- Не собираюсь. - Врач посмотрел Урри в глаза. - Вы человек образованный, клятву Гиппократа читали наверняка.
Урри смолчал. Он не знал, что за Гиппократ такой.
- Ладно.
Врач встал. Сигарета, которую он курил, чудесным образом исчезла, хотя дым в комнате все еще оставался. Его было отлично видно в луче.
- Пойду я. Поесть сейчас принесут.
* * *
Странно, думал Урри, вроде как подразумевалось сводящее с ума заточение в одиночной камере, а на деле количество новых людей, с которыми довелось познакомиться, сильно превосходило норму. Минули первые сутки, и уже третий человек пытался расспросить Урри о том или о сем, не стесняясь высказывать и собственные суждения о его личности.
- Обрадую, - сказал полковник. Он выглядел безусловно солидней давешнего офицера. Грузный, не лысый. Китель висит на спинке стула, галстука нет, на рубахе расстегнуты три верхние пуговицы. Урри подумал, что как раз этот полковник вчера сидел за шторой. Сидит ли там кто-нибудь сегодня, понять было нелегко.
- Обрадуйте, - сказал Урри.
- Стало быть, идиотом ты не являешься. - Полковник подвинул бумагу, лежавшую перед ним, в сторону Урри. Взять листок было нельзя - руки связаны - и Урри пришлось податься вперед, вытянув шею и одновременно стараясь не отрывать ягодицы от стула (он догадывался, что это запрещено).
На листке: "Протокол медицинского освидетельствования. Идиотом не является. Сифилисом не болен. Подпись, дата". Рядом с последними словами были подпись и дата.
- Так более того, - сказал Урри, возвращаясь в исходное положение и радуясь тому, что "Идеальный допрос" они все-таки не читали. - У меня еще и сифилиса нету, что также отрадно.
- Не обольщайся. Это доктор так шутит у нас, - сказал полковник. - Ну чего, стало быть, здоров психически. Стало быть, отвечать за базар будешь. Рад?
- Сложный вопрос, - сказал Урри и задумался. Конечно, никто не хочет прослыть пустобрехом. Но все равно, когда говоришь что-то значимое, не предполагаешь, что потом придется обсуждать сказанное в такой обстановке. Даже если подобное подразумевается законом. - В известном смысле, такой шанс…
- Стало быть, шанс. - Полковник посмотрел в стол перед собой, как бы заглядывая в шпаргалку, - Великий последний шанс. - Полковник снова поглядел в глаза Урри. Тот вздрогнул. Так называлась первая глава его книги. Из-за которой связывали за спиной руки, не давая наложить их на себя.
Полковник - в отличие от давешнего офицера - владел искусством допроса гораздо лучше. Это было ясно по длинным паузам, которые он делал после своих реплик. Тяжело сидеть молча под пристальным выжидающим взглядом. Урри вспотел и решил, что теперь будет в таких случаях считать про себя до ста. Он где-то читал, что полковникам на допросах рекомендуется считать до пятидесяти, и, таким образом, технология не должна была сработать.
- Ворон считаешь? - спросил полковник, когда Урри дошел до шестидесяти одного. - Читал дело, стало быть, в курсе.
- В курсе чего? - спросил Урри.
- Что башковитый ты парень. - Полковник улыбнулся. - И от этого, стало быть, вдвойне обидно. Понимаешь?
Урри кивнул.
- То-то же. Стало быть, давай уточним. Сам-то во всю эту ахинею веришь?
- Какую? - спросил Урри.
- Ты мне Мгангу не валяй. - Полковник нахмурился, открыл ящик стола, вытащил из него книгу, которую Урри сразу узнал, и раскрыл примерно на середине, там, где она была заложена полоской красной бумаги. - Впрочем, для протокола, стало быть, зачитаю…
- А протокол там ведут? - спросил Урри, кивнув на штору.
Полковник вздохнул.
- Ну если ты так хочешь это услышать, стало быть, слушай. Здесь вопросы задаю я.
Урри засмеялся. Непонятно, почему, но ему действительно хотелось заставить полковника произнести эту фразу.
- Стало быть, читаю: "История - баба коварная. Многие полагали, что достигли с ней союза, суть которого может быть выражена поговоркой про Сатану и единство. И эти многие неизменно ошибались. Если мы не хотим повторить их ошибки, то теперь, после всего сказанного выше, мы должны признать простую вещь - не было никакой организации "Темная ночь". Все было иначе, а то, о чем сегодня принято говорить на уроках истории, есть не более чем сказка - красивая, но опасная. И не красота ее нас пугает, а именно эта опасность. Оценить которую мы должны в полной мере". Конец, стало быть, цитаты.
Снова пауза. Полковник считал, считал и Урри. Теперь, прикинув возможности полковника, он решил считать до двухсот.
- Молодец, - сказал полковник, когда Урри дошел до ста шестидесяти одного. - Хорошо держишься.
Тонкая, сверкающая сеть лести, подумал Урри, уважая полковника. Мысль показалась ему поэтической, поэтому он вспомнил о том, что собирался сочинить стихотворение о луче света и луче боли, но до сих пор не сочинил. Дал себе обещание выполнить данное себе накануне обещание сегодня же. Если карандаш поменяют, хотя можно будет и в уме.
- Нравишься ты мне, Урри. Но вот ведь что, парень башковитый, - а намеков не понимаешь. - Полковник подался вперед. - Стало быть, еще раз. Ты сам-то, - полковник подмигнул левым глазом, - в эту ахинею. - Полковник подмигнул правым глазом. - Веришь? - Полковник моргнул обоими глазами.
- У вас не конъюнктивит ли часом? - спросил Урри. - Впрочем, извините, помню, здесь, вопросы, да. Нет, товарищ полковник, не верю я в эту ахинею.
Полковник улыбнулся, откинулся на спинку стула, кивнул - мол, продолжай.
- Верят в других случаях. А в данном случае я просто знаю, что так оно и есть. И что эта, как вы изволили выразиться, ахинея, вовсе таковой не является. Таким, стало быть, образом.
Полковник кивнул еще раз, но улыбаться перестал.
- Уведите.
* * *
Ощущение было жутким. Стало настолько страшно, что Урри впервые вступил в конфликт с конвоем. Увидев вместо камеры натуральную больничную палату (и за несколько секунд честно ответив себе, что да, шли тем самым маршрутом, и это - то самое помещение), Урри потерял самообладание и резко рванулся назад. Реакция была мгновенной. Двое конвойных, которые вели его назад, повалили Урри на пол, а появившиеся невесть откуда еще двое - уже в белых халатах - профессионально подменили куда-то скрывшихся напарников, натянув на Урри смирительную рубашку. Не киношную, с длинными рукавами, а настоящую, представлявшую собой кожаную пеленку со шнуровкой за спиной.
На глазах выступили слезы. От страха, отчаяния и беспомощности. Санитары подняли Урри на ноги и ввели в комнату.
В ней теперь было четыре кровати, попарно у стен слева и справа от двери. Между кроватями стояли тумбочки. На трех кроватях лежали люди. Один парень - откуда-то с Запада, возможно, из Нигерии - тоже в смирительной рубашке. Двое других, белых и старых, были сравнительно свободны. Один из них, встревоженный шумом, сел.
- Спокойно, спокойно, - сказал санитар, державший шнуровку смирительной рубашки Урри. - Соседа не узнали, что ли?
- Узнали, узнали, - сказал тот, что сел. - Я думал, помочь чем.
- Не подмазывайся, - сказал второй санитар, прошедший тем временем к свободной кровати и откинувший одеяло. - Давай.
- Бузить будешь? - спросил первый санитар у Урри.
- Хорошо придумано - сказал Урри, к которому вернулось самообладание. - Очень хорошо. Но не выйдет.
- Не выйдет - слабительное дадим, - сказал первый санитар и засмеялся.
- Хорош зубы скалить, - сказал второй.
Спустя полминуты Урри лежал в кровати, лицом вверх. Санитары заботливо укрыли его одеялом.
- Если я блевану, то задохнусь, - сказал им Урри.
- А с чего тебе блевать-то? - спросили санитары.
- Вы в курсе, как у вас изо рта воняет? - Урри врал, но у него оставалось слишком мало способов самозащиты.
- Санитаров каждый может обидеть, - сказали санитары, впрочем, явно не обидевшись. - Но ты не забывай, что санитары тоже могут обидеть каждого. Усек?
Урри промолчал. Санитары ушли.
Какое-то время перед глазами был только кусок пробковой стены и такого же потолка. Потом в поле зрения появилось бородатое лицо белого - того, что хотел помочь санитарам.
- Помнишь меня? - спросил бородатый. Изо рта у него немыслимо воняло. Урри понял, что мир наказывает его за проявленную давеча слабость. Чтобы искупить вину, он заставил себя ощутить сострадание к этому человеку. В конце концов, изо рта воняет почти у всех стариков. Прикинув, о чем может думать белый человек на западном побережье Красного моря, Урри спросил:
- Вы как в Эфиопию попали?
Старик крякнул.
- Ты б таблетки все-таки кушал, а? Так ведь и до лоботомии недалеко.
Ага, подумал Урри. Бить все-таки будут.
* * *
Основным содержанием происходящего был стон. Протяжный, негромкий - к счастью - и какой-то убогий, словно бы жизнь стонавшего была столь тяжела, что даже стонать выходило с трудом. На этот стон, чем-то напоминавший тот самый первый луч света, нанизывались слова беседы, которую неторопливо разыгрывали двое других соседей Урри. Слушать эту буффонаду уже порядком надоело, да и от укола на душе было муторно, но беседа была единственным лимоном, находившимся в распоряжении Урри. И оставалось только делать лимонад, переваривая то, что произносили соседи.
- Не бери в голову, - сказал бородатый (Урри успел запомнить его голос). - А то таким же будешь.
Урри догадался, что бородатый кивнул в его сторону.
- Не буду, - ответил другой, облик которого был совершенно туманен. Разглядеть его по пути к кровати Урри не успел, других же возможностей не представлялось.
- Это почему?
- Да потому, что он в голову брал, брал, а главного не понял.
- Чего же?
- Сам подумай.
Бородатый какое-то время молчал. Делал вид, что думает. Урри знал, что люди с психическими расстройствами часто воспринимают просьбы подобного рода слишком буквально. А они знали, что Урри это знает. Наверное, нашли-таки "Идеальный допрос". Ну что ж, думал Урри. Играть в открытую сложней, но выиграть в таком случае почетней.
- Не знаю. Подумал - не придумал.
- Не понял он того, что нефть в головах кончается.
- Это как?
- А вот так, книжки читать надо.
Урри поморщился. Точная оговорка, подумал он. Они действительно старались подражать стилистике диалогов некоторых книг, прочитанных Урри. Сценаристы ошиблись только в одном - были выбраны далеко не самые любимые Урри книги. Скорее, наоборот.
- Ну, допустим, не читал я.
- Тем хуже для тебя.
- Короче, сам не знаешь. Умные слова прочитал, теперь только переставлять их с места на место и можешь.
- А у тебя изо рта воняет.
Стон прервался. Стало тихо, а потом стонавший сказал, негромко, но четко:
- Господи, как же вы задолбали.
И стал стонать дальше. Урри в который раз подивился организации работы с ним. В конце концов, удивляться надоело, да и укол действовал. Урри заснул.
* * *
- Выспались?
Урри открыл глаза.
Врач сидел в кресле-качалке, положив руки на подлокотники и глядя на дверь.
- Выспался, - честно ответил Урри.
- Вот и хорошо, - сказал врач. - По закону невыспавшихся допрашивать запрещено.
- Да ладно?
- Нет, конечно, - сказал врач и засмеялся.
Урри сел.
- Стало быть, сейчас на допрос меня поведут.
- Поведут, поведут.
- Ясно. А после допроса, стало быть, бумагу дадут? Или опять будет шоу с палатой?
- Не совсем понимаю, о чем вы говорите, - врач повернулся к Урри и внимательно посмотрел ему в глаза. - Какое шоу?
Урри улыбнулся.
- Стало быть, будет.
- Вы напрасно так говорите. Привыкните, на допросе начнете "сталобыкать", а полковник очень не любит, когда его дразнят. Будет бить вас. Раньше времени.
- А что, уже время назначено?
- В пятницу.
- Сегодня… вторник?
- Вторник.
Урри не любил физической боли. Потому призадумался.
- И что мне делать?
Врач явно разыгрывал роль единственного товарища. А по ней полагалось покупать сведения за счет некоторых послаблений.
- Не знаю.
Врач резко поднялся и вышел из камеры. Урри стало не по себе.
* * *
Удивительно, думал Урри. Вроде всего третий раз здесь, с полковником и вовсе только во второй, а все уже кажется привычным. Рутинным. Ко всему-то подлец…
- Короче, - прервал полковник ход его мыслей. - Вчера вы, стало быть, отказались сотрудничать со следствием. Чем сильно усложнили свою задачу, хотя, скажу честно - сильно упростили задачу нашу.
- А в чем, позвольте узнать, состоят задачи - моя и ваша?
Полковник посмотрел на Урри с усталой укоризной.
- Да, все, помню, здесь, вопросы. Не моего ума дело. Молчу.
- Молчать, стало быть, здесь не рекомендуется.
- Отчего же, до пятницы, наверное, можно?
Урри подмигнул полковнику. Тот нехорошо улыбнулся.
- Поморгай, поморгай. Пока глаза здоровые. - Он придвинул к себе книгу, открыл ее, пробежал глазами пару страниц, - Стало быть, объявляю программу.
- Я весь внимание.
- Книга твоя, стало быть, в деле вроде как имеется. Но официально она доказательством на сто процентов не является. Ведь ее могли другие написать, а тебя могли подставить. Стало быть, оклеветать.
- Логично.
- Я, стало быть, сегодня буду тебя вкратце спрашивать, по сути. Слова мои в протокол пойдут. Ну а ты, стало быть, будешь говорить, что слова это не мои, а самые что ни на есть твои слова-то, понимаешь?
- Понимаю.
Полковник кивнул, перевернул страницу.
- Молодец.
- А не проще ли будет мне просто сказать, что всю эту книгу я сам написал?
Полковник выругался.
- Простите. - Урри покачал головой. - Это я от укола отупел малость.
- От какого укола? - Полковник внимательно посмотрел на Урри.
- Вчерашнего.
Полковник молча смотрел на Урри.
- Дурить мне вздумал? - спросил он, когда Урри досчитал до трехсот восьми.
- Нет.
- Ну так не тяни резину. А то без обеда останешься.
- Хорошо. Но не из чувства голода, а из уважения к вам.
- Как хочешь. Стало быть, так…
Все-таки удивительное, ни с чем не сравнимое чувство, когда другой человек читает для тебя твою же книгу. И даже неважно, нравится ему твоя книга или нет. Сути дела это не меняет. Ощущение гордости от возможности управлять чужими мыслями - ведь читающий невольно пускает тебя в свои мысли - никуда не пропадает. Это приятно. Ну и, если вдумываться, немного жутко. Потому как за базар зачастую приходится отвечать по всей строгости. В чем Урри убеждался уже третий день.
- Читаю. "Первой акцией группы "Темная ночь" принято считать убийство профессора Доула, занимавшегося разработкой проблемы водородного двигателя для автомобиля". - Полковник сделал короткую паузу. Урри догадался, что он дает время сидящему за шторой писарю. И, стало быть, пауз таких будет много. - "Считается, что бойцы группы привели в негодность систему управления тормозами принадлежащего Доулу автомобиля - вполне себе бензинового, к слову, - и тот погиб в последовавшей катастрофе. Противоречия этой версии бросаются в глаза любому, кто способен хотя бы на секунду задуматься, ознакомившись с ней. Во-первых, группа "Темная ночь" никогда более ни прибегала к такому способу борьбы, хотя, казалось бы, успех первой же акции должен был предопределить вкусы наших национальных героев если не навсегда, то, как минимум, до первого крупного провала". - Полковник неторопливо перевернул страницу, кашлянул, и продолжил: - "Во-вторых, полицейский протокол, описывающий трагическое - для профессора, конечно же, - событие и ставший для нас документом столь же широко известным и ценным, как Декларация независимости, содержит недвусмысленное указание на то, что последние секунды своей жизни профессор Доул посвятил очень интенсивному торможению, и колеса его автомобиля оставили на асфальте две жирные черные черты длиной около полусотни ярдов. В-третьих, смертельный удар нанес третий автомобиль, ударивший автомобиль профессора сзади. Таким образом, неисправные тормоза никак не стали причиной преждевременной кончины Доула. Да и вряд ли они были неисправны". Стало быть, конец цитаты. Твое?
- Да, - сказал Урри. - Мое.
- И ты, стало быть, считаешь, что все тут верно.
- Да, я считаю, что тут, стало быть, все верно.
Полковник нервно дернул щекой.
- А вот шутить меня не рекомендую.
- Простите, - сказал Урри. - Просто у меня эхолалия.
- Это как?
- Неосознанно повторяю некоторые слова собеседника.
- Ладно, проехали. Стало быть, это свое преступление признал.
- Ну, если вам угодно считать это преступлением…
- Стало быть, читаю дальше. - Полковник перевернул с полсотни страниц. - "История с массовым отравлением рыбой фугу - безусловно, самая трагикомичная во всей эпопее - едва ли нуждается в серьезных комментариях. Поразительно, что лежащие на поверхности несуразности, куда как более очевидные, чем в случае с Доулом, и здесь остались незамеченными". - Пауза. - "Едва ли хоть кто-то может предположить, что повар столовой токийского университета готовил рыбу фугу, подглядывая в шпаргалку, словно дипломник кулинарного техникума. Следует учесть что этому человеку доверили угощать не студентов, а участников семинара по проблемам перехода химической промышленности на новые виды сырья без использования нефти. Тем не менее история с подменой рецепта, совершенной бойцом "Темной ночи" Дегу Самсоном, базируется именно на таком вот предположении. Мы же со всей ответственностью можем заявить, что такого быть не могло. И случившееся в столовой не имело никакого отношения к деятельности разведки Эфиопии" - конец, стало быть, цитаты.
Полковник взглянул на Урри.
- Все сказанное выше написано мной.
- И?
- И я считаю, что так оно все и есть.
- Молодец. Стало быть, едем дальше…
Допрос продлился намного дольше предыдущих.