- Да, разумеется. Все очень просто, ничего такого, чего нельзя найти во Вселенской Паутине. Сейчас на Земле находится двадцать четыре гражданина стран Саойре. Большая часть их - артисты и спортсмены, все они подписывали соглашения об информационной безопасности генома. Да и остальные без симпатии относятся к вашему бизнес-сектору. Средний пассажиропоток между нашими планетами за последние десять лет - около дюжины человек в год. Число выходцев с Саойре среди звезд большого спорта вы знаете лучше меня. Я бы сказал, что мое предложение уникально, но боюсь показаться нескромным.
По физиономии Теда не было похоже, что он этого боялся. Или вообще чего бы то ни было.
- Выглядит разумно, - в голосе Кинга звучала холодная вежливость. - Однако я должен переговорить с директором по науке и развитию.
- Пожалуйста.
- Всего пять минут. Я распоряжусь, чтобы вам принесли кофе и легкую закуску, о-кей?
Директор мазнул ладонью по краю стола, поднимая акустический зонтик, указательный палец застучал по невидимым точкам и строчкам, будто птичий клюв, собирающий крошки. Вайнайна откинулся в кресле, стараясь выглядеть беспечным.
- ...Дай посмотреть. Он с Саойре? Сам пришел?! Джим, и ты еще спрашиваешь? Конечно, покупаем! И девятнадцатую, и все, что он продает, по его цене, если не сбавит!
- Почему?
- Почему?! Дай подумаю, с чего начать: может, потому, что Саойре - планета олимпийского золота? Или потому, что эта макропопуляция восемь поколений практически изолирована от земной? Или из-за эффекта основателя?
- А что с основателями?
- Ты в курсе, кем были первопоселенцы? Два кенийских племени - это Африка южнее Сахары, русские, ирландцы, евреи... Господи, Джим, ну не тупи! Давай купим! Я хочу эту хромосому!
- Твердишь, как семилетний мальчишка в зоомагазине: давай купим, давай купим... Ты понял, сколько он просит?
- Понял. Парень отчаянно демпингует, наверное, нуждается в деньгах.
- Ты рехнулся?
- Джим, девятнадцатая хромосома с Саойре! Это же не только миозин, это эритропоэтиновый рецептор, да там до хрена всего! Когда еще будет такой случай? А его глаза, ты обратил внимание на оттенок радужки? И волосы тоже...
- Причем здесь глаза? Мы же не индустрия развлечений.
- Аутентичный саойрийский генотип! Предки-масаи, предки-ирландцы, таких генотипов на старой доброй Земле вообще не осталось, панмиксия, мать ее! Джим, я тебя когда-нибудь о чем-то просил?!
- Дай вспомнить... Полгода назад?
- Ну ладно, но вспомни тогда уж, сколько мы наварили на том патенте. Контракт с Бейлисами, контракт с Кипсангами - кстати о постоянных клиентах, Кипсанги и Фергюсоны недавно поженили детей, интересуются подарками для внуков, хотят что-нибудь эксклюзивное...
- Хорошо, согласен. Но мне нужна полная информация о нем. Все, что сможешь найти прямо сейчас.
- Я?!
- А кто, по-твоему? Это крупное дело, я не хочу оставлять его на Дороти и Лео. Жду пакета.
Легкие закуски оказались чем-то вроде завтрака и обеда доктора Вайнайны, поданных одновременно. Тед не заставил себя уговаривать.
- У меня для вас хорошие новости, - приветливо улыбнулся Кинг. - Директор по науке на вашей стороне и готов поддержать ваши требования. Но вы не обидитесь, если я задам вам пару личных вопросов? Все-таки речь идет о крупной сумме.
- Конечно, спрашивайте.
- Как вы сами отметили, на вашей планете отношение к патентованию генов далеко от восторженного. Чем мотивировано ваше решение?
- На моей планете мало людей с полным биологическим образованием. Лично я не вижу ничего предосудительного в патентовании любой информации, записана ли она в цифровом или нуклеотидном формате. Это только наше с вами дело, у вас спрос, у меня предложение. Потом, мы с моей девушкой решили пожениться, так что лишние деньги не помешают.
- И вы родились на Саойре?
- Да. Прямой потомок первопоселенцев по обеим линиям, это нетрудно проверить.
- Вы можете что-нибудь сказать о ваших спортивных успехах?
- Их нет, - Вайнайна гордо откинул голову. - Все думают, что саойриан - то же самое, что "бегун" или "фотомодель". Не знаю почему, меня не привлекала ни та, ни другая карьера. Зато у меня докторская степень. И я занимаюсь йогой каждое утро.
- Хм, - Кинг положил ложечку и сцепил пальцы перед грудью.
- Да, и в колледже я был капитаном команды. Мы получили кубок на региональном чемпионате, это должно быть в Сети.
- В самом деле? - Кинг зашарил по столу, открывая окна. - О да, вижу. Красивая форма, и вы отлично смотритесь с этой штукой... а что это за вид спорта? Что-то вроде бейсбола?
- Не совсем. Командная игра с битами, не входит в олимпийские дисциплины. Может быть, на Земле в нее не играют, не знаю.
- Хорошо, все это неважно, прошу меня извинить.
Кинг передвинул пальцем плитку на экране, задумчиво кивнул и сказал:
- Полагаю, мы можем приступать.
Сделку заключили немедленно. Тед с некоторых пор изменил отношение к формальностям и внимательно прочитал все разделы договора, включая мелкий шрифт и гиперссылки, прежде чем коснуться панели идентификатором. И только потом раскрыл на экране свой паспорт, ввел коды доступа в раздел медико-биологических данных и собственной рукой переместил в компьютеры Olympia Genetics папку Chr19.
Этого было мало: покупатель не доверял чужим сиквенсам и предпочитал подстраховаться, получив натуральный биоматериал. Пришлось пройти в лабораторию - матово-серебряный пол, такие же стены, образчики аппаратуры, в принципе знакомые доктору Вайнайне, но в такой комплектации, какую он прежде видел только на выставках. Приглашать научного консультанта, который защитил бы его интересы, Тед отказался, заявил, что справится сам.
Вежливые медтехники взяли у него каплю крови, в рекордно короткое время приготовили препарат для лазерного захвата хромосомы. Вайнайна, Кинг и директор по науке наблюдали, как плывут по жемчужно-серому экрану фиалкового цвета бантики, пока не появляется один, отмеченный красной светящейся точкой. Женщина в серебристом комбинезоне, глядя в окуляр микроскопа, взялась за манипулятор, на экране возникла зеленая линия, охватила хромосому петлей...
- Вы позволите? - вкрадчиво спросил Тед.
Женщина оглянулась на боссов. Директор по науке поджал губы, Кинг сделал небрежный разрешающий жест. Тед занял ее место, окинул взглядом панель управления, нажал несколько кнопок, переключая режимы наблюдения...
- Простите, а это что?!
- Где?
- Вот! - Стрелка курсора указала на спорный объект.
- М-м... полагаю, артефакт.
Тед развернулся вместе с креслом и укоризненно покачал головой.
- Я вам скажу, что это: разрушенная митохондрия. Мне казалось, формулировка "а также образец биоматериала" подразумевает одну хромосому и ничего кроме хромосомы?
Директор по науке залился румянцем. Кинг улыбнулся и развел руки в стороны.
- Доктор Вайнайна, мы же взрослые люди. Митохондриальный геном - такая малость...
- В этой малости может быть ключ к эффективному энергетическому обмену. Что за грязные методы? Вы заставляете меня жалеть, что я не вымыл за собой чашку.
- И вы предлагаете нам заново прокладывать контур для диссекции?.. Хорошо, может быть, мы согласимся считать это бонусом? Как залог дальнейшего плодотворного сотрудничества, м-м?
- Триста тысяч сверху, - негромко, даже ласково сказал Вайнайна, - или положите ее на место.
Директора обменялись короткими сообщениями, рыжий директор по науке покраснел еще сильнее, а потом пробурчал что-то похожее на "подавись ей".
- Простите, я не расслышал.
- Мисс Грегори, проложите контур заново.
Лазерный луч прошелся по зеленой линии, микронного размера кусочек мембраны с приклеенной к ней хромосомой отправился в миниатюрную пробирку, а все остальное - в утилизатор. И еще прежде, чем на его крышке загорелся алый огонек, на счет Теда поступили деньги.
В холле он вытащил комм и заказал билеты себе и Анне на ближайшую доступную дату - через две недели. Не то чтобы он боялся, что кто-то отберет у него деньги или не позволит улететь, но и ждать больше не мог.
У стеклянного портала Тед замедлил шаг. Зеркальные двери офиса "Олимпии" изнутри были прозрачными, и возле них, за пределами охраняемой зоны, окруженной декоративными кустиками и голубыми дневными фонарями, стояли шесть человек. Не входили, не уходили, и пока он смотрел, подошел еще один. Задал вопрос, получил ответ и двинулся к дверям.
Тед подстерег его за турникетом.
- Добрый день! Прошу меня извинить, вы не знаете, что происходит там, снаружи?
- Те люди? Как я понял, инфоблогеры, - охотно разъяснил сухощавый седой человек. - Видели вброс, будто ваша компания заключила контракт с каким-то саойрийцем... кхм...
- Это не я, но все равно спасибо вам большое, выйду через другой подъезд!
Вайнайна развернулся на пятке и почти побежал к лифту.
В кабинет личной помощницы Кинга он проник, нажав тот же сенсор, что нажимал сопровождающий, а там просто перегнулся через барьер и протянул длинную руку к кнопкам доступа. Бросил возмущенной девице: "Нарушение договора!" - и прошел.
- Доктор Кинг, у меня нет слов! Я не успел покинуть здание, а пункт о конфиденциальности уже нарушен!
- Доктор Вайнайна, я сожалею, - в интонациях Кинга что-то напоминало Саймона. - Разглашение осуществил один из наших сотрудников в своем личном дневнике, он будет строго наказан.
- Верное решение. Вычтите из его вознаграждения сто тысяч и переведите мне в качестве компенсации. Номер счета у вас сохранился?
- Что вы себе позволяете?
- Я договариваюсь с вами о полюбовном соглашении. Кажется, это честно: я посмотрел биржевые котировки, пока ехал в лифте, и увидел, что разглашение пошло на пользу вашим акциям. А мне из-за вас теперь придется нанимать аэротакси.
- А полмиллиона на такси вам не хватит, - сварливо заметил Кинг. Тед только сейчас заметил надпись на рамке с портретами блондинки и мальчиков: "Дорогому дедушке".
- Хватит. Но тогда первым адресом, который я назову пилоту, будет Уэстон-роуд, сто сорок два.
Судя по лицу Кинга, адрес местного отделения Комиссии по биоэтике был ему знаком.
- Хорошо. - Он пробежался пальцами по экрану. В дверях уже маячил охранник, вызванный личной помощницей. - И на этом, надеюсь, наши с вами дела завершены.
- Я тоже надеюсь, - прошептал Тед, выйдя в коридор.
Аэротакси он вызвал через комм, заодно оценил количество новых писем и проглядел первые строчки - наиболее сдержанным началом было "Ну ты и отжег, стар...". Чтобы подойти к посадочной площадке, надо было миновать стаю инфобло. Их собралось уже несколько десятков. Окружили со всех сторон, идут вместе с ним, кто боком, кто задом; в воздухе, будто игрушки на невидимой рождественской елке, висят флай-камеры - прямая трансляция из реала, оставайтесь на связи, ждем ваших кликов...
- Доктор Вайнайна, двадцать слов для Сквизера!
- Спасибо, нет.
- Что вы сейчас чувствуете?
- Умеренную антипатию.
Двадцать метров...
- Доктор Вайнайна, продажа генома не противоречит вашим религиозным убеждениям?
- Не противоречит.
- Что вы скажете, когда через двадцать лет атлеты с вашими генами заберут у Саойре олимпийское золото?
- Обращайтесь через двадцать лет.
Десять метров...
- У вашего поступка были какие-то скрытые причины? Эмоциональные, идейные? Может быть, материальные?
- О, это не мой секрет, - идея так понравилась Теду, что он даже замедлил шаг. - Вы должны задать этот вопрос моему сокурснику Саймону Эри, вот его контакт, передаю. Если он захочет обсудить это с вами, я не буду против. Удачи!
Все еще улыбаясь, он забрался в коптер и захлопнул дверцу.
Коптер почему-то повернул на юг.
- Эй, мне надо в центр.
- Не б’спокойся.
Акцент и презрительная интонация... Тед покосился на пилота: кожа чуть светлее, чем у него самого, толстые губы, горбатый нос... не просто горбатый, а сломанный. Осанка, кисти рук - боксерские. Северянин, из Нова-Нзензе или откуда-то еще из тех краев. Похоже, ты, доктор биологии, недооценил саойрийскую диаспору и напрасно не рассмотрел как следует коптер, в который садился. Угадай с трех раз, что лучше - разговоры о патриотизме или перелом челюсти? Или сначала одно, потом другое?
Тед молча уставился вперед, на небо и выпуклый горизонт. Из чистой вредности - никаких вам "куда вы меня везете" и "я звоню в полицию". Минут через пять водитель заговорил сам:
- Думал, тебе это сойдет с рук?
- Сойдет с рук? - с легким удивлением переспросил Тед.
- То, что ты продал им наши гены!
- Ваших генов я не продавал. Только свои.
- Наши, саойрийские! Чья кровь в твоих жилах?
- Вообще-то моя собственная. Кстати, донорство до появления гемосинтеза считалось почетным занятием.
Пилот свел брови и приоткрыл рот, но от вопроса удержался.
- Умничаешь, - наконец выговорил он. - Щас перестанешь.
Они приземлились во дворике возле коттеджа - только зелень мотнуло ветром от винтов. Направо дорожка, налево сад камней, и в центре его, на верхушке холмика цветная саойрийская статуэтка. Ступив на землю, Тед слегка качнулся в сторону. Чисто случайно, бежать ему не было никаких резонов. Пилот немедленно дал ему под дых и когда Тед разогнулся, утирая слезы, он увидел, что тот ухмыляется.
В коттедже их ожидали четверо. Тед узнал старшего - болел за него в детстве, держал его фотогалерею на рабочем столе. Роста огромного, даже когда сидит, носогубные складки на темном лице стали резче, но волосы еще не седые. Антон Огола, великий спринтер и олимпийский чемпион, смотрел на доктора наук с неким брезгливым сожалением.
- Ну что же ты, сынок? Совесть у тебя есть?
- Надеюсь, что да, сэр. - Теда смутило это явление из прошлого, и он ответил мягче, чем собирался, хотя под ложечкой еще болело.
- Так это неправда, что ты продал "Олимпии" свою ДНК?
- Правда, сэр. Но есть обстоятельства...
- Хотел бы я знать, что это за обстоятельства могут заставить человека предать родину. Ты понимаешь, что теперь этот племенной скот, который на Земле называют спортсменами, будет платить за твои гены?
- Раньше скупали титулы и земельные наделы, теперь они приобретают участки ДНК, - проворчал сосед Оголы. - Введение векторов взрослым приравняли к допингу, так они начинают с эмбрионами, заключают генетически выгодные браки между династиями, манипулируют кроссинговером... Это здесь называется честной борьбой.
- Уже ничего не поправить, как я понимаю, - сказал третий. - Но коптеры иногда падают, когда спускаются слишком низко над лесом.
- Да, несчастные случаи бывают, - согласился Огола. - А у полиции свои методы сбора ДНК.
Тед не был уверен, что они не всерьез, и в любом случае шутка зашла слишком далеко.
- Что вас волнует в моей девятнадцатой хромосоме? - обратился он к тому, кто ворчал про титулы и земли, у этого человека был наименее атлетический вид, и он знал слово "кросссинговер". - Конкретно? Вы полагаете, там есть что-то важное?
- Смеетесь?
- Нет.
- Рецептор эритропоэтина. Миозин. Фактор биогенеза пероксисом. Черт подери, вполне достаточно, чтобы отнять у нас фору!
- Знаете, - доверительным тоном сказал Тед, - в младшей школе я был отвратительным бегуном. Всегда худший. И то же самое в колледже - худший на весь год выпуска. Меня никогда не хотели брать в команду. Ни в регби, ни в футбол - Вайнайна ужасен, Вайнайна спотыкается о свои ноги, только не Вайнайна!
- Что ты плетешь? - холодно поинтересовался Огола. - Плохой спортсмен или хороший, генетически ты наш!
- Я ваш. Но совсем невезучий. И в спорте мне не везло, и в азартные игры.
- И что? Решил отомстить за невезение?
- Я просто пытаюсь объяснить. Вы дослушайте, это важно. Когда мне исполнилось пятнадцать, родители мне перевели кучу денег - подразумевалось, что я поеду на континентальную олимпиаду, заодно погуляю по столице, прикоснусь к ее древним камням и все такое. Но в пятнадцать лет все идиоты. Знаете, что сделал я?.. Ох, ну хорошо, не хотите отгадывать - скажу сам: отправился в FutureInGene и промотал всё на прогноз моих спортивных возможностей.
Тед сделал еще одну паузу. На сей раз реакция слушателей его вполне вознаградила.
- Ты намекаешь...
- Ага. По всем генам, которые тогда представлялись вовлеченными. Я присяду, хорошо? (Он придвинул себе свободное кресло и налил воды в стаканчик.) Понимаете, это мне казалось дико важным. Я был практичным парнем и хотел знать, в какой области мне имеет смысл напрягаться, а где нечего ловить. На регбистов я плевал, но когда девчонки...
- Или ты кончаешь трепаться, - Огола поднялся из кресла и выпрямился во весь свой рост, - или я тебе что-нибудь сломаю, и свидетели подтвердят, что я был не в себе.
- А, вас интересуют результаты? Все равно что бросить двадцать игральных костей и получить двадцать очков, на каждой по единице. Ровно та же вероятность, что у любого другого исхода, но впечатляет. Самые плохие из существующих на Саойре аллельные варианты для всех генов, завязанных на силу и скорость! Или почти для всех, но девятнадцатая хромосома сплошь была красная, ни желтой полоски, ни зеленой. Я даже не расстроился, я хохотал в голос! Потом напился и выяснил, что с метаболизмом алкоголя мне тоже не повезло. А потом занялся стрельбой из лука и метанием на точность. С неподвижными мишенями нормально получалось.
- Хочешь сказать, что ты кинул "Олимпию"? - спросил Огола.
- Зачем такие слова? - Тед обиженно поднял брови. - Они покупали саойрийскую хромосому, я продал ее. Они спросили о моих спортивных успехах, я сказал им правду - что спортом не занимаюсь. Это как золотая лихорадка: богатый инвестор может положиться на удачу и слухи, если нельзя провести анализы, а бедный продавец может блефовать. Закон о конфиденциальности генетической информации никто не отменял, докопаться до результатов частного обследования в провинциальной инопланетной клинике у них не было шансов. Да я сам бы про него забыл, если б вы не напомнили. - Тед отхлебнул из стакана и задумчиво улыбнулся. - Жаль, мой па тогда не знал, какое это было выгодное вложение. Он год со мной не разговаривал, а если бы не мама, вообще убил бы.
- Ну ты и трепло, доктор. А где гарантия, что ты нам не морочишь голову? Доктор Нееман, что вы скажете?
Тед Вайнайна второй раз за день активировал медико-биологический раздел своего паспорта.
- Тебя дома не будут осуждать? - спросила Анна. В первый раз после скачка они вышли на прогулочную палубу и увидели звезды.
- Дома никто не читает земные новости. Коллеги, специалисты, наверное, узнают. Но коллегам я смогу объяснить, что сделал.
- А почему ты сказал Кингу, что был капитаном команды?
- Что значит "почему сказал"? - картинно возмутился Тед. - Сказал, потому что это правда. Конечно, не в бейсболе и не в регби, они меня не брали даже запасным. У нас есть такая игра - там битой не бьют по мячу, а бросают ее в цель.
- Да ладно!