Перелет через европейский континент впоследствии вспоминался Даше, словно сон. Впечатления от фантастического полета над облаками, где в темно-синем небе ослепительно сияло вечное солнце, произвело на девочку такое оглушительное впечатление, что мозг просто отказывался воспринимать что-то иное. Даша смутно помнила, как после приземления отец неожиданно обнял ее и, поцеловав, сказал: "Вот ты и ступила на землю своих предков!", но она не поняла, что он имеет в виду. А затем, в таком же тумане, вместе с другими пассажирами "Боинга" она прошла таможенный контроль. Затем ее усадили в роскошный двухэтажный автобус, и тот поехал по живописной дороге вдоль берега. Было по-весеннему тепло, над морем парили стаи чаек. На горизонте виднелись несколько огромных белых пароходов. Возле берега море бороздили десятки катеров и яхт.
Настя, сидевшая рядом, даже завизжала от восторга.
– Дарька, гляди, какие деревья! Пальмы, кипарисы… А сколько цветников! Больше чем у нас в Москве в разгаре лета! И люди одеты как у нас в мае, в легких куртках и джинсах… Неужели мы на самом деле в Греции?
Даша в ответ только пожала плечами. Ей казалось, что они всей семьей сидят у телевизора и смотрят документальный фильм о Средиземном море. Все это она уже видела сто раз: и причудливые скалы, и синее море, и пальмы, и белые, красивые особняки…
Колонна из шести автобусов вскоре покинула обжитые районы и оказалась на совершенно пустынной дороге. Слева, вдоль побережья потянулась череда высоких скал, а справа виднелись холмы, покрытые виноградниками и цитрусовыми садами. На деревьях уже появилась новая листва, а кое-где даже распустились первые робкие цветы. И это в конце декабря! Просто глазам не верилось…
Вдали послышался шум. Настя посмотрела вверх, на прозрачную крышу автобуса.
– Ого, самолеты! – сказала она. – Сразу три штуки. По-моему, это истребители. Даря, смотри, до чего они красиво летят!
Даша мотнула головой – что она, истребителей не видела? В прошлом году отец возил ее в Тушино, на авиационный парад, так что она насмотрелась вдоволь на эти крылатые железяки, на сто лет вперед хватит.
Настя перевела голову налево, и закричала ее громче:
– А вот и крейсер! Идет на всех парах вдоль берега! Вот это да!
По-моему, крейсер нас сопровождает, ну, вроде почетного караула…
Она внезапно озадаченно замолчала. На палубе крейсера суетливо бегали матросы в белой форме. Одна из пушек, расположенных на носу корабля, начала медленно поворачиваться в сторону берега.
– Что, сейчас салют будет? – неуверенно спросила Настя. – Пап, ты видишь?
Костаки Георгиевич зевнул (перелет в совершенно иную климатическую зону изрядно утомил его) и, слегка приоткрыв веки, посмотрел в сторону моря. И тут же вскочил с громким воплем:
– Господи, да они же сейчас по нам шарахнут из пушки!
Все пассажиры автобуса (в основном это были рядовые сотрудники Фонда, менеджеры, инженеры, компьютерщики и делопроизводители) тотчас прекратили разговоры и повернули головы налево. Один из молодых парней, одетый в модную пеструю куртку, громко чертыхнулся, и сказал:
– Точно, сейчас палить начнут! Только не по нам, а куда-то в небо. Ведь это зенитные пушки! А-а, истребители! Они же пикируют на нас, мать их за ногу!
Действительно, через прозрачную крышу было отлично видно, как три железные птицы хищно ринулись вниз на колонну автобусов.
Машина вильнула в сторону. Водитель также осознал опасность, но как назло съезда с трассы в этом месте не было.
– Назад, разворачивай назад! – закричал Костаки Георгиевич но, оглянувшись, осекся. Он увидел, что по шоссе, вслед за автоколонной, неслись несколько мотоциклистов.
– Все, нас взяли в клещи… – простонал он, и закричал по-гречески: – Эй, водитель, останови автобус! Мы еще можем спастись, если разбежимся в разные стороны…
Водитель повернул голову, услышав знакомую речь. И тут же со стороны моря послышались глухие выстрелы. Не одна, а сразу две зенитки начали обстрел истребителей. Однако те уже успели выпустить по ракете, и сразу же ринулись врассыпную.
Двум самолетам удалось уйти, но тому, что ринулся в сторону моря, не повезло. Несколько снарядов врезались в его серебристый фюзеляж. Раздался грохот, и машина развалилась на две части. Последовали еще два или три взрыва, и в воздухе образовалось облако из дыма и обломков. И все это произошло менее чем в трехстах метрах от берега!
Даша, приоткрыв рот, смотрела на подбитый самолет. Но крики ужаса пассажиров автобуса заставили ее перевести взгляд наверх. Там, в синем небе, были отчетливо видны три белые полосы.
Родители вскочили со своих мест и, повернувшись, обняли своих растерянных детей.
– Я так и знала! – трагически воскликнула Алина Николаевна. – Господи, спаси!
В этот момент автобус резко остановился, и все пассажирами с криками ужаса попадали кто куда.
А потом в небе раздались почти одновременно три взрыва. В конце каждой белой полосы появилось серое облачко. Затем настала тишина.
Первым на ноги поднялся тот самый парень в пестрой куртке.
Стряхнув с коленей остатки бутерброда (как раз перед атакой он собирался слегка перекусить), он неожиданно расхохотался.
– Классно нас встретили! Ну, привет тебе из России, остров Крит!
Вечером, когда стало смеркаться, Даша вышла из своей виллы и направилась в сторону моря. Андрон выбрал для команды Фонда удивительно красивое место, что располагалось в уютной бухте Салермо, огороженной со всех сторон высокими серыми салами. На пологий галечный пляж с шумом накатывались пенистые волны. От терпкого запаха морской воды слегка кружилась голова. Вдоль берега был разбит парк из высоких кипарисов. Между ними стояли изящные скамейки. На них сидело несколько парочек… Они целовались.
Даша отвернулась и застегнула летнюю курточку. К вечеру заметно похолодало. Все-таки декабрь – и в Греции декабрь.
Ей было одиноко и немного грустно. Во всех трех виллах бурлила жизнь, отовсюду доносились веселые голоса, песни… Команда Фонда, похоже, уже успела забыть о "горячей встрече" на полпути от аэропорта до Ретимно. Тем более, что весь этот ужас оказался чистейшей воды недоразумением. Да еще таким, который мог обернуться для Фонда самым наилучшим образом! По крайней мере, так говорил Андрон, который весь вечер ходил с таким надутым видом, будто весь инцидент был делом его искусных рук.
Даша посмотрела на склон соседнего холма, где в окружении пышных акаций стоял изящный трехэтажный особняк в старинном стиле. Возле него стояли несколько белых джипов, на дверцах которых был изображена хорошо знакомая ей по многим фильмам эмблема голливудской студии "Юниверсал".
Все объяснилось странно, но и в то же время очень просто. В эти дни на Крите проходила снимка очень крутого американского боевика, про борьбу отважных парней из ЦРУ с международными террористами. По сценарию, террористы под видом туристов на нескольких автобусов направлялись в сторону американской военной базы, чтобы захватить там авианосец. Но хорошие парни из ЦРУ разгадали злодейский замысел, и послали звено истребителей, дабы уничтожить автоколонну. Однако и террористы оказались не лыком шиты – их сопровождал крейсер, на котором уже хозяйничали бандиты…
Как так могло случиться, что автобусы Фонда проехали через оцепление и выехали на специально очищенную от посторонних машин трассу, оставалось загадкой. Отец с пеной у рта утверждал, что такого в принципе не могло быть. Мол, Голливуд – это машина, которая работает с точностью часового механизма! Подобных накладок там в принципе не может случиться, и потому все происшедшее – это явная попытка американцев запугать Вольгу.
Мама возражала: мол, головотяпства везде полно. Тем более, что по несчастливой случайности их автобусы оказались точно такого же типа, как и машины кинотеррористов. Впрочем, еще не факт, что случайность была именно несчастливой. Ведь режиссером этого шедевра являлся никто иной, как самый ныне знаменитый режиссер Голливуда Эл Браннер, создатель таких фантастических блокбакстеров, как "Марс украли!" и "Звездная застава". Узнав о происшествии, Браннер лично приехал, чтобы принести извинения всей команде Фонда, и лично его президенту. Оказалось, что Эл Браннер с детства бредил Шамбалой, древними цивилизациями, и мечтал снять фантастический фильм о гибели Атлантиды и об исходе последних атлантов через северную Африку в Азию, к берегам Тигра и Ефрата. Разумеется, Браннер слышал о Вольге, и мечтал познакомиться с этим необычным человеком, чтобы разузнать из первых рук о проекте строительства гигантских Цитаделей.
Мама сказала: "Готова поспорить на что хотите, что наш славный Пиявк, акулу ему в печень, ни за что не упустит такой потрясающий случай! Он как-то говорил мне про идею снять суперфильм о Цитаделях, и намекал, что Даша мола бы сыграть там одну из ролей. И сейчас к нам в гости пожаловал сам Эл Браннер! Нет, это не случайность, это судьба…"
Папа только улыбнулся в ответ и промолчал, хотя вполне мог бы напомнить, как неохотно мама согласилась на эту поездку, и тем более, какими словами она поминала того же Андрона после атаки истребителей. Ну что ж, папа прав: людям надо прощать их маленькие слабости…
Галька шуршала под ногами. Ветер с моря заметно посвежел, и Даша решила вернуться. Если мама узнает, что она без спросу пошла прогуляться вечером по берегу моря, да еще в гордом одиночестве, то скандала не избежать. "Горло, ты могла застудить свое горло!" – трагически воскликнет она, и будет, конечно же, права. Но как ей объяснить, что человеку иногда хочется побродить одному по берегу Средиземного моря…
Послышались чьи-то шаги. "Мама!" – с огорчением подумала девушка и обернулась. Но увидела незнакомого высокого мужчину в строгом костюме. В руках он держал куртку – ее осеннюю куртку! В сумерках Даша не сразу смогла разглядеть его лицо. А когда все-таки разглядела, то даже вскрикнула от неожиданности.
– Вы?!
Вольга подошел к ней и набросил теплую куртку на плечи.
– Мама очень беспокоится, куда ты исчезла. Пришлось пообещать, что скоро приведу тебя домой, в целости и сохранности.
– Вы, это вы? Но как же…
Вольга усмехнулся.
– Что, без бороды я тебе не нравлюсь?
Даша не знала, что и ответить. Этот человек был совсем другим… нет, не правда, он был тем же Вольгой, хотя и невероятно изменившимся! Он намного помолодел, и стал еще более красивым. Наверное, она выглядит рядом с ним этаким гадким утенком. Та женщина… понятно, почему она так явно выказала ей свое презрение…
Девочка в огорчении отвернулась.
– Напрасно ты так думаешь, Даря, – неожиданно сказал Вольга, словно бы прочитав ее мысли. – Ты – прекрасна! Наверное, не стоило это говорить, ведь ты еще совсем девчонка…
На глазах Даши выступили слезы. Она не знала, верить Вольге или нет. Прекрасна? Да, так ей не раз говорил отец, но, наверное, все отцы говорят такое своим дочерям. Вот мама подобных слов никогда не произносила, хотя иногда по ее взгляду можно было понять, что Алина Николаевна очень довольна своей младшей дочерью. Но сама она не была в этом уверена. Порой, глядясь в зеркало, она казалась себя просто уродиной, с огромными глазищами, смуглой кожей и толстыми губами. Бр-р-р…
Ничего не сказав, она пошла к скамейке, что стояла возле кипарисов, и села, задумчиво глядя на море, окутанное сумраком. Вольга присел рядом.
– А вы знаете, что по отцовской линии – я гречанка? – промолвила Даша.
– Да, знаю. Хотя в тебе есть частичка и византийской крови.
– Но откуда вы знаете?! А-а, вам, наверное, помогла магия… Вольга тихо рассмеялся.
– Магия здесь ни при чем. Мне было достаточно только взглянуть на тебя, и сразу же стало ясно, какая в тебе течет кровь.
– Разве? – искренне удивилась Даша. – Я никогда прежде об этом не задумывалась. Папа уехал из Греции, когда ему было всего пять лет. Его отец был коммунистом, мечтал обрести в Советском Союзе свободу. Но его почему-то посадили в тюрьму, как агента империализма. Я деда так и не увидела, он умер за год до моего рождения…
– Ты очень похожа на его сестру, – после некоторого размышления ответил Вольга. – Кстати, ее внучка живет сейчас в Афинах. Вы очень похожи, но у нее нет твоих дарований.
Даша резко повернулась и широко раскрытыми, влажными глазами посмотрела на своего спутника.
– Откуда вы все знаете? – порывисто спросила она. – Кто вы, Вольга, и откуда пришли на нашу Землю?
Даша услышала его смешок.
– Забавно, но точно такой же вопрос мне же задавали два дня назад.
– Это она вам его задавала, верно? – в упор спросила девушка, недобро сощурившись. – Та красивая дама, которая сейчас вас ждет в спа… в ваших апартаментах?
Вольга откинулся на спинку скамьи и, закинув руки за голову, некоторое время молчал.
– Никто меня не ждет, – наконец ответил он. – Катя… она сразу же уехала в город, в гостиницу, где вот же неделю живет ее муж, банкир Илья Козельских. Это он организовал аукцион и, кстати, твой концерт в венецианском замке – тоже.
– Не понимаю! – сердито воскликнула Даша. – Странные вы люди, взрослые… Как вы можете быть с это женщиной, если она принадлежит другому мужчине? Разве у вас мало других поклонниц? Да если бы вы только захотели, то могли бы выбрать любую женщину или девушку – свободную, еще более молодую, еще более красивую…
– Любая мне не нужна. Катя – единственная женщина, кто мне по-настоящему близок. И все же… Меня окружает очень много людей, но если бы ты знала, Даря, каким порой я чувствую себя одиноким…
Даша не выдержала и бросилась ему на шею. Осыпая Вольгу поцелуями, она горячо зашептала:
– Я больше так не могу… Пусть вы будете считать меня гадкой, развратной девчонкой, но я… но я… Я люблю вас, как же вы не поймете!
Вольга мягко отстранил плачущую девушку от себя. Судя по его лицу, он был взволновал ничуть не меньше, чем Даша.
– Не забудь – тебе всего пятнадцать… – нетвердо произнес он.
– Чушь! В марте мне уже будет шестнадцать. Я узнавала – по новому законодательству в шестнадцать лет можно вступать в брак, даже без согласия родителей! А любить мне не может запретить никто, ни мама, ни законы! И вы ко мне не равнодушны, я же знаю, я чувствую…
Вольга уже взял себя в руки.
– Еще как не равнодушен, – улыбнулся он. – Совсем не равнодушен! Там, откуда я родом, ранние браки давным-давно уже не считаются грехом. Там я бы не колебался ни минуты, а еще три месяца назад пришел бы к твоим родителям, чтобы просить у них твоей руки. Но здесь – все иначе. И потом, ты же видишь, какую гору я взвалил на свои плечи! Мы только начинаем путь к Башням, и на этом пути нам встретится все – и рай, и ад. Сегодняшний случай с атакой истребителей, к счастью, оказался лишь нелепым недоразумением… но от смешного до страшного всего один шаг! И к сожалению, я не всегда смогу предвидеть, когда и где мы сделаем этот роковой шаг.
Даша мотнула головой, словно бы стряхивая с себя эти слова, как что-то ненужное и совершенно бесполезное, словно шапку летом.
– Нет, вы не собьете меня! Вы говорили про ранние браки… это значит, что вы любите меня?
Вольга грустно улыбнулся.
– Нет, вы скажите, скажите! – с неожиданно настойчивостью потребовала она.
– Да… люблю. Но давай договоримся, Даря: об этом мы больше не будем говорить, пока не придет подходящее время. И не спрашивай, когда оно придет, это время. Не в марте следующего года, это уж точно! Но однажды оно придет, обещаю.
Даша едва не задохнулась от восторга. Ей снова стало казаться, будто она пребывает во сне. Слишком уж много чудес произошло за этот бесконечный, странный день – лучший в ее жизни.
– Хорошо, я буду ждать, – промолвила она со счастливой улыбкой. – Я терпеливая. А теперь поцелуйте меня! Один только раз, ладно? Чтобы я смогла прожить эти годы ожидания, и не умереть от тоски.
Вольга поцеловал ее, словно дочь, огромным усилием воли скрывая свою страсть. А потом обнял девушку за плечи, и Даша прижалась к нему. "Господи, благодарю тебя!" – мысленно прошептала она, глядя невидящими глазами на море, укутанное в глубокий вечерний сумрак.
– Нам пора идти, Даря, – наконец, сказал Вольга. – Я пытаюсь успокоить твою маму, но что-то не очень получается. Да и мне надо закончить наш разговор с Элом Браннером и его продюсером. Андрон и Виктор пока успешно им заговаривают зубы, но киношники непременно хотят подписать со мной сегодня же какие-то бумаги, нечто вроде протокола о намерениях.
– Они действительно хотят снять фильм о Цитаделях? – удивилась Даша.
– Ну, быстро такие вещи не делаются… Многое решит завтрашний аукцион. Если миллионеры раскупят наши сертификаты по солидным ценам, то продюсер Тэд Грин готов начать переговоры с хозяевами киностудии "Юниверсал". Он просто захвачен идеей Цитаделей! Говорит, что Голливуд уже много лет не может найти ни одного свежего сценария для мегабюджетного фантастического блокбастера. Все эти взбунтовавшиеся роботы, космические войны, виртуальные миры, динозавры и тому подобное уже давно надоело зрителям. А новые пирамиды Земли… И продюсер, и режиссер считают, что это просто идеальная находка для кино! Правда, Тэду Грину нужен не философский фильм, а крутой боевик, с батальными сценами, схватками, заговорами, воздушными атаками и прочим оживляжом. Буквально за один час мистер Грин уже набросал в общих чертах план будущего сценария. Его интересует не то, как будут строиться Цитадели, а то, как их будут разрушать в далеком будущем.
– А что, это обязательно когда-нибудь случится? – огорчилась Даша. – Зачем же тогда строить Цитадели, если когда-то они все равно будут разрушены?
Вольга так искренне расхохотался, что Даша насупилась.
– Прости, Даря. И не обижайся – очень многие взрослые люди рассуждают таким же образом. И причина очень проста. Обычный человек привык воспринимать временной интервал в два-три года, от силы – десять лет. О более длительных сроках обычно никто всерьез не задумывается. Уж слишком коротка человеческая жизнь, слишком много случайностей, которые, увы, могут ее оборвать в любой момент. Поэтому когда я говорю людям, что путь к Башням займет как минимум полвека, мало кто готов воспринять такой огромный по житейским меркам срок. Мне часто задают вопросы: а разве нельзя построить Цитадели за пять, ну максимум, за десять лет? Столько люди еще готовы ждать, любой более длительный срок они воспринимают как вечность. А между тем о Большом Проекте еще толком мало то слышал. Пройдут десятилетия, прежде чем человечество "пропитается" этой идеей настолько, что ее просто нельзя будет не реализовать. Все должно созреть!
А что касается падения Башен… Пойми, Даря – речь идет о многих веках, или даже тысячелетиях. Посмотри на эти три замечательных особняка. Они построены лет тридцать назад, и притом довольно добротно – значит, еще лет пятьдесят вполне могут простоять. Но не больше! Теперь никто не строит на века, как порой делали наши предки, это попросту экономически невыгодно. Да и потом, бухта эта очень привлекательная, и трех двухэтажных вилл для нее явно маловато. Наверняка, кто-то со временем купит эту бухту, и построит здесь какой-нибудь суперсовременный отель. Все, о чем я говорил, почти наверняка произойдет, и не через века, а гораздо быстрее. Но скажи: разве из этого следует, что эти особняки не стоило вообще строить?