– Хватит пустословить! – велел Борх. – Нельзя говорить о серьёзных вещах сразу. Нельзя, ребятки…. Обдумать всё надо. Обмозговать. Пару снов – об услышанном – просмотреть. И только потом решать – как и что…. Спать всем! Я сказал…
Спать – так спать.
Сперва – как и всегда – ему приснилась Алька. В неглиже, естественно. С эротической подоплёкой, ясный конский хвост.
– Слушай, законный супруг. А ты куда запропал? – негодовала рассерженная жена. – Какого чёрта? Почему не выполняешь своих прямых обязанностей? Для чего, собственно, я выходила замуж?
Потом – на смену разгневанной Алевтине – пришёл слепой славянский провидец.
– Гарик, я – с твоей помощью – уже ознакомился с содержанием письма фландрийского графа Родэна. – сообщил Ведун. – Знаешь…. Не хочу тратить время на глупые и бесполезные уговоры. Не хочу…. Давай, собирай походные манатки и возвращайся в Веснянку. Так надо. Дело наметилось. Речь идёт о жизни и смерти. В философском понимании этих высоких терминов, ясный свечной огрызок…
Глава двадцать первая
Дороги варга
Проснувшись, Игорь – первым делом – пересказал Борху свой сон. Вернее, только его вторую часть.
– Всё это – очень и очень серьёзно, – обеспокоенно нахмурился славянский вождь. – Ведун не будет просто так беспокоить. Не тот человек…. Придётся тебе, сынок, идти в Веснянку. Прямо сейчас. Так надо. Собирайся…. Дорогу-то запомнил?
– Запомнил, не заблужусь.
Ждан, узнав о скором уходе Игоря, огорчённо заныл:
– Как же так, брат? Мы расстаёмся? Надолго?
– Не знаю, брат. Как получится.
– Не хочу, – заплакал мальчишка. – Не хочу…
– Пр-р-р, – подключился Пумбо. – Пр-р-р…
– Мы ещё увидимся, ребята, – пообещал Игорь. – Обязательно. Обещаю. Клянусь всеми Богами сразу.
До Веснянки он, не жалея ног, добрался за шесть неполных суток. Причём, практически без значимых происшествий и приключений.
Только в тайном подземном коридоре, проложенном под высоченными скалами Волчьего нагорья, на него вволю пошипели чёрные крысы. Впрочем, из своих нор кровожадные грызуны так и не показались.
"Опасаются, гниды шерстяные", – презрительно фыркнул гордый внутренний голос. – "И, между прочим, правильно делают. Сегодня нам не до сантиментов. Всех, кто встанет на дороге, покрошим в польскую сборную солянку. Время нынче дорого…".
Ну, и на кромке Сизых болот пришлось потерять несколько драгоценных часов, высматривая заветную "белую" тропу.
"Ничего не понимаю, так его и растак!", – злился нервный внутренний голос. – "Вот, тёмно-красный приметный валун. Именно здесь, пройдя сквозь топкую трясину болот, мы и выбрались – несколько суток назад – на сухое место. Ну, и? Где же они, приметные кустики белоуса? Неужели Борх прав, и коварные мхи Сизых болот постоянно кочуют-мигрируют туда-сюда? Ерунда какая-то…".
"Белая" тропа, конечно же, отыскалась – на два километра севернее относительно приметного камня. Надев на ноги снегоступы, Игорь успешно форсировал Сизые болота.
Когда впереди показалась высоченная деревенская изгородь, в ближайших кустах орешника громко хрустнула – под чьей-то неосторожной подошвой – сухая ветка.
– Кто там шастает? – беря наизготовку дротик, строго спросил Игорь. – Отзовись! Иначе пришибу – на хрен.
– Не надо, дяденька, – попросил испуганный голосок. – Это мы…
– Кто такие – мы?
– Гридя и Колун. Друзья Ждана. Помните нас?
– Конечно, помню. Вылезайте.
Из кустов, смущённо переминаясь с ноги на ногу, выбрались два белобрысых мальчугана.
"Кто из них – кто?", – засомневался внутренний голос. – "Похожи друг на друга, как трёхмесячные мальки речной уклейки…".
– Ну, и что вы делали в кустах? – грозно сведя брови к переносице, поинтересовался Игорь. – Только не надо врать, что, мол, собирали орехи. Отвечайте, охламоны.
– И орехи собирали-щёлкали. Как же без этого? – улыбнулся один из мальчишек. – Раз, уж, залезли – между делом – в орешник…
– Значит, между делом?
– Ага.
– Что за дело? Если, конечно, не секрет.
– Не секрет, – расплылся в добродушной улыбке второй пацан – точная копия первого. – Встретить тебя, Гарик, и проводить.
– Проводить – в Веснянку?
– Нет, в Беличью лощину.
– Где это?
– Там, – мальчишка махнул рукой на север.
– Зачем?
– Мы не знаем.
– А кто меня ждёт в лощине?
– Старик Ведун.
– Тьфу, на вас, балаболов! – всерьёз рассердился Игорь. – Так бы сразу и сказали…. Ведите!
Беличья лощина полностью – по ассортименту фауны – соответствовала собственному названию. По ветвям молодого березняка – тут и там – бойко скакали разномастные белки.
– Рыжие собираю спелые орехи и прячут их в ямки, выкопанные между толстыми корнями берёз, – пояснил один из близнецов. – Это – корм на весну, когда растает снег. А палевые зверьки снимают с сучков нанизанные на них шляпки грибов (уже высушенные, понятное дело), и складывают в глубокие дупла. Это – зимний пищевой запас.
– Белки – сушат грибы? – удивился Игорь.
– Сушат. Как же иначе? Если грибы не сушить, то они быстро сгниют. Можно, конечно, грибы засаливать в бочках. Но белки не умеют этого делать. Да и бочек у них нет…
Ведун сидел на толстом дубовом пне. На соседнем – берёзовом – пеньке располагался объёмный плетёный короб. Слепой старик, обернувшись на шум шагов, кротко улыбнулся и пробормотал:
– Рад, Гарик, слышать твоё дыхание. Очень хорошо, что ты прислушался к моему совету.
– И тебе, мудрец, счастья и благополучия, – поздоровался Игорь. – А хвалить меня не надо. Это Борх велел, забросив все дела, идти на встречу с тобой. Сам-то я долго – не один день – сомневался бы, мол: – "Верить сну? Не верить?"…
– Борх – Великий вождь, – подтвердил Вогул. – Пусть могучие и добрые Боги, пекущиеся о южных вятичах, даруют ему долгие годы жизни…. Гридя и Колун.
– Мы здесь, учитель.
– Спасибо за службу. Возвращайтесь в деревню. Следите за длинными языками, а жрецов, выряженных в чёрные вотолы, обходите стороной. Завтра в полдень встретимся возле кузницы. И, пожалуйста, о Гарике молчите.
– Никому и словечка не скажем, – хором заверили близнецы. – Не сомневайтесь…
Мальчишки, развернувшись, бодро зашагали к Веснянке.
– Как обстоят дела с жёлтым железом? – выждав пару-тройку минут, спросил старик. – Наберётся десять таунов?
– Не уверен, – признался Игорь. – Но люди стараются. Тут всё зависит от погоды. Вернее, от сроков прихода зимы.
– Понимаю…. Кстати, я теперь знаю, зачем бабочкам понадобилось столько жёлтого железа.
– Зачем?
Пощёлкав стареньким кресалом, Ведун неторопливо раскурил короткую чёрную трубку и, выпустив в небо несколько идеально-круглых табачных колец, сообщил:
– Сегодняшней ночью мне удалось – во сне, понятное дело – "поговорить" с Альминой, нынешней Королевой морских бабочек. Мы с ней – давние знакомцы. Понимаешь, я много лет прожил на Островах. Э-э-э…. Короче говоря, я был там в "услужении" именно у Альмины. Она от меня даже дочку родила. Матушку Агнии…. Какой же тогда Королева была красавицей! Словами не описать. Но не в этом, собственно, дело…. Сейчас Альмина уже старенькая, ей совсем скоро – по первому снегу – предстоит переселиться в серую Долину Теней. А пожилые люди – особенно в преддверии скорой смерти – очень доверчивы…. Кто-то внушил Королеве, что Островам поможет Живой Божок, обитающий у северных вятичей. Так получилось, что нынешние бабочки рожают только девчонок. А, мол, если Живой Божок переселится на Острова, то всё вернётся на круги своя. То есть, морские воительницы "научатся" и мальчишек рожать…. Подлый Родэн запросил у доверчивых и наивных бабочек – за Живого Божка – десять таунов жёлтого железа. Теперь, надеюсь, всё ясно?
– Ясно, – подтвердил Игорь. – Фландрийский граф, прихватив отравленное вино и конфеты, направился на север для того, чтобы украсть Живого Божка. То есть, чтобы сперва отравить всех жителей Зимы, а потом украсть…. Стоп. Наверное, он хочет не просто отравить северян, а сделать так, чтобы все заподозрили – в этом страшном преступлении – южных вятичей?
– Да, это так. Родэн хочет убить – одной стрелой – сразу несколько зайцев. Во-первых, он получит – через островных бабочек – десять таунов жёлтого железа. Во-вторых, узнает, где южные вятичи его добывают. В-третьих, прежде чем передать Живого Божка на Острова, он выпытает у него всё, что касается белого железа. В-четвёртых, по весне северяне – вместе с фландрийцами – нападут на южан. Начнётся кровопролитная братоубийственная война…. Продолжать?
– Не надо. Всё понятно…. Что я должен сделать?
– Отправиться на север, – выпустив изо рта очередную порцию ароматного табачного дыма, известил старик. – Зачем? Трудно ответить коротко, в двух словах…. Во-первых, для того, что попытаться спасти от лютой смерти жителей Зимы. Если, конечно, успеешь…. Во-вторых, чтобы убить подлого графа Родэна. Если, конечно, удастся его найти…. В-третьих…. Ты же, Гарик, хочешь пообщаться с Живым Божком? Спросить его – о всяком и разном?
– Хочу.
– Вот, и спроси. Может, и туман в твоей голове рассеется. Если и не весь, то – хотя бы – его часть…. Затянешься пару раз табачным зельем?
– Спасибо. Обойдусь, – сглотнув слюну, отказался Игорь. – Идти на север? Это понятно. Пойду, не вопрос. Но куда конкретно?
– Держи пергамент. Здесь нанесён подробный план северной части Славянки. Чёрным пунктиром отмечен твой будущий маршрут.
– А…. Э-э-э…
– Кто нарисовал этот план? – понимающе усмехнулся Ведун. – Я, конечно же. Лично.
– Ты же слепой.
– Ну-ну. Кто из нас двоих слепой – по-настоящему – ещё большой вопрос. Ты, дружок, пергамент-то разверни…. Развернул? Посмотрел? Оценил? Что скажешь?
– Похоже, что мне предстоит долгая и дальняя дорога, – после короткой паузы предположил Игорь.
– Долгая? Дальняя? Обычная дорога варга.
– Варга?
– Да. И никак иначе. Придётся, Гарик, снова облачиться в коричневую хламиду. Иначе, тебе будет не пройти через сторожевые посты северян. Кстати, одежда варга, она очень удобная. В том смысле, что широкая, под нёё можно поддеть и толстые ноговицы, и меховую куртку…. В походном коробе, что стоит на берёзовом пне, найдёшь всё необходимое. Собирал – как для себя. И продовольственных припасов там в достатке – вяленая лосятина, солёная икра форели, китовое сало, пчелиный мёд, ржаная мука. Дошагаешь до Зимы. Причём, до наступления зимы…
– Хорошо. Но что я, дошагав, буду там делать?
– То, что должен, – в голосе старика обозначились "стальные" нотки. – Для чего ты, добрый молодец, объявился-появился на нашей Ровене?
– Не знаю, – признался Игорь.
– Вот, пока будешь следовать на север – и размышляй. Мол, зачем и почему. Это и есть – главное занятие истинного варга. То бишь, упрямо идти на север и размышлять о смысле жизни…
Перед прощанием Ведун, порывшись в карманах старенькой свиты, протянул собеседнику квадратный тёмно-жёлтый жетон.
– Тяжёлый. Спасибо, – поблагодарил Игорь. – Наверное, сделан из жёлтого железа? Буковки выбиты какие-то – вычурные и незнакомые насквозь…. Откуда он у тебя?
– Альмина подарила. Давно, много-много лет тому назад. Перед расставанием.
– Может, пусть эта штука при тебе и останется? Негоже – передаривать дарёное. Говорят, мол, плохая примета.
– Гоже, негоже, – тщательно выбивая о ладонь курительную трубку, проворчал старик. – Умные все стали. Приметы выучили назубок. Ерунда полная. Это я, Гарик, про приметы…
– То есть, не надо им верить?
– Надо. Но только – потом.
– Это как?
– Обыкновенно. Первым делом, надо верить собственному глупому сердцу. Вторым – любимой и любящей тебя женщине. Третьим – старинным и многократно-проверенным друзьям. И только потом – различным народным приметам, легендам, мифам и преданиям…. Ещё – несколько слов – о жёлтом жетоне, подаренном Королевой Альминой. Это – чудодейственный амулет. Человек, обладающий этим куском жёлтого железа, становится неуязвимым для Демонов. Они, морды нездешние, трусливо обходят такого жителя Ровены стороной…. Ну, и для чего такая полезная вещь нужна слепому и немощному старику? А для странствующего молодого мужчины, находящегося в самом рассвете сил, она (он, раз амулет?), непременно пригодится…. Кто из нас двоих – на данный момент – является варгом, странником и пилигримом? Ты, Гарик, понятное дело. Так что, друг, забирай жетон себе. Владей. Пользуйся…. О чём ты задумался?
– А почему, Ведун, ты решил встретиться со мной здесь, а не в Веснянке? – спросил Игорь. – В деревне нынче не спокойно?
– Есть такое дело. Вогул, после возвращения Ореха, стал сам не свой. Ходит – мрачнее грозовой июльской тучи. Сердится на всех подряд, кричит. Думы тяжкие думает. Терзается. Я этого, конечно, не вижу. Но – ощущаю…. В чём тут загадка? То есть, разгадка?
– Значит, толстощёкий жрец дошагал до Веснянки? Молодец, конечно. Уважаю…. И что он вам рассказал?
– Очень мало, – печально улыбнулся старик. – Младший жрец – оборванный и жалкий – появился в деревне перед закатом. Поведал, сбиваясь через каждое второе слово, о смерти Голубы и о чёрных крысах, любящих жевать людские уши. А потом Вогул, взяв за руку, отвёл младшего жреца к себе домой. Утром же он объявил, что Орех, не выдержав тягот пути, умер. Вот, так-то…. После этого Верховный жрец и замкнулся в себе. Видимо, что-то почувствовал. Не иначе…
– Наверное, собственную смерть. Причём, скорую и безвременную, – хищно улыбнувшись, предположил Игорь.
– Не надо, мальчик, так улыбаться. Тебе это не идёт.
– Хорошо, не буду.
– От таких улыбок – до каменного сердца – всего один крошечный шаг. Будь осторожнее.
– Обещаю. Спасибо за совет…. Будем прощаться?
– А ты ничего – случаем – не забыл?
– Забыл. Исправлюсь.
Игорь достал из-за пазухи маленькую берестяную коробочку и, вложив её в старческую морщинистую ладонь, пояснил:
– Здесь – прах Голубы.
– Понял. Передам матери покойной девицы.
– Я сам был должен сделать это. Но…
– Не продолжай, не надо, – понимающе улыбнулся Ведун. – Думай только о Родэне, о северных вятичах и о Живом Божке. Не стоит отвлекаться…. Прощай, Гарик. Дороги варга заждались тебя…. Э-э-э. Надень-ка – для начала – коричневую хламиду…
Игорь, неуклонно придерживаясь северного направления, без устали шагал по славянским дремучим лесам. Задумчивые дубовые рощи сменялись шикарными сосновыми борами. На смену борам приходили густые осиновые и рябиновые перелески, щедро разбавленные кустами орешника.
"Отличный на Ровене фундук!", – оповестил внутренний голос. – "На нашей Земле такого крупного уже не найти. Видимо, выродился – под влиянием-воздействием неблагополучной планетарной экологии…. Кстати, и рябины – по мере продвижения на север – встречается всё больше и больше. Похолодало. Того и гляди – весёлые снежинки закружат над сонными и притихшими лесами…. Может, братец, споём?".
Продираясь через матёрый бурелом, Игорь негромко напевал:
– Я грущу, хмелея от печали. А природа – капает дождём. Вас сюда, друзья мои, не звали. Хмурым и тоскливым сентябрём…, – хмыкнув, поправился: – Впрочем, октябрь месяц уже пожаловал в гости. Поторапливаться надо. Да и неуютно здесь. Демоны, рожи злобные, так и шастают…
Это было чистой правдой, всякого хищного зверья – вокруг – хватало. Два раза его путь пересекла, многообещающе скалясь и мерзко подвывая, стая чёрных волков. Бурые медведи угрожающе порыкивали из орешника. Один раз навстречу Игорю – из молоденького березняка – выскочил самый натуральный кентавр. Вернее, ровенский натуральный кентавр: мускулистое конское туловище, а на короткой и толстой шее красовалась – вместо человеческой – тигриная клыкастая голова.
– Ры-р-р! – угрожающе рявкнул кентавр.
– Пшёл вон, пока цел, – демонстрируя заветный золотой жетон, вежливо посоветовал Игорь. – Здесь тебе ничего не обломится. Извини, земеля. Поищи пропитание в другом месте…
Печально повздыхав, монстр развернулся на девяносто градусов и, громко цокая копытами, погнался за шустрым зайчишкой, на свою беду оказавшимся рядом.
"Дурдом какой-то, право слово", – прокомментировал невозмутимый внутренний голос. – "До сих пор с этими Демонами ничего толком не понятно. Откуда они, суки, берутся? Может, братец, Живой Божок – при встрече – прояснит этот важный момент? Неплохо было бы…".
Ранним утром, на пятый день – с момента начала этого похода – из низких серых туч повалил густой снег. Неправдоподобно крупные и мохнатые снежинки не опускались, а, именно, падали на землю одна за другой, словно бы были достаточно тяжёлыми. Прошло минуты три-четыре, а плечи, голова и грудь Игоря были плотно облеплены толстым белым ковром. Падающий снег был сухим, но, одновременно с этим, и каким-то очень, уж, липким. Костёр, отчаянно дымя, испуганно зашипел, грозя потухнуть в любой момент…
"Дождались-таки обещанных снегов", – загрустил слегка простуженный внутренний голос. – "Борх, понятное дело, сглазил. Всё твердил про невиданный урожай рябины, вот, и на каркал. Доставай-ка, братец, снегоступы. И пару осиновых палок не забудь вырубить…. Почему именно осиновых? Потому, что по барабану…. Кстати, сегодня морозец придавил. Минус семь-восемь градусов, однако. Не забудь "заправиться" – от души – китовым салом. Вятичи утверждают, что оно идеально и эффективно помогает – переносить зимние холода…".
Через полчаса снегопад неожиданно прекратился. Даже ласковое светло-зелёное солнышко выглянуло из-за серых косматых туч.
Он, повесив на плечи походный короб и активно работая осиновыми палками, отошёл от погасшего костра примерно на полкилометра и нерешительно остановился.
– Белые медведи, – язвительно усмехнулся Игорь. – Чего, собственно, и следовало ожидать. Мол, там, где выпадает такой нехилый снег, обязательно должны шнырять голодные белые мишки. Как же иначе? Железобетонная логика, мать её…
Действительно, метрах в ста двадцати от него неуверенно топтались по свежевыпавшему снегу два молодых белых медведя – тощих, худых и испуганных. Впрочем, вели себя животные на удивление мирно – лишь удивлённо вертели по сторонам массивными головами и испуганно повизгивали.
"Какие-то они…м-м-м, ошарашенные. Может, только что "переместились" на Ровену?", – предположил внутренний голос, любящий иногда немного пофантазировать. – "А, что такого? Борх неоднократно говорил, что, мол, новые Демоны "прибывают" на планету именно во время резких изменений погоды. Сперва начался аномально-сильный снегопад, потом он резко прекратился. Вот, мишки и нарисовались – не пойми и откуда…".
Завидев одинокого путника, белые медведи заметно оживились и, приветливо порыкивая, двинулись навстречу.
– Но-но! – вытянув вперёд правую руку, в ладони которой был зажат "охранный" золотой жетон, предостерёг Игорь. – Проходите мимо, бродяги. Недосуг мне возиться с вами. Сами обживайтесь. Чай, не маленькие…. Ну, кому сказано? Уступили дорогу, пока я не рассердился!
Мишки, будто бы получив по хорошей затрещине, испуганно вздрогнули, развернулись и, постоянно оглядываясь и обиженно урча, ушли по узкому распадку, ведущему на запад.
Ещё через полторы минуты негромкий хриплый голос вкрадчиво поинтересовался:
– А ты, ухарь, кто такой?