– Ты? – В глазах Арчи Ник заметил удивление. – Откуда ты взялся?
– Это долго объяснять. – Ник старался говорить быстро, боясь, что его остановят. – Вольнонаемные подняли мятеж, ранили Река. Они захватили паром и бежали из Башни. Если мы не переправим сюда людей, к вечеру они будут все мертвы!
Толпа стражей загудела.
– Что ты несешь, лесовик! – раздался знакомый голос.
Ник сразу узнал говорившего. Это был Рут. Они с ним уже дважды встречались. Первый раз на пароме, второй – на центральной площади у оружейной.
– Это ты и твои люди ночью напали на нас. Предательски убили нашего командира. Наверняка и Гора прирезали, лесное отребье! – И уже, обращаясь к окружающим, закончил: – Еле ноги унесли, правильно я говорю?
Толпа одобрительно загудела. Раздались выкрики:
– Повесить лесовика!
Ему вторили:
– Сжечь, как тварь лесную!
Ник сделал последнюю попытку, обращаясь к Арчи:
– Мои слова несложно проверить. Распорядитесь отправить паром. Я лично сегодня перевязывал раны Река. Он подтвердит.
– Это не в моих силах, – тихо ответил Арчи и уже командным голосом приказал: – Арестовать лесовика! Трибунал разберется!
Ник, не дожидаясь, пока его схватят, отпихнул ближайших стражей и с разбега запрыгнул на погрузочный мостик. Он уже понял, что проиграл. Договориться не удастся. Его никто не будет слушать. На что он рассчитывал?
– О как скачет! Не хуже лесной гадины! – раздались выкрики из толпы. – А ну-ка посторонись! Дайте-ка я этого древолаза из арбалета проколю! Посмотрим, как с железным болтом в брюхе-то попрыгает!
В отдалении послышался нарастающий цокот копыт. С высоты помоста Нику хорошо было видно, что к пристани приближается внушительный конный отряд. В глаза сразу бросились сверкающие бронзовые шлемы с высокими черными гребнями и развевающиеся на ветру алые плащи. Кавалькада стремительно влетела на мощенную камнем мостовую и, перестроившись клином, направилась прямо на сгрудившуюся под помостом толпу. Раздались крики. Люди в страхе отпрянули в разные стороны. Несколько зазевавшихся оказались на земле.
– Дорогу дочери Верховного Хранителя! – раздался зычный голос. Лицо говорившего наполовину скрывал бронзовый шлем.
Это можно было и не произносить. Люди и так стремились оказаться подальше от копыт гарцующих боевых коней. Лошади были возбуждены длительной скачкой. Закусывали пенные удила и косились на всех бешеными красными глазами.
– Где комендант пристани? – не терпящим возражения голосом прогремел воин. – С ним желают говорить!
Толпа зашумела, раздалась, и навстречу всаднику вышел Арчи.
– Я комендант пристани, Высокородный.
Он поклонился.
Вместо ответа воин чуть тронул лошадь, давая проход в центр клина. Там стояли три всадника в одинаковых доспехах. Арчи склонился на одно колено и, гадая, кто из них дочь Верховного, обратился ко всем одновременно.
– Приветствую вас, Великорожденная! Чем может услужить ваш покорный слуга?
– Что здесь происходит? – звонкий голос принадлежал всаднику, находящемуся посередине.
– Не стоит беспокоиться, Великорожденная. Задержали лесовика. Завтра его отдадут под трибунал.
– Да? – с усмешкой произнесла девушка. – Мне всегда казалось, что задержанных обычно заковывают в кандалы или хотя бы обезоруживают. Клео внимательней присмотрелась к лесовику, и ее сердце екнуло. Не может быть! Всклокоченные волосы, весь перепачканный тиной, на поясе болтается меч, привязанный обычной веревкой. Она не могла поверить в такую удачу. Клео тронула поводья и поближе подъехала к помосту. Двое всадников по бокам, словно тени, последовали за ней. Неожиданно девушка сняла шлем, и густые темные волосы волнами заструились ей на плечи.
– Ник из рода Вестгейров? – скорее констатировала, а не спросила она.
– О! Какая неожиданная встреча! – Ник искренне заулыбался и, не зная, как правильно приветствовать столь знатную особу, приложил открытую ладонь к груди, следуя обычаю жителей Прилесья.
– По какому праву вы обложили, словно цепные псы, Великородного Ника из рода Вестгейров?.. – Клео сделала вид, что не заметила столь фамильярного к ней обращения и добила совсем уж растерявшегося от неожиданности коменданта, – …победителя Ритуала и Большой Охоты.
На короткое время наступила абсолютная тишина. Люди переваривали услышанное. Потом, словно по команде, со всех сторон понеслись разноголосые крики:
– Да здравствует Великорожденная!
– Хвала и честь Победителю!
Толпа бесновалась довольно долго. И неизвестно кому из них двоих досталось больше эпитетов. Люди боготворили дочь Верховного, а Победителя Ритуала готовы были носить на руках.
Нику помогли слезть с помоста, причем желающих было столько, что они чуть друг друга не передавили. Четыре всадника с трудом оттеснили от него толпу, и до казармы, где находились личные покои коменданта, он прошагал под прикрытием тридцати телохранителей Клео. "Странные все-таки люди, – размышлял Ник, – пять минут назад собирались меня повесить, а теперь готовы всю дорогу нести на руках".
* * *
Они расположились в большой каминной зале. Помимо Ника, присутствовали Арчи, Клео и угрюмый воин по имени Гунн-Терр. Девушке не терпелось узнать все подробности событий, произошедших в Башне с самого начала Большого Исхода. Ник клятвенно заверил ее, что поведает о них, но сейчас требовалось спешить. Он вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию. Подчеркнул, что жизнь по крайней мере трех тысяч людей, половина из которых женщины и дети, зависит всецело от их скорого решения.
Первым слово, конечно же с позволения Великорожденной, взял комендант. Бледный как смерть, с дрожащими руками он все-таки нашел в себе мужество заявить, что разрешит использовать вверенный ему паром для переправки на нем лесовиков только с письменного приказа одного из Хранителей. Клео предложила, в качестве альтернативы, самолично написать приказ и заверить его своей личной печатью. Комендант долго стоял на своем, и неизвестно чем бы все это закончилось, пока не вмешался Гунн-Терр. Он попросил позволения у Клео съездить за так необходимым коменданту приказом в Великий Город и обратно, предварительно привязав того к хвосту своей лошади. Потом добавил, что таким образом все формальности будут должным образом соблюдены к обоюдному удовлетворению обеих сторон. Арчи еще некоторое время упирался, пока двое альваров не поволокли его к мирно пасущимся рысакам. Ник за все время разговора не проронил ни слова, молча постигая премудрости местной дипломатии.
Надо отдать должное Арчи: когда дело коснулось технических деталей, он проявил недюжинную энергию, доказав, что не зря занимает свой пост. Он раздавал команды своим людям со скоростью пулеметной очереди. Только сейчас Ник начал понимать, что без столь своевременной помощи Клео ему бы ни за что не удалось справиться с этим заданием.
Грузоподъемность парома не позволяла перевозить за раз больше тысячи человек. На том берегу ждало спасения более трех тысяч. До вечера паром успевал сделать максимум два рейса. Арчи распорядился как можно больше облегчить судно. Сейчас там кипела демоническая работа. Стражи вперемежку с грузчиками сбрасывали прямо в воду все, что было не закреплено. Бочки, лавки, старые канаты и другой, накопленный годами хлам, – все летело за борт. Кто-то рубил тяжелые перегородки, отделяющие грузовое отделение от пассажирского. Огромные муфты, приводящие в движение паром, тщательно смазывались животным жиром. К толстым бревнообразным оглоблям крутящего механизма впрягали дополнительных тяжеловозов.
Помимо прочего, Арчи распорядился разбить лагерь для беженцев и заранее оборудовать лазарет. Разводились костры для приготовления теплой пищи. Никто точно не знал, сколько времени придется пробыть здесь жителям Прилесья, потому все делалось основательно. Дезертировавших вольнонаемных до дальнейшего разбирательства посадили под замок в казематы.
Когда приготовления были завершены, Арчи еще раз проинструктировал Ника о последовательности действий. Сейчас тот до боли напомнил ему зануду Овсянникова. Арчи, наверное, уже в десятый раз втолковывал ему, что из-за чрезмерной перегрузки парома очень важно одновременно привести муфты в движение. Иначе большая вероятность обрыва ведущих канатов! А это приведет к неминуемой катастрофе! Его очень беспокоило сильное течение, вызванное недавно прошедшим Небесным Предвестником.
"Судно должно идти по канатам в натяг, понял, Ник?" – в сотый раз спрашивал его Арчи. В конце концов договорились, что Ник даст знать о готовности парома к началу движения тремя вспышками с маяка. Это и даст столь необходимую синхронность тяговых муфт с того и этого берегов. Ник поймал себя на мысли, что размышляет о том, что именно беспокоит коменданта. Страх утопить паром или все же ответственность за жизнь трех тысяч человек? От этой мысли он смутился. Нельзя так думать о человеке, добросовестно проделавшем столь необходимые работы, да еще за такой малый срок. На Земле такие мысли ему бы точно не пришли в голову. А тут? Ник еще раз заверил Арчи, что все сделает в точности, как тот говорит, и быстро вбежал на палубу по приставному мостику.
* * *
Глава 7
Налегке паром шел значительно быстрее. Это было весьма кстати. Сейчас время – их главный противник. Ник с тревогой поглядывал на небо. Орфиус уже миновал зенит. Шептун, да и другие, пожилые охотники, были уверены, что последняя и самая сокрушающая волна лесных существ подойдет к вечеру. Как они умудрялись так точно предсказывать приход тварей, Ник не понимал. Он специально рано утром осмотрел весь горизонт. Но как ни напрягал зрение, приближая картинку, так ничего и не увидел. Однако в своих предсказаниях, особенно когда они касались лесных тварей, старик никогда не ошибался. Телепатия? Да нет, глупости. Современная наука опровергает такую возможность. Но какая-то незримая связь все-таки присутствовала. Ладно, не будем гадать. В любом случае людей лучше переправить на другой берег. Надеюсь, Шептун не терял времени зря и подготовил уже первую группу к отправке.
Старик не подвел. На берегу стояла толпа женщин и детей, с нетерпением ожидающая прибытия парома. Ник, пробежав по корме, сбросил на берег канаты. Несколько охотников, довольно ловко продев их в швартовочные кольца, начали притягивать судно к пристани. Другие, не дожидаясь полной его остановки, уже наводили перекидные мостики. Первым на борт поднялся Шептун. Быстро обменялись приветствиями. Ник, остановив готовые сорваться с уст старика вопросы, вкратце обрисовал ситуацию.
Шептун сразу все понял и поспешил к стоявшим на берегу старейшинам. Тотчас же к Нику подскочил Сит:
– Ну Ник, ты и горазд! – Мальчишка прямо светился от радости. – Ты что же, взаправду Быструю Воду вот так сам и переплыл?
– Взаправду, Сит. – Ник взлохматил его и без того взъерошенные волосы. – Это не так уж и трудно.
– Ну ты скажешь тоже, не трудно! И где ж ты так плавать-то научился, никак не пойму? – Сита, похоже, опять понесло. – У вас в степях-то, поди, и воды-то нету? А, Ник? Откуда же там ей взяться. А ты не хуже прилипалы озерной плаваешь. Ну то есть прилипалы-то не то чтобы плавают, а так, сидят себе под корягой какой-нибудь и ждут. Так что лучше вдвоем мыться ходить. Один, значит, моется, а второй палкой их отгоняет. Если прилипала-то присосется, то пока крови-то до отвала не напьется, не оторвать. Ну оторвать, конечно, можно, но лучше не отрывать, а то неделю потом заживать будет…
– Сит, погоди ты! – взмолился Ник. – Сейчас дел невпроворот, а ты со своими прилипалами.
– Какие же они мои? – насупился мальчик. – Вот залезешь сдуру один в озеро, вот тогда и посмотрим, чьи они будут.
* * *
Ник шел к маяку осторожно, внимательно выбирая, куда сделать следующий шаг. Еще недавно широкая, выложенная крупным камнем дорога сейчас походила на давно не хоженую проселочную тропу. Со всех сторон на нее наседали растения, то ли низкорослые кустарники, то ли густая трава. Попадались цветы на мясистых стеблях с ярко-красными соцветьями. Когда Ник проходил мимо, то боковым зрением улавливал их легкое движение. Цветы тянулись в его сторону, чуть приоткрывая, словно красные рты, свои многочисленные бутоны. Объективно растения были красивы, но понюхать, а тем более потрогать их у Ника желания не возникало.
Он шел по этой тропинке уже второй раз за этот день. Орфиус клонился к закату, уступая свое место на небосклоне зеленеющему с каждой минутой диску Доминии. Первая ходка парома прошла без эксцессов. Ник, следуя полученным от Арчи инструкциям, внимательно проследил, чтобы судно не было чрезмерно нагруженным. Как только черная смолянистая полоса, выполняющая роль ватерлинии, ушла под воду, погрузку людей прекратили. Первым рейсом удалось отправить всех женщин, детей и тяжело раненных. Сейчас на паром грузились старики, охотники и оставшиеся верными своему долгу стражи.
Сита с огромным трудом удалось уговорить подняться на паром вслед за Шептуном. Мальчик до последнего порывался отправиться на маяк вместе с Ником. Никакие доводы, даже то, что он не умеет плавать, на него не действовали. Шептуну даже пришлось повысить на него голос, что старик делал весьма редко.
План заключался в том, что Ник должен был дождаться, пока погрузится последний человек, и оповестить с маяка другой берег о начале движения парома. Потом уже вплавь последовать за ним. Муфты, приводящие в движение перегруженное судно, должны были начать вращение синхронно во избежание разрыва тяговых канатов.
Прямо на ступеньках у массивной входной двери маяка лежал мертвый человек. На него Ник наткнулся еще днем, когда шел подавать сигнал о готовности к отбытию первого рейса. Скорее всего, это был смотритель маяка. Что его убило, Ник не мог понять. Открытых, проникающих ран заметно не было. В первый раз Ник перенес тело немного в сторону, так как оно загораживало проход, а перешагивать через труп он постеснялся. Сейчас Ник собирался было пройти мимо мертвеца, но что-то его насторожило. Вроде все было так же, как днем, когда он оставил его полусидеть, облокотив на каменную стену. Ник присмотрелся повнимательнее. Что-то выпячивалось у того на груди под запахнутой холщевой рубахой. Ник секунду поколебался, пытаясь придумать контраргумент тому, что собирался сейчас сделать. Потом все-таки нагнулся и распахнул рубаху.
Из груди покойника рос куст. Именно рос. Под бледной кожей отчетливо виднелись мелкие розоватые корешки. Они, как паутина, расходились кругами и врастали вглубь тела. Куст был точной копией тех, каких сейчас полно росло вдоль дороги. Только еще маленький. Это было так дико, что Ник протер глаза. Он было протянул руку, чтобы подергать цветок за стебель, но потом передумал.
Грязный желеобразный студень, в который превратился упавший на маяк летун, почти полностью стек на землю. По нему иногда пробегала дрожь и расходилась мелкой рябью. Сильно пахло плесенью и тухлыми яйцами. Ник густо сплюнул и начал подниматься по винтовой лестнице наверх. Конструкция системы, подающей световые сигналы, была довольно примитивной. Ник еще днем с ней быстро разобрался. Концентрация света обеспечивалась сборкой вращающихся линз. Источником света была большая керосиновая лампа. Как она правильно здесь называлась, Ник не знал. Во всяком случае, в нее заливалась горючая жидкость. Вращение линз осуществлялось шестереночным механизмом, приводимым в движение специальной ручкой.
Ник выглянул в высокое окно. С высоты маяка пристань была как на ладони. Погрузка людей закончилась. Сейчас на паром затаскивали последние наиболее ценные вещи, оставленные отбывшими. А вот и Шептун. Старик стоял на мостике, внимательно наблюдая за уровнем ватерлинии. У громадной муфты дежурил незнакомый Нику охотник. Он терпеливо ждал сигнала, чтобы снять ее с тормоза. Тогда впряженные в оглобли ленивцы начнут ходить по кругу, наматывая на нее противотяговые канаты.
Ник перешел к противоположному окну. Шептун, как всегда, оказался прав. Рева, топанья и визга надвигающихся тварей еще не было слышно, но неукротимо приближающаяся пылевая полоса не оставляла сомнений в том, что с последними лучами Орфиуса волна Исхода докатится до башни. "Времени у меня полно, – подумал Ник и потянулся всем телом. – Скоро все закончится". Он уселся на широкий подоконник окна, выходящего в сторону пристани, свесил ноги вниз и стал ждать.
Вскоре он заметил, что Шептун машет ему импровизированным флагом. Наверно, примотал первую попавшуюся тряпку к древку копья. Это был знак, что можно отправлять паром. Ник слез с окна, не спеша подкрутил фитиль у лампы и, подождав немного, когда он разгорится сильнее, три раза крутанул ручку. Почти сразу с того берега ответили тремя длинными гудками. "Все точно, как в аптеке!" – почему-то в голову пришла старая, как сама жизнь, поговорка.
Ник выглянул в окно. Ленивцы пошли по привычному им кругу. Муфта пришла в движение. Паром качнуло, и он с длинным противным скрипом стал медленно отходить от берега. Дежуривший до этого у муфты охотник что есть сил бежал к причалу. Когда между берегом и паромом уже было метров пять, он прыгнул, успев ухватиться за предусмотрительно брошенный с кормы канат. Через минуту он был уже на борту. "Ну, вот, – вслух произнес Ник и начал не спеша спускаться по винтовой лестнице вниз, – теперь и мне пора".
Он вышел на широкие ступени подножия маяка и в недоумении остановился. Трупа смотрителя не было. По спине пробежал предательский холодок. На тропе, ведущей к пристани, прямо перед ним стояли пять желтобрюхов. Десять пустых, немигающих глаз пристально смотрели на него. Они были неподвижны, только щелкающие клешни отбивали смертельную дробь.
Как он их не услышал раньше? Видно, протяжный скрип муфты, доносящийся с причала, на время заглушил их. Ник выхватил меч Гора, быстро прикидывая, как будет пробивать себе дорогу к реке. По обе стороны от тропинки пробежал легкий шорох. Через мгновение он сменился все нарастающим треском, переходящим в непрерывный гул. Кусты, или что это было на самом деле, зашевелились. Ник с ужасом понял, что торчавшие из них стебельки с маленькими темными бутончиками не что иное, как смотрящие прямо на него немигающие глаза желтобрюхов. Их были сотни. Откуда они взялись? Не прятались же они здесь все это время?
Додумать он не успел. Существа бросились на него, словно невидимый кукловод разом привел их в движение. Ник в ужасе отшатнулся и, скорее на автомате, чем осознанно, ввалился обратно, рывком захлопнув тяжелую входную дверь. Потом, навалившись на нее всем телом, он с трудом, обдирая пальцы, успел задвинуть проржавевший железный засов. В суматохе оброненный меч, звеня и подскакивая, покатился по каменному полу. В следующий момент дверь заходила ходуном от сильных ударов.
Ник несколько секунд всматривался в тяжелые петли. Выдержат?
Штукатурка по контуру двери начала сыпаться. Петли держались.