23. Парфён. Рыжово
Вечером пастух Парфён гнал немногочисленное колхозное стадо в Рыжово. Мычали коровы, поднимая пыль; раздраженно щелкал кнут, в облаке пыли висела матерная брань. Особенно доставалось рыжей криворогой и косоглазой корове, адской бестии, которая постоянно норовила отбиться от стада, а теперь явно не торопилась на вечернюю дойку, уныло плетясь в хвосте. И удары кнута, и ругань Парфёна только добавляли ей упрямства, но, увы, не скорости, что явно не соответствовало планам пастуха. Душа его горела в нетерпеливом ожидании доброй порции спиртного.
- Ну, рыжая, пошла, чертово семя! - орал он, в очередной раз приложив непокорную скотину поперек хребта. - Мать твою в селезенку, пошевеливайся!
Между тем стадо медленно втягивалось в тёмный зев коровника. Коровы, пересчитанные и разведенные по стойлам, перешли в полное распоряжение доярок.
Выходя из коровника, Парфён столкнулся со своим закадычным дружком и собутыльником Прошкой, мужиком неопределенного возраста, ходившим круглый год в грязной и рваной телогрейке и сапогах с обрезанными голенищами. Прошка явно искал своего дружка, размахивал руками и горячился.
- Да ты толком говори, что случилось, - привел его в чувство Парфён.
- Я, значится, и толкую: сёдни на прудах мальчонка погиб, милицейский сынок. Да, Иванов по фамилии. А потом отец евоный разбираться, значится, приехал. Ну и тоже… того… С час назад труп его расчленённый в мешок поскидали и в городок увезли. Что творится! Кошмар!
- Ну, дела! Давно вокруг прудов недоброе деялось… Погоди, а ты не брешешь?
- Кто? Я?! Да ты, Парфён, меня, что ли, не знаешь?..
- Знаю. Потому и сомневаюсь.
- Да я сам… вот этими вот собственными глазами… Теперь там группа… как её… следственная работает, понаехали из райцентра… Слышь, говорят, пруды огораживать будут, чтобы, значится, никто посторонний… того самого…
- Ну, это понятно. Правда, пользы от них теперь никакой, кроме вреда!
- Так я о том же и толкую… Надо бы по этому поводу… - Прошка щёлкнул себя по небритому горлу.
- Оно бы, конечно, не мешало бы здоровье поправить, - согласился Парфён. - А у тебя есть?
- А у тебя?
- Понятно… Будем искать! Пошли ко мне, у моей бабы попросим.
- Только, чур, я во дворе подожду. А то давеча она, злыдня, так меня ухватом приложила… До сих пор в непогоду спина ноет…
И друзья, томимые жаждой, побрели по деревне к ветхой избушке Парфёна. Скрипнула калитка, висящая на одной петле, залаяла выскочившая из будки шелудивая шавка.
- Тихо, тихо! Это я, Дружок, твой хозяин.
- Кого там на ночь глядя несет?! - окликнула с порога вышедшая на крыльцо согбенная неопрятная старуха.
- Это я, Парфён.
- А-а-а. Явился - не запылился. Ну, проходи в дом, ужинать будем.
- Погоди, мать. Я… того… Мне бы денег немного.
- Ты что, окаянный? Какие деньги! Еще полмесяца до зарплаты… Аль не знаешь? Опять на пропой? А это кто там у калитки стоит? Никак, Прошка! Что ж ты, черт чудной, мужика мово спаиваешь?! Пошли к черту, ничего не получите!
- Дык… это самое… - попытался утешить своего дружка Прошка.
- Айда к Марфе, она пузырь самогону в долг дает. Проси ты, она тебе не откажет.
Уже с бутылкой вожделенной влаги они завалились в гости к Пашке, колхозному сторожу, коротавшему вахту за прослушиванием раздолбанного радиоприемника, хрипевшего из угла, со старого рассохшегося платяного шкафа, куда Пашка вешал верхнюю одежду и складывал нехитрую амуницию. Там же стояла видавшая виды двустволка, положенная сторожу по службе.
Пашка, довольный визитом друзей, засуетился, забегал по тесной каморке, потирая руки и приговаривая:
- Сейчас мы чайничек поставим, тушёночки откроем, славно посидим…
Рассевшись вокруг шаткого стола, застеленного прошлогодними номерами районной газеты с поэтическим названием "Новая заря", друзья приняли на грудь, закусывая черным хлебом и тушёнкой - немудрящим Пашкиным ужином.
- Хорошо! - сказал Парфён. Похмелье, весь день стягивающее железным обручем голову и скручивающее в бараний рог внутренности, постепенно отпускало.
- Хорошо! - согласился Прошка.
- Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего! - подал голос Пашка. - Вы послушайте, что по радио говорят! В стране бардак! Наркомания, проституция, преступность разгулялась, дерьмократы из углов, как тараканы, повылазили… Нет, в наше время этого не было… Эх, нет на них Сталина! Он бы быстро порядок в стране навёл. Пе-ре-строй-ка, понимаешь!
- Вот-вот, - поддакнул Прошка. - Горбачев с утра до вечера трындит по телевизору, а толку - кот наплакал. Слыхал я, мужики, Михаил энтот, Михаил Меченый еще в Библии предсказан как Антихрист и погубитель Земли Русской… Не иначе, как евреи все это затеяли…
- Ну да! - возразил Парфён, самый сознательный из всех мужиков. - Вы сначала разберитесь что почем… Или Сталин, или Библия, или одно из двух.
- А что, скажешь, не так?! - горячился Пашка. - Вот и пруды загубили! Разве возможно было раньше? В газете писали, что, мол, вода отравлена минеральными удобрениями. Только мы то знаем, что брехня все это. Тут без военных штучек не обошлось… А сегодня двое из городка на прудах погибли… Слыхали?.. Вот то-то и оно! Ох, не к добру все это…
Пашкины излияния прервал громкий стук в дверь. Троица за столом застыла в недоуменном молчании. Стук повторился, грозный и настойчивый.
- Никак, председатель с проверкой пожаловал, - всполошился Пашка, суетливыми движениями убирая со стола.
- Кто там? - окликнул он, подходя к двери. В ответ - молчание. - Кто, я спрашиваю! Прекратите баловать! Вот я вам сейчас! - Он выхватил из шкафа двустволку и, взведя курки, направился открывать.
На пороге стояли двое, мужчина и мальчик, и неверный свет луны, бьющий сзади, выхватывал их призрачные силуэты из тьмы.
- Да это же… милиционер наш! - в ужасе прошептал Пашка, затыкал рот грязным волосатым кулаком. - И сынок евоный с ним… Но они же… погибли… то бишь, как есть, мертвые!
Прошка забился в угол и, прикрываясь табуретом, заорал благим матом. Парфён опрокинул навстречу непрошенным гостям стол и вскочил на ноги. Пашка выпалил в стоящих в двери из обоих стволов.
Когда рассеялся пороховой дым, фигур на пороге уже не было. Зато им на смену появились копошащиеся студенистые щупальца, которые, отталкивая друг друга, наощупь искали людей в тесном помещении. Несколько минут тишину ночи нарушали только шорох по деревянному полу, треск ломаемой мебели и дикие крики вмиг протрезвевших мужиков. Потом чем-то красным изнутри плеснуло на стекла и… снова воцарилась тишина. Щупальца, оплетя добычу, сквозь траву и редкие кусты по каменистому склону и втянулись под воду.
А в коровнике метались обезумевшие от ужаса животные. Сегодня ночью к ним тоже пожаловали непрошенные гости.
24. Андрей. Серпейск-13 - Рыжовские пруды
Воскресенье выдалось сухим и солнечным, как по заказу. Ребята, с утра подготовившись к непростому походу по поручению Папы Карло, прихватив с собой бутерброды и пообещав родителям вернуться к обеду (непременно к обеду!), собрались во дворе. Недосчитались Игоря. Когда всякое мыслимое время ожидания истекло, отрядили Витьку гонцом.
- Его родичи не пускают, - сокрушенно развел он руками, когда вернулся, в сердцах хлопнув скрипучей дверью подъезда. - Заставили сидеть с заболевшей сестрёнкой.
- А сами? - недоуменно вопросил Юрка.
- А сами в райцентр за покупками намылились.
- Ну, вот так всегда.
Они помахали Игорю, с грустной физиономией выглядывающему из окна четвертого этажа, и отправились в путь. По дороге обсудили подробности предстоящего мероприятия. Дело осложнялось тем, что первые человеческие жертвы наверняка вынудили власти усилить охрану прудов. По этому поводу делались самые невероятные предположения, начиная от элементарной колючей проволоки, возможно, даже под напряжением…
- …и с колокольчиками! - добавил никогда не унывающий Витька.
…до вооруженного автоматами патруля и сторожевых собак.
Дружно топоча разномастными кедами и кроссовками по бревенчатому настилу подъемного моста сторожевой башни Лесного городка, закурили из любезно предложенной пачки "Мальборо" молдавского производства по рубль пятьдесят - это Юрка расщедрился по такому случаю для поднятия боевого духа.
Были тогда в ходу такие сигареты, выпускавшиеся по лицензии в Финляндии и Молдавии, в среднем в три раза дороже, чем отечественные. А Юрка по мелочам не разменивался. Его любимой поговоркой была: "Любить - так королеву, украсть - так миллион", и поступать после школы он собирался не куда-нибудь, а непременно в МГИМО. Одним словом, был максималистом. Только Гришка отказался от протянутой сигареты. Он, конечно, пробовал курить за компанию, но после нескольких затяжек у него шла кругом голова и к горлу подкатывала тошнота - и он решил раз-навсегда завязать с вредной привычкой, тем более что уже в эти года решил стать профессиональным футболистом. Остальные весело шли по лесной дороге и дымили, как паровозы, и этот состав на полных парах вкатывал под сени майского леса.
Так дошагали почти до Оврага, не встретив ни прохожих, ни военных патрулей. И тут уткнулись в полосатый шлагбаум, перегораживающий дорогу…
- Стой! Опасная зона. Посторонним проход и проезд запрещён, - прочел Андрей вслух.
- Ну, блин, дела! - изумился Витька.
- Так что будем делать? - спросил рассудительный Юрка.
- Ты что, сдрейфил?! - воскликнул Витька. - Как что? Вперед - и с песнями!
- Тогда, пожалуй, нам нужно свернуть в лес и попытаться найти проходы в колючей проволоке - ведь там дальше наверняка будет "колючка", - раздумчиво предложил Юрка. - Надеюсь, без напряжения…
- …и без колокольчиков! - в щенячьем восторге взвизгнул Витька. - Зато злые часовые с вот такими автоматам!
- Чему радуешься, дурак, ведь дело-то серьезное, - пресек его излияния Юрка. - И вообще, попрошу не орать и не шуметь.
Все замолчали и послушно закивали головами, а Гришка от избытка чувств даже шмыгнул носом.
- Ну ты, малой, будешь ныть - домой отправлю! - прикрикнул на него старший брат, и Гришка, скрепя сердце, взял себя в руки.
Свернув влево, миновав лесной перешеек, они выбрались на холмы у прудов, и тут действительно увидели два ряда колючей проволоки и вышагивающего между ними часового. Подождав, когда он скроется из виду, они ползком в высокой траве добралась до "колючки" и залегли. Она, вопреки тревожным ожиданиям, оказалась без напряжения. Андрей тоном знатока заметил:
- Видите, проволока прибита гвоздями к столбам, а если бы по ней шел ток, то были бы изоляторы.
- Мысль! - отметил Юрка и решительно взялся за проволоку. - Вот видите, я живой!
- Без тока и без колокольчиков! - обрадовался Витька, высовывая из травы кудлатую голову, тут же исчезнувшую под властным нажимом Юркиной длани.
Двигаясь все так же ползком вдоль заграждения, нашли удобное место.
- Ждём, - приказал Юрка, взявший на себя роль командира отряда. - Когда часовой пройдет здесь в следующий раз, перебираемся на ту сторону. Под обрывом нас сверху видно не будет, да и кусты прикроют. Только тихо - и по моей команде!
Все дружно закивали, мол, поняли, и даже жизнерадостный Витька как-то притих, должно быть, проникнувшись ответственностью момента.
Вскоре часовой, обходящий пруды по кругу, что-то насвистывая и дымя папиросой, прошествовал мимо притаившихся друзей. А на плече у него и в самом деле красовался автомат.
- АКМ-74, стреляет патронами калибра 5,45 со смещённым центром тяжести, - блеснул эрудицией Андрей. - Это значит, что, допустим, попали тебе в лоб, - и он постучал согнутым крючком указательным пальцем Гришке по лбу, - так спереди будет аккуратная дырочка, а сзади полчерепушки снесёт, и ещё мозги в клубок скрутит!.. Хотя тебе это, по-моему, не грозит… Только, чур, не ныть, - предупредил он брата, и без того трясущегося от страха. Видно, тот слишком живо все это себе представил.
- Андрюха, не стращай мальца! И откуда ты такой умный выискался? - съязвил Юрка. - Ладно, кончай трепаться - и вперед!
Витька с Андреем приподняли нижний ряд проволоки, и Юрка ужом, как заправский диверсант, нырнул на тропу. Следующим прошёл Витька.
- Теперь Гришка! - распорядился Юрка с той стороны.
- Давай, Нос, не подкачай! - подбодрил брата дружеским тумаком Андрей.
Юрка и Витька благополучно миновали второй ряд проволоки и выглядывали из травы в ожидании братьев. Тут Андрей с ужасом заметил, что Гришка ползает на брюхе по земле и отчаянно извивается.
- Ты чего? - спросил он с тревогой в голосе.
- Зацепился-а-а! - заныл Гришка, готовый удариться в рев.
- Выпутывайся, дурак! - И он начал тянуть брата назад. Бесполезно - "олимпийка" всё сильнее запутывалась в острых стальных колючках.
- А-а-а! - Гришка распялил рот в немом крике, боясь кричать в голос, а Андрей с нарастающим остервенением дергал его за "олимпийку".
- Ну что вы там? - поторопил Юрка с той стороны.
- Да этот дурак за проволоку зацепился, - придушенным шёпотом ответил Андрей.
- Подождите, я сейчас! Витька, следи за часовым. - Через мгновение Юрка, старый добрый Юрка, присоединился к братьям.
- Да стой ты, не тяни! - прикрикнул он на Андрея. - Сейчас сообразим.
Он присел на корточки над поверженным Гришкой и критическим взглядом оценил ситуацию.
- Так, Нос, расстегивай "олимпийку"!
В этот момент с той стороны донесся повизгивающий полукрик ополоумевшего от волнения Витьки:
- Пацаны, шухер, часовой!
Гришка заныл еще громче и стал биться в Юркиных руках, как выброшенная на берег рыба.
- Да тихо ты, не дергайся! - Юрка помог ему справиться с заевшей молнией, и когда тот выполз из кокона "олимпийки", рывком освободил её из цепких колючек.
Тем временем из-за поворота уже раздавались тяжелые шаги часового и его фальшивый свист. Топ-топ - он подходил все ближе и ближе, тот-топ - и Андрей уже различал запах дешёвого отечественного одеколона ("Шипр"! - пронеслось у него в голове) и сапожной ваксы. Топ-топ - Юрка успел сорвать с проволоки зацепившийся лоскут "олимпийки" и с Гришкой в охапке скатился в траву рядом с Андреем, одновременно зажимая младшему рот, чтобы не разревелся.
Часовой чинно продефилировал мимо, приминая сапогами сочную весеннюю траву, в которой успел уже протоптать едва заметную тропинку. Андрей выдохнул долго удерживаемый в легких воздух и вытер рукавом холодный пот, выступивший на лбу, и уже поднял руку, чтобы отвесить незадачливому братцу полновесный подзатыльник, но в последний момент Юрка перехватил в запястье его руку.
- Не смей его трогать! Он больше не будет зацепляться. Скажи, Гришка, не будешь?
- Не бу-у-ду, - прогнусил Гришка.
- Ну, вот и славно. Тогда вперед.
На этот раз всё прошло успешно, и друзья свалились в объятия до предела взволнованного Витьки. После этого спустились с обрыва к самой кромке воды, со всех сторон надёжно огражденные от постороннего взгляда.
Юрка тем временем направился к воде, достал из внутреннего кармана плоскую коробочку с пробирками, взял пробы ила и воды и так же аккуратно убрал коробочку обратно.
- Ну, в путь!
Они без приключений миновали ряды колючей проволоки, поднялись на дорогу и скрылись под пологом леса. Вдруг Юрка стремительно бросился в кусты. Через минуту он вернулся на дорогу, волоча за шиворот упирающегося и повизгивающего Митьку.
- Что ж ты, гадёныш, следишь за нами?! Шпионишь, да?! - Он внушительно потряс Бульбаша из стороны в сторону. - Ну, говори, кто тебя послал?
- Отпусти, отпусти! Я больше не буду! - верещал испуганный Митька.
В это время из-за поворота со стороны городка показался молодой человек лет двадцати пяти в спортивном адидасовском костюме, совершающий пробежку, и Юрка был вынужден отпустить шпиона. Тот, затравленно оглядываясь, попятился и пустился наутёк. Бегун внимательно посмотрел на приятелей, улыбнулся и крикнул на бегу:
- Физкульт-привет!
- Бегом от инфаркта! - отозвался Андрей. - Осторожней, там дальше дорога скользкая!
- Спасибо! - крикнул физкультурник и скрылся за поворотом.
- Ну, Митька, ну, гад ползучий! Попадись мне еще раз… - в сердцах бросил Юрка, сжимая кулаки.
Когда ребята проходили контрольно-пропускной пункт, двое в штатском вежливо отозвали Юрку в сторону и попросили войти во внутреннее помещение. Ребята примерно в течение пяти долгих, казавшихся бесконечными, минут ждали его на выходе. Наконец он вышел, обернулся на двери КПП, а шагов через двадцать сказал жаждущим объяснений друзьям:
- Отобрали коробку с пробирками и посоветовали больше не появляться на прудах, а заниматься своим делом.
- Всё ясно, мы под колпаком! - многозначительно произнес Андрей. - Не иначе Бульбаш, сволочь, сдал!
- Кто же ещё? - согласился Юрка. - Ну, мы ему покажем!
- Спокойней, Цапел, - охладил его пыл Андрей. - Трогать его сейчас нельзя, посещение прудов тоже на время придется отложить. Будем следить за развитием событий на расстоянии. И делать выводы.
25
Прозвенел звонок с урока, девятиклассники нестройной толпой потянулись к выходу из класса. Папа Карло, возвышающийся над учительской кафедрой, окликнул:
- Андрюша! Юра! Задержитесь на минутку!
Кабинет физики быстро опустел, и учитель указал ребятам на первую парту:
- Присаживайтесь.
Выслушав отчет об экспедиции на пруды и посетовав, что, сам того не ведая, подверг ребят серьёзной опасности, он на минуту замолчал, собираясь с мыслями. Прошелся несколько раз от двери до окна и обратно, заложив руки за спину, и, наконец, глубоко вздохнув, начал:
- Странная история со мной приключилась. А раз мы вместе взялись за это дело, то считаю своим долгом поставить вас в известность.
- Что, опять органы? - перебил нетерпеливый Юрка, ерзая на стуле.
- Вполне возможно, что и без органов не обошлось… Так вот, на днях я получил письмо от старого университетского приятеля.
Папа Карло достал из ящика и положил на стол увесистый пакет.
- Что же тут странного? - подал голос Андрей, переглянувшись с Юркой. - Альма-матер, студенческая дружба, воспоминания о годах юности…
- Но все дело-то в том, что приятель умер пять лет назад. То есть тогда об этом так сообщили. Я ездил на похороны в Прудву. Хоронили его в закрытом гробу, сказали, что тело сильно пострадало в результате неудачного эксперимента. Он работал над каким-то секретным проектом в одном из военных институтов… Теперь он пишет, что похороны были подстроены, и затем он был окончательно засекречен. Удалось ему докопаться до чего-то такого… Все подробности здесь. - И он постучал указательным пальцем по лежащему на столе конверту.
- Что же там, Виктор Александрович? - спросил Юрка.