– Более пятисот! Среди них – миллионеры не только из Западной Европы, но также из других стран: Ближнего Востока, Кореи, Японии. В списке есть и два владельца алмазных копий из ЮАР, и владельцы верфей из Австралии и Новой Зеландии.
– А что насчет американцев? – живо спросил Вольга.
– Ну, эти пока осторожничают… Тем более, что в США, как вы уже знаете, в декабре потоком пошли разные гнусные статейки.
– Знаю, – сказал Вольга и кивком указал на журнальный столик, заваленный грудой газет.
– Ничего, обойдемся пока без американцев! – бодро произнес Андрон. – Хотя Илья не исключает, что в последний день на Крит могут прибыть богачи из-за океана. Американцы знают, что одна из Цитаделей будет строится на их континенте, и наверняка захотят получить от нас побольше информации… Ну, а мы не только поработаем, но и прекрасно отдохнем на Средиземном море!
Вольга задумался, а затем с улыбкой кивнул:
– Пожалуй, это на самом деле недурная идея. Честно говоря, я устал от московских холодов. К тому же, супруга Президента уж слишком настойчиво приглашает меня принять участие во встрече Нового года в Кремле. Не очень-то мне хочется туда идти… Но как же быть с визами? Насколько я знаю, это довольно муторная и долгая процедура.
Андрон снисходительно улыбнулся.
– Обычно – да. Но когда я две недели назад посетил посольство Греции, то там меня встретили с распростертыми объятиями! В Афинах сразу сообразили, чем может обернуться для Крита наша идея. Ныне, после последней серии терактов, поток туристов в Грецию несколько увял – а ведь это один из основных источников бюджета! Одна только новость, что на Крите будет строиться одна из трех Цитаделей, может сразу все изменить к лучшему. Так что для нас готовы сделать исключение, и сотрудники посольства оформят нам визы прямо в аэропорту!
– Ого, – негромко произнес Вольга, с удивлением глядя на коротышку, которого буквально распирало от гордости. – Недурно, очень недурно… И когда же мы вылетаем?
– Завтра, в двенадцать ноль-ноль. Я уже предупреждал всех людей из нашей команды, чтобы они были готовы к любым, самым неожиданным сюрпризам. Мы вылетим из Шереметьево-3, и спустя три часа приземлимся на Крите, в аэропорту Ханье. Там нас будут ждать автобусы, и еще через час мы окажемся в окрестностях Ретимно – есть там такой морской порт. Экзотики хватает: горы, легендарные пещеры, эвкалипты, цитрусовые деревья, кедры, каштаны, кипарисы и все такое. В городе полно древних достопримечательностей: крепость Фортецца, венецианская лоджия, мечети…
Вольга сощурился.
– Не пытайся задурить мне голову, Андрон. Почему ты выбрал именно этот город?
Андрон еще больше надулся, став похожим на индюка. Порой его донельзя угнетало, что Вольга знает, казалось бы, обо всем на свете. Но сейчас бог был явно удивлен и озадачен, и это приятно грело тщеславное сердце коротышки.
– Вадим мне сказал, что европейская Цитадель по его замыслу будет расположена где-то между Ретимно и Белыми горами, – снисходительно объяснил Андрон. – К тому же, в Ретимно ныне находится Критский университет – интеллектуальный центр Греции. Среди тамошних студентов много наших сторонников. Они мечтают встретиться с вами.
Вольга кивнул с довольным видом. У Андрона отлегло на сердце.
– Я снял три больших виллы на самом побережье, в уютной бухте Салермо. Погода там нынче прекрасная. Прежде в январе на Крите, бывало, даже снег ненадолго выпадал, но нынче там уже зацвели многие цветы. Потепление, мать его за ногу!
– Надо предупредить Федора, – сказал Вольга. – Служба безопасности должна все как следует осмотреть… А-а, судя о твоей хитрой физиономии, Федор в курсе твоего замысла?
– Конечно! – губы Андрона широко раздвинулись, обнажая неровные крупные зубы. – Федор уже послал на Крит свою команду… Простите, что мы не поставили вас в известность, но ведь так хотелось преподнести настоящий сюрприз!
Вольга улыбнулся, и одобрительно охлопал коротышку по плечу.
– Что ж, тебе это удалось. Думаю, недельку мы можем понежиться на средиземноморском солнышке. Надеюсь, все будут довольны, и Катя в том числе. Ну, иди, мне надо работать.
Андрон кивнул и, повернувшись, направился к выходу. Но возле порога остановился.
– А как же… эта штука? – растерянно спросил он, указывая рукой на зловещее распятие.
Вольга задумчиво пожевал губы, глядя на своего окровавленного, бесплотного двойника. Казалось, голокартина ему даже нравится. Но затем он все же подошел к картине и запустил руку за невидимую раму. Вскоре жуткое распятие исчезло, и вместо него над креслом появилось изображение зеленой ели, обстриженной таким образом, что она и на самом деле походила на уступчатую пирамиду.
Выйдя в коридор, Андрон мысленно перекрестился. Он прекрасно осознавал, что Вольга запросто мог и не одобрить всю эту его критскую самодеятельность, и обозвать ее кретинской. Но вроде бы, обошлось…
"Про Дашу он так и не спросил, – подумал Андрон. – А ведь хотел спросить, клянусь моими любимыми тапочками! Очень хотел, но не решился даже произнести имя этой девчонки. Эх, выходит даже богу трудно любить сразу двух женщин! Но им-то, бедняжкам, придется еще труднее…"
На следующий день в Шереметьево-3 царило самое настоящее столпотворение. Большая группа числом около двухсот человек, нагруженных чемоданами, с веселым гомоном ввалилась в здание аэропорта и гурьбой направилась к двум терминалам, где только что началась регистрация чартерного рейса Москва – остров Крит. Девушки в голубой униформе, привычно начали процедуру регистрации пассажиров, но тут вдруг в огромном здании словно бы повеял ветер. "Он здесь! – со всех сторон понесся взволнованный шепот. – Он уже идет сюда!"
Пассажиры аэропортов – люди, обычно занятые только собой. И это не удивительно, ведь меньше чем за час им надо пройти все барьеры и рогатки, и не дай Бог при этом опоздать на рейс! Да и с багажом нельзя опростоволоситься, иначе по прибытии на место назначения рискуешь остаться почти что в чем мать родила. Здесь не до праздного любопытства, тем более, что большинство стоит в очередях к своему терминалу, и терять место просто так, за здорово живешь, никто находящийся в здравом смысле не собирался.
Но то, что произошло ныне, выходило за границы здравого смысла. Услышав от соседей новость о том, что скоро в здание аэропорта войдет таинственный человек, которого молва называла то пророком, то самим сыном Божьим, даже самые здравомыслящие и рассудительные люди почему-то потеряли голову. Бросив свои чемоданы и туго набитые сумки на колесиках, они ринулись к стеклянным дверям, где и на самом деле происходило нечто интересное.
Служба безопасности Фонда уже перекрыла все подходы к дверям. Два десятка широкоплечих мужчин, тщательно вышколенных Федором, создали узкий коридор, через который торопливым шагом проследовали Виктор и Андрон в пестрых лыжных куртках, а за ними – высокий мужчина в длинном сером пальто, с поднятым воротником и широкополой шляпой.
– Это он, Вольга! – под сводами зала пронесся чей-то восторженны вопль. – Люди, возрадуйтесь, ибо вы видите сына Божьего!
Виктор растерянно остановился, увидев, что ему наперерез и справа, и слева бежит толпа взволнованных людей. Андрон с силой толкнул его в спину и злобно зашипел: "Ну, чего встал столбом? Бежим, не то затопчут!"
Откуда-то вынырнул заместитель начальника службы безопасности Фонда Дмитрий Лосев. Он что-то прокричал, и тотчас его люди образовали круг, крепко схватив друг друга за руки.
Толпа мигом окутала охранников со всех сторон. Люди тянулись руками, пытаясь дотянуться через плечи охранников до Вольги. Одни шептали слова молитвы, другие что-то бессвязно выкрикивали, третьи шептали: "Боже, спаси нас, грешных!", четвертые кричали: "Помоги!", пятые что-то настойчиво выпрашивали…
Казалось, люди сошли с ума. Они сейчас напоминали религиозных фанатиков, увидевших своего гуру. Такого стены аэропорта еще никогда не видели, хотя это здание не раз принимало патриарха, а однажды даже Папу Римского.
Вперед протолкался пожилой священник в черной рясе. Подняв руку, он громко закричал:
– Одумайтесь, миряне! Этот человек, кто бы он ни был, не Иисус Христос! Вспомните, что говорил сын Божий в Евангелии от Матфея: "Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас; ибо многие придут под именем моим, и будут говорить: "Я Христос", и многих прельстят". И еще он сказал: "Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных…"
Но священника никто словно не слышал. Толпа напирала, крики восторга смешивались с фанатичными возгласами, и вскоре стало ясно, что в приступе безумной любви пассажиры могут попросту разорвать на клочки своего кумира.
Виктор обернулся и растерянно посмотрел на испуганного Андрона:
– Похоже, опять эти гады включили психоизлучатель! И, кажется, распылили в воздухе какой-то наркотический газ… Что будем делать?
Дмитрий Лосев, стоявший вместе со своими людьми в кольце оцепления, и с трудом сдерживавший толпу, крикнул:
– Отходим! Третий, шестой – перекройте дверь! Нас могут поджидать снаружи здания, так что всем приготовится к бою!
Но внезапно в зале послышался спокойный голос Вольги:
– Не понимаю, почему так возбуждены эти люди? Наверное, меня приняли за кого-то другого.
Он внезапно снял шляпу и опустил высокий воротник пальто.
В зале прокатился дружный вздох разочарования.
Виктор и Андрон обернулись – и остолбенели.
Вольга стал неузнаваем! Его роскошная борода исчезла, волосы были коротко подстрижены по последней моде. В зале стоял современный, моложавый, экзотически красивый человек, больше похожий на преуспевающего голливудского актера, но уж никак не на Иисуса Христа.
Толпа замерла. Такого поворота событий никто не ожидал.
– Да это же кто-то другой! – послышался чей-то разочарованный мужской голос. – Тот человек как две капли воды похож на Христа. Я однажды видел его возле Большого театра, издалека… А этот даже ростом ниже, почти на голову.
– Однако, до чего хорош! – возразила какая-то женщина. – Божественно хорош! Наверное, это какой актер, не наш, конечно, а импортный. У нас-то таких красавчиков нет, я бы знала!
Многие рассмеялись, и разочарованно стали расходится. Впрочем, многие женщины время от времени оборачивались.
Андрон трагически схватился за голову:
– Зачем вы это сделали? Хозяин, вы не должны были сбривать бороду, не посоветовавшись со мной! Ваш имидж… это же наш капитал!
Вольга хохотнул.
– Хороши бы мы сейчас были вместе с моим прежним имиджем! Толпа бы просто растерзала нас на части… А насчет капитала мы лучше поговорим после аукциона. Ну, торопитесь же, самолет ждет!
Виктор чертыхнулся и почти побежал к терминалу, где уже заканчивалась регистрация пассажиров на чартерный рейс. В отличие от Андрона, инженер-строитель совершенно спокойно отнесся к полной перемене внешности своего великого друга. Да и какое это имело значение, когда дело уже буквально прет вперед на всех парах?
Андрон, напротив, был ошеломлен и подавлен. Оказывается, не только он умеет преподносить сюрпризы под Новый год… Как воспримут такого Вольгу там, за границей? Одно было очевидно: Вольга не раз говорил, что сбреет бороду, как только они перешагнут первую черту. Что он имел ввиду, было неясно, но по-видимому, эту первую черту они уже переступили.
Спустя несколько минут в зале аэропорта все окончательно успокоилось. Однако многие в глубине души жалели, что так и не увидели таинственного Вольгу. Было бы о чем рассказать друзьям за границей!
Даша сидела возле иллюминатора, и с сильно бьющимся сердцем следила за тем, как громадный "Боинг" медленно отрывается от взлетной полосы. В голове девочки царил полный сумбур. Она впервые в жизни оказалась на борту самолета, и к тому же летела не куда-нибудь на курорты Черного моря (родители уже дважды собирались там отдохнуть всей семьей, да так и не собрались), а в легендарную Грецию! С ума можно сойти… Девчонки из ее класса просто умрут от зависти, когда узнают, где она встретила Новый, 2020 год!
Но главное, конечно, не где, а с кем…
От мысли, что Вольга, ее божество, находится в этом же самолете, у Даши сладко сжалось сердце. Последние два месяца они встречались очень редко. Кажется, Вольга дважды или трижды тайно приходил на концерты, которые неутомимый Андрон устраивал в различных концертных залах Москвы, но сама Даша ни разу его там не видела. А мама почему-то очень неохотно разговаривала на эту тему. Похоже, в последнее время она была чем-то очень расстроена, чем-то очень недовольна. Если прежде при одном только появлении Андрона она расцветала улыбками, то сейчас почему-то кривилась, словно съела что-то кислое. От отца Даша узнала, что родители пока решили не подписывать никаких договоров с продюсерской фирмой Фонда. Мол, их дочь еще слишком молода, ей надо учиться и учиться, и в школе-экстернате, и в Гнесинском училище, и потому ни о каких серьезных выступлениях на эстраде пока и речи не могло идти. По этим же причинам родители наотрез отказались отпускать дочь в дальние поездки по стране, вместе с одной из шести концертных бригад Фонда.
Все это, конечно же, правильно, но… Инстинктивно девочка понимала, что родителей, особенно маму, волнует не столько ее учеба, сколько нечто другое. Не случайно в последнее время родители ни разу при ней даже не произносили имя Вольги, хотя прежде буквально молились на этого человека. Что-то их очень встревожило, но что?
Впрочем, сейчас все это не имело ровно никакого значения. Вчера, после звонка Андрона с приглашением принять участие в поездке на остров Крит, родители почти сразу же ответили согласием. Зима в Москве началась совсем недавно, но уже успела всех достать. Вся их семья переболела гриппом, у мамы то и дело поднималось давление, папа жаловался на спину, Настя постоянно кашляла… И тут такое фантастическое приглашение! Андрон обещал, что все зимние каникулы они могут провести, и притом за счет Фонда, на Средиземноморском курорте, где ныне уже началась весна. К тому же, Даша получит возможность выступить с сольным концертом – первым в ее жизни! – и не где-то в заштатном доме культуры, а в старинном венецианском замке, куда будут приглашены самые богатые и влиятельные люди Земли. От одной мысли о таком кружилась голова. Разумеется, Андрон шутил, такого чуда просто не может случиться, и все же…
Но главное, он будет рядом. Хоть издалека, хоть изредка, но она наверняка его увидит!
Прикусив губы, чтобы не расплакаться, Даша посмотрела вперед. За белой стенкой с узким проходом, находился салон первого класса. Вольга находился там, вместе со своими соратниками. Жаль, что бог поднялся на борт последним, и она не смогла его увидеть. Но ничего, она готова потерпеть.
Настя, сидевшая в соседнем кресле (отец и мать расположились впереди) вдруг больно толкнула ее в бок.
– Смотри, мы пролетаем над нашей дачей! – воскликнула Настя.
Даша опомнилась и прилипла лицом к прохладному стеклу. Самолет уже поднялся довольно высоко, и отсюда земля выглядела очень странно. Леса превратились в пушистые бело-зеленые ковры, а дома стали похожи на кубики, небрежно разбросанные то там, то здесь. Узнать место, над которым они сейчас пролетали, было совершенно невозможно. Да, тот поселок внизу на самом деле походил на Ново-Петровск, но и на Снегири, где жила их подруга, он походил ничуть не меньше.
– А где же наши Верстки? – с сомнением спросила Даша. – Что-то их не видно. А этих озер я что-то не припомню…
Повернувшись, она посмотрела на старшую сестру, и увидела в ее глазах насмешливые огоньки.
– Так ты меня разыгрываешь! – возмутилась Даша. – Зачем?
Настя показала ей язык.
– Затем. Посмотрела бы ты сейчас на свою физиономию! Она аж светится от восторга. Знаю, знаю, о чем ты сейчас думаешь, вернее, о ком. А твой Вольга, между прочим, сидит в первом классе рядом со своей пассией… Катей, кажется? Ну той крашенной блондинки с большим задом и пухлыми, словно у негритянки, губами, которую мы видели на последнем концерте. Старовата, конечно, и к тому же замужем за каким-то банкиром, зато настоящая секс-бомба! Не то, что некоторые малолетние заморыши…
Даша пришла в ярость и влепила сестре пощечину. Та не осталась в долгу. Возня поднялась такая, что маме бросилась тотчас наводить порядок. Но сестры никак не могли успокоиться, так что пришлось маме поменяться местами с Настей.
– Ну, чего опять не поделили? – спросила Алина Николаевна, сурово глядя на младшую дочь.
– Ничего, – сердито ответила Даша, и, отвернувшись, вновь уставилась в иллюминатор. Самолет уже поднялся над облаками, и перед девочкой открылась потрясающая панорама облачного моря, но она почти ничего не видела из-за слез, что застилали ей глаза.
Да, эта женщина тоже была здесь. Они встретились возле входа в аэропорт. Светская львица в роскошной норковой шубке будто бы нарочно остановила свой белый "Мерседес" возле их потрепанной "Волги". А затем прошествовала вперед с таким величественным видом, будто являлась по крайней мере герцогиней. Шофер, полусогнувшись, волок за ней два огромных чемодана, наверняка набитых по завязку роскошными туалетами и драгоценностями.
Даша нарочно стала возиться с молнией, что якобы расстегнулась на ее сапожке. Но почему-то так случилось, что они оказались одновременно возле огромных стеклянных дверей аэропорта. Двери послушно раздвинулись, и Даша торопливо шагнула вперед, но эта дама каким-то чудом ее опередила. Прыгнула, что ли? Наверное, хотя на высоченных каблуках такое казалось совершенно невозможным. И, едва не оттолкнув юную соперницу в сторону, и при этом демонстративно даже не удостоив ее взглядом, светская львица первой вошла в зал ожидания.
Слезы отчаяния выступили на глазах девочки, но она заставила себя беззаботно улыбнуться. Да, пока она больше походила на котенка, чем на светскую львицу. Но это – только пока. Бабушка однажды сказала: девочки быстро взрослеют, а женщины – еще быстрее стареют. И если это правда, то однажды все переменится, и не та дама, а она будет сидеть вместе с Вольгой в салоне первого класса! Да, так и будет!
Алина Николаевна молча следила за младшей дочкой, пытаясь проникнуть в ее мысли. Впрочем, это было несложно. "Даря взрослеет, – подумала мама. – Дочка уже сейчас выглядит, словно ей не пятнадцать, а все семнадцать лет. Понятное дело, гормоны начинают свистопляску. Ох, как же это не вовремя! Может, не надо было соглашаться на эту поездку, и тихо-мирно встретить Новый год дома? Мои умные подруги твердят, что надо держаться от Вольги подальше, что вот-вот по нему и его замечательному Фонду ударят из всех пушек. Но сольный концерт, да еще в старинном замке на берегу Средиземного моря, перед богатейшими людьми планеты… Такое даже не снилось ни одной из нашенских эстрадных звездулек. Эх, пусть будет, что будет!"