по лицу и стряхнул кровь с клинка. Несколько капель попало на лицо Роанны, смешавшись с ее веснушками. - Теперь Горячая Вдова получила свое. Одна щека в обмен на другую.
- Нет, вы в самом деле с ума сошли. - Ее глаза наполнились слезами от дыма. - Будь вы лучшего рода, я стала бы вашей женой.
- Будь у свиней крылья, чешуя и огнедышащий зев, они были бы драконами, миледи. - Дунк убрал кинжал в ножны. Щеку дергало, кровь стекала на стальной ворот. Гром, почуяв ее запах, захрапел и ударил ногой по воде. - Теперь выдайте мне тех, кто поджег лес.
- Лес загорелся сам, но если кто-то из моих его и поджег, то лишь для того, чтобы мне угодить. Как же я могу выдать их вам? - Она оглянулась на свою свиту. - Будет лучше, если сир Юстас возьмет назад свое обвинение.
- Скорей уж свиньи начнут изрыгать огонь, миледи.
- В таком случае мне придется доказать свою невиновность перед глазами богов и людей. Скажите сиру Юстасу, что я требую извинения… или испытания, на его выбор. - Она повернула лошадь и вернулась к своим.
Полем их битвы должен был стать ручей.
Септон Сефтон вошел в воду и прочел молитву, прося Всевышнего Отца воззреть на двух этих бойцов и рассудить их справедливо; Воина он просил даровать силу правому, Матерь - быть милостивой к неправому и простить ему грехи. Покончив с молитвой, он снова обратился к сиру Юстасу Осгри.
- Я еще раз прошу вас, сир, взять назад свое обвинение.
- Нет, - отрезал старик, подрагивая усами.
- Сестрица, - сказал септон Роанне, - если вы виновны, покайтесь и предложите доброму сиру Юстасу какое-то возмещение за его лес. Иначе прольется кровь.
- Мой боец докажет мою невиновность перед глазами богов и людей.
- Поединок - не единственный способ решить это дело, - настаивал септон, стоя по пояс в воде. - Я прошу вас обоих отправиться в Золотую Рощу и предоставить лорду Ровану рассудить вас.
- Ни за что, - заявил сир Юстас, а вдова потрясла головой. Сир Лукас смотрел на Роанну, потемнев от бешенства.
- Когда эта комедия кончится, вы станете моей женой, как того желал ваш лорд-отец.
- Мой лорд-отец не знал вас так хорошо, как я.
Дунк, став на одно колено перед Эгом, вложил ему в руку перстень с двумя парами трехглавых драконов, гербом Мейекара.
- Спрячь его обратно в сапог, и если умереть суждено мне, ступай к тому из друзей твоего отца, кто живет поближе, и пусть тебя отвезут в Летний Замок. Не вздумай ехать один через весь Простор. Сделай, как я сказал, не то мой дух явится и даст тебе в ухо.
- Да, сир, но вы уж лучше не умирайте.
- Не хотелось бы в такую жару. - Дунк надел шлем, и Эг помог прикрепить его к вороту. Кровь на щеке уже подсыхала - сир Юстас заткнул рану клочком своего плаща. Садясь в седло, он увидел, что почти весь дым унесло ветром, но небо оставалось сумрачным. "Да это же тучи, которых никто не видел давным-давно. Может, это дурной знак? Для него или для меня?" Дунк плохо разбирался в приметах.
Сир Лукас за ручьем тоже сел на коня, великолепного гнедого скакуна, резвого и сильного, но не такого большого, как Гром. Этот недостаток всадник возмещал доспехами - конь имел на себе и подбрадник, и наголовник, и легкую кольчужную попону. Сам Длинный Дюйм был одет в черный эмалевый панцирь и серебряную кольчугу. На шлеме у него грозно раскорячился ониксовый паук, но щит украшала его собственная эмблема: перевязь в черно-белую клетку, пересекающая бледно-серое поле. Сир Лукас отдал щит оруженосцу, и Дунк понял причину, когда другой оруженосец подал ему топор на длинной рукояти, с тяжелым лезвием и острой пикой на конце. Оружие было двуручным. Длинный Дюйм полагался на защиту своих доспехов, и Дунк пообещал себе, что заставит его пожалеть об этом.
Сам он надел щит на левую руку - тот самый, что раскрасила Тансель, с вязом и летящей звездой. В голове у него застрял детский стишок: "Дуб и железо, храните меня от смерти и адова огня". Он вынул меч из ножен и с удовольствием ощутил его вес.
Он послал Грома в воду, и сир Лукас на том берегу сделал то же самое. Дунк держался правой стороны, чтобы оставить Длинного Дюйма с левого, прикрытого щитом, бока. Сир Лукас, раскусив этот маневр, быстро повернул коня, и они сошлись посреди потока, в шуме воды и стали. Длинный Дюйм нанес удар топором, и Дунк, изогнувшись в седле, принял его на щит. От силы удара у него онемела рука и заныли зубы. Ответный взмах его меча задел Дюймеля ниже поднятой руки. Сталь скрежетнула о сталь. Начало бою было положено.
Дюймель описал круг, пытаясь обойти Дунка с незащищенной стороны, но Гром повернулся ему навстречу и огрызнулся на другого коня. Привставая на стременах, сир Лукас наносил один сокрушительный удар за другим. Дунк, пригибаясь под щитом, бил по ногам, рукам и боку противника, но меч каждый раз отскакивал от панциря. Они кружили, и вода бурлила у их колен. Длинный Дюйм нападал, Дунк защищался, выискивая слабое место.
В конце концов он его нашел. Дюймель вскинул топор, и под мышкой у него обнаружилась щель. В том месте не было панциря - только кольчуга, кожаный кафтан и стеганая подкладка. Дунк прикрылся щитом, рассчитывая время. Топор обрушился и снова взлетел. Вот оно! Дунк пришпорил Грома и вогнал острие меча прямо в брешь.
Но прореха сомкнулась столь же быстро, как и появилась. Меч проехался по стальному диску, и Дунк чуть не вылетел из седла. Топор задел железный обод щита, двинул Дунка сбоку по шлему и скользнул по шее Грома.
Конь завизжал и встал на дыбы, закатывая глаза. Острый медный запах крови прорезал воздух. Кованые копыта врезались в лицо и плечо Длинного Дюйма, а после тяжелый Гром рухнул на его скакуна.
Все это совершилось в мгновение ока. Оба коня упали, кусаясь, лягаясь, взбивая илистую воду. Дунк хотел соскочить, но одна его нога застряла в стремени. Он еще успел глотнуть воздуха, и вода тут же хлынула в глазную прорезь его шлема. Мощные движения Грома чуть не вывернули ему ногу из бедренного сустава. В следующий миг он освободился и пошел на дно, беспомощно молотя руками в мутной сине-зеленой среде.
Увлекаемый тяжестью доспехов, он стукнулся плечом о дно. Если это низ, то в другой стороне должен быть верх. Хватаясь руками в стальных перчатках за камни и песок, Дунк как-то ухитрился опереться на ноги и встать. Его пошатывало, ил и вода стекали из носовой щели помятого шлема, однако он стоял и мог дышать.
Щит удержался на его левой руке, но меч куда-то пропал. Внутри шлема, кроме воды, чувствовалась и кровь. Когда он попытался переменить положение, боль в лодыжке прошила всю ногу. Кони тоже поднялись на ноги. Дунк прищурил заливаемый кровью глаз и повернул голову, высматривая врага. Утонул, не иначе - или Гром проломил ему череп.
Тут сир Лукас выскочил из воды прямо перед ним, держа в руке меч. Он рубанул Дунка по шее, и только крепкий стальной ворот не дал голове слететь с плеч. Безоружный Дунк отступил. Длинный Дюйм наседал, вопя и орудуя мечом. Дунк получил парализующий удар выше локтя и болезненный - по бедру. Под ногу ему подвернулся камень, и он упал на одно колено, уйдя в воду по грудь. Он успел прикрыться щитом, но мощный удар Лукаса расколол дуб точно посередине. В ушах зазвенело, рот наполнился кровью, но Дунк все-таки услышал, как где-то далеко кричит Эг:
- Бейте его, сир, бейте, он прямо над вами!
Дунк взвился ввысь, долбанул врага на уровне пояса и сбил его с ног. Ручей снова накрыл их обоих, но на этот раз Дунк был готов. Обхватив Длинного Дюйма одной рукой, он прижал его ко дну. Тот пускал пузыри из-под вдавленного забрала, но еще боролся. Нашарив в иле камень, он стал молотить Дунка по голове и рукам. Дунк свободной рукой ощупывал пояс. Неужели кинжал тоже потерялся? Нет, вот он. Сквозь взбаламученную воду, кольчугу и вареную кожу Дунк медленно вонзил его Длинному Дюйму под мышку и повернул. Лукас дернулся и обмяк, Дунк, оттолкнувшись, всплыл. Грудь жгло огнем. Мимо промелькнула рыба - длинная, тонкая, белая. "Что это? - успел подумать он. - Что это? Что?"
Очнулся он не в том замке.
Открыв глаза, он почувствовал благословенную прохладу. Во рту стоял вкус крови, на глазах лежала примочка, пахнущая гвоздикой.