- Каким образом, Элен?
- Очевидно, что я не изменяюсь, когда меняю путь во времени. Куда бы я ни попадала, на мне оставалась одна и та же одежда. Почему бы мне не отвезти все это для Боба?
- Гм, могло бы получиться.
- Нет, я не могу тебе это позволить, - вмешался Монро. - Тебя могут убить или ранить.
- А я рискну.
- У меня идея, - вставил Говард. - Пусть профессор Фрост даст ей установку, чтобы она сразу назад вернулась. А, профессор?
- Ммм… да, пожалуй.
Но Элен протестующе подняла руку:
- Не пойдет. Вдруг это все прибудет со мной назад. Я отправляюсь без всяких установок на возвращение. Мне понравился тот мир в описании Боба. Может быть, я там и останусь. А ты, Боб, брось свое рыцарство. Мне в твоем мире, например, очень нравится идея полного равноправия женщин и мужчин. Отцепляй свою подпругу и давай все крепить на мне. Я иду с тобой.
Когда на ее маленькую плотную фигурку привязали десяток с лишним книг и закрепили ремень с пистолетом, Элен стала похожа на рождественскую елку.
Фрост усадил их обоих рядышком на диване в кабинете. Элен ухватила Боба за руку. Когда завертелся сверкающий шар, Фрост жестом отослал Дженкинса из комнаты, закрыл за ним дверь и выключил свет. Затем он монотонным голосом стал давать установку, вновь и вновь повторяя ее. Через десять минут он почувствовал легкое движение воздуха и замолчал. Он щелкнул выключателем. Диван был пуст, книг не осталось.
Фрост и Дженкинс нервничали и ждали Эстелу. Дженкинс шатался по кабинету, разглядывал вещи, совсем ему неинтересные, и беспрерывно курил. Профессор сидел в кресле и изображал спокойствие, которого не чувствовал. Время от времени они разговаривали.
- Одного не пойму, - сказал Дженкинс. - Почему же Элен смогла побывать в дюжине мест и остаться такой же, как была. А Боб попал в одно, вернулся - ростом ниже, в плечах шире и одет черт-те как. Что, кстати, с его обычной одеждой случилось? Как вы такие штуки объясните, профессор?
- Что? А я их не объясняю, я их просто наблюдаю. Думаю, что он изменился в отличие от Элен, потому, что Элен во всех этих местах была как бы туристом. А Монро принадлежал тому миру, он в него вписался. Кто знает, может быть, Создатель заранее предусмотрел этот его переход.
- А? Господи, профессор, неужели вы верите в Божественное предопределение!
- Ну, не в этих терминах. Но, Говард, скептики-механисты, вроде тебя, меня утомляют. Ваша наивная способность верить, что жизнь взяла и "сама развилась", граничит с инфантилизмом. Вас послушать, так некое счастливое движение в процессе энтропии породило Девятую симфонию Бетховена.
- Так нечестно, профессор. Как можно ожидать, что человек поверит во что-то, что против всех его убеждений, если ему не представить разумное объяснение?
Фрост фыркнул.
- А я думаю, что этого можно ожидать - если человек все видел и слышал сам, или если источник информации абсолютно надежен. Оттого, что факт непонятен, он не становится мене реальным. Конечно, каждому разумному человеку хочется иметь объяснения, но просто глупо отбрасывать факты, если они не укладываются в вашу философию. Что до фактов, с которыми мы столкнулись сегодня, и которые вам так хочется представить в общепринятых понятиях рационализма: вы хотите нащупать какой-то ключ, чтобы объяснить массу фактов, которые ученые давно уже отказываются рассматривать, так как не находят им объяснения. Вы никогда не слышали рассказ о человеке, который обошел вокруг упряжки лошадей? Нет? Около 1810 года Бенджамен Батхерст, британский посол в Австрии, прибыл в своей карете в немецкий город Перлеберг. Карета остановилась у гостиницы, на освещенном дворе. При после были камердинер и секретарь. Он вышел из кареты и, в присутствии зевак и двух сопровождающих, обогнул упряжку. С тех пор его не видели.
- Что случилось?
- Никто не знает. Полагаю, он задумался и, сам того не желая и не зная, попал в другой временной путь. Но существуют буквально сотни подобных случаев, слишком много, чтобы их, смеясь отбросить. Большинство их может объяснить теория двумерности времени, хотя я подозреваю, что часть из них можно объяснить только действием каких-то, еще даже непредставимых, естественных законов.
Говард перестал расшагивать и потянул себя за нижнюю губу.
- Может быть, и так, профессор. Мне сейчас не до размышлений. Взгляните - уже час. Разве ей не пора давно вернуться?
- Боюсь, что вы правы.
- Вы хотите сказать, что она не вернется?
- Похоже, что так.
Юноша вскрикнул и рухнул на диван. Его плечи подрагивали. Вскоре он немного успокоился. Фрост увидел, как шевелятся его губы, и заподозрил, что он молится. Его запавшие глаза с мольбой взглянули на Фроста.
- Неужели ничего нельзя сделать?!
- Трудно сказать, Говард. Мы не знаем, где она. Все, что нам известно, - это что она под гипнотической установкой пересекла какую-то петлю иного будущего или прошлого.
- А если нам попробовать отправиться туда при тех же условиях и отыскать ее?
- Не знаю. У меня совершенно нет опыта в этом.
- Я должен что-то предпринять или я свихнусь.
- Спокойно, сынок. Надо подумать. - он курил и молчал, а Говард с трудом сдерживался, чтобы не заорать, не ломать мебель, вообще не сорваться.
Фрост сбил пепел с сигары и аккуратно положил ее в пепельницу.
- Думаю, один шанс есть. Но слабый.
- Хоть какой!
- Я собираюсь прослушать запись, которую использовала Эстела, и прыгнуть во времени. Делать это я буду бодрствуя, полностью сконцентрировавшись на ней. Возможно, мне удастся установить какую-то мыслесвязь, нащупать какую-то экстрасенсорную нить, которая приведет меня к ней.
Фрост немедленно взялся за приготовления, продолжая говорить:
- Я хочу, чтобы вы оставались в этой комнате, когда я отправлюсь, чтобы на самом деле проверить возможность этого.
Говард молча смотрел, как он надевает наушники. Профессор стоял неподвижно, с закрытыми глазами. Так продолжалось почти пятнадцать минут, затем он сделал небольшой шаг вперед. Наушники со стуком упали на пол. Он исчез.
Фрост чувствовал, как уносится в бесконечное межвременье, предвестье перехода. Он снова подумал, что это похоже на то ощущение парения, которое предшествует обычному засыпанию, и в тысячный раз лениво задал себе вопрос, а не реальны ли события, которые люди видят во сне. "Пожалуй, реальны", - подумал он. Затем, с чувством вин, он спохватился, вспомнив о своей миссии, и изо всех сил сосредоточился на Эстеле.
Он шел по дороге, белой под солнечными лучами. Перед ним были ворота города. Страж уставился на его странную одежду, но позволил ему пройти. Он поспешил по широкой, обсаженной деревьями улице, которая (он это знал) вела из космопорта к Капитолийскому холму. Он свернул на Дорогу Богов и дошел до Рощи Жриц. Там он отыскал нужный дом. его мраморные стены розовели на солнце, окружающие его фонтаны звенели под ветерком. Он повернул к дому.
Древний привратник, клевавший носом, впустил его внутрь. Стройная служанка, почти девочка, проводила его в покои, где ее хозяйка приподнялась на ложе, лениво рассматривая гостя.
Фрост обратился к ней:
- Пора возвращаться, Эстела.
Ее брови удивленно поднялись:
- Ты говоришь на странном и варварском языке, старец, но - о, тайна! - он мне понятен. Что привело тебя ко мне?
Фрост нетерпеливо повторил:
- Я говорю, пора возвращаться, Эстела!
- Возвращаться? Что за праздные речи? Возвращаться куда? И имя мое - Свет звезды, а не "Эс Телла". Кто ты и откуда? - она вгляделась в его лицо, потом, указывая на него тонким пальцем, сказала: - Теперь я узнала тебя! Ты пришел из моих снов. В них ты был Наставником и обучал меня древней мудрости.
- Эстела, а помнишь ли ты юношу из тех снов?
- Снова это странное имя! Да, в них был юноша. Он был прекрасен - прекрасен, высок и строен, как горная сосна. Он часто снится мне. - Она резко повернулась к нему. Длинные стройные ноги сверкнули белизной. - Так что же тот юноша?
- Он ждет тебя! Время возвращаться.
- Возвращаться! Нельзя вернуться в сон!
- Я могу провести тебя туда.
- Что за кощунство! Разве ты жрец, которому позволено искусство магии? И почему священная куртизанка должна следовать в царство сна?
- В этом нет магии. Утрата разрывает сердце юноши. Я проведу тебя к нему.
Она колебалась, глаза отражали сомнение. Затем ответила:
- Возможно, ты смог бы; но почему же я должна оставить мою жизнь славы и почета и пойти с тобой в холодное ничто царства снов?
Он мягко ответил:
- А что говорит твое сердце, Эстела?
Она глядела на него широко раскрытыми глазами и, казалось, была готова расплакаться. Затем она упала на ложе, повернувшись к нему спиной. Приглушенный подушкой голос ответил:
- Покинь меня, старец. Тот юноша жив лишь в моих снах. И в них я буду искать его.
Она не ответила на его дальнейшие увещевания. Вскоре он оставил эти попытки и ушел с тяжестью на сердце.
* * *
Когда он вернулся, Говард схватил его за руки и нетерпеливо спросил:
- Ну, профессор? Что? Вы нашли ее?
Фрост устало плюхнулся в кресло.
- Да, я нашел ее.
- С ней все в порядке? Почему она не вернулась с вами?
- Она в полном порядке, но уговорить ее вернуться я не смог.
Говард выглядел, как после пощечины.
- Разве вы не сказали ей, что я жду ее возвращения?
- Сказал, но она мне не поверила.
- Не поверила - вам?
- Дело в том, что она забыла о многом в нашей здешней жизни, Говард. Она считает, что ты ей просто снился.
- Но это невозможно!
Фрост выглядел еще более усталым, чем раньше.
- Не пора ли перестать использовать этот термин, сынок?
Вместо ответа тот сказал:
- Профессор, вы должны доставить меня к ней!
На лице Фроста отразилось сомнение.
- Вы что, не можете это сделать?
- Вероятно, смог бы, если бы ты преодолел свое неверие, но все же…
- Неверие! Я вынужден поверить. Займемся делом!
Фрост не двигался:
- Не уверен, что соглашусь. Послушайте, Говард, там, где сейчас Эстела, все по-другому. Ей там по душе, но я не уверен, что сделаю вам доброе дело, если доставлю вас к ней.
- Почему? Она что, не хочет меня видеть?
- Хочет, думаю, хочет. Я уверен, она встретит вас с радостью, но там все так по-другому…
- Плевать, что по-другому. В путь!
Фрост встал.
- Хорошо. Пусть будет по-вашему.
Он усадил Дженкинса в кресло и, глядя ему прямо в глаза, заговорил спокойно и размеренно.
Фрост помог Говарду встать и очистить одежду. Тот засмеялся и стряхнул белую дорожную пыль с ладоней.
- Неплохой кувырок, Учитель. Такое впечатление, что какой-то шутник выдернул из-под меня стул.
- Мне не нужно было вас усаживать.
- Пожалуй. - Он вытащил из-под поясного ремня большой странного вида пистолет и осмотрел его. - Повезло, что на моем бластере не сдвинулся предохранитель. А то летали бы мы с вами пылью в атмосфере. Пошли?
Фрост оглядел своего спутника. Шлем, короткая юбка воина, недлинный меч; разнообразное снаряжение закреплено на ремнях. Он сморгнул и сказал:
- Да. Да, конечно.
Когда они свернули в городские ворота, Фрост спросил:
- А вы знаете, куда идете?
- Конечно. Я иду к Свету Звезды, в ее виллу в Роще.
- И вы знаете, чего там ожидать?
- А, вы о том нашем разговоре. Я знаю местные обычаи, Учитель, и я совсем не обескуражен, уверяю вас. Свет звезды и я - мы понимаем друг друга. "С глаз долой - из сердца вон" - она из таких девушек. Но теперь, когда я вернулся из Ультима Туле, она оставит жречество, и мы тут обустроимся и заведем кучу толстых детишек.
- Ультима Туле? А мой кабинет вы помните?
- Конечно. И Роберта, и Элен, и все остальное.
- Вы это называете Ультима Туле?
- Не совсем. Я не могу объяснить это, Учитель. Я просто военный, практик. Так что объяснение я предоставлю вам, жрецам и наставникам.
Они помедлили перед домом Эстеллы.
- Зайдете, Учитель?
- Нет, думаю, нет. Мне нужно возвращаться.
- Вам виднее. - Говард хлопнул его по плечу. - Вы настоящий друг, Учитель. Первенца мы назовем в вашу честь.
- Спасибо, Говард. До свидания, и удачи вам обоим.
- Вам того же. - И он вошел в дом уверенной походкой.
Фрост медленно шел назад, к воротам. В голове теснились мириады мыслей. Казалось, преображениям и комбинациям материи, или мысли, не было конца. Марта, Роберт, Элен - а теперь Говард и Эстела. Должно быть, возможно разработать теорию, которая все это охватит.
Погруженный в размышления, он зацепился каблуком за расшатавшуюся плиту мостовой и неуклюже упал в свое глубокое кресло.
* * *
Фрост знал, что будет трудно объяснить отсутствие пяти студентов, поэтому он ничего никому не сказал. Прошел уик-энд, и только тогда их исчезновением заинтересовались всерьез. В понедельник к нему явился полицейский и задавал вопросы.
Его ответы мало что проясняли, так как Фрост благоразумно воздержался от попыток поведать истинную историю. Окружной прокурор заподозрил серьезное преступление, похищение или, возможно, групповое убийство. А то и один из этих культов любви - от профессуры всего ожидать можно!
Во вторник утром он распорядился выписать ордер на арест. Забрать профессора послали сержанта Изовски. Профессор пошел спокойно и влез в черный фургон без возражений. Ободренный его покорностью, сержант сказал:
- Послушайте проф, лучше вам сказать, где вы их спрятали. Вы же знаете, мы их все равно отыщем, дайте только время.
Профессор повернулся, посмотрел ему в глаза, улыбнулся и мягко сказал:
- Время… А, время… Да, пожалуй, их можно найти. Дело во времени!
Затем он спокойно сел в фургоне, закрыл глаза и, как необходимо, спокойно сконцентрировался.
Сержант поставил ногу на подножку, перегородив своей тушей единственную дверь, и достал свой блокнот. Закончив писать, он поднял глаза.
Профессор Фрост исчез.
* * *
Фрост собирался повидать Говарда и Эстелу. Но в ключевой момент Он невольно позволил себе вспомнить об Элен и Роберте. В результате он "приземлился" не в том мире будущего, где уже побывал дважды. Он не знал, где оказался - похоже, что на Земле, где-то и когда-то.
Местность была холмистая, покрытая лесами, как где-нибудь в южном Миссури или в Нью-Джерси. Фрост недостаточно хорошо знал ботанику, чтобы понять, знакомые вокруг него деревья или нет. Но времени изучить ситуацию у него не оказалось.
Он услышал крик, затем ответный крик. Неровной шеренгой из-за деревьев вырвались человеческие фигуры. Он решил, что они нападают на него, и лихорадочно огляделся в поисках укрытия. Он не обнаружил ничего подходящего. Но они проходили мимо, не обращая на него внимания. Только один, который прошел ближе всех к нему, бросил на него торопливый взгляд и что-то крикнул. А затем исчез, как и другие.
Озадаченный Фрост остался стоять на той самой полянке, на которой приземлился.
Прежде чем он смог хоть как-то осознать происходящее, один из убежавших появился вновь и что-то крикнул, сопроводив слова жестом, который нельзя было не понять: его звали идти с ними.
Фрост заколебался. Человек бросился к нему и чистым приемом сбил с ног. В течение последовавших нескольких секунд Фрост едва ли соображал, что с ним происходит, а когда разобрался, понял, что видит мир вверх ногами; мощный незнакомец бежал трусцой, перебросив его через плечо.
По лицу били кусты; затем дорога пошла вниз и через несколько ярдов его сбросили на землю. Профессор сел и отряхнулся.
Он был в тоннеле, который вел вверх, к свету, и вниз - Бог знает куда. Вокруг него мельтешили незнакомцы, но никто не обращал на него внимания. Двое из них устанавливали какой-то аппарат между остальными и входили в тоннель. Они работали невероятно быстро, закончили свое дело за считанные секунды и отошли назад. Фрост услышал мягкое гудение.
Вход в тоннель, казалось, затуманился. Вскоре Фрост понял причину. Аппарат ткал какую-то паутину от стены до стены, закрывая вход. Паутина утолщалась, пропуская все меньше света, пока не стала непрозрачной. Несколько минут после этого шум не прекращался; странная машина продолжала ткать и утолщать паутину. Один из незнакомцев бросил взгляд на свой пояс, сказал одно слово с командной интонацией, и гудение прекратилось.
Фрост почувствовал, что по группе, как теплое сияние, распространилось облегчение. Он и сам его ощутил и расслабился, инстинктивно ощутив, что они избежали какой-то серьезной опасности.
Человек, отдававший приказы, обернулся, наконец заметил Фроста и подошел к нему, задавая вопросы нежным, но повелительным сопрано. Фрост внезапно понял три вещи: что командир был женщиной, что это она его спасла, и что внешний вид и одежда этих людей очень напоминали преображенного Роберта Монро.
Он широко улыбнулся. Все будет в порядке!